Косово что происходит сейчас
Всем смирно: почему ситуация на границе Сербии и Косово стала спокойнее
Спустя полторы недели после обострения на границе Сербии и частично признанной Республики Косово ситуация там стала спокойнее. Въезд для автомобилей с сербскими номерами по-прежнему закрыт, приграничная дорога заблокирована баррикадами. Но риск столкновений у КПП «Яринье», как убедился корреспондент «Известий», стал гораздо ниже. Однако это не значит, что конфликт между Белградом и Приштиной исчерпан: 29 сентября представители сторон направились в Брюссель, где при посредничестве Евросоюза попытались урегулировать ситуацию. По оценке опрошенных «Известиями» экспертов, пограничный кризис, скорее всего, сойдет на нет в ближайшее время, а вот общее сербско-косовское противостояние сохранится.
«Баррикады под носом НАТО»
КПП «Яринье» на административной границе Сербии и Косово. Слово «административная» подчеркивают полицейские с сербской стороны — с точки зрения Белграда, это граница между частями единой Сербии, въезд в регион Косово и Метохия. С косовской стороны настаивают, что граница межгосударственная.
Атмосфера спокойная — на юге Сербии +22 ℃, жужжат стрекозы и изредка пролетают вертолеты натовских военных KFOR. Около полутора недель назад здесь едва ли не начались столкновения между сербами и албанцами. А всё потому, что косовская полиция запретила въезд транспорту с сербскими номерами. Проживающие на севере Косово сербы начали акцию протеста около КПП «Яринье» по пути из Белграда в Приштину. В ответ там разместились бойцы подразделения косовского МВД.
— На дороге к Косовской Митровице, в 4–5 км южнее от КПП, стоят баррикады — прямо под носом НАТО. Люди приехали на машинах и перегородили проезжую часть. Около сотни человек. Сербы протестуют против нового правила албанцев (с сербской стороны границы никто не использует этноним «косовары». — «Известия») о смене номеров за 5€, — рассказал «Известиям» Новак, только перешедший границу.
Протестующие недовольны тем, что не выполнена часть Брюссельских соглашений, по которым «албанцы обязаны допустить открытие общества сербских общин на севере Косово».
Подъезд к КПП уставлен машинами с сербскими номерами, через границу их не пропускают. Автомобили оставляют прямо здесь и дальше идут пешком. И с той, и с этой стороны границы людей встречают автобусы — предприимчивые дельцы уже успели построить бизнес на ситуации.
— Это косовская полиция не пускает без специальных номеров за 5€. Наши, естественно, их не ставят. Еще чего! — возмущается в беседе с «Известиями» сербский полицейский в приграничном кафе.
Он говорит на сербском, изредка вставляя русское «товарищ» и хлопая меня по плечу. Переводить его речь мне помогает Александр, который сидит за соседним столиком.
— Я учил русский в школе, сейчас учусь в Университете Белграда, если ты медленно говоришь, я понимаю, — уточняет он.
Парень приехал к границе, чтобы встретиться с матерью и познакомить ее со своей девушкой из Словении.
— Я не могу пройти в Косово, потому что это дорого: косовары требуют ПЦР-тест или сертификат о вакцинации для въезда. Проверяют у всех QR-код. Каждый раз отдавать 6 тыс. динаров (4300 рублей) за тест — это грабеж, — бросает Александр. — Поэтому мама приезжает из Митровицы сюда, на КПП, и мы здесь встречаемся.
Слыша русскую речь, другие сербские полицейские, пришедшие в кафе на обед, заметно веселеют и начинают наперебой вспоминать русские слова: «Москва, водка, олимпиада, велосипед».
— Тебе надо в Косово? Есть один вариант, им пользуются те, кто не хочет платить за тест. Надо уйти по шоссе примерно на 2 км назад, там будет поворот и через горы можно пройти в Косово, — делится со мной Александр. — В выходные мы с братом пойдем к маме этой дорогой, если хочешь, идем с нами. Только это будет рано утром, пока темно.
