Крузенштерн и лисянский чем прославились
«Путешествие кругом света»: топ-5 фактов о трехлетней экспедиции Крузенштерна и Лисянского
215 лет назад завершилось первое кругосветное плавание российских моряков на кораблях «Нева» и «Надежда»
План экспедиции не получил одобрения Павла Первого
Будущий капитан «Надежды» Иван Федорович Крузенштерн с юных лет грезил морем. Он поступил в Морской кадетский корпус, находившийся в Кронштадте. Именно из этого порта спустя много лет Крузенштерн отправится в первое кругосветное плавание. Досрочно Иван Федорович выпустился из кадетского корпуса в звании гардемарина и сразу попал в гущу событий – на русско-шведскую войну. За отвагу, проявленную в боях, он получил почетное поручение сопровождать пленного шведского адмирала и захваченный русскими моряками штандарт. В 23 года Крузенштерн отправляется на свою первую стажировку – в британский торговый флот. Побывав в Новом Свете, Индии и Китае, он изучал развитие международной торговли и составил подробную записку с рассуждениями о том, как Россия может развивать морские маршруты вместо сухопутных для продажи востребованных за рубежом товаров типа пушнины.
Увы, правительство не оценило предложение Крузенштерна, сочтя его невыгодным. Иван Федорович тяжело переживал отказ и почти полностью отошел от дел: уехал в свое имение в Эстляндии, женился и на протяжении трех лет занимался только семейными делами. Когда в 1801 году власть в России сменилась в результате последнего дворцового переворота, новый император заинтересовался запиской Крузенштерна. Александр I внимательно ознакомился с планом офицера по улучшению коммерческих преимуществ Российской империи в морской торговле и дал добро на подготовку к амбициозной экспедиции. По словам императора, Россия «по собственному нерадению» упускала массу возможностей, отказываться от которых было бы ошибкой.
Из «Темзы» и «Леандра» – в «Неву» и «Надежду»
Корабли для первой отечественной кругосветки сначала планировали купить в Гамбурге, но подходящие суда нашлись только в Англии. Британские шлюпы «Леандр» и «Темза» были переименованы в «Надежду» и «Неву». «Надеждой» командовал Иван Крузенштерн, а «Невой» – Юрий Лисянский. Интересно, что несмотря на высокий профессионализм обоих капитанов, их методы взаимодействия с командой отличались. Участники экспедиции вспоминали, что Крузенштерн вел себя мягко, тактично и «по-отечески», в то время как Лисянский был весьма суров, но справедлив. В первое кругосветное плавание отправилась команда моряков, чиновничья свита представителя Российско-Американской компании графа Резанова, а также ученые – географы, ботаники и астрономы. В общей сложности на «Неве» было 47 человек, а на «Надежде» – 58. За три года все иностранцы, участвовавшие в экспедиции, научились изъясняться по-русски.
Маршрут был не из легких. Из Кронштадта в августе 1803 года корабли дошли до Копенгагена, затем – до английского порта Фалмут, оттуда – на Канарские острова. Через Атлантический океан добрались до Бразилии, обошли мыс Горн, достигли острова Пасхи в Тихом океане и Маркизских островов. Следующей точкой маршрута стали Сандвичевы острова, после них – уже российский Петропавловск-Камчатский, Япония, Сахалин, острова Ситка и Кадьяк. Далее экспедиция двинулась в Китай, а на обратном пути проходила остров Святой Елены, мыс Доброй Надежды и Азорские острова. Наконец, в августе 1806 года сначала «Нева», а за ней и «Надежда» благополучно вернулись домой. Кругосветное путешествие продлилось три года и 12 дней. О результатах Крузенштерн рассказал в трехтомных записках, дополненных картами, схемами течений и многочисленными рисунками. Капитан нанес на карту часть восточного берега Сахалина, составил описание южных берегов Камчатки, рассказал о повседневной жизни местных жителей и дал оценку развитию торговли у китайцев и японцев.
