Контрзависимость что делать если страшно вступать в отношения
Как преодолеть боязнь близости и что о ней думают социологи, психологи и люди, которые избегают отношений
Тревожное ожидание, что вас отвергнут, навязчивый поиск недостатков у партнера, уклонение от отношений, эмоциональная холодность — всё это может говорить о боязни близости. В психологии такое нарушение привязанности принято называть контрзависимостью. Лиза Мороз поговорила с людьми, которые хотят любви, но смертельно боятся ее потерять, и со специалистами, которые объясняют, откуда этот страх берется и что с ним делать.
Возможно, вы уже встречали на своем пути людей, которые были искренними собеседниками, тактичными любовниками и заботливыми слушателями, а потом ни с того ни с сего отталкивали вас и говорили: «Всё зашло слишком далеко. Нам надо расстаться». Так часто делают контрзависимые люди — те, кого пугает эмоциональная близость, хотя они ее хотят не меньше вашего.
Клинический психолог Ангелина Чекалина объясняет, что контрзависимость — это одна из форм самозащиты.
«Когда человек вступает в отношения и начинает чувствовать что-то, отдаленно напоминающее то, что он испытывал в детстве, на поверхность всплывает много эмоций из прошлого травмирующего опыта, который не пережит и вытеснен. Ему становится неприятно, а то и больно. И хочется побыстрее сделать так, чтобы не болело. Но такого способа нет. И тогда бегство от болезненной близости может стать эффективной формой поведения».
Симптомы страха близости
Я попросила нескольких мужчин и женщин рассказать, как страх близости проявляется в их жизни.
Анатолий, 32 года: «Я понимаю, что нужен женщинам лишь тогда, когда у меня всё хорошо, а если чувствую себя как развалина, показываю свою слабость, они начинают меня пинать, бить и абьюзить. Однако мое желание быть с кем-то близким никуда не девалось, поэтому я преодолевал страх, вступал в отношения, ранился и уползал. И так повторялось снова, и снова, и снова. Окончательно устав так жить, я насильно оградил себя от любых контактов. Каждый день мне хочется попытаться найти близость, но я удерживаю себя».
Ася, 30 лет: «Я ощущаю почти физический дискомфорт от присутствия другого человека, когда понимаю, что он может увидеть меня любой: и в „инстаграмно-парадной“ ипостаси, и в неприглядных ракурсах. Я заметила, что избегаю ответов на вопросы, которые требуют откровенности, что ссутуливаюсь, если человек проявляет ко мне внимание и вовлекает в близкое общение; мышцы сжимаются, по телу идет дрожь — включается классическая реакция „беги“. Я не доверяю людям, боюсь ошибиться, мне сложно писать первой или приглашать на свидание, поэтому я избегаю близости, и это оборачивается (само)изоляцией, как в дружеских, так и в романтических отношениях».
Михаил, 25 лет: «Когда я один, то постоянно ищу внимания женщин. Но как только появляется намек на взаимность, у меня возникают навязчивые мысли и страх, что я перестану себя контролировать и начну забивать на себя, свои границы и желания в угоду другому человеку. Эти мысли заставляют меня найти доказательства того, что этот партнер плохой, и срочно расстаться с ним».
Тома, 40 лет: «Близкий человек — мой враг. Я боюсь, что если откроюсь ему, искренне расскажу о своих чувствах, переживаниях, о чём-то очень личном, то он потом воспользуется этим».
Во всех этих историях можно найти схожие симптомы. О некоторых из них говорится в «Страхе близости» Илсе Санд, другие описаны в книге «Бегство от близости» психологами Берри и Дженей Уайнхолд. Вот они:
Причины страха близости
Предположим, вы обнаружили у себя 10 из этих признаков и решили, что хотите от них избавиться. Вы идете к психологу, и первое, с чего начнется ваша терапия, — это поиск причин вашего страха. Психолог Ангелина Чекалина говорит, что для этого придется обратиться к раннему опыту отношений со значимыми другими: родителями, бабушками, дедушками и прочими родственниками, сверстниками или другими людьми, которые важны для конкретного человека.
