Конечно что ж не без того ж
Конечно что ж не без того ж
Крылатые фразы и афоризмы кино
Автор-составитель А. Ю. Кожевников
© Кожевников А. Ю., текст, 2011
© ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», издание, 2013
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Почти сто шестнадцать лет назад в подвале парижского «Гран-кафе», располагавшегося на бульваре Капуцинов, состоялся первый в мире платный показ десяти постановочных фильмов, снятых братьями Люмьер. В тот день, 28 декабря 1895 года, очевидцы стали свидетелями настоящего чуда, а в истории человечества началась новая эра – Эра Великого Кинематографа.
Шли годы, преображалась жизнь, менялись моды, одни поколения приходили на смену другим, увлекая своими идеями и провозглашая новые взгляды, менялся и сам кинематограф. Достаточно быстро «Великий немой» научился «говорить», передавать тысячи едва различимых оттенков цвета, поражать нас панорамными картинками и стерео-эффектами, приходить добрым гостем в наш дом, наконец, погружать зрителей в свой собственный мир, созидаемый в непривычном еще для нас формате 3D. Но неизменным все это время оставалось одно – наша искренняя любовь и слепое желание застыть на полтора-два часа перед лицом этого магического волшебства…
Однако эта привязанность объясняется не только готовностью сопереживать и верить в то, что происходит на экране, не только наивностью, с которой мы искренне любим или ненавидим совершенно незнакомых нам людей, забывая, что живут они не в декорациях только что просмотренного фильма, а в своей, неведомой зрителю, но обыденной человеческой жизни. Тем не менее, выйдя из кинозала, мы, как модница, завороженная своим зеркальным отражением, начинаем примерять на себя поступки, манеры, жесты и фразы – всё то, что поразило наше воображение и сохранилось в памяти.
Поразительно, но сам кинематограф, создав прецедент для подобного подражания и цитирования, своими же средствами эту тенденцию и отражает: если внимательно прислушаться к речи героев современных популярных сериалов, то очень часто можно услышать фразы, которые отсылают нас к старым добрым фильмам…
Как показало время, кино активно входит в наш язык – плоть и кровь любой нации. Многие цитаты из фильмов давно уже превратились в пословицы и поговорки, стали фразеологизмами и устойчивыми выражениями; они окружают нас практически ежедневно, подстерегая в заголовках газет, в текстах песен, в разговорной речи…
В настоящем издании, подготовленном на основе словаря крылатых слов и афоризмов отечественного кино (М.: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2009), мы предлагаем всем желающим еще раз окунуться в этот волшебный мир и вспомнить те фразы, которые попали в наш лексикон благодаря популярнейшим отечественным кинокомедиям, ставшим культовыми для многих поколений зрителей и по праву вошедшим в «золотой фонд» отечественного кинематографа.
Вспоминая реплики любимых киногероев, мы неизбежно «включаем» воображение и как будто по-новому пересматриваем знакомый фильм. А это – не менее увлекательное занятие.
Приятного всем чтения и добрых воспоминаний!
Кадр из к/ф «Кубанские казаки»
Моск. кинокомбинат, 1934, восст. 1958, 1978. Сц.: Н. Эрдман, В. Масс, Г. Александров, текст песен: В. Лебедев-Кумач; пост. и реж.: Г. Александров; композ.: И. Дунаевский; в ролях: Потехин – Л. Утесов, Елена – М. Стрелкова, Мачеха – Е. Тяпкина, Факельщик – Ф. Курихин.
А платить кто будет, Пушкин?
Ай, какая женщина. Убиться можно!
Вы такой молодой – и уже гений! Ну как это можно?! – Привычка.
Голова, это верно, подгуляла. Но зато хвост похож.
И до чего ж вы, немцы, горячий народ!
И тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет…
Играй, играй, а рукам воли не давай.
Как много девушек хороших, как много ласковых имен…
Катафалк не резиновый, местов больше нету.
Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…
Мама умрет от счастья. – Ладно, если умрет, приду.
Музыкальный ансамбль имени листопрокатного цеха.
Мы ре-те-пе-ти… мы ре-те-пе-тировали.
Ох, шикарные голландки. Бока – во бока! Глаза – во глаза какие! – Вы за ними ухаживаете? – Хм, еще бы, с утра до вечера! – Как бы я хотела быть на их месте!
