Королев за что сел
Арест Королева Сергея Павловича: ошибка или чья-то месть?
Сергей Павлович Королев является советским пионером освоения космоса. Под его руководством было разработано много геофизических и баллистических ракет. Ученый также ответственен за создание и запуск первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты, ракеты-носителя «Восток» и ее модификации. Благодаря Сергею совершались пилотируемые полеты и выходы в космос.
Кто такой Королев Сергей Павлович?
Сергей Павлович Королев – советский ученый и конструктор в области ракетостроения и космонавтики, главный разработчик первых ракет, искусственных спутников Земли, пилотируемых космических кораблей, основатель практической космической промышленности, академик СССР, Член Президиума СССР, Герой Социалистического Труда.
Сергей Королев подготовил множество специалистов – ученых и инженеров. Он был награжден золотой медалью имени Циолковского, Ленинской премией, двумя орденами Ленина и орденом «Знак Почета».
За что его арестовали?
Королев был арестован НКВД двадцать второго июня тысяча девятьсот тридцать восьмого года по обвинению в умышленном замедлении работы исследовательского института. Ученого пытали в Лубянской тюрьме, чтобы получить признание во время Великой чистки. Его осудили и приговорили к смертной казни.
Его коллеги Клейменов и Лангемак были казнены, но Глушко и Королев выжили. Они были осуждены Андреем Костиковым, который стал главой Реактивного научно-исследовательского института после того, как прошлое руководство было арестовано. Ракетная программа была отложена на годы и сильно отставала от прогресса, происходящего в нацистской Германии. Костиков был свергнут через несколько лет из-за обвинений в растрате бюджета.
Сколько провел в тюрьме?
Королев был отправлен в тюрьму, где он написал множество обращений к властям, в том числе самому Сталину. После падения главы НКВД Николая Ежова новый начальник Лаврентий Берия решил в тридцать девятом году повторить попытку Сергея добиться ослабления обвинений, но к тому времени ученый уже направлялся из тюрьмы в лагерь ГУЛАГа на дальнем востоке Сибири, где провел несколько месяцев на золотом руднике в Колымском районе, прежде чем до него дошли слухи о его повторном судебном процессе.
В условиях плохого питания, скудного жилья и некачественной одежды в трудовом лагере каждый месяц гибли тысячи заключенных. Королев получил травмы и потерял большую часть зубов от цинги, прежде чем вернуться в Москву в конце тридцать девятого года. Когда Сергей добрался до Москвы, его приговор был сокращен до восьми лет для отбывания наказания в тюрьме Шарашка, предназначенной для интеллектуалов и образованных людей.
Это фактически лагеря рабского труда, где ученые и инженеры работали над проектами, назначенными руководством Коммунистической партии.
Центральное конструкторское бюро 29 НКВД служило инженерным помещением Туполева, и Королева привели туда, чтобы он работал у своего старого наставника. Во время Второй мировой войны они вместе проектировали как бомбардировщик Туполев Ту-2, так и пикирующий бомбардировщик Петляков Пе-2. В этот период научная группа несколько раз перемещалась, чтобы избежать захвата наступающими немецкими войсками.
Сергей был переведен в сорок втором году на казанскую Шарашку. Там он и Глушко разработали ракетные ускорители взлета для самолетов и вспомогательный ракетный двигатель РД-1 кГц, испытанный на неудачном скоростном взлете Лавочкина Ла-7Р. Королев был изолирован от своей семьи до сорок четвертого года, когда он — вместе с Туполевым, Глушко и другими – был наконец освобожден специальным правительственным постановлением. Таким образом, советский ученый провел в неволе шесть лет.
Когда был освобожден?
Хотя ученый и был освобожден в сорок четвертом году, обвинения против него не были сняты до пятьдесят седьмого года. Несправедливый приговор висел над именем Сергея Королева целых девятнадцать лет.
