Красота требует жертв что это значит
Откуда появилось выражение, что красота требует жертв?
Предположительно, данный афоризм придумали мужчины. В погоне за красивым обликом многие женщины порой могут доходить до крайностей, истязая свое тело.
Исторические сведения о рецептах красоты
В древнем Риме вместо пудры женщины использовали ядовитые свинцовые белила.
Во время проведения раскопок египетских гробниц вместе с прахом знатных дам были найдены пудреницы. После тщательного изучения их состава выяснилось, что они включают в себя свинец и помет крокодилов. Также были найдены записи, подтверждающие, что некоторые жительницы Египта при помощи обычных иголок пытались подтянуть себе кожу лица. В таком виде им приходилось ходить практически круглосуточно. Особо предприимчивые дамы закапывали в глаза капли из травы белладонны, которая считается очень ядовитой. Однако их глаза после закапывания ярко сияли.
В конце 10 века в Китае было принято перевязывать стопы, чтобы они превратились в «золотые лотосы». Китаянка испытывала при этом сильнейшие боли. Результатом таких мучений становилась хромота.
В 19 веке светские дамы под платье надевали сильно стянутый корсет, который попросту сдавливал все внутренние органы. При чрезмерном затягивании некоторые женщины теряли сознание.
В 20 веке девушки терпели неимоверно неприятные процедуры в течение длительного времени. С прибором для перманентной завивки волос нужно было сидеть неподвижно в течение нескольких часов. При этом вес самого агрегата был достаточно внушительный.
С помощью диоксида углерода и специальных зажимов пытались вывести веснушки на коже лица женщины. При этом ей закрывали глаза специальными приспособлениями.
Знаменитая ледяная маска от Max Factor подразумевала накладывание на кожу женщины кубиков льда. Несмотря на то, что их крепили к ткани поверх кожи, находиться неподвижно в течение длительного времени со льдом на голове было малоприятно.
Ввиду отсутствия фена для сушки волос в начале двадцатого века женщины подключали шланг к отверстию в пылесосе. Хотя первый фен и появился в 1920 году, его использование было проблематично, поскольку он отличался слишком большими размерами, весом и имел свойство периодически перегреваться.
В 1936 году появилось оригинальное изобретение, помогающее сделать ямочки на щеках. Его необходимо было надевать на ночь.
Женщины, желающие избавиться от недостатков кожи в виде морщин, носили так называемые «маски красоты», выполненные из резины.
С 30-х годов стали использовать фруктовые маски: накладывали на кожу лица цитрусовые, огурцы и т.д.
Современное трактование афоризма
Индустрия косметологического оборудования и косметических средств с каждым годом развивается все активнее. Женщина уже не испытывает болевых ощущений при проведении той или иной процедуры. А появление многих специальных приборов (фен, аппарат для массажа и т.д.) позволило сделать процедуру ухода за лицом и телом приятной и удобной.
В погоне за красивой внешностью не следует забывать о своем здоровье и тех последствиях, которые таит в себе та или иная косметологическая процедура.
Нужна ли красоте жертва?
Старо как мир — «красота требует жертв». Как-то не по себе становится. Бррр… Это что же получается — хочешь быть красивой — жертвуй чем? Здоровьем? Или удобством и комфортом? И потом абсолютной красоты не бывает вовсе. Все в мире относительно. На протяжении человеческой истории сотни раз менялись эталоны красоты. Кардинально менялись.
Помните знаменитую фразу великой Фаины Георгиевны Раневской: «Красота — это страшная сила!» Еще древние египтянки научились женским премудростям, призванным исправлять «ошибки» природы в своем облике. Именно им нужно было выдать патент на изобретение краски для волос, благовонных масел для тела и пудры. Именно они придумали эпиляцию. Какая жуткая процедура! Это в наши дни можно сделать ее безболезненной, а в древнем Египте? Египтянки капали в глаза ядовитую белладонну. Это придавало блеск глазам. Еще бы! И для румянца наносили на щеки едкий сок ириса. Это они первыми изобрели косметику. Она не продавалась в лавках. Ее нужно было приготовить самим. Карандаши для глаз, тени, помада и тональный крем.