Чего такой женщине восьмого марта делать. Прямо зарез. – А что? – Рук-то нету. Голосовать нечем.
Первый раз в жизни дорвались до Большого театра…
Покойник подождет, ему спешить некуда.
Простой пастух? – Нет, не простой, а главный!
Рейс делали. Делали. Тридцать рублёв подряжались. Подряжались… Гони монету!
Сердце, тебе не хочется покоя! Сердце, как хорошо на свете жить.
Эмма, за эти слезы я люблю тебя еще больше!
Эту фразу надо играть не так! – Нет, так!
Я теперь Бетховена прорабатываю. – Кого? – Бетховена. – Как я ему завидую!
Яйца подействовали! Теперь тебя примут в Большой театр.
Кадр из к/ф «Веселые ребята»
М., 1936, восст. 1970. Сц. и пост.: Г. Александров, текст песен: В. Лебедев-Кумач; композ.: И. Дунаевский; в ролях: Марион – Л. Орлова, Раечка – Е. Мельникова, Директор цирка – В. Володин, Мартынов – С. Столяров, Кнейшиц – П. Массальский, Скамейкин – А. Комиссаров.
Диалог у телевизора
— Ой! Вань! Смотри, какие клоуны!
Рот — хоть завязочки пришей…
Ой, до чего, Вань, размалёваны,
И голос — как у алкашей!
А тот похож (нет, правда, Вань)
На шурина — такая ж пьянь.
Ну нет, ты глянь, нет-нет, ты глянь,
Я — правду, Вань!
— Послушай, Зин, не трогай шурина:
Какой ни есть, а он родня.
Сама намазана, прокурена —
Гляди, дождёшься у меня!
А чем болтать — взяла бы, Зин,
В антракт сгоняла б в магазин…
Что, не пойдёшь? Ну, я — один.
Подвинься, Зин.
— Ой! Вань! Гляди, какие карлики!
В джерси одеты — не в шевьёт,
На нашей пятой швейной фабрике
Такое вряд ли кто пошьёт.
А у тебя, ей-богу, Вань,
Ну все друзья — такая рвань,
И пьют всегда в такую рань
Такую дрянь!
— Мои друзья хоть не в болонии,
Зато не тащат из семьи.
А гадость пьют — из экономии,
Хоть поутру — да на свои!
А у тебя самой-то, Зин,
Приятель был с завода шин,
Так тот — вообще хлебал бензин.
Ты вспомни, Зин.
— Ой! Вань! Гляди-кось, попугайчики!
Нет, я, ей-богу, закричу.
А это кто в короткой маечке?
Я, Вань, такую же хочу.
В конце квартала — правда, Вань, —
Ты мне такую же сваргань…
Ну что «отстань», всегда «отстань»…
Обидно, Вань!
— Уж ты бы лучше бы молчала бы —
Накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы?
Не ты?! Когда я их читал!
К тому же эту майку, Зин,
Тебе напяль — позор один.
Тебе шитья пойдёт аршин —
Где деньги, Зин.
— Ой! Вань! Умру от акробатиков!
Смотри, как вертится, нахал!
Завцеха наш товарищ Сатюков
Недавно в клубе так скакал.
А ты придёшь домой, Иван,
Поешь — и сразу на диван,
Иль, вон, кричишь, когда не пьян…
Ты что, Иван?
— Ты, Зин, на грубость нарываешься,
Всё, Зин, обидеть норовишь!
Тут за день так накувыркаешься…
Придёшь домой — там ты сидишь!
Ну, и меня, конечно, Зин,
Всё время тянет в магазин,
А там — друзья… Ведь я же, Зин,
Не пью один!
Письмо к женщине
Вы помните,
Вы всё, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.
Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел —
Катиться дальше, вниз.
Любимая!
Меня вы не любили.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.
Не знали вы,
Что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму —
Куда несет нас рок событий.
Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
Когда кипит морская гладь —
Корабль в плачевном состоянье.
Земля — корабль!
Но кто-то вдруг
За новой жизнью, новой славой
В прямую гущу бурь и вьюг
Ее направил величаво.
Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался.
Тогда и я,
Под дикий шум,
Но зрело знающий работу,
Спустился в корабельный трюм,
Чтоб не смотреть людскую рвоту.
Тот трюм был —
Русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить
В угаре пьяном.
Любимая!
