Копие церковное для чего
Как относиться к практике лечения копием?
Вопрос задан:
05 сентября 2018
На вопрос отвечает: протоиерей Димитрий Шушпанов
В качестве ответа, хочу предложить Вам содержательную статью протоиерея Андрея Дудченко:
ЧИН КОПИЯ, ИЛИ ИСКОЛОТЫЕ И ИСЦЕЛИВШИЕСЯ
Сегодня многие слышали о том, что кое-где в монастырях или на приходах практикуется весьма оригинальный способ лечения: так называемый «чин копия». Священник читает молитвы, а потом покалывает копием определенные участки тела. Что же это за чин и имеет ли он основания в церковной традиции?
Кроме своей непосредственной функции – служить орудием для вырезания частиц из просфор – копие ассоциативно связывается с копием римского воина-сотника, который, согласно рассказу евангелиста Иоанна, пронзил подреберье распятого на Кресте Иисуса Христа.
Во второй части Требника – книги, где печатаются различные богослужебные чины треб на разные случаи – можно найти «Последование, егда крест творит священник на страсть недуга со святым копием». Совершается эта служба таким образом. Во время проскомидии, то есть перед началом Божественной литургии, священник, воспевая три тропаря (небольших песнопения), посвященных распятию Иисуса Христа, крестообразно погружает копие в воду, а после литургии помазывает ею болящих.
В «Настольной книге священнослужителя» есть разъяснение по поводу этого чина. Вот оно: «В некоторых местах, по просьбе болящих или их родственников, священники совершают это последование в качестве молитвы об избавлении от болезни. По объяснению «Новой Скрижали», обряд освящения воды св. копием практиковался у восточных христиан. Они, «полагая всю надежду к сохранению здравия на врачевания духовныя, творят знамение креста св. копием над водою…» («Нов. Скриж.», СПб. 1870, с.562). В случае, если бы кто обратился к священнику с просьбою совершить этот обряд, надо совершить его тем св. копием, которое употребляется на проскомидии для изъятия св. Агнца, и над не освященною еще водою. Больные пьют после священнодействия воду и мажутся ею, с верою в исцеляющую благодатную силу ее. В Москве, в дореволюционное время, погружали в воду гвоздь, которым было пригвождено к кресту пречистое тело Господа Иисуса Христа, и раздавали потом эту воду верующим, как освященную («Церк. В-к», 1900, №14. «Рук. для сел. Паст.», 1885, №42)».
Из этого объяснения видно, что чин освящения воды с помощью копия практиковался не повсеместно. Это – одна из разновидностей освящения через соприкосновение. И сейчас в практике Православной Церкви есть два типа освящения:
1) через молитву призывания Святого Духа и благословение – так освящаются Тело и Кровь Христовы на Божественной литургии и вода при совершении чина Великого водоосвящения (в день Навечения Богоявления и в самый праздник Крещения Господня, а также всякий раз при совершении таинства Крещения);
2) через соприкосновение со святыней – так освящается Чаша с вином во время литургии Преждеосвященных даров, а также вода во время чина малого водоосвящения (совершается 1/14 августа – в день Происхождения (изнесения) честных древ Креста Господня, а также всякий раз, когда служится «водосвятный молебен». Если великое освящение воды – это освящение прежде всего и преимущественно через саму молитву, то в малом водосвятии ключевую роль играет погружаемый в воду предмет – крест, как образ Креста Христова. В древности существовали довольно «экзотические», на нынешний взгляд, способы освящения воды: через погружение в нее гвоздя от Креста Христова, как мы читали выше в цитате из «Настольной книги», а также через омовение мощей святых. Известно, что в XVII веке этот чин совершали в Великую Пятницу перед Пасхой в московском Кремле.
Что же касается покалывания копием некоторых участков тела, с помощью чего некоторые священники «лечат» людей, то православная христианская традиция не знала и не знает такого чина. С сайта на сайт кочует фраза о том, что якобы в «Последовании… на страсть недуга со святым копием», священнику полагается копием крестообразно осенять больного человека. Но как только что мы рассмотрели, это не соответствует действительности: крестообразно погружается копие в воду, а этой водой потом помазывается человек. Но богослужебным книгам не известно, чтобы копием крестообразно осеняли самого больного.
Ни один нормальный, вменяемый священник, не знает такого способа «лечения». Это не описано в богослужебных книгах, этому не учат в духовных семинариях и академиях. Подобные «чины» – низкопробная самодеятельность, «православный шаманизм», рассчитанный на далеких от церковной традиции людей, которым нужен быстрый «результат» без долгой работы над собой и внутреннего роста и перемены.
Конечно, в каких-то случаях это помогает, в силу плацебо эффекта, и такие случаи еще больше укрепляют веру людей в такого «целителя». Человек верит, что это ему поможет, и это ему помогает. «Пациенту сообщают, что данный препарат обладает определённым действием на организм, и, несмотря на неэффективность препарата, ожидаемое действие проявляется в той или иной мере», – сообщает Википедия. Эффект от многих современных лекарственных препаратов содержит и «плацебо-составляющую». Так что и в случае покалывания копием эффект может «сработать», но к вере во Христа это имеет весьма опосредованное отношение. http://www.kiev-orthodox.org/site/worship/3517
На главную страницу Задать свой вопрос священнику
Копие церковное для чего
Отвечает иеромонах Дорофей (Баранов)
Что такое «лечение копием»? Стоит ли ездить на него?
Довольно часто в последнее время приходится слышать о так называемом «лечении копием». Наверное, не стоило бы много говорить об этом, но Ваше письмо вынуждает нас обратить внимание на ряд признаков, указывающих на то, что «лечение копием» — это самовольное действие, противное церковной жизни.
Во-первых, здраво рассудив, можно усомниться в самом предложении «вылечить», прозвучавшем от лица пастыря Церкви. Действительно, мы часто называем храм, или Церковь в целом, лечебницей, однако понимаем под этим духовное оздоровление — исцеление от страстей, поражающих душу и грозящих христианину духовной смертью. Это длительный процесс, обымающий всю жизнь христианина, названный святыми отцами «наукой из наук», или жизнью христианской. Средства лечения, которые Церковь предлагает человеку, хорошо известны и применяются с первых веков христианства, как установленные Богом,— это Таинства Церкви, в которых Сам Господь таинственным (непостижимым для нас) образом излечивает прежде всего нашего внутреннего человека. Причем как для излечения собственно души есть особое Таинство — Исповедь, так и для ослабления телесных недугов есть Таинство Соборования. Церковные обряды, содержащиеся в Требнике, например освящение воды, крестиков, икон, машин, домов и так далее, несут вспомогательную освящающую функцию. Ведь сколько не дуй на дрова, они не загорятся, но если положить в них даже малый огонь, от дуновения он будет разгораться все больше. Главное — огонь духовный, а он есть только в Таинствах, а точнее, в двух главных из них — Исповеди и Причастия, без которых, по слову Господа, невозможно спасение. Поэтому стремление некоторых христиан принять участие в «лечении копием» больше напоминает на попытку разжечь дрова без огня, просто обдувая их изо всех сил. Даже если такой горе-паломник получает у себя на приходе частичку духовного огонька, он, вместо того чтобы оберегать слабое еще пламя, давая ему разгореться естественным образом через «нудную» духовную жизнь, задувает его очередной «поездкой к старцу».