Древние римлянки продолжили совершенствовать свою красоту. В те времена очень ценилась белая кожа, а потому, как результат, именно ванна с молоком была особенно популярна среди римлянок. Как донесла до нас история, жена Нерона Поппеас купалась в ослином молоке, чтобы сохранить красоту и молодость. В погоне за молодостью и красотой доходило до абсурда — при появлении первых признаков увядания многие знатные римлянки кончали жизнь самоубийством. Так боялись старости. Зачем такие жертвы?
Ради чего? Выделиться из толпы? Стать заметной? Быть желанной для одного-единственного? Или для всех?
В нашей знойной полосе летом девушки раздеваются практически догола. Маленькая юбочка и полоска топика. И тело! Красивое, загорелое, упругое. Сколько сил и средств было в него вложено, зачем же скрывать такую красоту. Пусть все видят! Все и видят. И многие «берут». Помню сетования одной моей ученицы. К ней пристал на улице кавказец. Она пришла разъяренная, взбешенная. «Но ведь ты же открытым текстом повесила на себя этикетку», — «Но ведь не для него же!» — «Тогда напиши — „НЕ ДЛЯ ТЕБЯ!“». По одежке встречают. А вот по уму, бывает, и провожать не приходится — дело не доходит. Мужчины охотники по сути своей. Им интересно самим найти и «завоевать». То, что легко дается, обычно не ценится. Быстро теряется интерес.
«Боевой раскрас» — тема других статей. Как сильно меняется лицо женщины после наложения грима! Иногда до неузнаваемости. Зачем? Есть, что скрывать? В жизни, как известно, хороша такая последовательность — ум, душа, тело. Никак не наоборот. Хорошо, когда такой строй сохраняется. И отношения складываются ровнее, и жизнь гармоничнее.
Я за природную красоту. Ума. Души. Тела. Пусть погоня за «стандартом» оставит душевные силы для сохранения внутренней красоты. Будьте счастливы! Без жертв…
The Jizn
Красота без жертв: что это?
Все слышали пословицу: «Красота требует жертв». Но далеко не каждая барышня знает, что эта пословица безнадежно устарела! Красота без жертв — это не просто возможно, но и безумно сексуально! Первый внятный весенний день. Солнце даже печет, люди ходят в майках — и наконец не в знак протеста, мол, «сама дрожу, но фасон держу», а потому […]
Все слышали пословицу: «Красота требует жертв». Но далеко не каждая барышня знает, что эта пословица безнадежно устарела! Красота без жертв — это не просто возможно, но и безумно сексуально!
Первый внятный весенний день. Солнце даже печет, люди ходят в майках — и наконец не в знак протеста, мол, «сама дрожу, но фасон держу», а потому что правда тепло.
Девушки в платьях, без чулок, даже в сандалиях.
Передо мной идет пара — непримечательный Он и нарядная Она. Короткая васильковая юбка в рюшах, кожаная куртка, светлые локоны. И черные туфли на каблуках. Пара провинциальная, они явно туристы — и такое ощущение, что эта женщина на своих каблуках пешком пришла из Саранска. Я вообще не поняла, как можно так ходить — и почему она в ближайшем киоске не купила что угодно, да хоть тапки, хоть резиновые сапоги.
Еще каких-то десять лет назад образ блондинки «в шоколаде» и «законе» был безумно популярным. Сейчас подобные персонажи вызывают в лучшем случае — смех, в худшем — презрение.
Кажется, что на ее ступнях не осталось живого места — у нее и коленки подгибаются, и каблуки шатаются, и очевидно, что каждый шаг дается ей с болью — даже на расстоянии тебя передергивает, ты физически ей сопереживаешь. Она еле-еле наступает этими своими туфлями на асфальт.
И вот ты думаешь, что человек приехал посмотреть город, явно собрался гулять. Но при этом она ведь с мужиком, то есть она нарядилась, она гордо влезла в эти свои дешевые туфли (объективно — и дорогие бы не помогли, колодка у всех садистская), и она идет, она не сдается. Она лучше потом отрежет себе ноги, чем поменяет шпильки на какие-нибудь тапки на резиновом ходу.