Я мучил вас,
У вас была тоска
В глазах усталых:
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах.
Но вы не знали,
Что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь,
Что не пойму,
Куда несет нас рок событий…
Теперь года прошли.
Я в возрасте ином.
И чувствую и мыслю по-иному.
И говорю за праздничным вином:
Хвала и слава рулевому!
Сегодня я
В ударе нежных чувств.
Я вспомнил вашу грустную усталость.
И вот теперь
Я сообщить вам мчусь,
Каков я был,
И что со мною сталось!
Любимая!
Сказать приятно мне:
Я избежал паденья с кручи.
Теперь в Советской стороне
Я самый яростный попутчик.
Я стал не тем,
Кем был тогда.
Не мучил бы я вас,
Как это было раньше.
За знамя вольности
И светлого труда
Готов идти хоть до Ла-Манша.
Простите мне…
Я знаю: вы не та —
Живете вы
С серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.
Живите так,
Как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый ваш
Сергей Есенин.
А что у вас? (Дело было вечером, делать было нечего)
Кто на лавочке сидел,
Кто на улицу глядел,
Толя пел,
Борис молчал,
Николай ногой качал.
Дело было вечером,
Делать было нечего.
Галка села на заборе,
Кот забрался на чердак.
Тут сказал ребятам Боря
Просто так:
— А у меня в кармане гвоздь!
А у вас?
— А у нас сегодня гость!
А у вас?
— А у нас сегодня кошка
Родила вчера котят.
Котята выросли немножко,
А есть из блюдца не хотят!
— А у нас в квартире газ!
А у вас?
— А у нас водопровод!
Вот!
— А из нашего окна
Площадь Красная видна!
А из вашего окошка
Только улица немножко.
— Мы гуляли по Неглинной,
Заходили на бульвар,
Нам купили синий-синий
Презеленый красный шар!
— А у нас огонь погас —
Это раз!
Грузовик привез дрова —
Это два!
А в-четвертых — наша мама
Отправляется в полет,
Потому что наша мама
Называется — пилот!
С лесенки ответил Вова:
— Мама — летчик?
Что ж такого?
Вот у Коли, например,
Мама — милиционер!
А у Толи и у Веры
Обе мамы — инженеры!
А у Левы мама — повар!
Мама-летчик?
Что ж такого!
— Всех важней, — сказала Ната, —
Мама — вагоновожатый,
Потому что до Зацепы
Водит мама два прицепа.
И спросила Нина тихо:
— Разве плохо быть портнихой?
Кто трусы ребятам шьет?
Ну, конечно, не пилот!
Летчик водит самолеты —
Это очень хорошо!
Повар делает компоты —
Это тоже хорошо.
Доктор лечит нас от кори,
Есть учительница в школе.
Мамы разные нужны,
Мамы разные важны.
Дело было вечером,
Спорить было нечего.
Леонид Филатов. Сказка. Про Федота-стрельца
Леонид Филатов. Про Федота-стрельца
———
Изд: Л.Филатов «Любовь к трем апельсинам», 1998
OCR&spellcheck: Семен Спиридонов
—————
(По мотивам русского фольклора)
Скоморох-потешник
Федот
Нешто я да не пойму
При моем-то при уму.
Чай, не лаптем щи хлебаю,
Сображаю, что к чему.
Федот
Вот несчастье, вот беда,
Дичи нету и следа.
Подстрелю-ка голубицу,
Хоть какая, да еда!
Голубица
Ты, Федот, меня не трожь,
Пользы в энтом ни на грош,—
И кастрюлю не наполнишь,
И подушку не набьешь.
Чай, заморский господин
Любит свежий галантин,
А во мне какое мясо,
Так, не мясо, смех один.
Федот
То ли леший нынче рьян,
То ли воздух нынче пьян,
То ли в ухе приключился
У меня какой изъян?
То ль из царских из окон
Оглашен такой закон,
Чтобы птицы говорили
Человечьим языком.
Голубица
Не твори, Федот, разбой,
А возьми меня с собой.
Как внесешь меня в светелку
Стану я твоей судьбой.
Буду шить, стирать, варить,
За обиды не корить,
И играть тебе на скрипке,
И клопов тебе морить.
Я жена твоя, Маруся,
Я супружница твоя.
Что молчишь, мил-друг Федот,
Как воды набрамши в рот.