Во-вторых, даже не очень опытного в церковных вопросах человека должна насторожить атмосфера какой-то нездоровой эйфории, духовной экзальтации, которая всегда покрывает как бы тяжелым мутным облаком места таких массовых «лечений». И это не потому, что туда приезжает множество действительно душевно и телесно больных людей, но по причине общего для всех ощущения неестественности происходящего. Когда плохой певец, выступая перед публикой, чувствует что фальшивит, то, чтобы заглушить возникшую неловкость, он начинает петь еще громче, с какой-то уже отчаянной преданностью самому процессу пения. Увы, то же самое можно сказать и о «лечащих копием»: они настолько увлекаются своим «ремеслом», что забывают о главной задаче земной Церкви, которая заключается не в том чтобы «лечить», но чтобы наставлять людей, предоставляя им через богослужение и пастырское руководство возможность спасения.
И, наконец, последнее, о самом, так называемом, «лечении копием». В Требнике есть указание на совершение последования «Егда крест творит священник на страсть недуга со святым копием». Копие на проскомидии погружается в воду, которой после литургии окропляют болящих. Таким образом, ни копие, ни любой другой предмет богослужебной утвари из алтаря не выносится и никакие действия над человеком с использованием копия не производятся. Вообще прикладывание копия или даже укалывание им немыслимо с точки зрения благоговейного отношения к Таинству Евхаристии. Любое самочиние со стороны священника в обращении с богослужебной утварью строго наказывается Правящим Архиереем. В любом случае даже тот чин, который содержится в Требнике, можно считать несвойственным современной практике приходской жизни и его применение должно быть согласовано. На данный момент такие благословения церковной власти на «лечение копием» неизвестны, а значит, если оно все-таки совершается, то с нарушением церковных канонов.
Подведя итог нашим размышлениям, хотелось бы сделать заключительный вывод: настоящая христианская жизнь начинается с поиска Бога, а не «лечащего монаха». И первым признаком неправильного направления в духовной и церковной жизни является чрезмерная подвижность христианина: стремление куда-то ехать, кого-то найти, увидеть и услышать что-то такое необычное, чего еще не видела соседка. Если Вы заметите в ком-либо такие качества, постарайтесь предостеречь Вашего друга от страшных ошибок, которые могут стоить спасения души. Первая ошибка заключается в уничижении церковных Таинств Исповеди и Причастия, которым на замену приходят всевозможные чины «лечения» и «отчитки». А другая ошибка — в магическом отношения к благодати, когда общение человека и Бога сводится до уровня отношений Алладина с его лампой: потер — и получил чего хотел.
Вы спрашиваете, на примере ужасной катастрофы, в которой погибли дети, об оправданности такой «справедливости». Чем оправдать гибель сотни невинных человек? И если гибель взрослых можно воспринимать как наказание за грехи, за что же тогда наказаны дети?
Если мы ищем такого понимания справедливости (а это уже много раз происходило в истории человечества), то начать нам нужно с того, чтобы применить его в отношении самих себя. Допустим, что эта катастрофа или любая другая есть непосредственное действие (или бездействие Бога). Но тогда наши собственные неверные поступки, ошибки, просчеты, действия, направленные против других, банальная халатность, небрежность в исполнении обязанностей, все грехи,— разве можно это назвать волей Божией? Мы даже не можем быть уверены в том, что наша небрежность, к которой мы относимся вполне снисходительно, не привела когда-нибудь к гибели людей.
Это очень страшно звучит, но наша воля, как наиболее поврежденная грехом часть человеческой природы, очень редко действует в соответствии с замыслом Божиим о человеке. Один Бог есть Любовь и Его воля направлена только на благо для человека, которое заключается в спасении, то есть восстановлении общения человека с Богом.
Бог не может быть источником зла и несчастий. Зло живет в прародителе зла и в сердцах людей, и оно действительно может сокрушать все в этом мире направо и налево. Господь не останавливает зло только потому, что не хочет принуждать человека к добру. Если это произойдет, то существование человечества потеряет смысл, как теряет его брак без любви.
Катастрофы Бог не устраивает, не в этом Его благая воля о человеке. В падшем, а точнее в отпадшем от Бога мире, более чем достаточно разнонаправленных испорченных, не благих намерений, совокупность которых и доводит наш мир до такого ужасного состояния, когда погибают дети.
Вы, наверное, помните пример преподобного Антония Великого, как он задался таким же вопросом: почему в мире совершается так много зла? Господь ответил ему: Антоний, себе внимай, а то судьбы Божии. Наши страдания и переживания за горе и несчастья ближних примутся Богом как настоящая жертва любви, и через это мы будем уподобляться Ему. Но чтобы это было так, нужно Богу довериться. Необходимо поверить в то, что Его благость — это бесконечность любви, а наши переживания, даже самые благородные — ноль.
Как только человек примет эту простую, но так трудно постигаемую арифметику, он возродится буквально для новой жизни, в которой Бог — это все, а мы без Бога — ничто. Успокоить и Ваше сердце, и тех, кто тяжко и ужасно пострадал в этом мире, может только Бог. «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас»,— говорит Господь в Евангелии. Поверьте, эти слова относятся к любому земному страданию. Жизнь в таком новом качестве называется евангельской.
Отвечает священник Димитрий Васильев
У моей знакомой (ей 85 лет, с детства она очень верующая) в 1933 году от голода умер дедушка. Она помнит, что он умер на отдание Пасхи, но числа не помнит, и как найти, не знает. Можно ли ей помочь? Заранее вам благодарна. Галина Дмитриевна.