Почему смотрят именно на это? Потому что в основе такого взгляда лежат теории привязанности. Одна из них была разработана Джоном Боулби и Мэри Эйнсворт. Согласно ей, для ребенка привязанность важна с точки зрения безопасности и выживания, она биологически обусловлена, а опыт отношений со значимыми взрослыми в первые годы жизни определяет его дальнейшее психическое развитие и способность выстраивать отношения. На основе полевых исследований в Уганде, лонгитюдных исследований в Балтиморе и экспериментов «Незнакомая ситуация» Мэри Эйнсворт выделила четыре типа привязанности.
В 1980-х годах ученые Сидни Хазан и Филипп Шейвер применили теорию привязанности Боулби и Эйнсворт ко взрослым романтическим отношениям. Они исходили из того, что близкие отношения между двумя взрослыми — «тихая гавань», как и отношения «мать — ребенок», то есть их важнейшая функция — обеспечивать безопасность партнерам. Хазан и Шейвер также выделили четыре типа привязанности:
Вот тут вы можете узнать свой тип привязанности.
Итак, люди могут приобрести контрзависимость, если в детстве были слишком рано разделены с матерью или недополучили заботу и тепло от родителей. Поэтому во взрослом возрасте близость у них может ассоциироваться с болью потери или отвержения.
Лина, 25 лет: «Когда мне было два года, мама попала в больницу и оставила меня с отцом. Мне рассказали, что я тогда плакала несколько дней, не ела и практически не спала. А когда мама вернулась, я не побежала ее встречать. Видимо, перестала ей доверять. Я взрослела — она много работала и отдавала меня на три месяца бабушке с дедом. И недоверие росло. Поэтому сейчас мне трудно открываться людям, показывать свои эмоции, я дико боюсь, что меня бросят, и постоянно проверяю своих партнеров на вшивость: устраиваю истерики, грублю и порываюсь уйти, чтобы узнать, остановят они меня или нет».
Еще одной причиной может стать гиперопека родителей. Такое контролирующее поведение не дает обрести ребенку самостоятельность, и в дальнейшем он воспринимает близкие отношения как угрозу личной свободе.
Таня, 33 года: «Я поздний ребенок, а еще у меня порок сердца с рождения, поэтому родители завернули меня в одеялко из заботы и опекали до 22 лет. У меня никогда не было долгих отношений, максимум полгода. Первые месяцы всё идет хорошо, мы говорим о наших интересах, ходим на свидания, занимаемся сексом, а потом начинаются вопросы про детство, разговоры о статусе наших отношений, и меня буквально отворачивает от человека. Он становится мне противен, и я уже не могу ни сексом заниматься, ни общаться».
Алина, 31 год: «Мой папа много пил и бил маму. У нас постоянно были крики в доме и много страха. Я просто не могу побороть свою панику, связанную с отношениями. И считаю, что лучше быть одной, чем встретить такого же мужчину».
Обесценивание чувств ребенка тоже может стать причиной страха близости. Родители могли поддерживать определенные эмоции малыша и отвергать другие, «невыгодные» им. Повзрослев, такой человек может сделать вывод, что нельзя выражать свои истинные чувства.
Ася, 30 лет: «Мои родители-перфекционисты прочно вбили мне в голову мысль „Или будь лучшей, или не будь совсем“ и привили привычку заслуживать любовь достижениями или „хорошим“ поведением. Сейчас я отслеживаю самообвинения, звучащие родительскими голосами, чаще всего абсолютно беспочвенные. Ну и боюсь ошибаться».
Также есть предположение, что негативный жизненный опыт может изменить тип привязанности человека, то есть источником страха близости могут стать травматичные отношения во взрослом возрасте. Так было у Анатолия, который после нескольких токсичных отношений поставил крест на личной жизни. И у Томы, чей первый муж умер, и теперь она очень боится потерять партнера.