Аль не тот на мне кокошник,
Аль наряд на мне не тот.
Федот
На тебя, моя душа,
Век глядел бы не дыша,
Только стать твоим супругом
Мне не светит ни шиша.
А такой я ни к чему
Ни на службе, ни в дому,
Потому как весь мой смысел
Исключительно в уму.
Маруся
Не кручинься и не хнычь!
Будет стол и будет дичь!
Ну-ко станьте предо мною,
Тит Кузьмич и Фрол Фомич!
Молодцы
Не извольте сумлеваться,
Чай, оно не в первый раз.
Царь
Ты опять в свою дуду?
Сдам в тюрьму, имей в виду!
Я ж не просто балабоню,
Я ж политику веду!
Девка эвон подросла,
А тоща, как полвесла!
Вот и мыслю, как бы выдать
Нашу кралю за посла!
Нянька
Да за энтого посла
Даже я бы не пошла,—
Так и зыркает, подлюка,
Что бы стибрить со стола!
Царь
Али рот себе зашей,
Али выгоню взашей!
Ты и так мне распужала
Всех заморских атташей!
Нянька
Как же, помню. Энтот гранд
Был пожрать большой талант:
С головою влез в тарелку,
Аж заляпал жиром бант!
Царь
Я за линию твою
На корню тебя сгною!
Я с тобою не шуткую,
Я сурьезно говорю!
Кто ему на дно ковша
Бросил дохлого мыша?
Ты же форменный вредитель,
Окаянная душа.
Царевна
Коли ты в Расее власть,
Дак и правь Расеей всласть,
А в мою судьбу не суйся
И в любовь мою не влазь!
В доме энтих атташе
По сту штук на этаже,
Мне от их одеколону
Аж не дышится уже.
Царь
Коль любовь и вправду зла,
Дак полюбишь и посла.
А попутно мне поправишь
И торговые дела.
Я под энтот антирес
Сплавлю им пеньку и лес,
Вся обчественность согласна,
Только ты идешь вразрез.
А проклятого стрельца,
Наглеца и подлеца,
Я плетьми да батогами
Враз отважу от дворца.
Царь
Что невесел, генерал?
Али корью захворал,
Али брагою опился,
Али в карты проиграл?
Али служба не мила,
Али армия мала,
Али в пушке обнаружил
Повреждение ствола?
Докладай без всяких врак,
Почему на сердце мрак,—
Я желаю знать подробно,
Кто, куда, чаво и как.
Царь
Обошел меня стрелец.
А ведь знал, что я вдовец!.
Ну-ко мигом энту кралю
Мне доставить во дворец!
А коварного стрельца
Сей же час стереть с лица,
Чтобы он не отирался
Возле нашего крыльца.
Царь
Ты у нас такой дурак
По субботам али как?
Нешто я должон министру
Объяснять такой пустяк?
Чтоб худого про царя
Не болтал народ зазря,
Действуй строго по закону,
То бишь действуй. втихаря.
Генерал
Полно, бабка. Я не хвор.
Отойдем-ка за бугор.
Расшугай ежей и белок,
Есть сурьезный разговор.
Коль он так ретив и скор,
Что с царем вступает в спор,-
Пусть он к завтрему добудет
Шитый золотом ковер.
Чтоб на ем была видна,
Как на карте, вся страна.
Ну а коли не добудет,—
То добытчика вина.
Ноне с немцем нелады,
Далеко ли до беды,
А с тобою я готовый
Хоть в разведку, хоть куды!
Скоморох-потешник
Зовет царь стрельца, удалого молодца. Ишо не дал задание, а уж сердит заранее. Руками сучит, ногами стучит, очами вращает, в обчем, стращает. Уж так ему охота извести Федота, что ажно прямо в костях ломота.
Чтоб на ем была видна,
Как на карте, вся страна,
Потому как мне с балкону
Нет обзору ни хрена!
Не найдешь, чаво хочу,—
На башку укорочу,
Передам тебя с рассветом
Прямо в лапы палачу!
Потешник
Пришел Федот домой, от горя немой. Сел в уголок, глядит в потолок, ясные очи слезой заволок. Маня есть кличет, а он шею бычит, ничаво не хочет, супится да хнычет.
Маруся
Ты чаво сердит, как еж?
Ты чаво ни ешь ни пьешь?
Али каша подгорела,
Али студень нехорош?