Всего лишь пару лет назад любой человек, который либо родился в Западной Европе, либо жил там некоторое время, был потрясен тем, как отчаянно и бесстрашно русские девушки ходили по толстому льду и снегу на шпильках. Зрелище, леденящее кровь. Уже сейчас такое сложно увидеть. Ну, разве что девушка из автомобиля выбежала в магазин.
Сапоги на высоком каблуке заменили «луноходы», угги или просто теплая зимняя обувь на самом символическом каблуке.
И тем не менее подавляющее большинство героинь российских сериалов выглядят женственными в классическом понимании: с макияжем, укладкой, платьях и на каблуках. Как Даша из «Измен».
Все изменилось резко и бесповоротно: теперь уже эти, которые даже с амебной дизентерией выглядят нежными и удивительными, накрашенными, уложенными, ухоженными и на унитазе сидят в лабутенах — они в меньшинстве.
Но все равно и в России, и в Европе, и, конечно, в США есть девушки, для которых выход в свет, даже в бар или аптеку — это событие, на котором они должны блистать. У них вот такое представление о женственности и сексуальности.
И больше всего они эту женственность опасаются утратить.
В Лиссабоне мы с друзьями шли ночью по району, где происходят все тусовки — и где-то впереди увидели толпу богинь. Штук шесть или семь девиц, и все в маргинально коротких юбках, и платья такие розовые, белые, голубые, иногда с рюшами, иногда в блестках. Подвох в том, что весь Лиссабон устлан такой мелкой брусчаткой, и ходить по ней на каблуках — это все равно, что на шпильках двигаться по канату. (Моя знакомая пыталась — и сдалась через десять минут, сняла туфли и гуляла босиком. Это реально невыносимо).
Приятель из Бостона говорит: «Я клянусь — они американки». Оказалось, и правда — американки. Он сказал, что ночью в пятницу Бостон (а это очень студенческий город — тут и Беркли, и Гарвард рядом) — выглядит вот так. Лапочки на шпильках.
При этом португалки тоже выглядят вызывающе — и открытые леопардовые топы, и юбки, с трудом прикрывающие трусы, и агрессивный макияж (но на ногах либо балетки, либо ботинки вроде мартинсов). Но португалки скорее похожи на панков, а вот эти девушки из Штатов — на отчаявшихся невест.
Разница в том, что в южной культуре женщина ощущает свою власть — она не подстраивается под мужчину. А в северной — как раз, наоборот.
А вот Сага Норен из шведско-датского сериала «Мост» — совсем другая: без укладки, макияжа и каблуков. И не потому, что она детектив: женщины из северной Европы примерно так выглядят в принципе.
Есть страны вроде Дании, Швеции, той же Финляндии, где очень жесткий феминизм, где в парламенте половина женщин, где безудержное гендерное равенство. Но пока это скорее исключение.
В большинстве стран классические представления о женственности все еще работают.
Женщины, когда хотят понравиться мужчине, выглядят утрированно сексуальными — даже если приходится идти на жертвы. Даже если им неудобно, и больно, и если им больше всего хочется надеть удобные джинсы и растоптанные кеды. Они делают так, не задумываясь — просто срабатывают стереотипы.
Притом, что сексуальность, понятное дело, совсем не в каблуках. Можно одеться хоть в строительный комбинезон и валенки — и при этом быть очень сексуальной.
Конечно, всем людям нравится наряжаться (ну, почти всем), но красивая одежда и «женственная» одежда — вовсе не синонимы.
О да, Интернет разрывается от комментариев «фу, она совсем неженственная», «она похожа на мужика!», и у некоторых мужчин, конечно, тоже есть грандиозные претензии. Есть мужчины, которые желают видеть рядом с собой нарочитую женственность.
Героиня Юли Топольницкой в нашумевшем клипе «Экспонат» очень подробно и достоверно показывает, на какие жертвы женщины готовы пойти, чтобы очаровать мужчину на свидании.