Королев редко рассказывал о своем опыте в ГУЛАГе. Ученый жил в постоянном страхе быть казненным за военные секреты, которыми он обладал, и его пребывание в лагере глубоко затронуло его, он стал сдержанным и осторожным. Позже он узнал, что Глушко был одним из его обвинителей, и это, возможно, стало причиной пожизненной вражды между двумя мужчинами. Конструкторское бюро было передано из-под контроля НКВД правительственной комиссии по авиационной промышленности. Королев продолжал работать с бюро еще один год, занимая должность заместителя конструктора при Глушко и изучая различные конструкции ракет.
За что судили С. Королёва
«ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ по следственному делу № 19908 по обвинению Королева Сергея Павловича по ст.ст. 58-7; 58-11 УК РСФСР.
28 июня 1938 года НКВД СССР за принадлежность к троцкистской, вредительской организации, действовавшей в научно-исследовательском институте № 3 (НКБ СССР) был арестован и привлечен к уголовной ответственности бывший инженер указанного института Королёв Сергей Павлович.
В процессе следствия Королёв ПРИЗНАЛ СЕБЯ ВИНОВНЫМ в том, что в троцкистско-вредительскую организацию был привлечен в 1935 году бывшим техническим директором научно-исследовательского института № 3 Лангемаком (осужден).
По заданию антисоветской организации Королёв вел вредительскую работу по срыву отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения
(л.д. 21-35, 53-55; 66-67, 238-239).
На основании изложенного обвиняется
являлся с 1935 года участником троцкистской вредительской организации, по заданию которой проводил преступную работу в НИИ-3 по срыву отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения, т.е. в преступлениях ст.ст. 58-7, 58-11 УК РСФСР.
Виновным себя признал, но впоследствии от своих показаний отказался.
Изобличается показаниями: Клейменова, Лангемака, Глушко; показаниями свидетелей; Смирнова, Рохмачева, Костикова, Шитова, Ефремова, Букина, Душкина и актами экспертных комиссий.
Дело по обвинению Королёва направить в Прокуратуру Союза ССР по подсудности.
Вот собственно всё и проясняется. Судила Королёва не милая сердцу либерала-антисоветчика «тройка», а Военная Коллегия Верхового суда СССР. То есть судом высшей инстанции. К тому же и направила она дело в прокуратуру Союза ССР для рассмотрения на предмет законности приговора. Вопреки общему мнению и о «правовом беспределе» сталинского режима.Ситуация, к тому же, сложилась на предприятии ненормальная. Врагов у Королёва хватало. Были жалобы, заявления, собрания и пр. Экспертная комиссия (состояла она из учёных конечно) пришла к выводам, что деятельность Королёва вредна и бесперспективна.Была это ошибка или злой умысел? Сейчас уже, боюсь не выяснить.
Если отбросить всю «юридическую шелуху» с заговорами и прочими «троцкизмами», то выходит, что судили Королёва за нанесённый бюджету мат. Ущерб (120 000 р.) и загрузку казённых производственных мощностей «левой» работой, на что Королёв естественно права не имел.Пробыл Королёв в лагере ок. 6 месяцев, после чего был переведён в закрытое КБ, где и продолжил работу, но уже под присмотром. Ну а что тут не так? Вот представь себе читатель, что ты у себя на работе, за счёт работодателя и на его оборудование с привлечением других сотрудников вздумаешь делать, не то что сказано,а то, что тебе там приспичило. И что сделает хозяин, узнав об этом? Правильно – выгонит к чёртовой матери и взыщет причинённый ущерб через суд. Это если владелец предприятия человек цивилизованный. А если нет, так может и графин использовать или утюг с паяльником. А потом ты можешь объявить себя «жертвой режима» и рассказывать, что ты «как лучше хотел», а они вот что сотворили.
Когда готовился пилотируемый полёт с первым выходом человека в открытое космическое пространство, то Королёв очень спешил и настаивал на сокращении испытательной программы спускаемого аппарата. Генерал Каманин запретил и настоял на испытаниях. Испытания провели. Капсула с манекенами, сброшенная с 10 000 м. разбилась в лепёшку. Провели работы и выявленные недостатки устранили.