Я смущаюсь, что беседу о пересечении границы слушают и сербские полицейские, сидящие с нами за одним столом. Мой собеседник, увидев это, улыбается: не бойся, здесь друзья. Но эти друзья, включившись в наш разговор, отрицательно мотают головами.
— Не дай боже вам попасть в ловушку албанской полиции на границе, — предупреждают полицейские. — Сейчас они сильно нервничают, мониторят всю границу. Сербов без теста просто депортируют, а вот вам, как гражданину страны, не признавшей Косово, может грозить «затвор» (арест).
«Что-нибудь придумаем», — говорит мне Александр и подмигивает. Группу сербов забирает очередной автобус.
— Никакой войны здесь не начнется, этого никто не хочет. Думаю, они договорятся, и всё будет как раньше, — Александр приобнимает свою девушку, которая выглядит более озабоченной предстоящей встречей с матерью жениха, нежели вопросами границы.
На чьей стороне Брюссель
Ситуация на границе успокоилась, но на дипломатическом уровне она по-прежнему остается нерешенной. За ее урегулирование в очередной раз взялся Евросоюз, который уже 10 лет выступает посредником между Белградом и Приштиной. 29 сентября в Брюсселе между ними начались переговоры, цель которых — восстановить не только порядок на границе, но и свободное перемещение.
Спецпредставитель ЕС по Западным Балканам Мирослав Лайчак отдельно пообщался с переговорщиками от Белграда и Приштины. В тот же день глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, которая с 28 по 30 сентября проводит плановое турне по Западным Балканам, посетила Сербию и Косово. Там она встретилась с президентом Александром Вучичем и премьер-министром Альбином Курти.
Автономный край Косово и Метохия (КиМ) провозгласил независимость в 2008 году. Из 1,9 млн человек населения подавляющее большинство (свыше 90%) там составляют албанцы. Сегодня Косово признает более половины стран — членов ООН. В основном это западные государства. Против выступает более 60 стран, среди которых Россия, Индия и Китай, а также пять членов Евросоюза.
И хотя сама Сербия притязания республики поначалу отвергла, в 2011 году между Белградом и Приштиной под эгидой ЕС был запущен диалог. В 2013 году они заключили соглашение о нормализации двусторонних отношений, которое предполагает создание в Косово Ассоциации сербских общин с полномочиями в сферах экономики, образования, здравоохранения и других. Всего в документе 15 пунктов, многие из которых не выполнены до сих пор. Последний раунд переговоров завершился в июле 2021 года без результата.
Ранее замглавы сербского МИДа Неманья Старович заявил «Известиям», что нынешнее обострение на границе поставило вопрос о том, стоит ли вообще продолжать этот диалог. Евросоюз должен «предельно ясно высказаться о том», остаются ли Брюссельские соглашения в силе, подчеркнул дипломат. Кроме того, Брюссель призвал обе стороны «без предварительных условий разрядить ситуацию». В Белграде это считывают так, что Евросоюз возлагает на Сербию и Косово равную ответственность. Однако в Сербии уверены: вина лежит «исключительно на косово-метохийских албанцах», — отметил Неманья Старович.
— Евросоюз лишь делает вид, что он беспристрастен. Реально он находится на стороне албанцев, и во всем этом диалоге его цель в том, чтобы выдавить из Вучича признание независимости Косово, — пояснил «Известиям» ведущий научный сотрудник Института Европы РАН, кандидат исторических наук Павел Кандель. — Но Евросоюзу надо сохранять видимость объективности, поэтому он пытается очень мягко давить на Приштину, явно не используя всех своих возможностей. Он, в частности, побуждает косовские власти выполнить свои обязательства и создать Ассоциацию сербских муниципалитетов, о которых идет речь в договоре 2013 года.
По оценке эксперта, в ближайшее время этот кризис сойдет на нет. А вот дипломатическое противостояние Белграда и Приштины продолжится и роль Евросоюза в нем очевидна, подытожил Павел Кандель.