Русские моряки впервые отпраздновали День Нептуна
Участникам экспедиции приходилось сталкиваться с массой неудобств и опасностей. В сборнике «Русские кругосветные путешествия. От Крузенштерна до Седова» приведено описание сложной части маршрута, когда у моряков начались трудности с продовольствием: «Чем дольше длилось плавание, тем скуднее становилась пища. Три раза в неделю ели одну солонину. Через две недели один из матросов поймал дельфина длиной в 3,5 фута. Офицеры купили его, чтобы приготовить к столу». Из-за перегруженности кораблей людьми и грузом на продажу, запасов пресной воды и пищи оказалось немного. Ели в основном сухари и солонину, а для борьбы с цингой употребляли в пищу квашеную капусту. Быт моряков оставлял желать лучшего: даже офицерские каюты были такими маленькими, что подходили лишь для сна. Чертежами и дневниками занимались в кают-компании, однако хорошего освещения там не было, не говоря уже об отоплении и вентиляции. Поддерживать чистоту было нелегко из-за дефицита пресной воды: однажды, например, моряки помыли поросят, ополоснув их в водах Атлантики.
Несмотря на суровые условия, случались и веселые ситуации. Так, матросы на удивление хорошо переносили повышение температуры и уже под экватором спросили: «Когда же станет жарко?!». Экватор перешли в конце ноября 1803 года – в честь этого события было принято отмечать так называемый День Нептуна, о котором русские моряки пока знали лишь от иностранцев. Самый находчивый матрос прицепил себе бороду, взял в руки трезубец и произнес тост за здоровье государя императора. Труднее всего во время плавания приходилось офицерам: в отличие от членов посольской свиты, занятых спорами и азартными играми, они занимались обучением экипажа, стояли на вахте в любую погоду, вели путевые журналы и следили за порядком. За три года на «Надежде» не было ни одной смерти – случай поистине уникальный для столь длительных экспедиций того времени.
Дядю Льва Толстого высадили с корабля
Волей случая в первой русской кругосветке оказался Федор Толстой-Американец, дядя прославленного писателя. Он выдал себя за двоюродного брата, который страдал морской болезнью и боялся отправляться в далекую экспедицию. Федора Толстого определили на «Надежду», где своими эксцентричными выходками он не давал скучать ни экипажу, ни самому капитану. Во время одной из остановок на тихоокеанских островах он купил у местных ручного орангутана, который стал всеобщим любимцем. Толстой научил обезьяну разным шалостям – зачастую, не самым безобидным. Однажды, прихватив питомца, он проник в каюту Крузенштерна и показал орангутану лист бумаги и чернила. Оставив животное в каюте, он покинул «место преступления» и стал ждать, как поведет себя обезьяна. Та без зазрения совести щедро полила чернилами капитанский дневник с ценными записями.
Хотя Крузенштерн впоследствии не вспоминал о происшествии, Федор Толстой все же был наказан. За многочисленные проделки его высадили на Камчатке во время остановки «Надежды» и предоставили самому себе. По окончании одинокого путешествия Толстой и получил прозвище «Американец». По словам Федора Толстого (которые, впрочем, не следует воспринимать слишком серьезно), с Камчатки ему удалось добраться до острова Ситка, где он познакомился с аборигенами и стал для них лучшим другом. Толстой предположил, что вызвал интерес местных жителей из-за своих татуировок, сделанных во время остановки «Надежды» на острове Нуку-Хива. Аборигены Ситки, вероятно, приняли его за знатную особу, а то и вождя какого-нибудь племени. На этом приключения Толстого-Американца подошли к концу: на Аляске его подобрало русское торговое судно и доставило в Петропавловск.
Граф Резанов поругался с Крузенштерном и не угодил японцам
Немало хлопот Ивану Крузенштерну доставил и другой «попутчик» – граф Николай Резанов. Отношения между ними не заладились сразу. Не последнюю роль в этом сыграла обстановка на судне: капитану и дипломату пришлось делить тесную каюту размером около 6 квадратных метров. Резанов подтрунивал над Крузенштерном, стремившимся добыть у аборигенов редкие вещи для Академии наук, однажды даже назвал его мальчишкой. Порой доходило до взаимных оскорблений, и, окончательно перессорившись, они общались лишь с помощью записок. В рапорте начальству Крузенштерн докладывал: «Господин Резанов в присутствии областного коменданта и более десяти офицеров, называл меня бунтовщиком, разбойником, казнь определил мне на эшафоте, другим угрожал вечною ссылкою в Камчатку». За Крузенштерна вступился Лисянский, а Резанов возмущенно заметил двум капитанам, что на время экспедиции является их начальником. Разрешать конфликт пришлось генерал-губернатору Петропавловска. Когда экспедиция достигла Японии, Резанов сошел на берег и покорно ждал приглашения властей, но во время переговоров показал себя не с лучшей стороны и, как написал А.П. Чехов в очерке «Остров Сахалин», «потерпел полное фиаско». Александр I, узнав о неудаче, освободил графа от участия в кругосветке и дал другое задание – осмотреть русские поселения на Аляске.
