Кромешники в тафьях и власяницах что значит
Значение слова «кромешник»
кроме́шник
1. истор. устар. то же, что опричник ◆ Кромешники в тафьях и власяницах послушными являлись чернецами, а грозный царь игуменом смиренным. А. С. Пушкин, «Борис Годунов»
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: косолапость — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Синонимы к слову «кромешник»
Предложения со словом «кромешник»
Цитаты из русской классики со словом «кромешник»
Отправить комментарий
Дополнительно
Предложения со словом «кромешник»
В сёлах семьи до последнего удерживали своих черноитов, прятали их по сараям и амбарам, говорили, что скорее убьют их своими руками, чем отдадут кромешникам или книжникам.
Пошли слухи, которыми заинтересовалась стража, затем комендант, наконец кромешники.
Мало того, «кромешник удалой» способен проделать то, перед чем останавливается конь: он заставляет коня промчаться под виселицей с болтающимся на ней трупом!
Кромешники в тафьях и власяницах что значит
Кромешники (кроменики) — общее название нечистых духов.
Кромешный, крайний, либо внешний. Тьма кромашная, или просто кромешная ж. место душ внешних или грешных, ад. Кромешник м. обитатель кромешной; | стар. опричник. В. Даль
«Кромина», «кромка» означает «край», «граница», поэтому кромешники не только нечистые духи, порожденные кромешной (адской) тьмой, но и «иные» существа, находящиеся «на краю» или «вне, кроме» за пределами здешнего мира.
Согласно легенде, сущестует целое семейство нечистых духов, которое тоже может поселиться в доме. Ходят они только втроем. Это действительно папа, мама и ребеночек. Папа — Кроменик, мама — Луканька и ребеночек — Недобрик или Недобряшка. Кто же они такие? Собственно, стремление этого семейства — страсти человеческие. Их цель — утащить человека за край человеческой жизни. Но в данном случае речь идет не о смерти, а о таких излишках, как алкоголь или азартные игры: «Снимутся кромешники в карты резаться, так наш все просадит — и воду, и рыбу, а под конец и сам себя» (Волог.).
Опричнина
У слова «опричнина» существует синоним, который восходит к корню «опричь», что значит «кроме». Отсюда «опричнина» — «тьма кромешная», как её еще иногда называли, «опричник» — «кромешник». Но этот синоним употребляется только с XVI века; как полагают некоторые ученые, впервые выражения «кромешники», «тьма кромешная» появляются только у Андрея Курбского.
Таубе и Крузе писали: «Опричники (или кромешники) должны во время езды иметь известное и заметное отличие, именно следующее: собачьи головы на шее у лошади и метлу на кнутовище. Это обозначает, что они сперва кусают, как собаки, а затем выметают все лишнее из страны».
A.M. Панченко и Б.А. Успенский считают, что «доктрина наказания, как она сложилась в «политическом богословии» Грозного, в сущности проста. Ее можно выразить с помощью параллелизма: на том свете наказание определяет Бог, а осуществляют сатана и бесы; на этом свете опалу полагает царь, а карательной практикой занимаются опричники-кромешники во главе с Малютой. «
В. Б. Кобрин обращает внимание на мрачноватый, но удачный, по мнению историка, каламбур в повествовании Курбского: опричников князь называл кромешниками; в аду же, как считалось, господствовала «тьма кромешная». Опричники стали у Курбского адовым воинством.
Отцы и дети. Кто такие кромешники и нечисть?
— Святой человек отец Михаил. Велика сила веры и духа у него. Слыхал от Ждана, намедни булаву кованую у Фрола он заказал.
— Отец Михаил? Булаву кованую? Железную?
— Нет, дубовую, но окованную булатом.
— Господи, как он ее поднимет-то? Сам-то худ да бледен.
— Это нашего дьяка старший сын худ да бледен, от желчи своей да сварливости. А отец Михаил жилист да могуч. Силы у него не меньше, чем у Фрола Чумы. Только Фрол праведным гневом силен, а отец Михаил верой.