Вашей знакомой Вы, уважаемая Галина Дмитриевна, можете сообщить, что, поскольку Пасха в 1933 году праздновалась 16 апреля по новому (григорианскому) календарю, ее отдание, соответственно, приходилось на среду шестой седмицы по Пасхе, то есть на 25 мая. В день отдания Пасхи церковное богослужение проходит почти так же торжественно, как и на само Светлое Христово Воскресение, когда даже погребение совершается особым, пасхальным чином. Но независимо от того, какова дата смерти православного человека, его поминовение может и должно совершаться в любой день года, когда есть такая возможность. В случае же, о котором Вы рассказываете в письме, в силу отдаленности события, для молитвы об усопшем православном человеке конкретная дата смерти уже не играет чрезвычайно важной роли.
Святой Церковью установлены особые дни поминовения новопреставленного человека — это третий, девятый, двадцатый день по преставлении, сороковой и первая годовщина смерти, дня рождения и именин. Все остальные памятные даты — по благочестивому желанию родных и близких. Сорокадневные молитвы (так называемый «сорокоуст») являются древним обычаем Православной Церкви в течение сорока дней после смерти поминать усопшего за литургией — на проскомидии и пред освященными Святыми Дарами, по вере Церкви в великую пользу молитвы о нем при принесении бескровной Жертвы. Сейчас сорокоуст можно заказать не только непосредственно после смерти человека, но и независимо от того, сколько прошло времени. Если родственники умершего регулярно посещают богослужения и подают за него заупокойные записки на литургии, поминовение будет совершаться уже не сорок дней, а столько раз, сколько служб посетят эти благочестивые люди — из года в год, «из рода в род», как поет Церковь в погребальных песнопениях. Следует помнить, что какой пример поминовения своих отошедших ко Господу родных и близких мы дадим нашим детям и внукам — так впоследствии они будут поминать и нас самих.
Возвращаясь же к письму, хотел бы сказать, что действительно, вопрос о том, как определять даты переходящих праздников, достаточно распространен. Пасхалия, печатающаяся в самых распространенных церковных изданиях, охватывает собою лишь 20–30 ближайших лет, а что делать в том случае, когда нужна более отдаленная дата? В этих случаях можно порекомендовать книгу «Пятиперстная пасхалия», в которой подробно и достаточно доступно изложен старинный метод определения пасхалии по пяти пальцам на руке посредством так называемого вруцелетного числа. Само слово «вруцелето», кстати, происходит именно от такого способа нахождения дня недели по числам во весь год: в руце (руке) — лето (то есть год), при котором весь год оказывается виден как на ладони.
Дискос, потир, звездица, копие, лжица
Дискос (греч. — круглое блюдо) — богослужебный сосуд, представляющий собой небольшое круглое металлическое блюдо с плоским широким краем, окаймляющим мелкое плоское дно; дно укреплено на невысокой, как правило, ножке, с небольшим яблоком, или утолщением, в середине, ножка переходит в широкую круглую подставку обычно меньших размеров, чем блюдо дискоса.
Дискос служит для положения на нем особым образом вырезанной из просфоры средней ее части с печатью наверху. Эта четырехугольная кубовидная сердцевина просфоры, надрезанная с нижней стороны крестообразно до самой печати, называется агнцем — освященный хлеб, приуготовленный для последующего претворения его в истинное Тело Христово, что происходит на том же дискосе. Приготовление агнца и положение его на дискос совершаются во время проскомидии на жертвеннике. В это же время на дискос слева от агнца полагается частица, вынутая из второй богослужебной просфоры, в честь Матери Божией. Справа от агнца полагаются вынутые из третьей просфоры девять частиц в честь Иоанна Крестителя, пророков, апостолов, святителей, мучеников, преподобных, целителей, праведных Иоакима и Анны и празднуемых в данный день святых; наконец, в честь литургистов — святых Иоанна Златоуста или Василия Великого. С западной стороны агнца в первом ряду полагаются частицы, вынутые из четвертой служебной просфоры, о здравии высших иерархов Церкви, всех тех, кого должен или хочет помянуть о здравии священник, и всех православных христиан, то есть всей земной Церкви. Во втором ряду, западнее, полагаются частицы из пятой просфоры, вынутые в память усопших православных христиан, от высших иерархов до всех тех, кого считает нужным помянуть персонально служащий священник, и всех от века почивших праотцев, отцов и братии наших с прошением даровать им всем Царство Небесное. В этих же двух рядах к западу от агнца полагаются частицы, вынутые о здравии и о упокоении из просфор, которые покупаются верующими и подаются вместе с записанными именами тех, за кого они поданы в алтарь. Таким образом, близ агнца, стоящего в центре дискоса, собираются частицы, представляющие собою членов всех Церкви Христовой, Небесной и земной, начиная от ветхозаветных святых и Матери Божией и кончая прихожанами данного храма. Таинственно это означает, что на дискосе каждый раз близ Христа Спасителя оказывается собранной вся Вселенская Апостольская Церковь.
Таким образом, дискос, во-первых, является образом того блюда, с которого Иисус Христос на Тайной вечери взял хлеб и претворил его в Свое Пречистое Тело, раздав ученикам. Хотя об этом блюде в Евангелии ничего не сказано, разумеется, что оно было, так как хлеб, особенно на праздничных трапезах в древности, подавался только на блюдах; во-вторых, круглое блюдо дискоса означает круг, совокупность всей Церкви и вечность Христовой Церкви: круг, не имеющий ни начала, ни конца, — символ вечности. Частицы из служебных и иных просфор на дискосе не претворяются в Тело Христово, претворяется только агнец. Дискос по ходу богослужения приобретает некоторые частные значения. На проскомидии он является в основном знамением Вифлеемских яслей, где был положен родившийся Христос. Поэтому иногда на дне дискоса резьбой изображается Богомладенец, лежащий в яслях. На проскомидии вспоминаются и страдания Христа. Они вспоминаются и на литургии, по переносе святых Даров с жертвенника на престол. Дискос в этом случае знаменует собою Гроб, в котором покоилось Тело Христово и из которого совершилось Воскресение Господа. Двойное символическое значение дискоса при богослужении обусловливает то, что на нем стараются создавать изображение, подходящее по смыслу к обоим значениям. Так, часто на дне этого сосуда резьбой изображаются два коленопреклоненных ангела, как бы служащих Агнцу, который ставится между ними. По плоскому краю дискоса обыкновенно надписывают слова Иоанна Крестителя о Христе: «Се, Агнец Божий, вземляй грехи мира». На дне дискоса под словами «се, Агнец Божий» ставится небольшой крестик, чтобы обозначить ту сторону сосуда, которая должна быть обращена к востоку.
