American thinker how to solve the putin problem
American thinker how to solve the putin problem
Как решить проблему Путина («American Thinker», США)
Данная статья не соответствует политике сайта, а представлена лишь для ознакомления с зарубежной прессой.
Лишняя деликатность вредна, особенно, когда имеешь дело с русскими. Им нужно прямо говорить, что тебе нужно. Скажем, когда президента Рейгана однажды попросили объяснить, в чем цель холодной войны, он ответил: «Мы выигрываем, они проигрывают».
Что ж, как сказал бы тот же самый президент: «Теперь опять придется по новой».
Теперь президент и его европейские коллеги с запозданием, зато аккуратно и ловко, вводят финансовые санкции против российских энергетических компаний, банков и даже ряда отдельных российских миллиардеров — так называемых олигархов. Это правильная стратегия, однако задачу санкций лидеры определяют неправильно.
Судя по заявлениям президента, представителей администрации и европейских лидеров — в том числе британского премьер-министра Дэвида Кэмерона и канцлера Германии Ангелы Меркель, — санкции направлены на то, чтобы наказать Путина и заставить его понять, как сильно он ошибся. Если говорить конкретнее, западные лидеры хотят, чтобы он удовлетворился Крымом и не пытался сожрать остаток Украины. Кроме того, им важно, чтобы он ограничился украинскими делами и не начал угрожать независимости других европейских стран — например, Латвии и Эстонии.
Ну что тут скажешь: если знание европейской истории — а также детство, проведенное в бруклинском школьном дворе, а не, скажем, в самой элитной частной школе на Гавайях, — чему-то может научить, то, в первую очередь тому, что негодяев вроде Путина невозможно остановить наказаниями, а собственных ошибок они не осознают. Подонки хорошо умеют переносить боль, и неспособны изменить свое поведение. Они продолжают в том же духе, пока кто-нибудь не успокоит их — раз и навсегда — хорошим нокаутом.
Соответственно, целью наших санкций должно быть одно — заставить тех русских, на которых держится власть Путина и которые терпят Путина у власти, отправить его в нокаут.
Kaiser Aluminum или Киев?
Готовы они отказаться от всего этого ради Донецка? Или, может быть, ради Риги или Таллина? Вы шутите?
Россия после Путина вряд ли станет демократией в западном стиле — по крайней мере, вряд ли станет такой сразу, — однако без Путина она не будет больше угрожать миру. Дело в том, что сейчас Россия больше похожа на латиноамериканскую диктатуру 1950-х годов, чем на СССР. Советский Союз был сверху донизу полицейским государством, в котором Коммунистическая партия во главе с Политбюро контролировала все аспекты частной и общественной жизни по всей стране. Когда один генеральный секретарь сменял другого, менялось не так уж много. Нынешняя Россия ближе к театру одного актера. Хотя Путину нравится считать себя новым Сталиным, он, скорее, напоминает аргентинского диктатора Хуана Перрона (правда, с ядерной бомбой). Крайне маловероятно, что его преемник, кто бы им ни стал, продолжит его политику и будет нападать на Украину или как-нибудь иначе угрожать европейской политической стабильности. Конечно, едва ли Путина сменит кто-то из восходящих демократически мыслящих российских суперзвезд — таких, как бывший чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров. Однако почти наверняка нового лидера России будет заботить, как удержать на плаву российскую экономику, а не как возродить империю Романовых.
Путин — это их проблема, а не наша
Герберт Мейер при президенте Рейгане был специальным помощником директора ЦРУ и вице-президентом Национального разведывательного совета при ЦРУ. Он — автор двух книг: «Как анализировать информацию» («How to Analyze Information») и «Лекарство от бедности» («The Cure for Poverty»).
Как решить проблему Путина («American Thinker», США)
Лишняя деликатность вредна, особенно, когда имеешь дело с русскими. Им нужно прямо говорить, что тебе нужно. Скажем, когда президента Рейгана однажды попросили объяснить, в чем цель холодной войны, он ответил: «Мы выигрываем, они проигрывают».
Что ж, как сказал бы тот же самый президент: «Теперь опять придется по новой».