Посадка потом, как известно прошла успешно. Очень хорошо, что рядом с гениальным Королёвым, оказался осторожный Каманин.
Тайна Королёва. За что отца советской космонавтики отправили в тюрьму
Почему конструктор, открывший человечеству космос, очутился в магаданских лагерях.
Вечером 26 июня 1938 года Сергей Королёв, будущий отец мировой космонавтики, а тогда мало кому известный инженер, увидел около своего дома двух типов, одетых в необычно плотные для жаркого вечера костюмы. Вскоре после того, как он вошёл домой, в дверь позвонили. Ближайшие годы Королёву предстояло провести в лагерях. По сравнению со многими коллегами это была счастливая судьба.
Что такое ракетная техника, люди теоретически знали очень давно. Однако только в ХХ веке ракеты перестали быть игрушками или малополезной экзотикой. Понимание того, какие перспективы открывает новая техника, пришло далеко не сразу и не ко всем. В 1931 году при Осоавиахиме появилась небольшая Группа изучения реактивного движения (ГИРД). Сначала ей не придавали большого значения и даже отдельное помещение выделили только через несколько месяцев. Однако ГИРД состояла из настоящих энтузиастов.
Сотрудники МосГИРД (1931)
Её первым лидером был Фридрих Цандер — рижанин, один из первых, кто не просто разглядел в ракетах теоретический потенциал, но начал воплощать мечты в металле. Вместе с ним в ГИРД пришёл инженер Сергей Павлович Королёв. Тестовые реактивные двигатели были маломощными, аппараты — небольшими, но начало было положено. Цандер вскоре умер, однако нашлось кому продолжить его дело.
В 1933 году ГИРД взяло под крыло военное ведомство. Группу изучения объединили с ленинградской Газодинамической лабораторией в Реактивный научно-исследовательский институт. В том же году Королёв представил несколько проектов ракетного самолёта. РНИИ в целом довольно успешно работал, однако над конструкторами уже сгущались тучи.
Вредители и троцкисты
После «чисток» в армии и расстрела покровителя конструкторов генерала Михаила Тухачевского в 1937 году волна посадок и казней добралась и до РНИИ.
М.Н. Тухачевский. Фото © wikipedia
Всё началось с доносов на директора РНИИ Ивана Клеймёнова и ещё нескольких работников РНИИ. Письма писали инженеры Андрей Костиков и Леонид Корнеев. Вскоре эти бумаги легли на стол наркому НКВД Николаю Ежову. Там Клеймёнов именовался вредителем, «стоящим за спиной подонков человечества: Пятакова, Тухачевского и прочих». Затем последовал ряд доносов разных авторов, в которых обвинялись и другие сотрудники РНИИ. В том числе Королёв. Сергею Павловичу инкриминировали медленную работу над ракетопланом и ракетами.
Клеймёнов написал обстоятельный доклад, в котором перечислял уже достигнутые успехи. Разработаны и прошли испытания 82-мм и 132-мм реактивные снаряды — вскоре их примут на вооружение и будут вовсю использовать в Великую Отечественную. Создано несколько образцов специальных боеприпасов — осветительных, сигнальных. Однако остановить события было уже невозможно, и в ноябре 1937 года Клеймёнова арестовали одновременно с заместителем по научной части Георгием Лангемаком.
Конструкторам сразу же широким жестом инкриминировали создание антисоветской троцкистской вредительской организации. Клеймёнов дал по этому поводу признательные показания. Каким образом добывались такие показания, Королёв рассказывал позднее: «физические репрессии и издевательства». Широко известный тезис, что Королёву графином сломали челюсть на допросе, подтверждён не слишком надёжно, но с тем, что избиения подследственных в 1937–1938 годах широко практиковались, согласны даже следователи НКВД следующего поколения.
Фото Г.Э. Лангемака из его дела после ареста 2 ноября 1937 года. Фото © wikipedia
Обычные проблемы при разработке принципиально новых видов техники — переделки, задержки, ошибки, неудачные решения — интерпретировались как результат заговора. Среди прочих была названа и фамилия Королёва. 26 июня 1938-го его арестовали.