Страх близости как социальный феномен
Социологи смотрят на проблему контразвисимости шире и берут во внимание окружающую среду. Как отмечает Евгения Шамис, координатор проекта «Теория поколений в России — Rugenerations», детство поколения нынешних 25—30-летних проходило в 1990-е годы и в начале 2000-х, когда крупные экономические кризисы затронули практически каждую семью в нашей стране. Политические волнения, безработица и борьба за лучшую жизнь — всё это отнимало у детей того времени родительское тепло и заботу, которые, как мы знаем, влияют на формирование привязанности.
Современные родители в свою очередь, видимо, пытаясь компенсировать этот недостаток любви, часто практикуют helicopter parenting — так в зарубежных медиа называют старую добрую гиперопеку. Они покупают детям отслеживающие их местоположение смарт-часы, отправляют их на многочисленные кружки и переживают, как бы не обделить чадо вниманием. Пока исследований того, как такой формат родительства сказывается на взаимоотношениях их детей, нет, но мы уже знаем, что этот подход также может быть чреват контрзависимостью.
Более того, современная массовая культура с ее культом индивидуальности и фразами в стиле «Я есть у себя — и это самое главное» или «Я никому ничего не должен» поощряет контрзависимое поведение. Социолог и автор книги «Любовь: сделай сам» Полина Аронсон рассказывает, как мы пришли к тому, что быть одному намного безопаснее, чем в близких отношениях:
5 шагов и одно упражнение для лечения страха близости
Клинический психолог Ангелина Чекалина считает, что отношения «терапевт — клиент» могут стать отношениями — возможно, первыми в жизни человека, — в которых будет удовлетворяться его потребность в безопасной привязанности. И это первый шаг к исцелению страха близости.
Психолог Мария Володина говорит, что самая главная задача в работе со страхом близости — это исцеление раненого внутреннего ребенка. Для этого она предлагает упражнение, которое можно сделать самостоятельно.
Разделите лист бумаги на две колонки. В одной напишите, что бы вы хотели, чтобы ваши родители сказали вам или сделали для вас, когда вы были ребенком. Во второй — что ваши родители делали, чего вы не хотели. В первом столбце будут ожидания вашего внутреннего ребенка от других, а во втором — то, чего он боится, и причины, по которым он избегает близости.
«Чтобы избавиться от страха близости, нужно встретиться с негативными чувствами внутреннего ребенка, связанными с тем, что родители ему чего-то недодали, перепрожить их и освободиться».
Ну и искренние отношения двух взрослых людей также могут стать терапевтическими. Если партнер с надежным типом привязанности будет достаточно терпелив, будет создавать ощущение безопасности у второго партнера (например, с тревожным типом привязанности), поддерживать его, то через какое-то время у последнего появится позитивный опыт, который поможет снизить тревожность.
Контрзависимость
Многие слышали о том, что есть люди, которые привязываются к партнёру, становятся полностью зависимыми от него. Есть и другая проблема, о которой говорят и пишут значительно меньше. Она имеет название – контрзависимость. Люди, страдающие от неё, боятся близких отношений, поэтому закрывают своё сердце от партнёра. Они не дают себе привязаться к человеку, не могут полностью довериться и полюбить. Стоит подробнее разобраться, что такое контрзависимость, и как вести себя с людьми, которые боятся близости.
Общая информация
Контрзависимость – это ложная самодостаточность, при которой внешне человек выставляет себя независимым и не нуждающимся в людях, а внутри остаётся уязвимым, нуждается в любви. Он боится зависеть от кого-то. Считает, что из-за этого утратит свою ложную независимость и станет слабым. Для таких людей важно, чтобы окружающие считали их сильными личностями. Также они стремятся обмануть себя и поверить, что действительно не нуждаются в других людях.
В основе проблемы находится страх перед близкими отношениями. Человек боится с кем-то сблизиться, поэтому нередко остаётся один и от этого страдает. Может выбирать такой формат отношений, когда партнёр находится на дистанции.