Несмотря на неудачные переговоры с японцами, экспедиция была признана успешной. Участники кругосветного плавания собрали ценные этнографические, ботанические и зоологические коллекции, измерили температуру воды на глубине до четырехсот метров, выяснили причину свечения моря. По случаю благополучного возвращения «Надежды» и «Невы» на родину выбили особую медаль, командиров премировали тремя тысячами рублей пожизненного пенсиона, лейтенантам и мичманам определили тысячу и восемьсот рублей соответственно. Матросы получили возможность по желанию выйти в отставку с пенсионом 50 рублей. Во время церемонии чествования моряков Александр I произнес: «Совершив с вожделенным успехом путешествие кругом света, вы тем самым оправдали справедливое о вас мнение, в каком с воли нашей было вам вверено главное руководство сей экспедицией».
Важная веха в истории российского флота: как прошла первая кругосветная экспедиция Крузенштерна и Лисянского
Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский подружились в стенах Морского кадетского корпуса, находившегося в то время в Кронштадте. Иван был выходцем из обрусевшего немецкого дворянского рода, потомком германского дипломата Филиппа Крузенштерна. Он родился в 1770 году в семье судьи, юность провёл в Эстонии. Юрий был на три года младше своего друга. На учёбу в Кронштадт приехал из Малороссии — был сыном протоиерея церкви Иоанна Богослова в городе Нежин. Молодые люди легко нашли общий язык и вместе мечтали о далёких странствиях.
«Первая российская кругосветная экспедиция под руководством Григория Муловского должна была состояться ещё в 1788 году. Но её началу помешала война со Швецией», — рассказал RT профессор СПБГУ, доктор исторических наук Кирилл Назаренко.
Крузенштерн и Лисянский мечтали участвовать в путешествии под руководством Муловского, но судьба распорядилась по-другому. Из-за войны молодых людей досрочно выпустили из Морского корпуса и направили в действующий флот. 17-летний мичман Крузенштерн всё-таки попал под командование Муловского, но не в экспедицию, а на корабль «Мстислав», участвовавший в войне со шведами. Иван отличился в боях и был отмечен командиром. Однако Муловский погиб в сражении у острова Эланд, и первое кругосветное путешествие российских моряков было перенесено на неопределённый срок.
После участия в сражениях 1790 года Крузенштерн был произведён в лейтенанты. В 1793-м он был командирован на учёбу в Королевский военно-морской флот Великобритании. Иван принял участие в боевых действиях против французских кораблей у берегов Северной Америки, а потом через Южную Африку добрался до Индии и Китая. Брать иностранцев на суда, идущие в Азию, британцы не желали, и Крузенштерну пришлось идти в Индию на фрегате, едва державшемся на воде, на который боялись наниматься английские моряки.
В Россию Крузенштерн вернулся только в 1799 году, имея репутацию настоящего морского волка. Дома он принялся продвигать идею организации российской кругосветной экспедиции. Павла I его замысел не заинтересовал, зато взошедший вместо него на престол Александр I с подачи руководства Российско-американской компании, искавшей альтернативные пути на Аляску, планы Крузенштерна одобрил. Экспедицию было решено снарядить на двух шлюпах — «Надежда» и «Нева». «Надежду» Крузенштерн решил вести сам, а командование вторым шлюпом предложил своему другу детства Лисянскому. Тот сразу же согласился.
В путь!