Интересно, что позднее и Глушко, и Королёв отказывались от выбитых у них силой признаний вины. Но это не имело уже никакого значения. «Экспертную оценку» обеспечил автор самого первого доноса — Костиков. Как человек заинтересованный, он, разумеется, не пожалел чёрной краски для сослуживцев и добился своего: арест и гибель Лангемака принесли ему пост главного инженера РНИИ и возможность пользоваться как своими наработками бывших коллег при создании «Катюши».
Позднее широко распространилась точка зрения, что Королёв был арестован будто бы за растрату. Однако начальный приговор касался именно «вредительской троцкистской организации».
Следствие и суд заняли несколько месяцев. 27 сентября 1938 года конструктор был приговорён к десяти годам лишения свободы. К тому моменту арестованные раньше Клеймёнов и Лангемак были уже расстреляны. Их приговор был отменён в 1955 году, а в 1991-м оба стали одними из последних Героев Соцтруда посмертно. Но для Королёва ещё ничего не закончилось.
С.П. Королёв через 18 месяцев заключения, 29 февраля 1940 г. Фото © wikipedia
Пока суд да дело, руководство НКВД сменилось. Архитектор «Большого террора» Ежов попал в опалу, а возглавивший ведомство Лаврентий Берия устроил зачистку. Часть дел пересмотрели, многие чекисты прежнего призыва пошли под суд за фабрикацию дел, некоторых расстреляли. Королёв в это время находился на золотом прииске Мальдяк в Магаданской области. В течение короткого времени его здоровье серьёзно подломилось, так что через несколько месяцев пересмотр дела ему бы уже не помог.
На прииски он не вернулся. Последующие годы Королёв проработал в «шарашках» — закрытых тюремных КБ. В 1944 году с него сняли судимость. После этого начался путь Королёва — отца величайшей в мире космической программы. К великому сожалению, по дороге к звёздам конструктору причинили массу незаслуженных страданий и в итоге чуть не убили.
Из шарашки в космос. За что сидел Сергей Королёв
Почему конструктор, проложивший человечеству дорогу в космос, очутился в колымских лагерях.
Коллаж © L!FE Фото: © РИА Новости, NASA, Wikipedia.org
12 января исполняется 110 лет со дня рождения выдающегося конструктора, отца советской космической программы Сергея Королёва. Человек, проложивший людям дорогу к звёздам, был совершенно неизвестен современникам при жизни, его имя было настолько секретным, что до самой смерти никто не знал главного творца небывалого прорыва в истории человечества. Кому-то может показаться, что быть самым засекреченным человеком в стране будучи отцом прорыва, сравнимого по своему историческому значению разве что с Великими географическими открытиями, — тяжёлое испытание.
Но главным испытанием в жизни выдающегося конструктора, несомненно, стала не секретность его существования, а арест и отправка в колымские лагеря, где он едва не сгинул безвестно. До сих пор вокруг ареста Королёва существует некоторая завеса тайны и можно услышать самые разнообразные версии того, почему конструктор оказался в заключении.
Сергей Королёв начинал как планерист и авиаконструктор, но достаточно скоро увлёкся исследованием принципов реактивного движения, которое было наиболее новым и перспективным направлением. Работы в сфере реактивного движения только-только начинались во всём мире, это была работа будущего.
В 1931 году Королёв становится руководителем бригады, занимавшейся созданием летательных аппаратов в ГИРД (Группа изучения реактивного движения). ГИРД фактически была кружком энтузиастов, созданным под крылом Осоавиахима. К тому времени в Ленинграде уже существовала ГДЛ (Газодинамическая лаборатория), которая занималась исследованием ракетного вооружения. Начальником этой лаборатории был Иван Клеймёнов.
Королёв считался талантливым конструктором — в 26 лет он уже занимал должность дивинженера, что фактически равнялось генеральской должности. В 1933 году произошло эпохальное событие: московская ГИРД и ленинградская ГДЛ были объединены в одну организацию — Реактивный институт.