Но видели мы таких мужчин. Обычно это очень сильно и даже тревожно закомплексованные особи, которые хотят использовать женщину. Которые оценивают ее так называемую женственность и думают: «Она будет делать все, что я скажу». Им нужна не возлюбленная, и не жена, не мать детей, а некая функция. И функция в том, чтобы считать этого мужчину беспрекословным авторитетом. Многие девушки считают, что взамен получат любовь и защиту, но на самом деле им достанутся лишь унижение и подчинение.
И вот вопрос — нужен ли такой мужчина?
Адекватный человек смотрит на лицо, на фигуру, даже на стиль, но ему не нужны эти символы, которые говорят — «да, я готова стать твоей рабыней». И желание к мужчине приходит не тогда, когда он видит самые героические каблуки на свете, а когда женщина возбуждена, когда она весела, когда она думает о сексе с ним — и не потому, что так надо, а потому, что ей хочется.
И вот секрет — таких мужчин большинство. А эти, которые мечтают о всевластии — это уже редкие особи, которые поигрывают своей мужественностью исключительно ради того, чтобы сказать «ты баба — ты и мой посуду». Вся их нарочитая маскулинность имеет вот лишь такой жалкий выхлоп.
В сериале «Отчаянные домохозяйки» есть момент, когда одна из героинь, Габи, бывшая топ-модель, вышедшая замуж за богача, растолстела и очень переживала. И муж ей сказал: «Я влюбился в тебя не тогда, когда ты шла по подиуму. У меня таких моделей было много. Я понял, что ты моя женщина, когда мы ели куриные крылышки и соус тек у тебя по подбородку, и ты расхохоталась. Ты была такой живой и настоящей».
В конце концов даже самая гламурная и зацикленная на «девочковой» внешности героиня «Отчаянных домохозяек» предстает перед зрителем естественной, трогательной и нежной.
Ладно, это кино, сценаристы могли что угодно придумать, но дело в том, что в жизни так и есть. Нормальным мужчинам (а не скрытым тиранам) нужны настоящие женщины — которые умеют веселиться, получать от жизни удовольствие. И красота вовсе не требует жертв. Быть жертвой — это уныло.
Все это не означает, что любая женщина теперь может одеваться, как пьяный гопник из Гольяново, но вовсе не обязательно выпучивать свою беззащитность и жирно подчеркивать, что ты Женщина — воздушная и хрупкая.
Женщине должно быть хорошо — в ее обуви, в ее платье, с ее мужчиной. Это и есть самое привлекательное, а вовсе не высокие каблуки или локоны, которые надо завивать часами.
ЖизньТребует жертв:
Как женское тело изменяли в угоду идеалам красоты
Шрамы, корсеты и многое другое
Все слышали выражение «красота требует жертв». Речь в нём, однако, идёт не совсем о красоте — а скорее о том, чтобы соответствовать принятым здесь и сейчас представлениям о допустимом. Испокон веков женщинам приходилось модифицировать своё тело, терпеть боль и жертвовать здоровьем, чтобы соответствовать стандартам. Рассказываем, как пресловутый эталон влиял на жизнь женщин разных культур и эпох.
Женское тело и запросы общества
В древних культурах юноши и девушки обычно проходили обряд инициации — после этого они становились полноправными членами общества, готовыми вступать в брак и выполнять взрослые обязанности. Чаще всего девушки обретали новый статус после начала первой менструации, юноши же должны были пройти испытание на храбрость и силу — в разных общинах были свои проверки. Этнолог Марианна Тесандер в книге «Женский идеал» объясняет, что в соответствии с обрядами тела новоиспечённых взрослых нередко подвергали модификациям. Молодым мужчинам делали татуировки или обрезание, а женщинам могли наносить шрамы на живот. Так родились представления о типично «женственной» и «мужественной» внешности — тогда же появилась и идея, что можно изменить тело, чтобы привести его к этим представлениям.
Как считает Тесандер, идеал женственности менялся в зависимости от запросов общества разных исторических эпох. Так, в древних патриархальных общинах образ был связан с фертильностью — дети в таких сообществах были главной заботой женщины. Разделение обязанностей было вынужденным: выживаемость среди новорождённых была низкой, общины с трудом добывали пропитание, медицины не существовало. Нужно было, чтобы кто-то занимался детьми, кормил их и оберегал, пока остальные заняты поиском пищи.