Молодцы
Не извольте сумлеваться,
Чай, оно не в первый раз!
Вся Расеюшка сполна
На ковре отражена.
Сей ковер тебе в подарок
Соткала моя жена.
Ай да ухарь! Ай да хват!
На сколькех же ты женат?
Али ты сосватал сразу
Цельный ткацкий комбинат?
Чтоб не зря пропасть трудам,
Я купцам его продам,
И пущай он из Расеи
Уплывает в Амстердам.
Мне б огреть тебя плетьми,
Четырьмя али пятьми,
Чтобы ты не изгалялся
Над сурьезными людьми!
Но поскольку я спокон
Чту порядок и закон,—
Вот тебе пятак на водку
И пошел отседа вон.
Ну, браток, каков итог?
Обмишурился чуток?
Только сей чуток потянет
Лет примерно на пяток!
Ты у нас широк в плечах,
А башкой совсем зачах.
Вот умишко и поправишь
На казенных-то харчах.
Ты мне, вашеблагородь,
Брось горячку-то пороть!
Ты придумай, как без сабли
Нам Федота побороть!
Ты чаво опять смурной?
Что причиной, кто виной?
Аль гишпанец гоношится,
Аль хранцуз пошел войной?
Он на вкус не так хорош,
Но зато сымает дрожь,
Будешь к завтрему здоровый,
Если только не помрешь.
Я опять насчет стрельца!
Нет беде моей конца!
Оттого я и хвораю,
Оттого и спал с лица.
Хоть на вид он и простак,
А башкой варить мастак,
Так что впредь колдуй сурьезней,
С чувством, так твою растак!
Так. Эге. Угу. Ага.
Вот что вызнала Яга:
Пусть он сыщет вам оленя,
Чтоб из золота рога.
Не гунди и не перечь,
А поди и обеспечь,
А не то в момент узнаешь,
Как башка слетает с плеч.
Ты чаво глядишь сычом?
Аль кручинишься об чем?
Аль в солянке мало соли,
Аль бифштекс недоперчен?
Не кручинься и не хнычь!
Есть печали и опричь!
Ну-ко станьте предо мною,
Тит Кузьмич и Фрол Фомич!
А теперь прикинь, солдат,—
Где Москва, а где Багдад!
Али ты смотался за ночь
До Багдаду и назад.
Ну даешь, ядрена вошь!
И олень тебе не гож?
А вчерась мытарил душу:
Вынь оленя да положь.
Ты мне, Федька, энто брось
Иль с башкою будешь врозь!
Я твои намеки вижу
Исключительно наскрозь!
Ну да ладно, за престиж
Разве черта не простишь!
Вот тебе пятак на водку
И катись куды хотишь.
Сколь не бился ты, милок,—
Не попал Федот в силок!
Об тебе уже составлен
Фицияльный некролог.
Ну а будешь так же скор,
Как ты был до энтих пор,—
Я тебя, коровья морда,
Сам пристрою под топор.
Ты чавой-то не в себе!
Вон и прыщик на губе!
Ой, растратишь ты здоровье
В политической борьбе.
Ты мне, бабка, не крути!
Ты изыскивай пути!
Ты придумай, как Федота
До могилы довести!
Ты башку себе продуй
Да потщательней колдуй.
Наш стрелец, как оказалось,
Не такой уж обалдуй.
Баба Яга
Вообче-то я хитра
В смысле подлости нутра,
Да чавой-то мне севодня
Не колдуется с утра.
Все и колет, и болит,
И в груди огнем палит.
Я давно подозреваю
У себя энцефалит.
Ты морочить мне мозги
Даже думать не моги!
Лучше всю свою подлючесть
На работу напряги!
Ну, Федот, теперь держись!
Дело верное, кажись!
Вот уж энтого заданья
Ты не выполнишь ни в жисть.
Исхитрись-ка мне добыть
То-Чаво-Не-Может-Быть!
Запиши себе названье,
Чтобы в спешке не забыть!
Ну-ко душу мне излей,
Отчаво ты черта злей?
Аль в салате по-милански
Не хватает трюфелей.
Я твое, Марусь, меню
Исключительно ценю,
Только жисть мою, Маруся,
Загубили на корню!
Что мне делать? Как мне быть.
Как беду мою избыть?
Приказал мне царь доставить
То-Чаво-Не-Может-Быть.
Не печалься и не хнычь!