Помолчали. Воевода вспоминал былые подвиги священника, а Славен пытался представить отца Михаила с булавой. В воображении булава перевешивала высокого и худощавого батюшку.
— Вой он был, — тихо сказал Иван Данилович, — один из первых воев. После, даже когда сан принял, тоже ходил с дружиной. Знатная тогда у него булава была. «Миротворцем» называлась.
— Горыныч сожрал. З-з-змей! — Воевода чуть улыбнулся в усы, не понять, то ли шутит, то ли всерьез.
Славен-то в Змея Горыныча очень даже верил, а как не верить, если с другами на спине его летали? А вот отец? Откуда известно? Тоже не прост? Тоже знает?
— А что, отец, не сказки это? — как можно пренебрежительнее спросил богатырь.
— Ой, Славен, ну до чего вы смешные порой! Молодежь! — заржал в голос воевода. — Мните себя самыми важными да просвещенными, а отцы ретрограды-младоумни в другом мире как будто живут, по земле русской не ходят!
Улыбнулся хитро и добавил:
— И на крылатых змеях не летают.
— Отец, так ты тоже знаешь Мо…
— Я много знаю. И знания свои при себе держу. Ибо муж я разумный, а не баба-почесотка.
— Я понял тебя, отец… — Славен склонил голову. Ах как любопытно было!
— Ни шиша ты не понял. Еще и надулся, как мышь на крупу. Вот тебе приятно было бы, если бы тебя да твою Поляну либо Вадьку твои друзья-кромешники обсуждали как некую диковину? Нет? То-то! Вот сидит наш домовушко и слышит, как ты про кромешника как про невиданную зверушку говоришь. Вот и ему неприятно.
— Так Змей не кромешник!
— А ты не русич тогда…
— Я русич! Я на Руси родился и вырос!
— А Горыныч на кромке.
— Так, получается, все, кто на кромке родились и живут, кромешники?
— Нет, сына, они эти… папуасы! — Воевода откровенно хохотал, видя недоумение сына. — Конечно, кромешники.
— Получается, они все… нечисть?
— Отчего же? Вот смотри, все лайки — это собаки, так?
— А с другой стороны, разве все собаки — лайки. Так и у людей: все сволочи, как правило, люди, но не все люди сволочи. Нечисть, сын, это нечистый духом и помыслами, чести и достоинства не имеющий субъект. А кромешник он или человек — это уж кому сколько совести отмерено…
кромешник
Смотреть что такое «кромешник» в других словарях:
кромешник — саврас без узды, озорник, оторвишник, колобродник, архаровец, безобразник, оторвист, хулиган, ухорез, гопник, охаверник Словарь русских синонимов. кромешник см. хулиган Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык … Словарь синонимов
Кромешник — м. устар. Те, кто помогал проводить в жизнь жестокую политику правительства; опричник II. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
кромешник — кром ешник, а … Русский орфографический словарь
О’Санчес — О’Санчес современный русский писатель (Петербург). полное имя и год рождения: Чесноков Александр, 1957 г.р. Содержание 1 Библиография 1.1 КРОМЕШНИК 1.1.1 Кромешник, Книга 1 … Википедия
О’Санчес — Александр Чесноков Псевдонимы: О’Санчес Место рождения: Санкт Петербург Род деятельности: Писатель Жанр: фэнтези Язык произведений: русский О’Санчес … Википедия
Хранители снов — англ. Rise of the Guardians … Википедия
хулиган — безобразник, чиграш, озорник, бандюк, колобродник, гопник, кромешник, шкода, саврас без узды, апаш, головорез, архаровец, оторвишник, оторвист, циркач, бесчинник, ухорез, дебошир, охаверник, шкодник, шпан, урла, босяк Словарь русских синонимов.… … Словарь синонимов
архаровец — сыщик, агент Архарова, московского обер полицмейстера, а потом губернатора в конце 18 в. (Ушаков) См … Словарь синонимов
безобразник — охаверник, озорник, ерник, гопник, бесчинник, ухорез, хулиган, оторвист, оторвишник, архаровец, проказник, саврас без узды, колобродник, кромешник Словарь русских синонимов. безобразник см. хулиган Словарь синонимов русского языка. Практический… … Словарь синонимов
гопник — оторвист, хулиган, налетчик, погромщик, озорник, ухорез, мошенник, безобразник, архаровец, саврас без узды, колобродник, оторвишник, кромешник Словарь русских синонимов. гопник сущ., кол во синонимов: 30 • архаровец (17) … Словарь синонимов
Кромешники в тафьях и власяницах что значит
Вслед за Великой Богиней
Клубу «Тюменская старина» посвящается
Открывая новую книгу, мы словно открываем для себя дверь, за которой уходит в прекрасный неизведанный мир неведомая пока дорожка. На ней, вначале едва приметной под пылью веков, случаются удивительные открытия, бесценные находки, неожиданные встречи.