Тесандер упоминает французские пещеры с наскальной живописью — Шове и Ласко, — рисунки в которых рассказывают об обычаях местных общин и в том числе их представлениях о красоте. На животах у женщин изображены узоры — скорее всего, это шрамы и татуировки. Вполне вероятно, что они символизировали плодородие и их наносили на тело перед замужеством. Кроме рисунков, с тех времён сохранилось и множество статуэток, изображающих женщин с оглядкой на способность к деторождению — с широкими бёдрами и большой грудью. Самый известный пример — Венера Виллендорфская, фигурка возрастом почти в тридцать тысяч лет, найденная в Австрии в одном из древних захоронений.
Женщина как символ статуса
Почему «женственность» требовала бо́льших жертв, чем «мужественность» — большой вопрос. Тесандер считает, что с древних времён отношение к женскому телу было специфическим из-за его способности к вынашиванию детей, которую считали магической. Так, с одной стороны, женские тела превращали в объект культа, а с другой — стремились взять под контроль из страха перед ними. Эта версия созвучна идеям Симоны де Бовуар и Наоми Вульф. Они утверждали, что патриархальное общество всегда стремилось контролировать женские тела, чтобы ослабить их обладательниц — сделать так, чтобы из-за корсетов, диет, хирургических вмешательств они были ограничены в передвижениях и не могли участвовать в общественной и политической жизни.
В 1899 году американский экономист и социолог Торстейн Веблен сделал ещё одно предположение. В работе «Теория праздного класса» он заявил, что мужчины стали «присваивать» женщин — а значит, и их тела — со времён появления частной собственности. Поначалу их брали в плен в качестве трофеев, затем — в жёны. Так с течением времени внешний вид женщины стал предметом статуса для «присвоившего» её мужчины: чем богаче был он сам, тем роскошнее должны были быть его собственность и окружение — в том числе и трофейная жена.
Именно этим Веблен объясняет возникавшую в разное время моду на корсеты, заматывание ног в Китае, пышные наряды и огромные шляпы — ведь если мужчина богат, его женщина может отказаться от работы в пользу непрактичных нарядов и модификаций тела, которые усложняют передвижение. И хотя Веблен, Де Бовуар и Вульф в своих предположениях касались в первую очередь западной культуры, идеалы женственности существуют по всему миру и между этими идеалами немало общего. Все они, как правило, требуют болезненных процедур и сложных вмешательств.
Падаунги живут в Мьянме и Таиланде — древнее сообщество сегодня насчитывает всего пятьдесят тысяч человек. Обычай носить на шее медные кольца — пожалуй, один из самых известных в мире примеров модификации женского тела. Впервые девочкам надевают на шею спираль в пять лет; затем её меняют раз в два года, прибавляя по кольцу до тех пор, пока их не наберётся два десятка, а грудная клетка и ключицы не опустятся вниз. С таким украшением женщина вполне может работать или веселиться, однако, если резко снять конструкцию, можно получить травму, в худшем случае — перелом. Правда, чаще всего обходится без последствий: многие женщины периодически снимают спираль, чтобы помыться, и испытывают от этого, по собственному признанию, разве что слабость и головокружение.
Зачем падаунги носят кольца на шее достоверно неизвестно. По туристической мизогинной легенде, в древности мужья снимали спирали с неверных жён, чтобы ломать им шеи, однако большинство исследователей с такой версией не согласны. Не только потому что нанести повреждения таким образом сложно, но и потому что падаунги — матриархальное общество, в котором женщин не считают мужской собственностью. Есть и более правдоподобные объяснения, например, будто бы спирали нужны, чтобы женщин не могли похитить: благодаря деформации тела их было легко найти и отбить у похитителей. Другая версия гласит, что раньше куски медной проволоки использовались в качестве валюты, так что спираль демонстрировала богатство семьи. Последнее предположение тоже звучит полумифически: будто бы кольца могли спасти женщину от тигра, если тот попытается перекусить ей шею.