Стоит только кинуть клич!
Ну-ко станьте предо мною,
Тит Кузьмич и Фрол Фомич!
Извиняемся, хозяйка,
Энто дело не про нас!
Где искать и как добыть
То-Чаво-Не-Может-Быть?
Ведь его ж на свете нету,
Сколько землю не копыть.
Не взыщи, мил-друг Федот,
Не велик с меня доход!
Знать, судьба тебе, любимый,
Самому идти в поход!
За границей не блуди,
В чистоте себя блюди.
В разговоры не мешайся
И знакомств не заводи!
Избегай пустых морок,
Избегай кривых дорог,
Думай больше о здоровье,
Ешь сметану и творог.
Ну а сунется такой,
Кто нарушит твой покой,—
Мне тебя учить не надо:
Сковородка под рукой.
Хороша ль, плоха ли весть,—
Докладай мне все как есть!
Лучше горькая, но правда,
Чем приятная, но лесть!
Докладаю: чуть заря
Федька поднял якоря!
Слава Богу, отвязались
От него, от упыря!
Вот пущай он, паразит,
По морям и егозит,—
Нам с тобою энту харю
Больше видеть не грозит.
А какие не седы,
Те расчесывай в ряды.
Да полегче гребешком-то,
У меня там не сады.
Что ж чесать-то, старый черт,
Коли лысину печет?!
У тебя ж тут кажный волос
Надо ставить на учет.
И на кой тебе нужна
В энтом возрасте жена?
Ведь тебе же, как мужчине,
Извиняюсь, грош цена.
Хоть волосьев я лишен,
А жениться я должон!
Шах персидский тоже лысый,
А имеет сорок жен!
Я ж хочу всего одну
Завести себе жену!
Нешто я в интимном смысле
И одну не потяну.
Дак у шаха-то, видать,
Есть и силушка, и стать,
А тебя, сверчок ты дохлый,
С-под короны не видать!
У тебя в твои лета
Сила все ж таки не та!
Поберег бы ты здоровье,
Ведь тебе уж больше ста.
Так что, нянька, хошь не хошь,
А и я на дело гож!
Коли все любви покорны,
Дак и я покорный тож.
Ты, дружок, из тех мужей,
Что безвреднее ужей:
Егозят, а не кусают,
Не сказать ишо хужей!
Ну а ты чаво молчишь
Да медальками бренчишь?
Аль не видишь, как поганют
Государственный престиж?
Дак ведь бабьи-то суды
Про мужчин всегда худы!
Ты в себе не сумлевайся,
Ты любовник хоть куды!
Вот министер мне не враг,
Все как есть сказал без врак,
А ведь он мужик неглупый,
Не гляди, что он дурак.
По заданию царя
Федька отбыл за моря!
В обчем, я его отседа
Сплавил, проще говоря!
Чтоб не бедствовать одной,—
Становись моей женой!
А чаво. Мужик я видный
И на ласку заводной.
Не успел ишо Федот
Шагу сделать от ворот,
А уж вороны слетелись
На Федотов огород.
Сей же час, я говорю,
Собирайся к алтарю!
Очумела от восторга,
Дак нюхни нашатырю!
Ты сама, дуреха, взвесь:
Он-то там, а ты-то здесь!
Нет теперича Федота,
Был Федот, да вышел весь!
Хоть секи меня бичом,
Хоть руби меня мечом,—
Все одно твоей супругой
Я не стану нипочем!
Ты, Марусь, меня не зли
И конфликт со мной не дли!
Мне намедни из Парижу
Гильотину привезли!
Изловить меня, балда,
Много надобно труда!
До свиданья, друг мой ситный,
Может, свидимся когда.
(Маруся превращается в голубицу и улетает.)
Сколь по прихоти царя
Я не плавал за моря,—
Не видал паршивей места,
Откровенно говоря!
Да оно бы не беда,
Кабы здесь была еда,—
Окажись тут лебеда бы,
Дак сошла б и лебеда.
Вот, к примеру, получи,
Прям из печки калачи,
Вот жаркое из индейки,
Вот компот из алычи!
Вот колбасы, вот сыры,
Вот полцентнера икры,
Вот карибские омары,
Вот донские осетры.
(Появляются столы с яствами.)
Энто что за чудеса?
Энто что за голоса?
Тут и спрятаться-то негде
Окиян да небеса!