Контрзависимые не способны создать здоровую и крепкую семью. Более того, подобные люди не близки даже с собой. Они всячески отрицают потребность в любви, заботе и нежности. Хотят считать себя неуязвимыми, но таковыми не являются. Личности с контрзависимостью отрицают своё истинное «я».
Поведение контрзависимых людей
Человек сторонится близости, так как ему важна физическая и эмоциональная безопасность. Он старается избегать серьёзных отношений, нередко может добровольно оставаться в одиночестве. Это делается для того, чтобы сохранить мнимую безопасность.
Нередко человек с контрзависимостью боится доверять людям, не хочет сближаться. Считается, что базовое доверие к миру и обществу формируется ещё в младенческом возрасте. У тех, кто избегает близости, оно не сформировалось. Также пробел может быть вызван и тем, что в младенчестве или позднем детстве была получена травма привязанности.
Нередко контрзависимость возникает, если был негативный опыт в отношениях с мамой или папой. Родители могли обмануть доверие, из-за чего человек стал бояться близости. Он стал стремиться к одиночеству, захотел изолироваться от общества. Бывает и такое, что человек продолжил общаться с людьми, даже завёл семью, но на самом деле остался закрытым и холодным.
Конрзависимым важно, как они выглядят в глазах других людей. Стремятся производить впечатление сильного и успешного человека, по этой причине бывает сложно понять, с кем на самом деле приходится иметь дело.
Людям, боящимся зависимости, приходится тратить немало энергии на то, чтобы производить хорошее впечатление и не быть собой.
Такие личности резко относятся к критике и к неодобрению, нередко имеют нарциссические черты личности. Они стремятся к свободе и выступают против ограничений в отношениях. Сами могут пытаться подчинить партнёра, так как чувствуют безопасность и имеют возможность контролировать происходящие события.
Поведение таких людей часто напоминает бунтующих подростков, либо детей, страдающих от кризиса 3 лет. Связано это с тем, что произошла фиксация в данном возрасте, случилась травма, которая не позволила успешно справиться с кризисом и продолжать развиваться.
Контрзависимые запрещают себе чувствовать, потому как считают это проявлением слабости. Они не умеют сопереживать другим людям. Когда кто-то делится переживаниями, то это провоцирует гнев.
Личности, боящиеся близости, с трудом подпускают к себе других людей. Они увеличивают дистанцию, если кто-то посягает на их личные границы. По этой причине им сложно построить отношения, хотя сами нуждаются в любви и заботе.
Причины контрзависимости
Есть главная причина возникновения страха перед близостью – это травма развития. Обычно она случается в возрасте до 3 лет и касается отношений с родителями.
Существует два типа таких травм: травма сепарации и привязанности.
С момента зачатия и до 9 месяцев малыш обязан сформировать связь с матерью. Потом в возрасте до 3 лет важно отделиться от мамы, начать исследовать мир и стремиться к самостоятельности. В этот период родители должны поддержать малыша, но не мешать ему.
Если на этапе привязанности случился разрыв с мамой, например, она по каким-то причинам не стала растить ребёнка, то это может помешать завершить данную стадию развития. В итоге появится травма привязанности.
Как итог, возникает контрзависимость, то есть, страх перед близкими отношениями. Эту проблему человек переносит во взрослую жизнь.
Другие причины контрзависимости
Есть и другие обстоятельства, которые могут привести к тому, что человек не захочет ни с кем сближаться.
Возможные причины:
Контрзависимые люди не могут создать крепкую семью, поэтому и важно своевременно осознать проблему и обратиться к специалисту.
Как осободиться от контрзависимости
Чтобы избавиться от страха перед близостью, нужны долгие и доверительные отношения. Партнёр должен быть внимательным и понимающим. В этом случае удастся осознать, что нет ничего страшного в близости.