Сами женщины говорят, что для них спирали — символ красоты и принадлежности к исчезающему народу. В Мьянме привычка носить кольца на шее постепенно уходит в прошлое, однако на территории Таиланда женщины всё ещё ей верны. Но не всё так однозначно: в попытке развить туризм местные власти решили доплачивать женщинам, живущим в резервации, за ношение традиционных спиралей и фото с туристами — журналисты давно уже называют такие поселения «человеческими зоопарками».
Ещё один известный пример модификации женского тела — тарелки в губах женщин народа мурси, проживающего на юго-западе Эфиопии. Согласно обычаям, в подростковом возрасте девочкам прокалывают нижнюю губу и вставляют в неё маленький кусок дерева — с этого момента официально начинается их взросление. На протяжении года губу постепенно растягивают, вставляя всё бо́льшие деревянные пластины; в конце концов диаметр диска может достигать двенадцати сантиметров. Женщины украшают свои пластины, покрывая их отверстиями и узорами.
В начале двухтысячных антрополог Шона Ла Тоски жила в Эфиопии среди мурси и исследовала их быт. Она писала, что такие украшения в губах женщин — часть свадебной культуры, символизирующая качество невесты. Незамужние девушки носят диск постоянно; женщины в браке могут снимать его дома, но обязательно должны вставлять, если будут появляться на людях — на празднике или подавая еду мужу и гостям. Женщина без диска считается ленивой, за неё семья жениха платит меньше скота. Местные порядки разрешают избиение такой женщины, а также предписывают ей опускать глаза вниз, подавая еду мужу, и тут же уходить. Женщине с модификацией живётся проще — она пользуется уважением окружающих и может держать себя спокойно и гордо в присутствии мужчин. Формально никто не обязывает их прокалывать губу, однако местные порядки делают сопротивление невероятно трудным.
И всё же сегодня некоторые женщины мурси отказываются вставлять пластины, они считают этот обычай устаревшим и берут пример с более современных общин. Старшие поколения закономерно осуждают таких девушек, полагая, что у них нет «женской благодати» — то есть они лишены скромности, трудолюбия и гордости.
В Исламской Республике Мавритании, совсем как в древности, царит культ фертильности: в женщинах ценятся физическое здоровье, крепкое тело и большая грудь. При этом в сельской местности до сих пор жива традиция насильственного кормления гаваж, призванная привести женское тело к плодородному идеалу. Считается, что обычай появился в доколониальные времена, когда жители Мавритании вели кочевую жизнь: мужья добывали пропитание, а жёны присматривали за слугами. Чем богаче был мужчина, тем меньше его жене приходилось двигаться — её основной задачей было рожать и воспитывать детей.
До сих пор процедуре подвергаются около 20 % девушек. Начиная с пяти лет девочек во время каникул возят на специальные фермы, где их откармливают, часто они употребляют по шестнадцать тысяч калорий в день вопреки дискомфорту и тошноте. «Типичная ежедневная диета для шестилетнего ребёнка на такой ферме — два килограмма растёртого проса, две чашки масла и двадцать литров верблюжьего молока, — рассказывает мавританская детская правозащитница Фатимата Мбае, резко выступающая против этой практики. — Девушкам внушают, будто бы полнота принесёт им счастье». Если девочки не хотят есть, надзирательницы больно сжимают пальцы ног подопечных деревянными палочками — так они заставляют воспитанниц продолжать трапезу. К двенадцати годам мавританские девушки весят по восемьдесят килограммов. И хотя такой подход к питанию может повысить риск диабета и сердечных заболеваний в будущем, приверженцы традиции уверены, что оно того стоит — ведь чем женщина больше, тем больше места она занимает в сердце мужа.
Китайская традиция бинтования ног ради превращения их в «золотой лотос» (эвфемизм для маленькой стопы) — хороший пример того, как женскую внешность приносили в жертву статусу мужчин. Как пишет Марианна Тесандер, в Китае маленькие ноги символизировали хрупкость и беспомощность женщины, так что зажиточные семьи стремились создать их искусственно. Такая участь ждала исключительно состоятельных девушек, которым не нужно было заниматься физическим трудом и которые рассчитывали на выгодное замужество, крошечная стопа размером в треть обычной позволяла передвигаться только на небольшие расстояния.