Теперь президент и его европейские коллеги с запозданием, зато аккуратно и ловко, вводят финансовые санкции против российских энергетических компаний, банков и даже ряда отдельных российских миллиардеров — так называемых олигархов. Это правильная стратегия, однако задачу санкций лидеры определяют неправильно.
Судя по заявлениям президента, представителей администрации и европейских лидеров — в том числе британского премьер-министра Дэвида Кэмерона и канцлера Германии Ангелы Меркель, — санкции направлены на то, чтобы наказать Путина и заставить его понять, как сильно он ошибся. Если говорить конкретнее, западные лидеры хотят, чтобы он удовлетворился Крымом и не пытался сожрать остаток Украины. Кроме того, им важно, чтобы он ограничился украинскими делами и не начал угрожать независимости других европейских стран — например, Латвии и Эстонии.
Ну что тут скажешь: если знание европейской истории — а также детство, проведенное в бруклинском школьном дворе, а не, скажем, в самой элитной частной школе на Гавайях, — чему-то может научить, то, в первую очередь тому, что негодяев вроде Путина невозможно остановить наказаниями, а собственных ошибок они не осознают. Подонки хорошо умеют переносить боль, и неспособны изменить свое поведение. Они продолжают в том же духе, пока кто-нибудь не успокоит их — раз и навсегда — хорошим нокаутом.
Соответственно, целью наших санкций должно быть одно — заставить тех русских, на которых держится власть Путина и которые терпят Путина у власти, отправить его в нокаут.
Kaiser Aluminum или Киев?
Готовы они отказаться от всего этого ради Донецка? Или, может быть, ради Риги или Таллина? Вы шутите?
Россия после Путина вряд ли станет демократией в западном стиле — по крайней мере, вряд ли станет такой сразу, — однако без Путина она не будет больше угрожать миру. Дело в том, что сейчас Россия больше похожа на латиноамериканскую диктатуру 1950-х годов, чем на СССР. Советский Союз был сверху донизу полицейским государством, в котором Коммунистическая партия во главе с Политбюро контролировала все аспекты частной и общественной жизни по всей стране. Когда один генеральный секретарь сменял другого, менялось не так уж много. Нынешняя Россия ближе к театру одного актера. Хотя Путину нравится считать себя новым Сталиным, он, скорее, напоминает аргентинского диктатора Хуана Перрона (правда, с ядерной бомбой). Крайне маловероятно, что его преемник, кто бы им ни стал, продолжит его политику и будет нападать на Украину или как-нибудь иначе угрожать европейской политической стабильности. Конечно, едва ли Путина сменит кто-то из восходящих демократически мыслящих российских суперзвезд — таких, как бывший чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров. Однако почти наверняка нового лидера России будет заботить, как удержать на плаву российскую экономику, а не как возродить империю Романовых.
Путин — это их проблема, а не наша
Герберт Мейер при президенте Рейгане был специальным помощником директора ЦРУ и вице-президентом Национального разведывательного совета при ЦРУ. Он — автор двух книг: «Как анализировать информацию» («How to Analyze Information») и «Лекарство от бедности» («The Cure for Poverty»).
Экс-разведчик ЦРУ призвал к физическому устранению Путина
С таким предложением он обратился напрямую к американскому лидеру Бараку Обаме и его союзникам в Европе, которые, по его мнению, должны склонить российских олигархов к объединению против российского президента с целью его последующей ликвидации.
American Thinker также отмечает опоздание с введением санкций в отношении Москвы, но все же поддерживает их, называя наказанием Путина и стремлением мирового сообщества показать ошибочность его действий. При этом американские журналисты считают, что мир был бы доволен, если бы Москва просто ограничилась присоединением Крыма, который ее уже вряд ли заставят вернуть, а не стремилась «отхватить и другие украинские территории». В текущей политике Москвы они видят угрозу независимости всех других стран Европы, например, Латвии или Эстонии.
Целью политики санкций является заставить россиян, которые на данный момент поддерживают Путина, нанести ему «нокаутирующий удар». Для этого США и ЕС будут и дальше «затягивать гайки», усложняя ведение бизнеса для российских олигархов, а также сделав жизнь более невыносимой и для простых граждан России, говорится в статье.