Главой института стал Клеймёнов, а Королёв был назначен его заместителем. Он курировал направление летательных аппаратов, его главной задачей был создание ракетоплана, то есть самолёта с реактивным двигателем. Кроме того, он курировал разработку крылатых ракет.
Через некоторое время из-за расхождения во взглядах Королёв покинул должность заместителя директора, которую занял ленинградский сподвижник Клеймёнова Георгий Лангемак. Нельзя исключить, что именно эта рокировка впоследствии спасла жизнь Королёву, который получил немалый тюремный срок, но не был расстрелян. Видимо, следователи не сочли его достаточно близким к врагу народа Клеймёнову.
Реактивный институт проработал четыре года, но в 1937 году спокойной работе пришёл конец. В мае был арестован маршал Тухачевский и после крайне скорого следствия и суда — расстрелян. Между арестом Тухачевского и его расстрелом прошло менее трёх недель.
Но почему это событие оказало такое влияние на Реактивный институт, вроде бы достаточно далёкий от политики и придворных дрязг? Дело в том, что в сталинские времена действовал очень простой принцип: если один человек попадал в опалу, следом за ним преследованиям подвергались все люди, как реально входившие в группу его выдвиженцев, так и просто стоявшие рядом. Например, почти все видные деятели Коминтерна были расстреляны, поскольку организацией в своё время руководил Зиновьев. Коминтерн считался его вотчиной, и, значит, все люди, занимавшие там видные должности, должны были быть уничтожены, поскольку представляли опасность как зиновьевцы. Во всяком случае, именно такой была логика силовиков в те времена. Этим же были вызваны, например, чистки в НКВД после опалы Ежова, когда были расстреляны все видные чекисты, обязанные своим возвышением наркому Ежову.
Именно по этой логике арест расстрел Тухачевского означал очень серьёзные неприятности для руководства Реактивного института, который был создан усилиями Тухачевского, а значит, и многие ответственные работники там считались его ставленниками. А если Тухачевский оказался контрреволюционером, то и ставленников он выбирал себе под стать.
Тем не менее поначалу ничто не указывало на серьёзные неприятности. Незадолго до ареста Тухачевского Клеймёнов и остальные видные сотрудники института были награждены крупными премиями за достижения в разработке новейших образцов вооружения, а уже летом, через некоторое время после казни Тухачевского, Клеймёнов и его заместитель Лангемак были представлены к награждению орденом Красной звезды.
Возможно, про руководство Реактивного института и забыли бы, если бы активность не проявил Андрей Костиков, занимавший должность начальника отдела разработки жидкостных ракетных двигателей. Костиков находился в неприязненных отношениях с Клеймёновым и считал, что начальник зажимает его и не даёт хода его инициативам.
Костиков уловил тренд и понял, что близость Клеймёнова к Тухачевскому можно использовать против него. Обиженный инженер сигнализировал в партком: «Я утверждаю, что в производстве была явно принята система абсолютно негодная, тормозящая развитие. Это тоже не случайный факт. Дайте мне все материалы, и я со всей очевидностью докажу фактами, что чья-то рука, возможно по неопытности, тормозила работу и вводила государство в колоссальные убытки. В этом повинны Клеймёнов, Лангемак и Надежин в первую очередь».
В ответ разъярённый Клеймёнов пишет встречный донос в Экономическое управление НКВД: «В институте образовалась группа, игравшая активную роль в снижении темпов работ по реактивному вооружению. Она требует сокращения работ по пороховым ракетам и азотно-кислотным ЖРД для усиления работ по кислородному сектору. В состав группы входят Костиков, Тихонравов, Душкин, Корнеев (директор КБ-7, ранее также написавший донос на Клеймёнова Ворошилову)».
В результате в институте сложились две группировки: одна вокруг Клеймёнова, другая вокруг Костикова. В этой битве доносов верх взял Костиков — в ноябре 1937 года Клеймёнов и Лангемак были арестованы. Новым главой Реактивного института был назначен вызванный из Испании Борис Слонимер, а Костиков повышен в должности с начальника отдела до заместителя института, заняв место арестованного Лангемака.