Если подобного опыта не было, тогда придётся работать с психологом. Важно посещать длительное время одного и того же специалиста, не менять его. Сначала потребуется восстановить базовое доверие к миру и людям. Затем нужно освободиться от накопленной агрессии по отношению к тем, кто когда-то обидел, лишил любви. Далее нужно научиться чувствовать, распознавать личные переживания. Благодаря этому удастся распознавать, что нравится, а что нет.
Чтобы избавиться от контрзависимости, потребуется огромная работа над собой и помощь специалиста. При правильном подходе к делу удастся научиться чувствовать комфортную для себя дистанцию с другими людьми и не бояться близости в отношениях.
Так же читайте статью о созависимости здесь.
Поймай меня, если сможешь: что такое контрзависимость и как с ней справиться
Варламова Дарья
Настоящая близость всегда связана с большим риском. В этом ее парадокс: наличие тесных эмоциональных связей необходимо для счастья, но никто не может гарантировать, что одна из них не причинит сильную боль. Иногда кажется, что слишком сильное чувство способно поглотить личность влюбленного, а порой нас парализует страх оказаться слишком зависимыми или потерять того, кто стал так дорог. Эти сомнения вполне нормальны до тех пор, пока они не мешают строить полноценные отношения, — но в некоторых случаях они захватывают власть над жизнью человека, заставляя его снова и снова избегать сильных чувств и привязанностей. «Теории и практики» рассказывают о том, как возникает контрзависимость и можно ли ее победить.
Абонент временно недоступен
Многие истории сложных отношений не обходятся без загадочного и противоречивого героя (или героини). Такие люди производят приятное впечатление и сами проявляют неподдельную симпатию к тем, кто их зацепил, но когда дело доходит до подлинной эмоциональной близости, вчерашний нежный друг превращается в холодное и отчужденное существо, стремящееся увеличить дистанцию и отказывающееся признавать важность уже сложившихся отношений. Он не хочет говорить на личные темы и тратит очень много свободного времени на занятия и увлечения, никак не связанные с партнером, откровенно флиртует с на стороне, а в самых тяжелых случаях — даже избегает прикосновений. Что-то явно пошло не так, но почему и в какой момент?
Обычно партнеры таких персонажей склонны искать причину в себе, но скорее всего, эта проблема началась задолго до их знакомства. В одном из прошлых ликбезов мы уже рассказывали о созависимости. Созависимость — это нарушение привязанности, при котором человек зацикливается на партнере и делает его центром мироздания. Способность вступать в близкие отношения с другими людьми и в то же время оставаться самодостаточным, обеспечивающая здоровое социальное поведение в дальнейшем, формируется в раннем детстве — в процессе перехода от психологического слияния с матерью в младенчестве к разделению с ней в возрасте 2–3 лет. И если в этот период ребенок получает психологическую травму, эти механизмы могут дать серьезный сбой, который проявится и во взрослой жизни.
Логично предположить, что если существует одна крайность — созависимые люди, которым не хватает самодостаточности, есть и другая — те, кто с трудом вступает в близкие отношения. Этот тип нарушений обычно называется контрзависимостью, или аддикцией избегания. Но стоит помнить о том, что нарушения привязанности — это именно спектр с разными оттенками и степенью проявления нарушений. Не нужно воспринимать созависимость и контрзависимость как дихотомию без нюансов.
Ангелина Чекалина, кандидат психологических наук, старший научный сотрудник кафедры психологии личности факультета психологии МГУ
У меня вызывает жуткое сопротивление сам термин «контрзависимость» — как будто бы при его помощи взяли и сбалансировали другой полюс «зависимость». И получился такой биполярный конструкт, с одной стороны которого полное слияние и полное избегание близости — с другой, с набором противоположных поведенческих проявлений. Например, созависимое поведение по Уайнхолдам проявляется в «уязвимости и ранимости», а контрзависимое — «в силе и твердости». И такая классификация вызывает у меня массу вопросов. Ведь в экзистенциальной психологии и психотерапии сила духа как раз и выражается в способности принять свою слабость, свое несовершенство, свои возможности и ограничения.