При этом American Thinker считает, что даже после устранения Путина Россия не будет страной с западной демократией, по крайней мере, в течение некоторого времени, но зато она «перестанет быть угрозой всему миру».
Издание предлагает ликвидировать самолет президента РФ в ходе возвращения из очередной поездки к своим союзникам на Кубу, Венесуэлу или Иран, силами военизированной группы неизвестной принадлежности с использованием ракеты земля-воздух.
Герберт Э. Мейер служил в администрации Рейгана в качестве специального помощника директора ЦРУ и заместителя председателя Национального совета по разведке.
Как решить проблему Путина («American Thinker», США)
Герберт Мейер (Herbert E. Meyer)
Лишняя деликатность вредна, особенно, когда имеешь дело с русскими. Им нужно прямо говорить, что тебе нужно. Скажем, когда президента Рейгана однажды попросили объяснить, в чем цель холодной войны, он ответил: «Мы выигрываем, они проигрывают».
Что ж, как сказал бы тот же самый президент: «Теперь опять придется по новой».
Теперь президент и его европейские коллеги с запозданием, зато аккуратно и ловко, вводят финансовые санкции против российских энергетических компаний, банков и даже ряда отдельных российских миллиардеров — так называемых олигархов. Это правильная стратегия, однако задачу санкций лидеры определяют неправильно.
Судя по заявлениям президента, представителей администрации и европейских лидеров — в том числе британского премьер-министра Дэвида Кэмерона и канцлера Германии Ангелы Меркель, — санкции направлены на то, чтобы наказать Путина и заставить его понять, как сильно он ошибся. Если говорить конкретнее, западные лидеры хотят, чтобы он удовлетворился Крымом и не пытался сожрать остаток Украины. Кроме того, им важно, чтобы он ограничился украинскими делами и не начал угрожать независимости других европейских стран — например, Латвии и Эстонии.
Ну что тут скажешь: если знание европейской истории — а также детство, проведенное в бруклинском школьном дворе, а не, скажем, в самой элитной частной школе на Гавайях, — чему-то может научить, то, в первую очередь тому, что негодяев вроде Путина невозможно остановить наказаниями, а собственных ошибок они не осознают. Подонки хорошо умеют переносить боль, и неспособны изменить свое поведение. Они продолжают в том же духе, пока кто-нибудь не успокоит их — раз и навсегда — хорошим нокаутом.
Соответственно, целью наших санкций должно быть одно — заставить тех русских, на которых держится власть Путина и которые терпят Путина у власти, отправить его в нокаут.
Kaiser Aluminum или Киев?
Готовы они отказаться от всего этого ради Донецка? Или, может быть, ради Риги или Таллина? Вы шутите?
Россия после Путина вряд ли станет демократией в западном стиле — по крайней мере, вряд ли станет такой сразу, — однако без Путина она не будет больше угрожать миру. Дело в том, что сейчас Россия больше похожа на латиноамериканскую диктатуру 1950-х годов, чем на СССР. Советский Союз был сверху донизу полицейским государством, в котором Коммунистическая партия во главе с Политбюро контролировала все аспекты частной и общественной жизни по всей стране. Когда один генеральный секретарь сменял другого, менялось не так уж много. Нынешняя Россия ближе к театру одного актера. Хотя Путину нравится считать себя новым Сталиным, он, скорее, напоминает аргентинского диктатора Хуана Перрона (правда, с ядерной бомбой). Крайне маловероятно, что его преемник, кто бы им ни стал, продолжит его политику и будет нападать на Украину или как-нибудь иначе угрожать европейской политической стабильности. Конечно, едва ли Путина сменит кто-то из восходящих демократически мыслящих российских суперзвезд — таких, как бывший чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров. Однако почти наверняка нового лидера России будет заботить, как удержать на плаву российскую экономику, а не как возродить империю Романовых.