В древности дискосы не имели ножки и подставки, представляя собою просто круглые блюда. Когда впервые стали делать подставки к дискосам, неизвестно. Однако подставка не только создала определенные удобства при переносах дискоса, но и глубже раскрыла его духовно-символическое значение. Дискос с широкой подставкой представил два круга, соединенных между собою, что соответствует двум естествам в Господе Иисусе Христе, пребывающим вечно в неслитном, но и нераздельном единстве. Это соответствует и двум кругам просфоры, из которых нижний знаменует человеческую природу Господа Иисуса Христа, а верхний с печатью — Его Божественную природу. Это соответствует также и двум частям (небесной и земной) единой Церкви Христовой и двум областям творения — Небесному и земному бытию, тесно связанным, но не сливающимся друг с другом. Кроме того, подставка возвышает дискос, обозначая его духовно-таинственную высоту и выделяя его из числа мирских сосудов, имеющих бытовое употребление.
Потир (греч. — сосуд для питья) представляет собой круглую чашу на высокой подставке с круглым основанием. Ножка, соединяющая чашу с основанием подставки, имеет, как правило, в середине утолщение, яблоко. Основание чаши делается обычно большим по диаметру. Потир, как и дискос, содержит в себе два круга (верхний и нижний), имеющие те же значения, что и круги дискоса. Но потир имеет и свое духовное значение. Потир употребляется для претворения вина в истинную Кровь Христову. На проскомидии в чашу вливается вино. На литургии совершается пресуществление его в Кровь Христову. В потир затем опускается, во образ Воскресения Господа, одна из четырех частей преломленного Агнца, ставшего Телом Христовым. Непосредственно из чаши причащаются священники и диаконы. После причащения священнослужителей в чашу с Кровью Господней опускаются частицы Тела Его, назначенные для причащения мирян. Потир вслед за этим торжественно выносится через царские врата к народу, и из него Причастие преподается мирянам. После этого в чашу всыпаются с дискоса частицы, представляющие собою членов Небесной и земной Церкви, вынутые из служебных и прочих просфор. Затем чаша торжественно переносится с престола на жертвенник, во образ Вознесения Христова, причем в царских вратах ею крестообразно осеняется народ. Чаша является воистину вместилищем Невместимого, и потому сама по себе знаменует Пресвятую Богородицу и Приснодеву Марию, во чреве Которой образовалось человеческое естество Господа Иисуса Христа, Тело и Кровь Которого Он благоволил затем отдать в пищу и питие верующим в Него. Как в Ветхом Завете, особый сосуд (стамна) по повелению Божию хранил в себе в Моисеевой скинии манну, Божественную пищу, ниспосланную с Неба для питания Израиля в пустыне, так Богородица носила в Себе истинную пищу и истинное питие — Господа Иисуса Христа (Ин. 6:32-55). Поэтому в церковных песнопениях Матерь Божия часто именуется стамной, носящей манну, Божественной стамной манны, чашей, черплющей радость. Если ветхозаветная стамна являлась таинственным прообразом Девы Марии, то новозаветная чаша (потир) тем более есть знамение Приснодевы.
Церковный потир — это образ чаши, которую Господь Иисус Христос на Тайной вечери преподал Своим ученикам со словами «Пейте от нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26:27-28). В самом широком смысле потир является образом той таинственной чаши, в которой Премудрость Божия растворила вино и предложила на своей трапезе (Притч. 9:1-3). Древнее пророчество объемлет этим образом и таинство Причащения, прежде всего, и тайну Рождества Христова от Приснодевы Марии, и ту чашу страданий за грехи всего мира, о которой Христос, молясь, говорил: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26:39).
Причащаясь Тела и Крови Христовых, верующие приобщаются к Божественной природе Сына Божия, участниками Его подвига, смерти и Воскресения, как бы соучастниками Его Божественной жизни и благодаря этому наследниками Царства Небесного. Поэтому чаша, как и дискос, знаменует также Церковь Небесную и земную, питающую людей духовной пищей в жизнь вечную. Чаша как символ Церкви смыкается в своем значении с чашей как символом Богоматери, ибо Приснодева есть Матерь Церкви.
Дискос и потир берут свое начало от Тайной вечери. С самой глубокой древности эти сосуды старались делать соответственно величию таинства, на них совершаемого, — из золота или серебра. Даже во времена гонений христиане имели золотые и серебряные сосуды. Употреблялись также сосуды из стекла, олова, меди, железа, даже дерева. Такого рода сосуды вошли в употребление особенно в период широкого распространения веры и Церкви, когда многие отдаленные и бедные приходы не могли приобрести или изготовить дорогие дискосы и потиры, что было и в Русской Церкви, где в древности в отдаленных храмах и обителях употреблялись при богослужении сосуды из простых металлов и дерева. Знамениты деревянные дискос и потир Преподобного Сергия Радонежского. Такого рода сосуды благословлялись лишь в силу крайних обстоятельств, так как деревянная чаша неизбежно впитывает в себя часть Крови Христовой, ее невозможно отереть дочиста; кроме того, дерево — очень ломкий и хрупкий материал; стекло еще более хрупко, хотя обладает гладкостью и чистотой; железо и медь окисляются. Евхаристические сосуды делались из яшмы, агата, обрамлялись серебром и золотом, украшались драгоценными камнями. Когда церковная жизнь в России достигла высокого уровня развития, в середине XVII в., церковными распоряжениями было установлено делать дискосы и потиры из золота или серебра, или, в крайних случаях, из олова, но не из дерева и меди.
В древности не было единства в изображениях и надписях на священных сосудах. На дискосах изображались Богомладенец в яслях, крест, дева Мария; на потирах — Пастырь добрый с заблудшей овцой на раменах, Агнец, несущий Крест. Позднее в изображениях на сосудах достигалось все большее единообразие, так что ныне обычно на дискосах изображают ангелов или Крест; на потирах с западной, лицевой по отношению к священнику стороны — образ Христа Спасителя, с северной стороны — образ Матери Божией, с южной — Иоанна Предтечи, то есть деисис, с восточной — Крест.
Любовь православных людей к Евхаристии и благоговение перед святостью богослужебных сосудов вдохновляли многих старинных мастеров на создание таких дискосов и потиров, которые по праву считаются вершиной ювелирного искусства, давно стали достоянием общечеловеческой культуры. Следует заметить, что создание золотых или серебряно-вызолоченных украшенных евхаристических сосудов диктуется отнюдь не стремлением к роскоши и ошеломляющему блеску в мирском смысле. Небесной славе и величию таинства Евхаристии должны соответствовать по мере возможности и самые материалы, из которых изготовляются сосуды для этого таинства, ибо редкие драгоценные металлы и камни являются земным отображением небесных, Божественных достоинств, качеств, различных добродетелей и духовных дарований Святой Христовой Церкви. При правильном отношении к красоте, как к одному из явлений Софии — Премудрости Божией, дорогие священные сосуды могут преподать сознанию человека множество глубоких духовных уроков.