В основе стремления к слиянию (созависимые отношения) и к избеганию близости лежит одно и то же чувство — человек чувствует себя весьма уязвимым, он постоянно чувствует угрозу. Только это чувство угрозы про разное. В случае созависимых отношений человек чувствует себя уязвимым, находясь наедине с собой, ему нужен кто-то рядом, чтобы через отношения идентифицировать себя. Фактически другой человек нужен в функции зеркала, в котором можно отразиться и понять «я есть, я хороший». Или, наоборот, «я есть, но я плохой».
В случае контрзависимых отношений есть уязвимость другого рода — боязнь быть непринятым, отвергнутым, страх подойти близко и обжечься. Что, вполне возможно, случалось не один раз в разных отношениях. Это действительно очень страшно — снова приблизиться к тому, что угрожает. Можно ли это назвать силой и твердостью? В моем понимании — нет. И это тоже про отказ от себя.
А еще на отказ от собственной жизни в разных формах можно посмотреть немного под другим углом зрения. Жизнь интересами и потребностями других людей (или уход в работу) иногда бывает неосознанным бегством от сближения с собой. Когда начинаешь приближаться к себе, то на поверхности появляется много эмоций из-за прошлого травмирующего опыта, который не пережит и вытеснен. Способа сделать так, чтобы не болело, и тогда, и сейчас нет. А так хочется, чтобы не болело! И тогда любая из этих форм поведения может быть пригодной для избегания боли — либо жизнь в слиянии, либо бегство от близости.
Что же должно произойти, чтобы к сознательному возрасту человек стал проявлять ярковыраженные признаки контрзависимости? Однозначного ответа на этот вопрос нет, но возможны разные варианты. Первый — слишком контролирующие родители, не дающие малышу обрести желанную самостоятельность. В результате ребенок начинает ассоциировать близкие отношения с несвободой, давлением и страхом потерять себя и «зацикливается» на отстаивании собственной независимости. Этой модели он продолжает следовать и во взрослых отношениях.
Второй вариант — противоположный: разделение с матерью, наоборот, произошло слишком рано, до того, как ребенок оказался к этому готов. Либо он просто недополучал тепла и внимания со стороны кого-то из родителей (или обоих). В этом случае отношения ассоциируются с болью потери и возможным отвержением. А значит, лучше ни к кому не привязываться или бросать дорогого человека первым, до того, как он сам тебя отвергнет. «Как показали наши клинические исследования, — пишут психологи Берри и Дженей Уайнхолд в книге «Бегство от близости», на данный момент самой известной зарубежной работе по теме контрзависимости, — наиболее частой причиной возникновения созависимости и контрзависимости является травма, связанная с развитием, вызванная едва различимым нарушением связи между родителем и ребенком, которая подразумевает недостаток или отсутствие эмоциональной настроенности. Если эту разобщенность не выявить и не преодолеть, возникает привычка к изоляции и безучастности, которые могут оказать серьезное влияние на отношение к близости во взрослом возрасте».
Некоторые психологи также считают, что проблема может быть и в излишне эмоциональном и непредсказуемом поведении родителей (чаще всего, матери; проблемы, связанные с контрзависимостью, чаще возникают у мужчин) — у ребенка складывается впечатление, что чувства и эмоции всегда приводят к опасному хаосу, поэтому лучше их контролировать.
В любом случае аддиктам избегания ничто человеческое не чуждо — в глубине души они тоже боятся одиночества. Но этот страх они осознают намного хуже, чем свой страх перед близостью. И уж тем более не понимают его причин, растущих из детства, — ведь дети всегда верят, что их родители действуют из лучших побуждений и склонны оправдывать или вытеснять из памяти негативный опыт.