Путин — это их проблема, а не наша
Почему именно сейчас? Часть 2
2-04-2022, 07:18 | Политика / Аналитика мировых событий | разместил: Александр Дубровский | комментариев: (1) | просмотров: (3 174)
Для начала две коротких цитаты, внутреннее содержание которых выпукло отражает как российские и мировые события конца 20-го века, так и период последующих двух десятилетий, вплоть до дня сегодняшнего:
«Мы находимся на этапе, когда даже самая верная экономическая и социальная политика дает сбои при проведении ее в жизнь из-за слабости государственной власти, органов управления. Ключ к возрождению и подъему России находится сегодня в государственно-политической сфере. Россия нуждается в сильной государственной власти и должна иметь ее»
(В.Путин, «Россия на рубеже тысячелетий», 30.12.1999).
«Думаю, пришло время нам вместе со странами, входящими в Азиатско-Тихоокеанский регион, переходить от слов к делу – наращивать экономические, политические и другие связи. Все возможности для этого в сегодняшней России есть…
Мы… уверены, что следующее тысячелетие – это время новых возможностей для АТР. А для России открываются новые восточные перспективы, которые мы будем, безусловно, развивать и активно участвовать в процессе превращения этого региона в наш «общий дом»
(В.Путин, «Россия: новые восточные перспективы», 09.11.2000).
Итак, более 20-ти лет назад В.Путин обозначил две главных задачи России: восстановление сильного государства и разворот страны на восток. А теперь посмотрим, что этому предшествовало и почему именно такие стратегические цели были поставлены во главу угла человеком, которого многие продолжают считать не только плохим стратегом, но даже и никудышным тактиком.
(Джордж Сорос, 1992).
«Россия, названная Советским Союзом, бросила вызов США. Она была побеждена. Сейчас не надо подпитывать иллюзии о великодержавности России. Нужно отбить охоту к такому образу мыслей. Россия будет раздробленной и под опекой»
«Я предпочту в России хаос и гражданскую войну тенденции воссоединения её в единое, крепкое, централизованное государство»
(Генри Киссинджер, «Дипломатия», 1997).
«Россия должна забыть о том, что у нее есть какие-то интересы в республиках бывшего СССР. Мы не позволим России вмешиваться в дела бывшего СССР, ибо восстановление СССР не входит в стратегические цели правительства и государства США»
(Колин Пауэл, 2001).
(Адам Стальберг, американский институт Карнеги).
«В прошлом году, когда мы и наши союзники тяжело трудились над тем, чтобы наложить санкции, некоторые предполагали, что агрессия господина Путина была примером мастерской стратегии и силы. Ну а сегодня Америка сильна и едина с нашими союзниками, в то время как Россия изолирована, а ее экономика — в клочьях»
(Барак Обама, 21.01.2015).
(Герберт Е.Мейер, ЦРУ, ж-л «American Thinker» номер от 05.08.2014, «Как решить проблему Путина?» (How to Solve the Putin Problem).
«Россия испытывает серьезные трудности. У них большие экономические проблемы внутри страны. И комбинация того, что ИГ* перестанет существовать, и ослабления России откроет для нас новые дополнительные возможности»
(Джо Байден, 2016)
«Россия нарушила сделку, сейчас они стреляют, они бомбят, и все в том же духе. Этому следует положить конец, и сделать это быстро»
(Дональд Трамп, 2017).
(Эммануэль Макрон, 2018).
(Майк Помпео, 2018).
«Думаю, самая большая угроза для Америки прямо сейчас, с точки зрения подрыва нашей безопасности и союзов, – это Россия. Во-вторых, я думаю, что крупнейшим конкурентом является Китай»
(Джо Байден, 2020)
«В европейских институтах безопасности России нет места… Если Россия и Европа хотят оправиться от своих неудач и построить систему, включающую Москву, эти институты должны быть либо отремонтированы, либо заменены»
Прошло «всего лишь» 22 года, Россия укрепила государственную власть, приступила к укреплению своих западных рубежей и необратимо разворачивается на Восток.
Из сказанного следует, что вопрос в заглавии статьи (в том числе, в Части 1), поставлен исключительно некорректно, ибо сегодняшние события являются логическим продолжением стратегии, рассчитанной далеко не на одно и даже не на два десятилетия. Фактически, мы являемся свидетелями рождения принципиально нового миропорядка, который определит облик всего 21-го века.