Окажи, хозяин, честь,
Покажись, каков ты есть!
Неприлично как-то гостю
В одиночку пить да есть!
Я бы рад, да мой портрет
Для меня и то секрет!
Сам порою сумлеваюсь,
То ли есть я, то ли нет.
У меня забот не счесть:
Есть еда, да нечем есть,
Есть табак, да нечем нюхать,
Есть скамья, да нечем сесть!
Так устал за тыщу лет,
Что не в радость белый свет!
Думал было удавиться,—
Дак опять же шеи нет!
Чем, тоскуя да хандря,
Жисть расходовать зазря,—
Может, сплаваешь со мною
До расейского царя.
Я полезных перспектив
Никогда не супротив!
Я готов хоть к пчелам в улей,
Лишь бы только в колефтив!
Я к любому делу гож,
Я в любые двери вхож,
Я тебе что хошь достану,
Хоть подкованную вошь.
Вошь, оно, конечно, что ж?
Вошь, оно неплохо тож!
Но на энтой насекомой
Далеко не уплывешь!
Нам к утру, часам к пяти,
Надо быть уже в пути,
Потому как нас в Расее
Заждались уже, поди.
Добрый день, веселый час!
Рады видеть вас у нас!
Бери гуд, салам алейкум,
Бона сэра, вас ист дас!
Кто вы родом. Сколь вам лет.
Вы женаты али нет?
Не хотите ль с нашей фройлен
Покалякать тет-а-тет?
Перед кем ты, старый бес,
Тут разводишь политес?
Твой посол, я извиняюсь,
Третий день как с пальмы слез!
Ты взгляни ему в лицо:
Уши врозь, в носу кольцо!
Да и кожа вся рябая,
Как кукушкино яйцо.
Коли шансы на нуле,
Ищут злата и в золе!
Девка тоже в смысле рожи
Далеко не крем-брюле!
Дак ведь он из диких мест,
Что увидит, то и ест!
Помнишь вазу из топазу?
Слопал, ирод,— вот те крест!
Коль лосось ему претит,
Пусть он жрет чаво хотит.
Глядь, на сытый-то желудок
И царевну совратит.
Ты скажи ему, как тесть:
Жри, мол, все, но знай, мол, честь!
Потому как он в запале
И царевну может съесть!
Да пущай он, троглодит,
Всю меня озолотит,—
Никакой ответной страсти
Он во мне не возбудит!
Коли энтот троглодит
Твою внешность разглядит,—
Он навеки потеряет
К людоедству аппетит.
Сколь, папаша, ты ни ной,—
Право выбора за мной!
Отравлюся, а не стану
Людоедовой женой!
А вот ежели придет
С предложением Федот,—
Для меня из кандидатов
Энтон будет самый тот.
Вот не стану есть икру,
Как обычно, по ведру,—
И на почве истощенья
Захвораю и помру.
Ну-ко, женушка, давай
Стол для мужа накрывай!
Доставай мне из духовки
Порумяньше каравай!
Наливай ядреных щей
Пожирней да погущей,—
Я кощея стал тощее
От заморских овощей!
В цельном доме никого,
Кроме ветра одного!
Подозрительное дело,
Не случилось ли чаво?
(Голубица превращается в Марусю.)
С возвращением, Федот!
Долго ж длился твой поход!
Аль забыл свою Марусю,
Что не ехал цельный год?
Кабы ведал ты, Федот,
На кого ты тратишь пот,—
Дак и шагу бы не сделал
От родимых-то ворот!
Да неужто. Ах, злодей.
Вот и верь теперь в людей,
Вот и стой за честь мундира,
Вот за службу и радей.
Ну да ладно, я ему
Растолкую, что к чему!
Я его до самых пяток
Распишу под хохлому.
Хватит делать дураков
Из расейских мужиков!
Мне терять теперя неча,
Кроме собственных оков!
Там собрался у ворот
Энтот. как его. народ!
В обчем, дело принимает
Социяльный оборот!
А всему виной Федот,
Энто он мутит народ,—
Подбивает населенье
Учинить переворот.
Ну а ты у нас на кой,
С вострой саблею такой?
Мы ж за то тебя и держим,
Чтоб берег царев покой!
Опосля дождя в четверг
Дам ишо медальку сверх,
Только ты уж постарайся,
Чтоб народ меня не сверг.