Бег по кругу
Поскольку людям с контрзависимостью сложно самореализоваться в близких отношениях, они с удвоенной силой вкладывают энергию в другие сферы жизни (карьеру или увлечения) и стремятся производить на окружающих хорошее впечатление. Сложно заметить подвох — на начальной стадии отношений аддикт избегания действительно очарован своим партнером и очень старается ему понравиться. Проблема возникает позже, когда обнаруживается, что человек с нарушениями привязанности одинаково искренен как в желании проводить вместе время, смотреть на звезды и говорить обо всем на свете, так и в стремлении сбежать или оттолкнуть спутника потом, когда все зайдет слишком далеко.
«Слишком далеко» — понятие относительное, и невозможно привязать к нему какой-то формальный рубеж вроде третьего свидания, знакомства с родителями или совместного съема жилья. «Слишком далеко» для одного может оказаться там, где для другого настоящая близость еще и не начиналась. Кто-то может даже вступить в брак, но и там поддерживать определенную эмоциональную дистанцию, а у начинается приступ тревоги уже на второй неделе отношений. Единственный критерий — и он очень субъективен — на определенном этапе контрзависимый человек перестает чувствовать себя в безопасности. Это может быть связано с реальным давлением со стороны партнера — например, требованием наконец определить статус отношений. Но необязательно: для того, чтобы однажды проснуться в холодном поту, некоторым достаточно почувствовать себя немного менее самодостаточными, чем раньше. Слишком пылкий взгляд, слишком задушевный разговор, слишком жалко расставаться после проведенного вместе уикенда — и вот ты уже одной ногой в ловушке чувств, которая, как подсказывает подсознание, ничего, кроме страданий, не принесет. Поэтому лучше утвердить свои границы, оттолкнув спутника прямо сейчас, пока все не привело к катастрофе. Сознательно вся эта логическая цепочка, чаще всего, не отслеживается — человек чувствует необъяснимый дискомфорт (нарушение личной целостности, потерю себя, несвободу, ощущение, что кто-то поглощает его энергию) и пытается его как-то рационализировать, не докапываясь до истинной сути вещей.
© Studio Jane&Andrew Gough
Для партнера это тем более болезненно, чем менее он был навязчив в реальности — мало кому хочется чувствовать себя назойливым воздыхателем. Человек, склонный к рефлексии, в этот момент начнет сомневаться: «А не допустил ли я ошибки? А не был ли я действительно слишком настойчив?» Дальше все зависит от готовности бороться за строптивый объект чувств. Созависимые люди втягиваются в такие отношения чаще, потому что периодическое отторжение со стороны партнера их не останавливает — оно отвечает их собственному неосознаваемому страху близости. В результате отношения превращаются в циклический процесс: почувствовав угрозу, контрзависимый отталкивает партнера, но, отбежав на безопасную дистанцию, снова начинает по нему скучать. Партнеру тяжело, но, снова поверив в свою нужность, он возвращается — с надеждой, что его больше не оттолкнут.
Но при этом неверно считать, что созависимые и контрзависимые люди непременно обречены быть вместе как пара противоположностей. Бывают случаи, когда один и тот же человек в разных отношениях проявляет черты то созависимости, то контрзависимости. Иногда два человека со склонностью к созависимости вступают в отношения и один начинает настолько подавлять другого, что тот начинает учиться отстаивать свое личное пространство. Или пара независимых и самодостаточных может организовать прочный союз, не отягощенный излишней эмоциональной близостью. В общем, тут нет универсальных сценариев и жестко зафиксированных конструкций — хотя известный психиатр, основатель современной аддиктологии Цезарь Короленко, отмечал в своих работах, что любовные аддикты и аддикты избегания чаще всего притягиваются именно друг к другу, расценивая других людей как «неинтересных».
Необходимая для человека с контрзависимостью дистанция может выстраиваться разными способами. Как правило, он не очень любит говорить о чувствах — внезапно проявив нежность, либо снова замыкается в себе, либо спешит снизить градус сентиментальности какой-нибудь саркастичной репликой. Кроме того, он старается не слишком раскрывать себя и в общении на другие темы. Он специально ограничивает время, проводимое со значимым человеком, и стремится заполнить свою жизнь разными делами и увлечениями, которые в случае чего могут отвлечь его от слишком сильной привязанности. Такие люди могут изменять вполне устраивающему их партнеру только для того, чтобы сохранить «внутреннюю свободу» и чувствовать возможность выбора.