Долгая дорога в ЕС
Инцидент поставил под вопрос не только формат «Сербия–Евросоюз–Косово», но и прием балканских государств (Албания, Босния и Герцеговина, частично признанная Республика Косово, Северная Македония, Сербия и Черногория) в ЕС. Их интеграцию Брюссель одобрил еще в 2003 году, однако пока ни одна из стран частью объединения так и не стала. По оценке Брюсселя, получить членство Западные Балканы могут к 2025 году (лишь бы был решен сербско-косовский конфликт), однако, как сообщило агентство Reuters со ссылкой на четырех дипломатов и внутренний документ ЕС, гарантировать это он больше не может.
— До тех пор, пока не будет решен вопрос с независимостью Косово, Сербии попасть в Евросоюз не удастся, — пояснила «Известиям» ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН Елена Гуськова. — Ей говорят об этом уже более 15 лет. Сначала руководство Сербии было в какой-то степени к этому готово — шло на уступки, подписывало договоры. Но по мере того, как этот вопрос откладывался и албанцы не хотели выполнять договоренности, Белград стал задумываться, нужно ли ему вообще говорить о независимости Косово.
На административной границе Сербии и самопровозглашенной республики Косово почти две недели продолжается албанско-сербское противостояние, способное в любой момент перерасти в вооруженный конфликт. Полицейский спецназ, броневики, слезоточивый газ — со стороны албанцев. Танки и авиация — со стороны сербов. Стороны пока воздерживаются от прямых столкновений, но власти в Приштине и Белграде продолжают выдвигать обоюдные ультиматумы. Что стало причиной нового обострения в Косове, на что готовы сербы и албанцы ради защиты своих интересов и в какой момент на Балканах может вспыхнуть новый вооруженный конфликт — разбиралась «Лента.ру».
Ошиблись номером
Очередное обострение на северной границе Косова, к слову, самое серьезное за последнее десятилетие, началось из-за автомобильных номерных знаков. 20 сентября власти самопровозглашенной республики, которые контролируют де-факто не всю ее территорию, объявили, что больше не будут пропускать через административную границу автомобили с сербскими номерами. Официальная причина: Сербия не признает суверенитет Косова со всеми сопутствующими атрибутами, в том числе не признает на своей территории и косовские автомобильные номера.
Поэтому в ответ Приштина решила, что теперь тоже введет меры, которые вынудят владельцев сербских автомобильных номеров пользоваться косовскими на территории республики. Регистрационные номера Сербии должны заменяться при въезде на территорию Косова на местные и при этом автовладелец должен оплатить пошлину в размере пяти евро (на территории региона в качестве местного денежного знака в ходу — евро). Стоит отметить, что Сербия уже достаточно давно практикует замену косовских номеров на временные сербские — за те же пять евро, только в сербских динарах.
Проблема в том, что север Косово населен преимущественно сербами и фактически придерживается законов и норм Сербии, например, в качестве денежной единицы используется сербский динар, а надписи там — исключительно на сербском. Это своеобразный сепаратизм в сепаратизме. Поэтому добиться исполнения решений Приштины там не всегда просто.
В частности, для решения ситуации с номерами на два официальных перехода, соединяющих северные районы с Сербией — «Яринье» и «Брняк» — были переброшены бойцы албанского спецподразделения ROSU (Regional Operational Support Unit, Региональная группа оперативной поддержки). Причем вместе с бронеавтомобилями и жилыми контейнерами для проживания бойцов. Спецназ фактически блокировал переходы и приступил к контролю за исполнением решения Приштины.
Автомобиль проезжает мимо граффити: «Косово — святая земля Сербии» в Белграде, Сербия
Фото: Darko Vojinovic / AP
Сербы, не признающие албанские власти, по обе стороны от переходов устроили стихийные протесты. На переходе «Яринье», который обычно больше загружен автотранспортом, развернулось основное действо. Чтобы разогнать недовольных, албанцы применили слезоточивый газ.