Охранять тебя от бед
Мне теперь резону нет!
Ты за собственную подлость
Сам должен держать ответ.
Энто как же, вашу мать,
Извиняюсь, понимать?
Мы ж не Хранция какая,
Чтобы смуту подымать!
Что касается ума,—
Он светлехонек весьма:
Слава Богу, отличаем
Незабудку от дерьма!
Ты пошто меня скорей
Отослал за сто морей?
Не затем ли, чтоб жениться
На супружнице моей.
Энто где же ты, злодей,
Набрался таких идей,
Чтоб клепать чаво попало
На порядочных людей!
Ты не больно-то серчай,—
Мы к тебе, чай, не на чай!
Ну а будешь гоношиться,—
Съезжу в рыло невзначай!
О тебе, о подлеце,
Слава аж в Череповце!
Ты всему народу в душу
Наплевал в моем лице.
Что вы, братцы. Я ж за вас
Потерял в атаке глаз.
Нешто я когда посмею
Супротив народных масс.
Оправдаю. Отслужу.
Отстрадаю. Отсижу.
К угнетающей верхушке
Больше не принадлежу.
За жару ли, за пургу
Все бранят меня, каргу,
А во мне вреда не больше,
Чем в ромашке на лугу!
Коль судить, дак тех, двоих,
Соучастников моих.
Энто я по виду нечисть,
А по сути чище их.
Хоть вобче расейский люд
На расправу и не лют,
Но придется мне, робяты,
Учинить над вами суд.
Только не на Магадан,
Энто мне не по годам:
Я пока туды доеду,—
Опасаюсь, дуба дам!
Сознаю свою вину.
Меру. Степень. Глубину.
И прошу меня направить
На текущую войну.
Мне для отдыха души
Подошли бы Тетюши!
Тама в смысле медицины
Травы больно хороши.
И неси вас окиян
Прям на остров на Буян!
Ну а чтоб не одичали,
Вот вам личный мой баян.
Что касается царя,—
Пусть он едет за моря.
Мне евойные проблемы
Глубоко до фонаря!
Он наказанный судьбой
За коварство и разбой.
Энто он, упырь проклятый,
Разлучал меня с тобой!
Слава Богу, наконец,
Узюрпатору конец,
И теперь мы можем смело
Отправляться под венец.
Я бы рад, да мне в дому
Две супруги ни к чему!
Обратись на энту тему
К неженатому кому.
Ты никак сошел с ума?
Рыбка в сеть плывет сама!
Чай, не всем такое счастье
Достается задарма!
Али думаешь, за ней
Мало бегает парней?
В ейном списке кандидатов
Есть робяты недурней!
Даве сватались чуть свет
Разом турок, грек и швед,—
Дак с порогу получили
Отрицательный ответ!
А уж нищему стрельцу
Спесь и вовсе не к лицу.
Забирай, дурак, царевну
И тащи ее к венцу.
Стало быть, тебе невмочь
Горю девичью помочь?
Но ведь я ишо покамест
Как-никак царева дочь!
Уезжала б ты отсель
В энтот. как его. в Бруссель,
Раз такая происходит,
Извиняюсь, карусель!
Ты прости ее, Федот,—
У нее в уму разброд,
У нее от книжек мысли
Стали задом наперед.
Я согласна. Только все ж
Не любой мне будет гож.
Я хочу такого мужа,
На тебя чтоб был похож!
Будь он швец там али жнец,
Лекарь, пекарь аль кузнец,—
У меня одно условье:
Пусть он будет твой близнец.
Я твою, дружок, мечту
Обязательно учту,
Хоть такие экземпляры
Все в Расее на счету.
А теперь, честной народ,
Вынь-ка рожи из бород!
Чай, у нас не панихида,
А совсем наоборот!
Нам теперь не слезы лить,—
Песни петь да меды пить.
Ну-ко встань передо мною,
То-Чаво-Не-Может-Быть.
Я давно уж тут стою,
У крылечка на краю,
Жду, покамест ты закончишь
Совещанию свою.
Угости честной народ
От заморских-то щедрот!
Чай, они таковской пищи
Отродясь не брали в рот.
Предложи им наяву
Самаркандскую халву,
И турецкую фисташку,
И персидскую айву!
Не забудь швейцарский сыр,
Тот, который весь из дыр!
Закати нам пир на славу,
Каковых не видел мир!