Тут важно понимать, что в отличие от других «проблемных возлюбленных» — например, перверзных нарциссистов, —человек с контрзависимостью не собирается хладнокровно играть с чувствами для того, чтобы потешить свое самолюбие. Хотя ему (как и любому нормальному человеку) приятно чувствовать себя нужным и любимым, постоянный маятник «ближе-дальше» для него — вынужденная попытка усидеть на двух стульях: не потерять того, кто уже стал дорог, и при этом не попасть в пугающую мясорубку неконтролируемых чувств. Но при определенной работе над собой (не без помощи психотерапевта) и поддержке со стороны близких у аддикта избегания есть шансы исправить ситуацию.
Возможные решения
Будучи серьезной проблемой, контрзависимость не является официально признанным психическим расстройством. Психотерапевт может предположить наличие этой проблемы у пациента, исходя из его же показаний или показаний его близких. Вот основные признаки нарушения, составленные психологами Берри и Дженей Уайнхолд:
• трудности в сближении с людьми и сохранении близости в интимных отношениях
• склонность после разрыва отношений считать бывших партнеров плохими или порочными
• трудности в переживании чувств (кроме гнева и досады)
• боязнь контроля со стороны других людей
• привычка говорить «нет» новым идеям, предложенным другими
• противодействие попыткам сближения и чувство тревоги при близких отношениях
• постоянная боязнь допустить ошибку, желание быть безупречным и требование того же от других
• отказ от помощи, даже если она реально нужна
• боязнь того, что другие люди отвернутся от вас, если вы проявите свои слабости и страхи
• трудоголизм или большая загруженность увлечениями, развлекательными мероприятиями или другими делами.
Что делать, если вы обнаружили у своего партнера черты контрзависимости и вам кажется, что это негативно влияет на отношения? Во-первых, не стоит слишком сильно полагаться на самодиагностику — прежде чем навешивать ярлыки, лучше проконсультироваться с семейным психотерапевтом. Во-вторых, стоит честно сказать себе, чего вы хотите от этих отношений. И если существующее положение дел вас не устраивает, не стоит с ним мириться. Распространенный в Сети совет — попробовать удержать «неуловимого», создавая впечатление, что вы ни на что не претендуете и сами ему целиком не принадлежите. Всячески подчеркивать свои границы, сдерживать сентиментальные порывы и жить своей насыщенной жизнью, ограничивая количество встреч и проявления привязанности. Формально эти приемы, скорее всего, сработают — у контрзависимого меньше поводов сбежать от такого партнера. Но стоит задуматься над тем, как долго вы можете выдержать такую игру и в чем вообще смысл отношений, если сохранять их в таком виде.
Тем, кому контрзависимый партнер попадается уже не первый раз или вообще вы встречаете подобных персонажей с завидной регулярностью, имеет смысл сходить к психотерапевту и разобраться с собой — почему вам нравятся именно такие люди?
Ангелина Чекалина, кандидат психологических наук, старший научный сотрудник кафедры психологии личности факультета психологии МГУ
Если исходить из того, что контрзависимость — это невозможность по разным причинам быть в близких отношениях, то такие отношения закончатся. И скорее рано, чем поздно. Если вопрос про то, что я могу сделать для другого, ответ — ничего. Что бы вы ни делали, все равно это будет не то и не так. Если вопрос про то, что я могу сделать для себя, — для начала стоит задать себе неприятный, но очень честный вопрос: «А что меня держит рядом с человеком, отношения с которым меня не устраивают?» И искать на него ответ. И не настолько важно, в чем проблема человека, с которым вы находитесь в отношениях, — нарцисс ли он, не умеет быть близким, алкоголик… Здесь на первом месте должны быть ваши чувства и ваше осознанное решение, продолжать или не продолжать эти отношения.