«Во второй половине XVIII столетия кругосветные экспедиции стали признаком состоятельности и зрелости морских держав. Особенно активны в этом смысле были Англия и Франция. В 1803 году пришла очередь и России», — отметил Кирилл Назаренко.
Помимо сугубо географической, на экспедицию Крузенштерна и Лисянского было возложено ещё несколько миссий: моряки должны были изучить вопрос рентабельности морских перевозок грузов из европейской части России на Аляску, попытаться наладить экономические связи между Российской Америкой и Китаем и доставить в Японию посланника Николая Резанова.
«С позиций XXI века географическая миссия нам, конечно, видится основной, однако в те времена всё было не так однозначно. Нельзя с уверенностью сказать, что тогда было важнее — наносить русские имена на карту или организовывать торговлю котиковыми шкурками с Китаем», — подчеркнул эксперт.
Перед началом плавания Александр I лично осмотрел корабли и остался ими доволен. Содержание одного из них взяла на себя императорская казна, а другого — Российско-американская компания. Оба шлюпа официально шли под военным флагом.
Эксперты подчёркивают, что личность руководителя экспедиции была результатом взвешенного решения российских властей. «Несмотря на изначальную инициативу Крузенштерна, у Санкт-Петербурга гипотетически были сотни других кандидатур. Начальник экспедиции должен был являться одновременно и хорошим морским офицером, и прекрасным организатором, и хозяйственником, и дипломатом. В итоге решили, что всё-таки именно Крузенштерн располагает оптимальным соотношением всех этих качеств», — рассказал RT председатель Московского клуба истории флота Константин Стрельбицкий.
Офицеров в свои команды Крузенштерн и Лисянский подбирали под себя. В их числе оказались будущий первооткрыватель Антарктиды Фаддей Беллинсгаузен и исследователь Тихого океана Отто Коцебу. Матросов набирали исключительно из числа добровольцев, предлагая им весьма значительное по тем временам жалование — 120 рублей в год. Крузенштерну предлагали привлечь в состав команды британских моряков, но он эту идею отверг.
Кандидатуры части участников экспедиции оказались «спущены сверху» — речь идет, в частности, о посланнике Резанове со свитой, нескольких учёных и «благовоспитанных» молодых людях из числа представителей санкт-петербургского светского общества. И если с учёными Крузенштерн легко нашёл общий язык, то с остальными возникли серьёзные проблемы.
Во-первых, среди представителей «светского общества» оказался авантюрист и дуэлянт гвардии поручик граф Фёдор Толстой, который решил скрыться на время из России, чтобы избежать наказания за очередной проступок. На корабле Толстой вёл себя вызывающе. Однажды он показал своей ручной обезьяне, как мазать чернилами бумагу, и запустил её в каюту к Крузенштерну, в результате чего часть записей начальника экспедиции была полностью утрачена. В другой раз он напоил корабельного священника и приклеил его бороду к палубе. В тесном коллективе подобное поведение было чревато большими проблемами, поэтому на Камчатке Крузенштерн ссадил Толстого на берег.
Во-вторых, уже в ходе плавания из секретных инструкций выяснилось, что посланник Резанов, стеснявший моряков своей большой свитой, ещё и был наделён чрезвычайно широкими полномочиями. В результате Крузенштерн и Резанов постоянно ссорились и в конце концов перестали разговаривать, обмениваясь вместо этого записками.
Команда поддерживала своего начальника. Резанов был разъярён строптивостью военных и пообещал судить экипаж, а Крузенштерна лично — казнить. Начальник экспедиции отреагировал на это хладнокровно и заявил, что пойдёт под суд прямо на Камчатке, ещё до отбытия в Японию, что автоматически сорвёт миссию посланника. Правитель Камчатской области Павел Кошелев с большим трудом их помирил. При этом Резанов в своих воспоминаниях писал, что ему принёс извинения весь экипаж, а вот все остальные очевидцы утверждали, что это Резанову пришлось извиняться перед Крузенштерном.