Звездица — богослужебный предмет из двух металлических крутых дуг, соединенных в центре пересечения болтиком или винтиком с гайкой так, что дуги могут соединяться вместе, покрывая одна другую, и раздвигаться крестообразно. Свое название звездица получила оттого, что по окончании проскомидии ее, раздвинув крестообразно и окадив фимиамом, поставляют на дискос со словами из Евангелия: «И пришедши звезда, ста вверху, идеже бе Отроча» (Мф. 2:9). Звездица при этом ставится так, что под пересечением ее дуг оказывается агнец, находящийся в центре дискоса. Этим обозначается Рождество Христово, при котором таинственная звезда, указывавшая волхвам путь к месту Рождества Царя мира, остановилась над Вифлеемской пещерой. Введение звездицы в литургическое употребление единодушно приписывается святому Иоанну Златоусту.
В молитве на освящение звездицы говорится о том, что она должна служить святым Тайнам, и в частности воспоминанию «Боготелесного от Девы рождества» (Требник, ч. II). Ближайшим образом обозначая Вифлеемскую звезду, звездица в сложенном положении означает два естества во Едином Господе Иисусе Христе, пребывающие совокупно, в нераздельном, но и неслитном единстве. В развернутом положении она ясно обозначает Крест. Все значения этого предмета, напоминающего о Рождестве по плоти Сына Божия, то есть о совмещении в одном Лице Родшегося Спасителя двух естеств, и Крест как орудие подвига Его за спасение мира находятся в тесном духовном единстве. Действительно, уже само соединение Божества с человечеством (человеческим естеством) духовно содержит в себе понятие Креста как крайнего уничижения Сына Божия чрез распятие за грехи всего мира. В самом Рождестве Своем Господь Иисус Христос предназначался для крестного страдания. Так как служба проскомидии содержит в себе одновременно воспоминания о рождении и смерти Иисуса Христа, поэтому соответственно и звездица изображает собою и соединение двух естеств во Христе (рождество) и Крест (страдание Спасителя). То и другое в своем неразрывном духовном единстве суть для мира воистину Новое Светило, Солнце правды, воссиявшее с высоты Небесного Востока, путеводящее человечество к познанию истины, к правде и спасению в Боге. Во время евхаристического канона четырьмя концами развернутой звездицы крестообразно осеняется дискос с возгласами священника «поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще», что, по Апокалипсису, означает служение Богу высших Небесных сил, в частности четырех таинственных животных, которые были посреди престола и вокруг престола (трона) Бога Вседержителя: орла, тельца, льва, существа в облике человека (Откр. 4:6-9).
В своем духовном значении копие в некоторой мере подобно также Кресту Христову, ибо как Крест был прежде орудием позорной казни, а во Христе сделался орудием спасения и славы Божией, так и копие, будучи орудием смерти, становится во Христе орудием спасения верных для жизни вечной в славе Царства Небесного. Последнее обстоятельство сообщает освященному церковному копию благодатную силу, способную оказывать целительное действие. В Требнике содержится краткое «Последование на страсть недуга… со святым копием», которое творит священник над больным человеком, осеняя его крестообразно копием.
Духовное значение копия становится особенно ясным при рассмотрении символического значения просфор, из которых копием извлекаются частицы. Просфора (греч. — приношение) — это круглый хлеб из пшеничной, без примесей, муки, заквашенной дрожжами. Просфора состоит из двух частей, которые изготовляются из теста отдельно одна от другой и затем соединяются вместе, прилипая одна к другой. На верхней части ставится печать, изображающая четырехконечный равносторонний крест с надписями над перекладиной креста IC и ХС (Иисус Христос), под перекладиной HI КА (греч. — победа). Просфора, приготовленная из муки от зерен бесчисленного множества колосьев, означает и человеческое естество, состоящее из множества элементов природы, и человечество в целом, состоящее из множества людей. При этом нижняя часть просфоры соответствует земному (плотскому) составу человека и человечества; верхняя часть с печатью соответствует духовному началу в человеке и человечестве, в котором запечатлен образ Божий и таинственно присутствует Дух Божий. Божие присутствие и духовное начало пронизывают собою все естество человека и человечества, что при изготовлении просфор отображается добавлением святой воды и дрожжей в воду. Святая вода знаменует при этом благодать Божию, а дрожжи — животворящую силу Духа Святого, дающую жизнь всякому созданию. Это соответствует словам Спасителя о духовной жизни, стремящейся к Царству Небесному, которую Он уподобляет закваске, положенной в муку, благодаря чему постепенно поднимается все тесто.
Разделение просфоры на две части видимым образом обозначает это невидимое разделение естества человека на плоть (мука и вода) и душу (дрожжи и святая вода), находящиеся в неразрывном, но и неслитном единстве, почему и изготовляются верхняя и нижняя части просфоры отдельно одна от другой, но затем соединяются так, что становятся одним целым.
Печать на верхней части просфоры обозначает видимым образом невидимую печать образа Божия, проникающего все естество человека и являющегося высшим началом в нем. Такое устройство просфоры соответствует устройству человечества до грехопадения и природе Господа Иисуса Христа, восстановившего в Себе это нарушенное грехопадением устройство. Просфора поэтому является также знамением Господа Иисуса Христа, соединившего в Себе Божественную и человеческую природу.
Лжица — небольшая ложка с крестом в конце рукояти, употребляется для преподания Причастия из чаши (потира) мирянам. Так же, как дискос, потир и звездица, лжица делается из золота, серебра, олова или из металлических сплавов, не дающих окиси.
В Древней Церкви (до V в.) миряне причащались иначе. Епископ или священник преподавал частицы Тела Христова мужчинам в руки, женщинам в чистые платки, а диакон затем давал всем им приобщаться Крови Христовой прямо из чаши. При этом рука священнослужителя, преподающая Тело Христово, символически означала клещи, которыми Серафим взял уголь с алтаря Небесного и коснулся им уст пророка Исаии, очистив их (Ис. 6:6). Этот уголь пророчески изображал Тело Христово, которое должно было преподаваться и преподается теперь в Новозаветной Церкви. Край чаши, к которому прикасался причастник, означал ребро Спасителя, из коего истекли кровь и вода, когда воин пронзил Его на Кресте. Так что причащающийся Крови Христовой как бы приникал устами к прободенным ребрам Господа Иисуса Христа. Такой порядок причащения существует и сейчас для священнослужителей при архиерейском богослужении, когда епископ преподает служащим с ним священникам и диаконам своей рукой в их руки части Тела Христова, а затем дает им приобщиться Крови Христовой от чаши, которую держит в своих руках. Когда служит священник с диаконом, то первый преподает второму таким же образом Тело и Кровь Спасителя.