Королёв и Глушко, по всей видимости, пытались остаться в стороне от этих отвратительных дрязг, однако победители требовали от них безусловной лояльности, а не добившись её, теми же методами стали действовать и против них. В январе и феврале 1938 года Глушко и Королёв были отстранены от работы, Королёв лишился должности руководителя отдела, а работы над его ракетопланом были прекращены.
Тем временем Лангемак после двух недель допросов с пристрастием сломался и подписал всё, что от него требовали. В начале января 1938 года Клеймёнов и Лангемак были расстреляны за участие в антисоветской троцкистской организации и вредительство, заключавшееся в торможении разработки перспективных образцов вооружения.
Через месяц был арестован Глушко. На свободе остался только Королёв, но и за ним вскоре пришли.
Обвинение было расстрельным, и Королёва не ждало ничего хорошего. Тот факт, что в конечном счёте конструктор получил только 10 лет лишения свободы, говорит, что против него совершенно не было никаких серьёзных улик (или показаний), поскольку 10 лет по контрреволюционной статье в те годы давали только в этом случае.
Ровно через три месяца после ареста Королёв был приговорён к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества и поражением в правах ещё на пять лет. В обвинительном заключении говорилось, что Королёв является членом вредительской троцкистской антисоветской организации, по заданию которой проводил преступную работу по срыву отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения.
В обвинении было ещё несколько пунктов: «В 1936 году вёл разработку пороховой крылатой торпеды, зная заранее, что основные части этой торпеды — приборы с фотоэлементами для управления торпедой и наведения её на цель — не могут быть изготовлены центральной лабораторией проводной связи. Королёв с целью загрузить институт ненужной работой усиленно вёл разработку ракетной части этой торпеды в двух вариантах. В 1937 году при разработке бокового отсека торпеды (крылатой) сделал вредительский расчёт, в результате чего исследовательские работы по созданию торпеды были сорваны».
Видимо, даже коллегия военных юристов, судившая конструктора, оценила всю нелепость обвинения, и Королёв получил по расстрельной статье только 10 лет лишения свободы.
Тюремное заключение, назначенное вместо расстрела, оставляло шансы Королёву. У него были влиятельные знакомые из числа знаменитых лётчиков, которые могли ходатайствовать за него. Кроме того, в руководстве НКВД произошли изменения: на смену Ежову пришёл Берия, при котором у отдельных счастливчиков были пересмотрены дела. Родственники Королёва ходили по всем его знакомым с просьбой ходатайствовать за пересмотр дела. Так, мать Королёва пришла к знаменитой лётчице Гризодубовой, находившейся тогда на пике славы. Та пообещала походатайствовать за инженера перед Берией или Ульрихом.
Королёв и сам не сидел сложа руки, написав председателю Верховного суда письмо с просьбой пересмотреть дело, в котором опровергал все обвинения: «В данных мною под физическим и прочим воздействием следователей VII отдела Быкова и Шестакова ложных показаниях говорится, что я состоял во вредительской антисоветской троцкистской организации и занимался вредительством в области ракетной техники, где я работал. Это все вымысел, т.к. никогда ни в какой организации я не состоял, ни о чём подобном у нас в Ин-те не знал и не подозревал и никогда вредительством не занимался. На следствии я не раз просил очных ставок или хотя бы прочитать показания на меня других ранее арестованных лиц, но получал отказ. Видел я (но не читал) агентурные, как мне сказали, данные на меня. Я знаю, что они написаны техдиректором Костиковым, который ряд лет травил меня и мои работы по ракетам и теперь оклеветал меня и ввёл в заблуждение НКВД, припутав меня к ранее арестованным лицам. Их показания, если они есть, равно как и Костиковские измышления, являются ложью и клеветой на меня. Тем же Костиковым и его группой представлен в НКВД «технический акт», где говорится, что я ничего не сделал по ракетам и прочий вымысел и вздор. Этот «акт» подписан лицами, никогда вообще не видевшими моих объектов в действии, а двое из них не видали даже их чертежей.