Конфуцианство средневекового Китая гласило, что женщина — та самая «инь» к мужскому «ян» — должна быть пассивной, уступчивой и подчиняться мужчине. Так что неудивительно, что образ слабой, маленькой девушки стал эталоном. Процесс создания «золотого лотоса» был мучительным: маленьким девочками забинтовывали ноги так, что ломались пальцы. Через пять лет растущая стопа начинала невыносимо болеть, с каждым годом деформируясь всё больше. Бинты часто перевязывали, подтягивали и меняли. Нередко этим занимался специальный человек, поскольку матери не могли закончить дело или затягивали бинты недостаточно туго, не силах вынести страдания дочерей.
Со временем у традиции бинтования ног появился дополнительный смысл. Когда в 1279 году Китай в результате завоеваний стал частью Монгольской империи, девушки продолжили бинтовать ноги, считая практику частью национальной идентичности. Окончательно традиция исчезла только в начале XX века.
Корсеты и отбеливание
В западной культуре тоже немало подобных обычаев — вспомнить хотя бы экстремально утягивающие корсеты, которые приводили к деформации рёбер и уменьшали объём лёгких. Такие конструкции вошли в моду в Великобритании в XIX веке. Это было время промышленной революции: ритм жизни ускорился, а вместе с этим вырос и уровень тревоги в обществе. Люди стремились хотя бы дома сохранить уют и консервативный уклад — так появился идеал «домашней жены»: робкой и невинной. Она создавала уют, воспитывала детей, присматривала за слугами. Глава семьи должен был прийти домой и окунуться в безмятежность, а его «домашний ангел» — радовать взор.
Как пишет историк Дебора Горам в книге «Викторианская девушка и идеал женственности», в то время ценилась строгость нравов, способность держать себя в руках. Считалось, что идеальная девушка чиста как ребёнок: например, во время секса она даже не должна была показывать признаки удовольствия. Корсет стал символом такого рода сдержанности — затянутая женщина всегда оставалась в рамках дозволенного. При этом узкая конструкция не позволяла активно работать, поэтому носить её могли только состоятельные женщины. Были и те, кто противодействовал моде на корсеты — именно в Викторианскую эпоху в Британии и США распространилось движение суфражисток, выступавших против дискриминации женщин и боровшихся за право голосовать. Их отказ от корсетов стал политическим жестом освобождения.
Нередко стандарты женской красоты были построены на расизме. Так, на рубеже XIX и XX веков афроамериканки были вынуждены отбеливать кожу. Девушкам с более светлой кожей было легче устроиться на работу, и они в целом меньше сталкивались с предвзятым отношением; с тем, кто «мог сойти за белого», лучше обращались врачи и госслужащие. Рекламодатели активно использовали этот стереотип, чтобы продавать мази для осветления кожи, несмотря на то что многие из них грозили неприятными побочными эффектами. И хотя в 70-е годы именно эти средства вышли из употребления, косметические продукты для полного осветления кожи не исчезли совсем. Их до сих пор используют, несмотря на небезопасные химические соединения в составе: скрытая ксенофобия выгодна производителям.
Идеалы «женственности» продолжают существовать. Культ пышного тела сменяется культом худобы, мода на бледность уступает моде на загар — и наоборот. Корсеты теперь почти не носят, зато агрессивную рекламу похудения можно встретить на каждом шагу. 60 % женщин по всему миру говорят, что ненавидят своё тело; 56 % не отказались бы изменить одну-две части тела хирургическим путём. Около трети взрослых женщин всю жизнь сидят на диетах; каждые 62 минуты один человек в мире умирает из-за расстройств пищевого поведения. Около 500 тысяч человек в год делают подтяжку лица, полтора миллиона — вставляют грудные импланты, больше миллиона человек меняют форму век. Идея, что тело можно модифицировать, чтобы сделать «красивее», никуда не делась. Как и раньше, это может быть рискованно для здоровья, а часто ещё и дорого — со времён шрамов на животе изменились разве что мода и цены.