Неленивому и любопытному, дерзнувшему окунуться в древние волны книжного моря, чтобы познать его сокровенные тайны, адресовано это напутствие. Мне, его автору, немало пришлось потоптать поисковых троп, поплутать по книжным заулкам, прежде чем отважиться взяться за перо и написать эти строки.
Уже прошла дата, когда нашему А. С. Пушкину исполнилось двести лет. С позиций сегодняшнего дня, оценивая доставшееся нам его литературное наследие, мы вновь и вновь убеждаемся, что знаем о нем далеко не все. Пушкин — наше все, — сказано было в веке девятнадцатом. Пушкин — наше все, — подтверждаем мы и в начале двадцать первого, упуская при этом, что, несмотря на многочисленные исследования, всего о нем мы до сих пор так и не знаем.
Для большинства из нас Пушкин был и остается великим русским поэтом. Между тем такое представление о его творчестве несколько односторонне. Многие, даже самые искренние почитатели Александра Сергеевича, не подозревают, что после роковой дуэли на Черной речке мировая культура потеряла не только великого поэта, язвительного вольнодумца и друга декабристов, но и талантливого историографа в самом начале его пути.
И неизвестно еще, насколько трагически отозвалась эта потеря на нашей российской судьбе: не везло с историками нашей многострадальной Родине. Не то чтобы России не хватало талантов — серьезных и глубоких трудов по нашей истории предостаточно. Но при всей их научной основательности они страдают от скупости языка и сухости изложения, а потому малопривлекательны для неподготовленного читателя.
Совсем не то Пушкин. Жаль, что не много успел он на этом поприще. Как знать, какое влияние на историческую науку и наше самосознание смог бы оказать его гений, не случись трагической дуэли. Биография Радищева, записки о Ермаке, камчатском Атласове, история Пугачевского бунта — все это написано основательно и прекрасным литературным языком.
Наставником Пушкина в истории государства Российского с полным основанием можно считать Н. М. Карамзина, с семейством которого Александр Сергеевич был дружен. Под влиянием Карамзина у Пушкина окончательно сформировался еще в лицейские годы зародившийся интерес к делам давно минувших дней. Этот его интерес сверкнул в самой первой поэме «Руслан и Людмила» и окончательно проявился в «Полтаве», «Арапе Петра Великого», «Борисе Годунове» и даже некоторых сказках, во многих деталях обязанных своим появлением крестьянке с финской мызы Суйды под Гатчиной — Арине Родионовне, крепостной Ганнибалов.
Не отрицая роли лицейского воспитания и ближайшего окружения на формирование духовного мира и мировоззрения Пушкина, попробуем кратко оценить общественную ситуацию в стране, несомненно оказавшую влияние на его творчество. Не будет ошибкой утверждение, что явление миру пушкинского героя было во многом предопределено необычайным расцветом культуры и науки, переживаемым Россией в начале девятнадцатого века. В этот период русское общество, еще не растерявшее лучших традиций екатерининской эпохи, переживает подъем науки вообще, и в особенности исторической и географической.