Закрытая Япония
Экспедиция вышла из Кронштадта 7 августа 1803 года. Корабли зашли в ряд европейских портов и на остров Тенерифе, а 26 ноября пересекли экватор. Российский флаг впервые в истории был поднят в Южном полушарии. 18 декабря корабли подошли к берегам Южной Америки и сделали остановку в Бразилии. Когда они снова взяли курс на юг, Крузенштерн и Лисянский договорились, что если непогода разлучит корабли в районе мыса Горн, то они встретятся либо у острова Пасхи, либо у острова Нукагива. Так и вышло. Потеряв друг друга в тумане, «Надежда» и «Нева» снова объединились в одну группу только у берегов Нукагивы, где российских моряков доброжелательно встретили полинезийцы. После Нукагивы экспедиция достигла Гавайских островов и разделилась: Крузенштерн двинулся к Камчатке, а Лисянский — на Аляску.
В Петропавловске начальник экспедиции, решив проблему с Толстым, выяснив отношения с Резановым и пополнив запасы продуктов, взял курс на Японию. Там их встретили не слишком приветливо. Государство придерживалось жёсткой изоляционистской политики и из европейцев — с рядом оговорок — поддерживало торговые отношения только с голландцами.
26 сентября 1804 года «Надежда» прибыла в Нагасаки. Российским морякам не разрешили выходить в город, предоставив для отдыха лишь ограждённый участок на берегу. Резанову выделили комфортабельный дом, но покидать его не позволили. После длительного ожидания к российскому посланнику приехал императорский чиновник. Резанова вынудили исполнять достаточно унизительные требования японского этикета — он разговаривал с представителем императора стоя и без обуви.
Однако все эти неприятные процедуры не привели ни к каким результатам. Подарки российского царя японский император вернул и устанавливать экономические отношения отказался. Под занавес переговоров Резанов смог только отвести душу, нагрубив японским чиновникам. А Крузенштерн обрадовался тому, что у него появилась возможность исследовать западные берега Японских островов, к которым подходить было запрещено. Испортить несуществующие дипломатические отношения он больше не боялся.
Резанов после неудавшейся миссии отбыл в качестве инспектора на Аляску, где приобрёл суда «Юнона» и «Авось» и отправился в Калифорнию решать вопросы снабжения Российской Америки провиантом. Там 42-летний дипломат познакомился с 15-летней дочерью местного испанского губернатора Консепсьон Аргуэльо и предложил ей руку и сердце. Девушка согласилась, состоялась помолвка. Резанов сразу же отправился в Россию, чтобы через императора получить разрешение Папы римского на брак с католичкой, однако в Сибири простудился, в состоянии горячки упал с лошади и разбил голову. Скончался он в Красноярске. Узнав о судьбе жениха, прекрасная испанка сохранила ему верность и закончила свои дни в монастыре.
Пока Крузенштерн посещал Камчатку и Японию, Лисянский прибыл на Аляску. В это время там как раз началась спровоцированная, по одной из версий, американскими купцами война между Российско-американской компанией и её союзниками с одной стороны и союзом индейских племён тлинкитов — с другой. «Нева» в этой ситуации оказалась весьма грозной военной силой и способствовала победе русских, приведшей к перемирию. Загрузившись на Аляске мехами, Лисянский взял курс на Китай. Там его уже ожидал Крузенштерн, успевший посетить Хоккайдо и Сахалин.
Друзьям удалось достаточно выгодно продать меха и загрузить трюмы кораблей китайскими товарами. После этого «Надежда» и «Нева» отправились домой. В Индийском океане корабли снова потеряли друг друга и вернулись в Кронштадт с разницей в несколько дней в августе 1806 года.
Очередной качественный уровень русского флота
В ходе экспедиции были обследованы берега Японии, Сахалина и Аляски, открыт названный в честь Лисянского остров в составе Гавайского архипелага и получивший имя Крузенштерна риф к югу от атолла Мидуэй. Кроме того, российские моряки опровергли мифы о существовании нескольких островов в северной части Тихого океана, придуманные европейскими мореплавателями. Все офицеры — участники экспедиции получили очередные чины, ордена и крупные денежные премии. Нижние чины — медали, право на отставку и пенсион.
Крузенштерн занимался наукой и служил в Морском кадетском корпусе, который в итоге возглавил в 1827 году. Кроме того, он входил в руководящие советы целого ряда государственных органов и являлся почётным членом Императорской академии наук. Лисянский в 1809 году вышел в отставку и занялся литературной деятельностью.