Во время святительского служения Иоанна Златоуста женщина унесла частицу Тела Господня в платке домой и пыталась использовать ее для колдовства. Узнав об этом, святой Иоанн Златоуст дал распоряжение по всем церквам причащать мирян посредством ложечки (лжицы), которой извлекаются из чаши частицы Тела Христова, предварительно погруженные в Кровь Его и пропитанные Ею. При этом было введено в обычай тут же запивать Причастие теплой водой с вином для ясного свидетельства того, что каждый мирянин действительно причастился Святых Тайн. Так, казалось бы, случай способствовал появлению в каноне богослужебных предметов лжицы.
Древние толкователи обратили внимание на то, что Господь, Сам совершая на Тайной вечери претворение хлеба и вина в Свои Тело и Кровь, дал Своим ученикам сначала Тело, а затем Кровь Свою из чаши. Причащение Святых Тайн прочих уверовавших людей началось уже после Воскресения Христа, после страданий Господа на Кресте, где всем людям, миру, было явлено обагренное Кровью Тело распятого Спасителя. В соответствии с этим и пришел теперь по велению святого Иоанна Златоуста весь порядок причащения. Справа в алтаре, как в сионской горнице, священнослужители, которые в данном случае изображают ближайших ко Христу учеников, апостолов, приобщаются Святых Тайн раздельно, как они были преподаны Христом на Тайной вечери и что вполне соответствует и другим церковным и богослужебным отличиям, выделяющим освященное духовенство от общей среды верующих. Затем через отверстые царские врата чаша, в которой частицы Тела Христова уже обагрены Его Кровью, торжественно выносится к мирянам, что в целом знаменует Воскресение Господа Иисуса Христа. Миряне причащаются, таким образом, Тела и Крови, соединенных вместе. Кроме того, причащение мирян посредством лжицы духовно означает, что верующие во Христа соединяются с Богом через посредство Церкви, питающей их духовной пищей. Поэтому лжица означает посредничество Церкви в духовном окормлении людей в самом широком смысле.
При богослужении употребляются также небольшие тарелочки, без подставок, как правило, серебряные. На одной из них на дне изображен Крест, на другой образ Богоматери с Предвечным Младенцем в лоне. Первая тарелочка предназначена для вырезывания на ней агнца из первой служебной просфоры. Вторая служит для вынимания на ней частиц из других просфор в честь Богородицы, святых, о здравии и о упокоении членов Церкви. На тарелочке с Крестом по краю делается надпись «Кресту Твоему покланяемся, Владыко». На тарелочке с образом Богородицы по краю надписывается «Достойно есть, яко воистину блажити Тя, Богородицу». Тарелочка с Крестом употребляется также на литургии для разделения на ней части Тела Христова на более мелкие частицы, назначенные для причащения мирян. Эти сосуды имеют подсобное, служебное значение и символически означают двойственное служение Церкви: Богу и людям.
Кроме них, для положения нескольких просфор и других нужд употребляются обычно еще несколько неглубоких тарелочек, большего диаметра, чем описанные, с такими же изображениями и надписями. Их символическое значение такое же, как и значение малых серебряных тарелочек. В древности все эти круглые блюда без подставки носили название дискос, что показывает, что и сам дискос был когда-то без подставки. Поскольку на такое блюдо полагаются части просфоры, после вырезывания агнца (антидор), оно называется анафорным, то есть антидорным.
При богослужебных действиях используют ковшики с рукоятью особой формы. На проскомидии в такой сосуд вливается вино и небольшое количество чистой холодной воды в воспоминание крови и воды, истекших из ребр Спасителя, ибо это вино и вода превращаются в Кровь и воду из Тела Христа только на литургии. Затем, после прободения агнца копием вино с водой выливается из ковшика в потир (чашу) со словами из Евангелия:
«И абие изыде Кровь и вода«. Здесь тоже только вспоминаются страдания Спасителя. На литургии в ковшике подается затем теплота — горячая вода, которая вливается в Кровь Христову после пресуществления Святых Даров и соединения с Кровью части Тела Христова. Эта теплота знаменует благодать Духа Святого, излившуюся на Церковь после вознесения Христа на небо и изливающуюся теперь постоянно, а также теплоту веры самого церковного народа, который соединяется со Христом через Причастие так же нераздельно, как теплая вода с Кровью Христовой в чаше. В последнем обстоятельстве тоже проявляется действие Святого Духа, так как вера-это Его дар. Дух Святой является и именуется в молитве Царем Небесным. По этой причине рукоять церковного ковшика делается в виде царской короны с крестиком в середине. По окружности ковшика часто идет надпись «Теплота веры исполнь Духа Святаго». Это те слова, которыми сопровождает священник вливание теплоты в чашу. Ковшик употребляется далее для омовения чаши после потребления Святых Даров по окончании литургии. В ковшик вливается вода и вино и из него выливается в чашу для омовения ее от остатков Крови Христовой и частиц Тела Его. Все случаи употребления ковшика обнаруживают его символическое значение как сосуда благодати Духа Святого, производящего различные благодатные действия.
Для отирания чаши после ее омовения используется губа (губка), которая называется в книгах истиральная губа в отличие от антиминсной губы. Антиминсная губа служит для ссыпания в чашу частиц Христова Тела с тарелочки, на которой часть его разрезалась на мелкие частицы для причащения мирян. После причащения мирян антиминсной губой счищают с дискоса в чашу все те частицы из просфор, которые находились на нем с начала богослужения. Эта губа оставляется в антиминсе и постоянно находится в нем. Истиральная губа находится на жертвеннике и после отирания чаши оставляется на нем. Губа изображает собою губку, которую, напитав уксусом, поднесли на трости к устам распятого на Кресте Спасителя. В настоящее время вместо истиральной губы чаще стали употребляться платки из красной материи. Губки и платки, которыми отираются священные сосуды и уста причастившихся священнослужителей и мирян, отображают собою вообще особые действия благодати Божией, предохраняющие людей от невольного осквернения святынь по немощи человеческой природы. Этими действиями от присутствия Божественного как бы совершенно освобождается то, что может подвергнуться осквернению. Ибо внешние предметы и люди, хотя и благословенные Богом, для отображения Божественных и небесных вещей и для величайших священнодействий, все же остаются внешними, земными.