Сербы ответили созданием баррикад на дороге от «Яринье» и «Брняк» вглубь Косово. Вообще баррикады — обычная практика народного протеста на пространстве бывшей Югославии с тех пор, как она начала разваливаться в 1990-х. Именно с баррикад начинались все этно-религиозные войны на постъюгославском пространстве. Баррикадами сербы перекрыли основные автомагистрали на севере Косова и в 2011 году, когда противостояние между сербами и албанцами привело к человеческим жертвам и вмешательству военных сил НАТО.
Следующий эпизод нынешнего конфликта — избиение албанскими спецназовцами сербов, которые направились за дровами в горы на спорной территории, — привел к активизации сербской армии. По приказу из Белграда в район «Яринье» была стянута бронетехника, в том числе танки, а авиация начала патрулирование зоны обострения. Президент Сербии Александр Вучич потребовал отвода албанских сил от переходов.
26 сентября появилась информация, что в южной части города Косовска-Митровица (в южной проживают албанцы, в северной — сербы) группа албанцев с ножами и бутылками напала на сербов, пришедших в муниципальное учреждение. Следом Вучич выдвинул новый ультиматум: либо ситуацию разрешат силы НАТО, которые размещены в регионе (они носят название КФОР), либо сербские военные будут защищать своих сограждан от насилия.
Люди идут по улице, украшенной сербскими флагами, в Косовска-Митровице
Фото: Florion Goga / Reuters
Буквально на следующий день после инцидента на севере Косова появились силы КФОР. Параллельно Европейский союз, США и НАТО потребовали от сербской и албанской сторон конфликта немедленно принять меры, чтобы уменьшить напряжение. Самое важное — отвод косовского спецназа, демонтаж баррикад и снятие сербской блокады пунктов перехода. 29 сентября стало известно, что на переговорах в Брюсселе стороны конфликта при посредничестве ЕС договорились, что от «Яринье» и «Брняка» будут отведены силы ROSU и их заменят военнослужащие НАТО. Данное условие должно быть выполнено до вечера субботы, 2 октября.
Примечательно, что на фоне обострения не были заблокированы так называемые альтернативные автопути — асфальтированные дороги через горы, которые появились во время обострения 2011 года и которыми впоследствии активно пользовались как сербские, так и албанские контрабандисты.
За десять лет до этого
В июле 2011-го бойцы того же ROSU попытались взять под контроль все те же переходы «Яринье» и «Брняк», которые фактически не контролировались Приштиной с момента провозглашения независимости Косова в 2008 году и были созданы именно для номинальной фиксации суверенитета. Ехать через сербские районы северного Косова по земле спецназовцы не решились — их перебросили вертолетами. Бойцы разогнали сербских сотрудников с переходов, однако вскоре их блокировали местные вооруженные сербы. Произошла перестрелка. Один спецназовец — Энвер Зимбери — погиб.
Фото: Laura Hasani / Reuters
Подразделение ROSU было эвакуировано обратно в Приштину. Захватившие переход «Яринье» сербские националисты сожгли его. Через несколько дней пустой обгоревший переход заняли американские солдаты из КФОР. По сути они лишь охраняли руины, никак не препятствуя проезду транспорта и проходу пешеходов.
Косовские сербы установили баррикады, чтобы не допустить нового захвата албанцами переходов «Яринье» и «Брняк». В дело вступили политики — начались переговоры между Белградом и Приштиной при посредничестве КФОР и европейских политиков. Параллельно хозяйственные сербы обустроили автодороги, альтернативные автопути в обход переходов, чтобы без осложнений ездить по своим делам, доставлять продукты, перегонять контрабанду, от которой живут многие пограничные регионы на Балканах.
Осенью ситуация осложнилась — из-за того, что военнослужащие КФОР вертолетами доставили на переходы албанских полицейских и попытались снести сербские баррикады. Это привело к столкновениям между иностранными военнослужащими (в основном из немецкого контингента) и сербскими националистами. Власти Сербии и Косово при посредничестве ЕС и России неспешно пытались договориться в кабинетах, но между представителями разных этносов, находившимися друг перед другом в нескольких десятках метров, напряжение было очень велико.