По мнению Константина Стрельбицкого, момент для отправки первой кругосветной экспедиции был выбран весьма удачно. «Как раз в это время флот не принимал участия в активных боевых действиях и находился в союзнических или нейтральных отношениях с большинством основных флотов мира. Участники экспедиции прекрасно справились с задачей по освоению новых морских путей. Российский флот перешёл на очередной качественный уровень. Стало понятно, что российские моряки способны выдержать многолетнее плавание и успешно действовать в составе группы», — отметил он.
Важной вехой в истории российского флота экспедицию Крузенштерна и Лисянского считает и Кирилл Назаренко. «Кругосветное плавание само по себе стало важным маркером изменения качественного состояния, зрелости российского флота. Но также оно стало и началом новой эпохи российских открытий. До этого наши исследования были связаны с Севером, Сибирью, Аляской, а в 1803 году российская географическая наука вышла в Мировой океан», — подчеркнул эксперт.
По его словам, выбор Крузенштерна как руководителя экспедиции оказался удачен. «Его имя стоит сегодня в одном ряду с такими выдающими мореплавателями, как Кук и Лаперуз. Причём следует подчеркнуть, что Крузенштерн был значительно образованнее того же Кука», — отметил Назаренко.
По мнению Константина Стрельбицкого, первая кругосветная экспедиция принесла российскому флоту бесценный опыт, который необходимо было передать новым поколениям моряков. «Поэтому имя Крузенштерна стало настоящим брендом для Морского корпуса», — подвёл итог Стрельбицкий.
Первыми вокруг света
В этом году исполнится двести десять лет с начала первого кругосветного плавания двух русских кораблей под руководством капитан-лейтенантов Ивана Федоровича Крузенштерна и Юрия Федоровича Лисянского. Их приключения изобилуют «белыми пятнами», неоднозначными происшествиями и интригующими событиями. Каждый исторический факт, проливающий свет на эту экспедицию, вызывает неподдельный интерес, как у экспертов, так и у любителей родной истории.
Начиная рассказ об этом плавании, необходимо отметить, что традиции отечественных дальних морских странствий берут свой отсчет гораздо раньше, чем начало девятнадцатого века. Мысль осуществить кругосветное путешествие возникла в российских умах еще в 1732-ом. Осенью этого года сенаторы решали вопрос о том, по суше или по морю будет добираться на Восток экспедиция Витуса Беринга. Призванные в Сенат для совета члены Адмиралтейской коллегии, в числе которых были адмиралы Н.Ф. Головин и Т.П. Сандерс представили хорошо обдуманный проект кругосветного путешествия. Возглавить плавание хотел сам Головин, который считал такое предприятие отличной школой – «. офицеры и матросы в один такой путь обучатся более, нежели в десять лет при здешнем море». Однако сенаторы по неизвестным, но очевидно веским причинам, не послушались именитых адмиралов и предпочли сухой путь. Это решение обрекло Беринга на немыслимые трудности с транспортировкой тысяч пудов снаряжения из Северной столицы до Охотска, где была запланирована постройка кораблей. Но все-таки это был первый план кругосветного путешествия.
Следующая серьезная попытка была гораздо ближе к осуществлению. В 1786-ом году П.П. Соймонов (личный секретарь Екатерины II) направил в Коммерц-коллегию «Записку о звериных промыслах и торге на Восточном океане». В ней содержались опасения за русское хозяйство в Америке и высказывались меры по защите от экспансии англичан. К слову, руководители морского и торгового ведомств уже давно задумывались над этим вопросом. 22 декабря 1786-го года вышел Указ императрицы, предписывающий немедленно отправить из Балтийского моря два вооруженных корабля. Возглавить экспедицию поручили опытнейшему моряку Григорию Ивановичу Муловскому (к слову, двадцати девяти лет от роду). Маршрут прокладывался «встречь солнцу»: Балтийское море – южная оконечность Африки – Новая Голландия (Австралия) – российские земли в Новом и Старом Свете. Но тут начался военный конфликт с Турцией. Экспедицию отменили, а эскадру Муловского отправили воевать в Средиземное море. А вскоре грянула война и со Швецией. В середине 1788-го года Муловского назначили командиром «Мстислава». Сюда же прибыл досрочно выпущенный из кадетского корпуса семнадцатилетний Ваня Крузенштерн. Именно ему Муловский поручил забрать шведского адмирала Лилиенфилда после того, как 36-пушечный «Мстислав» заставил сдаться 74-пушечную «Софию-Магдалену».