Дискос и потир после совершения проскомидии и поставления на дискос развернутой крестообразно звездицы покрываются последовательно сначала малыми покровцами, каждый сосуд в отдельности, а затем оба вместе покрываются общим покровом. Эти покровы имеют в богослужебных книгах и общее название-покров, воздух и отдельные наименования: для малых — покровец (малый покров, малый воздух), для большого — большой воздух (большой покров).
В молитве на освящение воздухов читается: «Господи Боже Вседержителю, одеяйся светом, яко ризою, облагаяй небо облаки и покрываяй водами превыспренняя Своя… низпосли небесное Твое благословение на покровцы сия… во еже быти им достойным к покровению святых и Божественных Тайн Тела и Крове Христа Твоего» (Требник, ч. II). Молитва содержит в себе ясное представление о таинственных одеяниях непостижимого Божественного величия, о Божественном Свете, который, подобно ризе, облекает Божество, и о том, что отображением этих риз Божественной славы в вещественном мире являются облака и воды, которые над твердью видимого мира (Быт. 1:7), то есть отделяют область бытия земного от области бытия небесного. На проскомидии при покровении дискоса первым малым покровцем читаются стихи из псалма: «Господь воцарися в лепоту облечеся, облечеся Господь в силу и препоясася…» При покровении чаши произносится: «Покры небеса добродетель Твоя, Христе, и хвалы Твоея исполнь земля». При покровении сосудов общим воздухом священник молится: «Покрый нас кровом крилу Твоею, отжени от нас всякого врага и супостата…» Символическое значение этих действий по толкованию святых отцов, изображает обстоятельства Рождества Христова, когда Богомладенец повивался пеленами, и покровы означают в этом смысле именно младенческие пелены Спасителя. Но молитвы, сопровождающие эти действия, говорят о небесных одеяниях Христа Вседержителя, как Царя Славы, и содержат прошение покрыть людей покровом невещественных крыл Божией защиты и милосердия, ибо сама плоть человеческая которую в Рождестве Своем принял на Себя Сын Божий, явилась одеждой Его великолепия и царственной силы, так как через нее совершилось искупление мира. В связи с этим и младенческие пелены Бога, благоволившего прийти в мир во плоти, суть сами в себе одежды неизреченной славы Божией, открывающейся в высоте Его смирения и унижения.
При переносе чаши с престола на жертвенник, который изображает Вознесение Христа на небо, она вновь покрывается покровцем, знаменующим то облако, которое сокрыло от глаз апостолов возносящегося Господа, и в широком смысле вообще окончание деяний Христа на земле в Его первом пришествии и сокрытие Его в пренебесных сферах.
Во всех этих символических действиях, включая воспоминание о смерти и погребении Господа, содержится понятие о величии славы Христа Вседержителя, подвигом Своим искупившего грехи мира. Поэтому воздухи, даже тогда, когда они изображают смертные пелены, остаются особо украшенными в соответствии с понятием о Божественных ризах Христа, как Царя славы.
Малые покровцы представляют собою матерчатые кресты, квадратная середина которых, обычно с твердой прокладкой, покрывает верх дискоса и потира, а четыре конца крестов спускаются вниз, покрывая все боковые стороны сосудов. Большой воздух имеет вид матерчатого мягкого прямоугольника. Покровы делаются из парчи, шелка или других дорогих материалов, украшаются по краям золотой, серебряной или иной красивой каймой В концах крестов на покровцах вышиваются или нашивают образы херувимов. Эти же изображения помещаются в углах большого воздуха. В середине всех покровов изображается крест Покровы могут украшаться орнаментальными вышивками.
Происхождение покровов древнее. Ранее всего вошли в употребление малые покровцы, которые вместе с символическим значением исполняли и практическую задачу-предохранение святых Даров в сосудах от мух, пыли, чего особенно много в жарких странах Востока. Большой воздух был введен в церковное употребление позднее, в V в., уже преимущественно из символических соображений. Его изобретение приписывается преподобному Савве Освященному.
Особое место в богослужении Православной Церкви занимает каждение, совершаемое с апостольских времен на вечерне, утрене литургии и других службах и требах диаконами, священникам епископами. Каждение осуществляется с помощью кадила (кадильницы) — особого сосуда, подвешенного на цепочках, за которые священнослужители держат его. Сосуд содержит в себе раскаленные древесные угли, на которые полагается ладан, выделяющий при сгорании благовонный фимиам. Этим фимиамом кадят престолу, Горнему месту, жертвеннику, иконам в алтаре, иконам в иконостасе, в храме, другим святыням и людям: и священнослужителям, и мирянам.
В древности кадило несколько отличалось от современного не имело цепочек, представляя собой сосуд с рукояткой для ношения, а иногда и без нее. Лишь к Х-XI вв. распространение получили кадильницы на цепочках, которые употребляются и по сей день. Кадильница без цепочек, с рукоятью, кация, или кацея (греч.), в древности употреблялась наряду с кадилом на цепочках, а на Афоне и в некоторых русских монастырях до недавнего времени в определенных случаях каждение совершали кациями.
После грехопадения, в богоотчужденной жизни, люди стали приносить Богу жертвы от плода трудов своих и сожигать эти приношения с молитвой. Известна приятная Богу жертва Авеля. Сожжение жертвы для благоухания дыма, возносящегося к небесам — это каждение. Эти жертвы призваны были прообразовать собой будущую истинную жертву — Иисуса Христа. Этим и определяется символический смысл каждения. Каждение, впрочем, вскоре обособилось от прочих жертв и стало состоять в сожжении ароматических веществ.
Благовонное курение фимиама божеству известно с глубочайшей древности. В Ветхом Завете Господь повелевает Израилю числе других приношений истинному Богу приносить и ароматы для благовонного курения (Исх. 25:6), заповедует Моисею сделать кадильницы для стола с хлебами предложения (Исх. 25:29), особый жертвенник для приношения курения (Исх. 30:1), указывает и особый состав священного курения из ароматических веществ, куда входит чистый ливан (Исх. 30:34) — душистая древесная смола, собираемая с деревьев и кустарников в восточных странах, в том числе в Ливане, что, вероятно, дало название одному из ароматов — ливан, что в русском языке превратилось в слово ладан (ладон).