Сожженный пункт пропуска «Яринье»
И без жертв не обошлось. В тот день на баррикаде через основной мост, отделявший северную часть (сербскую) Косовска-Митровицы от южной (албанской), албанцы застрелили серба Саву Мойсича. На следующий день почти все сербы северной части города вышли хоронить убитого. Гроб поставили перед баррикадой, а православный священник совершал отпевание. Мойсич был не единственным погибшим с сербской стороны — с сентября по ноябрь еще двое были убиты албанцами.
Сербы разрешали проезжать через свои районы только военнослужащим из тех контингентов КФОР, которые представляли славянские страны, например словенцам и украинцам. Столкновения продолжались всю осень. В итоге сербские политики убедили своих националистов угомониться. КФОР отошел на албанскую территорию. Большинство баррикад в конце ноября все-таки убрали. Формально «Яринье» и «Брняк» перешли под контроль Приштины, но работали там сотрудники из числа сербов с севера Косова. То есть кардинально албанцам решить вопрос с контролем над северными районами провозглашенной ими республики не удалось. С тех пор отношения между албанцами и сербами в Косово периодически обострялись, но баррикад до сих пор больше не возводили.
Политолог и основатель портала «Балканист» Олег Бондаренко считает, что нынешнее обострение на границе Косово не приведет к вооруженному конфликту, даже до масштабов десятилетней давности.
Ни одна из сторон нынешнего кризиса не заинтересована в настоящей войне. Ни Вучич, ни косовский премьер-министр Альбин Курти, хоть он и является даже по косовским меркам радикалом, ни тем более страны НАТО, вовлеченные в урегулирование конфликта и несущие ответственность за ситуацию в Косово уже 20 лет
Как полагает Бондаренко, нынешнее обострение могло возникнуть из-за того, что власти Косова увидели открывшееся «окно возможностей»: США сейчас не интересуются Балканами, в Германии происходит смена власти, а президент Франции Эммануэль Макрон занят предстоящими выборами. На этом фоне албанские власти в Приштине попытались усилить свое влияние в сепарирующихся сербских районах на севере Косова.
С политологом согласен и специалист по Балканам, ученый секретарь Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН Денис Ермолин. Тот факт, что обе стороны готовы принимать участие в переговорах в Брюсселе, свидетельствует о более высоком уровне политической культуры по сравнению с более ранними конфликтами и провокациями, сказал он в разговоре с «Лентой.ру».
В настоящее время был найден компромисс — будет создана рабочая группа по вопросам автомобильных номеров, первое заседание которой состоится 21 октября. Показательно, что в рабочей группе в качестве балансира будут выступать исключительно представители ЕС, а делегация США отсутствует. Думаю, такой расклад устраивает обе стороны и свидетельствует о некотором уровне доверия Брюсселю
Ни Сербия, ни самопровозглашенная республика Косово не стремятся к дальнейшей эскалации, предположил в разговоре с «Лентой.ру» доцент университета Пелопоннеса Николаос Тзифакис. Рост напряженности он объяснил предстоящими в Сербии и Косово выборами. По его словам, сербские и косовские правящие элиты «заигрывают» с националистическими чувствами населения, тем самым пытаясь повысить свои рейтинги.
«В действиях Сербии много театральности, произошедшее не оправдывает чрезмерную реакцию Белграда. Ни одна война никогда не начиналась из-за автомобильных номеров», — подчеркнул он.
Воссоздание армии — путь к независимости?
Гораздо более серьезные последствия, по мнению опрошенных «Лентой.ру» экспертов, может иметь нынешний кризис между Республикой Сербской и центральными властями Боснии и Герцеговины, который развивается с конца июля. Босния и Герцеговина состоит из двух квазигосударственных образований — Мусульманско-хорватской федерации и Республики Сербской (причем две части ее разделяет округ Брчко, который находится под управлением международных властей).