Неоценимое по значению для просвещения России имело высочайшее утверждение представленного М. М. Сперанским Положения о Лицее, одним из первых учеников которого суждено было стать Саше Пушкину. В Царскосельском лицее собрались блестящие по тому времени преподаватели географии, астрономии, естественной истории, всеобщей истории. Библиотеку Лицея укомплектовали самыми современными учебниками и книгами, способными возбудить тягу к знаниям.
В эти же годы Россия, словно наконец осознав, что могущество ее должно и может прирастать за счет дальнейшего освоения и колонизации неизведанной сибирской провинции, повернулась к ней лицом. Одна за другой отправляются хорошо снаряженные экспедиции в полярные моря, глухие тундры и пустынные степи. Обе русские столицы жили предвкушением великих открытий и жадно ловили скупые, порой фантастические вести из сибирского царства.
А в ссыльнокаторжной Сибири особых перемен не чаяли, жили сыто, сонно, терпеливо сносили самодурство наместников и мздоимство чиновников, не особенно печалясь об интересах метрополии.
Сибирь следовало встряхнуть как следует, сыскав для нее новую метлу, — прогрессивного генерал-губернатора.
Так уж было заведено в России, что если прогрессивный, то обязательно и опальный. А опальному в Сибири самое место. Такой репутацией обладал М. М. Сперанский, тот самый, кто стоял у колыбели Лицея и предлагал план конституционного преобразования России, считался страдальцем и борцом за правду. Сибирь ему была суждена. Однако Сперанскому повезло явиться в Сибирь не с каторжным этапом, а в качестве ее генерал-губернатора.
Множество толков вызвало это назначение, а уж какие последствия! Волны от этого камушка докатились и до престольной Москвы, и до столичного Санкт-Петербурга, всколыхнув благородное общество. Еще бы! В итоге его ревизий два губернатора и сорок восемь чиновников пошли под суд, шестьсот восемьдесят пойманы на злоупотреблениях, сумма исков к ним достигла трех миллионов рублей.
Новый генерал-губернатор вызвал большое недовольство в столице вновь изобретенным наказанием для мздоимцев: ссылкой проштрафившихся чиновников из Сибири в Москву и Петербург. И если двор был недоволен, то в салонах и гостиных недавние сибирские разбойники воспринимались как романтические герои. Одного такого удачно изобразил Грибоедов в комедии «Горе от ума»: «…дуэлист, в Камчатку сослан был, вернулся алеутом и крепко на руку нечист…»
Среди близких знакомых А. С. Пушкина была еще одна неординарная личность, связанная с Сибирью неразрывными узами. Речь идет о популярной писательнице, умнейшей и несчастной женщине, Фроловой-Багреевой, дочери самого М. М. Сперанского. Между Пушкиным и Фроловой-Багреевой сложились теплые взаимоотношения, позволявшие ей время от времени устраивать головомойки легкомысленному поэту. Взаимная симпатия возникла на основе общих литературных интересов. Поклонница творчества Пушкина Фролова-Багреева писала о его поэме «Руслан и Людмила» отцу в Тобольск. Сперанский лестно отозвался: «Я так же, как и ты, заметил сей метеор. Он не без предвещания для нашей словесности»…
Среди лицейских друзей Пушкина заметен Алексей Демьянович Иличевский — сын томского губернатора. По окончании Лицея он получил назначение в родную Сибирь, на службу в Тобольский почтамт. На службе в Тобольске Иличевский пробыл недолго и в 1822 году возвратился в Москву, затем в Петербург, где вошел в круг литераторов и поддерживал дружеские отношения с Пушкиным. Одновременно с Иличевским, Батеньковым, Калашниковым в свите Сперанского в Тобольске служил еще один сибирский знакомец Пушкина — Василий Дмитриевич Корнильев, происходивший из семьи тобольских купцов, издателей журнала «Иртыш, превращающийся в Ипокрену», и женившийся в 1828 году на сестре сибирского генерал-губернатора И. И. Пестеля. Сохранилось письмо М. П. Погодина к князю П. А. Вяземскому и личная записка А. С. Пушкина, подтверждающие личное знакомство Пушкина с Корнильевым. Очень близко был знаком Василий Дмитриевич и с отцом поэта — Сергеем Львовичем.