Волхвы, пришедшие поклониться родившемуся Христу, принесли Ему в дар золото (как Царю), ладан (как Богу), смирну (как страдальцу). Иоанн Богослов видел в Откровении в Небесном храме золотые фиалы в руках старцев, восседающих пред Богом, фимиам которых есть молитвы святых (Откр. 5:8), видел затем ангела, приемлющего золотую кадильницу, которому дано много фимиама (Откр. 8:3), так что благовонное каждение фимиамом имеет небесное происхождение, благословляется издревле Богом для служения Ему.
Кадило состоит из двух сферических половин. Верхняя половина покоится на нижней в виде крышки, которая поднимается и опускается на нижнюю половину с помощью цепочки. Нижняя половина имеет образ чаши (фиалы). В нее полагаются раскаленные угли. Верхняя половина изображает собою кровлю храма с одним или пятью куполами, которые венчаются крестами. Если куполов несколько, на центральном кресте или на кресте единственного купола имеется кольцо, к которому прикрепляется цепочка, поднимающая и опускающая верхнюю часть кадила. Эта цепочка проходит свободно в отверстие круглой или сферической бляшки с широким неподвижным кольцом в середине, за которое держится и подвешивается кадило. С трех сторон на бляшке укреплены концы трех цепочек, сходящих вниз, к самой кадильнице. Цепочки свободно проходят в кольца, соответственно сделанные по бокам верхней подвижной половины кадила, так что эта половина, поднимаясь и опускаясь, скользит своими кольцами по цепочкам. Эти три цепочки укреплены нижними концами на нижней половине кадила. Под основанием нижней половины, то есть под подставкой чаши, иногда укрепляются три шарика с металлическими ядрами, вложенными в них, — звонцы. Во время каждения они мелодично звенят. Звонцы, особенно на архиерейских кадилах, часто подвешиваются и в других местах — в кольцах соединения цепочек с нижней половиной, на самих цепочках.
Кадильницы делаются из золота, серебра, бронзы.
Каждение и кадило имеют таинственный смысл и значение. Тело и Кровь Христовы уподобляются в молитвах углю горящему и в древних видениях были прообразованы углем с небесного алтаря. По толкованию святых отцов, огонь, как вещество сожигающее (очищающее), освящающее и согревающее, изображает собою Божество, ибо говорится: «Бог наш есть огнь поядаяй» и «Бог есть свет». Поэтому самый огонь кадильных углей знаменует собою Божественное естество Иисуса Христа, вещество углей — его земную, человеческую природу, а ладан знаменует собою молитвы людей, приносимые Богу. Приемлемые Христом человеческие молитвы превращаются в благоухающий фимиам, означающий самую сокровенную сущность молитв: их искренность, чистоту, проистекающую от добрых дел, совершаемых по воле Божией и из чистой любви к Нему. Ибо «мы Христово благоухание Богу» (2Кор. 2:15).
В молитве, с которой иерей (или архиерей) благословляет кадило, сказано: «Кадило Тебе приносим, Христе Боже наш, в воню благоухания духовного, еже прием в пренебесный Твой жертвенник, возниспосли нам благодать Пресвятаго Твоего Духа«. Прося принять аромат кадила в знамение духовного благоухания людей и их молитв пред Богом, священник просит ниспослать в ответ благодать Святого Духа на людей. Поэтому благовонный дым кадила есть также видимый образ, заключающий в себе невидимое присутствие этой благодати Духа Святого, наполняющей храм, духовно радующей верующих.
Каждение, как прообразовавшее собой благоухание подвига Христова, столь приятно Богу, что в Ветхом Завете Моисей каждением фимиама остановил гнев Божий на Израиля за непослушание (Чис. 16:46-48; Прем. 18:21).
Вместе с кадильным дымом, услаждающим внешние чувства людей, благодать Духа Святого услаждает духовные чувства молящихся. По толкованию святого патриарха Константинопольского Германа (VIII в.), кадильница означает благоуханнейшее веселие. Духовная радость, веселие, утешение глубоко соответствуют евангельскому учению о Святом Духе, представлению всей Церкви о Нем как об Утешителе, сокровище благих и подателе жизни. В то же время благодатная сила Духа Святого очищает и освящает верующих и весь храм. Каждение поэтому, по толкованию святых отцов, имеет целью очищать собравшихся людей от нечистот мира к достойному слушанию и созерцанию богослужения; прогонять духов тьмы, старающихся нарушить молитвы верующих суетными помыслами.
Когда каждение совершается священным предметам — иконам, храму, — оно относится к Богу, воздавая Ему подобающую честь и славу, свидетельствует о благоухании верующих во Христа душ человеческих. Когда каждение совершается людям, оно служит к их очищению и освящению, свидетельствует о том, что благодать Святого Духа Божия изливается благодаря подвигу Христову на всех верных, как носящих в себе образ Божий. В данном случае люди являются как бы одушевленными иконами.
Главное в каждении — это символическое значение горячих углей как двуединой природы Иисуса Христа, через Которого молитвы людей благоуханием духовным возносятся к Отцу Небесному, а на людей, в свою очередь, низводится благодать Святого Духа. Благоуханием духовным является здесь прежде всего Сам Господь Иисус Христос, как жертва умилостивления за грехи человечества, и потому в Нем и через Него проистекает благоухание Духа Божия к людям и благоухание людей во Христе к Богу.
В ходе богослужения каждение может приобретать дополнительные, частные значения. Так, на проскомидии оно означает ароматы, принесенные Богомладенцу волхвами. На великом входе за литургией каждение знаменует ароматы, которыми помазано было Тело Христово при положении во гроб. Каждение в начале великой вечерни на всенощном бдении напоминает о том, как при сотворении мира Дух Божий носился над водою (Быт. 1:2). Каждение на «Господи, воззвах» соответствует тем жертвам, которые стали приносить люди Богу после грехопадения, сожигая на жертвенниках свои приношения. Каждение на полиелее, пред чтением Евангелия, означает благодать Духа Святого, излившуюся на весь мир через проповедь Евангелия. Каждение на 8-й песни канона, при пении «Честнейшую Херувим», воздает славу Богоматери и означает то духовное благоухание Богу, каким является Она Сама и какое распространяется Ее молитвами и участием в деле спасения мира.
Каждение совершается движением кадила перед иконой, предметом или лицом, которым обращено каждение. Каждение бывает полным, когда кадят весь храм, малым, когда кадят алтарь, иконостас и предстоящих. Особое каждение совершается вокруг стола с хлебами, вином, пшеницей и елеем на литии и в других случаях. Разнообразные виды каждения имеют свои правила, указанные в Уставе и других богослужебных книгах.