В 1990-е между сербами, мусульманами и хорватами шла ожесточенная война — самая кровавая в Европе после Второй мировой. Однако в 1995-м под давлением международного сообщества в Дейтоне было заключено мирное соглашение, и вчерашние враги номинально стали гражданами одной страны. Однако во многом это было сделано искусственно. По-настоящему противоречия между народами не решены до сих пор. Кроме того, репрессиям со стороны международных органов подверглись военные и гражданские руководители сербов.
Кризис в июле этого года разразился после того, как в Уголовный кодекс Боснии и Герцеговины были внесены изменения, предусматривающие наказание до пяти лет тюрьмы за «публичное одобрение, отрицание или попытку оправдания геноцида, преступлений против человечности либо военных преступлений, утвержденных правомочным судебным решением». Речь идет в первую очередь о событиях июля 1995 года в мусульманском анклаве Сребреница на территории Республики Сербской, когда погибли несколько тысяч мужчин-мусульман.
Фото: Peter Dejong / Reuters
Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) в Гааге признал произошедшее геноцидом, сербы же считают, что мусульмане погибли в результате вооруженных столкновений с армией, которой командовал генерал Ратко Младич. В июне 2021 года суд в Гааге подтвердил его пожизненное заключение — одним из основных пунктов обвинений против него были как раз трагические события в Сребренице.
А вот в Республике Сербской того же Младича считают героем. Вполне обычное явление, когда местная националистически настроенная молодежь носит футболки с изображением генерала. Теперь же получается, что за такую футболку можно получить до пяти лет тюрьмы. Разумеется, изменения в уголовном законодательстве вызвали волну неодобрения среди боснийских сербов. Многолетний лидер Республики Сербской Милорад Додик заявил, что теперь сербы будут игнорировать деятельность совместных с мусульманами и хорватами органов власти. Первоначально речь шла только о заседаниях совместного парламента.
На фоне кризиса на административной границе Косова Додик сделал еще более весомое заявление: Республика Сербская воссоздаст собственную армию. Представитель хорватов Желько Комшич назвал эти планы преступными.
Мы отзовем наше согласие из закона об армии, отзовем наше согласие из закона о Высоком судебном и прокурорском совете. Мы предложим [парламенту], и об этом будет приниматься решение в ближайшие дни, чтобы через отмену закона об армии через несколько месяцев сформировать армию Республики Сербской. Все это у нас есть в соответствии с Конституцией, в Конституции Боснии и Герцеговины существует армия Республики Сербской
Стоит отметить, что наличие собственной армии у хорватов с мусульманами или сербов никак не противоречит мирным соглашениям, подписанным в Дейтоне. Республика Сербская — экономически, территориально и в плане численности населения гораздо более весомое образование, чем сербские районы на севере Косова. К тому же, как говорят боснийские сербы, между ними, мусульманами и хорватами даже после Дейтонских соглашений продолжается «тихи рат» (тихая война), которая легко может перерасти в полноценный вооруженный конфликт — раны, полученные разными народами в первой половине 1990-х, по-прежнему не зажили.
Тела жертв, найденные в Сребренице
По мнению Олега Бондаренко, дополнительный импульс кризису в Боснии и Герцеговине может дать усиление внешнего давления.
В следующем году в Республике Сербской предстоят выборы. Очевидно, что ЕС и США захотят, чтобы несговорчивый для Запада, но очень популярный среди сербского населения Додик их проиграл
Стоит добавить, что из всех сербских общин именно боснийская считается наиболее консервативной и воинственной. Во время 500-летнего правления в Боснии Османской империи сербы были вытеснены в горы, лишены возможности получать качественное образование, свободно исповедовать православие, турки отбирали у них женщин и детей. С тех пор все боснийские сербы весьма болезненно воспринимают и агрессивно защищаются, когда кто-то посягает на их национальную идентичность и связанные с ней ценности.