Я обвиняюсь в том, что делал неверно расчёты объектов (например 201/301) и не разрабатывал теории. Это ложь. В делах объектов 212, 201, 218, 301 есть в НИИ-3 все расчёты. Они неоднократно проверены и приняты посторонними техническими приёмщиками, о чём есть акты.
В обвинении сказано, что я заставлял ракеты работать не 60 сек, а 1–2 секунды. Что это означает, вообще нельзя понять. По приговору я обвиняюсь в том, что «задерживал образцы вооружения». Но я никогда не работал ещё над образцами вооружения, а вёл лишь научно-исследовательскую работу, которая в будущем могла стать образцами».
После многочисленных ходатайств система дала обратный ход, дело инженера решено было пересмотреть. Однако государственный механизм был неповоротлив, и пока решение о пересмотре дела шло по инстанциям, Королёва этапировали на Колыму. Там инженер был отправлен на общие работы на золотодобывающем прииске Мальдяк.
Условия жизни в лагере были адскими: отвратительный климат, тяжёлая физическая работа по 12 часов в день без выходных, скудное питание. Кроме того, интеллигентного Королёва третировали уголовники. В итоге от сочетания всех этих факторов Королёв заболел цингой и слёг. Его удалось выходить усилиями группы заключённых во главе с Михаилом Усачевым, бывшим директором Московского авиазавода, попавшим в лагерь после гибели Чкалова и знавшим Королёва ещё до ареста, а также лагерного врача.
Тем временем заветные бумаги наконец дошли до нужного адресата и Королёва вызвали из лагеря на пересмотр дела в столицу. Но он опоздал: список пассажиров парохода «Индигирка», перевозившего заключённых из Магадана во Владивосток, уже был сформирован, и места ему не нашлось. Только позднее выяснилось, что в действительности Королёву сказочно повезло: пароход попал в страшный шторм и затонул в Японском море, погибло почти 700 человек.
В Москву Королёв вернулся только весной 1940 года, спустя полтора года после осуждения. Пока он находился в пути, разработанный по его проекту ракетный планер совершил первый успешный полёт.
Пересмотр дела состоялся, и хотя Королёв отказался от всех показаний, ему лишь незначительно сократили срок — до 8 лет. Но в лагеря инженер больше не попал. По поручению ближайшего сподвижника Берии Кобулова Королёву предложили написать заявление с просьбой использования его по специальности. Несколько месяцев, пока решался вопрос и письмо ходило по инстанциям, Королёв провёл в Бутырке.
Осенью 1940-го он наконец переводится в ЦКБ-29, т.н. Туполевскую шарашку, где в полутюремных условиях уже трудилась группа лучших конструкторов страны, подобранных самим Туполевым, также осуждённым.
Жизнь в шарашках была значительно более комфортной, чем в тюрьме, питание лучше, однако покидать её узникам строжайше запрещалось. Лишь изредка им позволялись встречи с родственниками. В отличие от лагерей, где заключённые, независимо от их специальности на воле, занимались тяжёлым физическим трудом, в шарашках все работали по своей специальности. Это была тюрьма, но тюрьма комфортабельная (по меркам того времени).
В шарашке Королёв занимался проектом управляемой ракеты дальнего действия. После начала войны шарашку эвакуировали в Омск. В 1942 году Королёв был переведён в другую шарашку, в Казани, где занимался созданием ракетных двигателей. Освобождён он был только летом 1944 года. До запуска первого искусственного спутника Земли оставалось 13 лет.
Королёв почти полностью отбыл свой срок и реабилитирован при Сталине не был. Только в 1957 году, за полгода до запуска спутника и уже после вручения звезды Героя Социалистического Труда, отец советской космической программы был реабилитирован. Но при жизни личность Королёва была одной из главных государственных тайн, страна узнала о нём только после его скоропостижной смерти в 1966 году, когда он был похоронен в Кремлёвской стене, а в его честь стали называть улицы в городах.