История же первого отечественного похода «около всего света» началась в 1799-ом году, когда Иван Федорович изложил в военно-морском министерстве свои взгляды на организацию подобного плавания. Необходимость этого назрела давно, владения России в Америке нуждались в быстром, регулярном снабжении продовольствием и вещами, которые до этого момента возили через всю Сибирь по ужасным дорогам до самого Охотска. Таким же трудным был обратный путь для меховых товаров в Китай. Согласно предложению Крузенштерна экспедиция могла бы доказать целесообразность подобных плаваний, а также провести многочисленные исследования Мирового океана, позволить России встать в один ряд с Великобританией, Испанией, Францией. Проект долгое время обходили вниманием, пока к императору с похожим предложением не обратилась богатая и влиятельная Российско-Американская компания.
Справедливости ради необходимо отметить, что разработка проекта кругосветной экспедиции не принадлежит ни РАК, ни Крузенштерну. В ней приняло участие огромное количество народа, в числе которых были министр коммерции граф Н.П. Румянцев, морской министр Н.С. Мордвинов и целый ряд выдающихся ученых Академии наук. Летом 1802-го года проект экспедиции получил высочайшее одобрение, и началась непосредственная подготовка к походу, которую должен был возглавить Иван Федорович Крузенштерн, утвержденный на эту должность 7 августа этого же года. Любопытно, но изначально он отказывался от участия. Поводом служили перемены в его личной жизни, моряк женился и вскоре должен был стать отцом. Переубедить его сумел лишь сам Н.С. Мордвинов, объявивший, что если капитан не согласиться исполнить задуманное, то предприятие вообще не состоится.
Основную часть средств для снаряжения похода выделило руководство Российско-Американской компании, личный состав Иван Федорович выбирал сам и лишь среди добровольцев. Второе судно он отдал Лисянскому, а своим помощником определил опытного и смекалистого офицера Макара Ратманова, прославившегося в войнах с французами и шведами. Корабли было решено купить за границей. Для этой цели в Англию отправился капитан-лейтенант Лисянский. За семнадцать тысяч фунтов стерлингов он приобрел два старых, но достаточно крепких трехмачтовых шлюпа «Темза» и «Леандр», которые позже переименовали в «Неву» и «Надежду».
В феврале 1803-го года у правительства появилась идея направить в Японию дипломатическую миссию для установления торговых отношений. Ее возглавил Николай Петрович Резанов. Камергер и действительный статский советник пользовался симпатией влиятельных лиц государства (в частности Г.Р. Державина), а также удачно женился на дочери Г.И. Шелихова. Материалы, связанные с его личностью, крайне противоречивы, однако, несомненно, это был очень изворотливый и тщеславный человек. Резанов получил многочисленные наставления от правления РАК и министерства коммерции, большинство из которых было одобрено императором. Во многих из этих бумаг он считался руководителем экспедиции. Однако взаимоотношения с Иваном Федоровичем нигде не были прописаны, и по прибытии на судно посол официально не сообщил о своих полномочиях. Это вполне очевидно, поскольку вряд ли кто-нибудь из военных офицеров пошел бы в плавание под его начальством.
7 августа 1803-го года подгоняемые попутным ветром «Надежда» и «Нева» оставили Кронштадтский рейд. Отметившись в Копенгагене и английском порте Фалмут, благополучно пережив первый шторм, суда сделали остановку у испанского острова Тенерифе.
Как только корабли покинули Европу, то есть, когда у Крузенштерна почти не осталось шансов прервать экспедицию и вернуться, Резанов в приватных беседах стал знакомить офицеров со своими инструкциями и полномочиями. Именно в это время начались первые конфликты между капитаном и послом, ни разу до этого не бывавшим в море, но пытавшимся навязать Крузенштерну свою волю. Письмо, вскоре отправленное Иваном Федоровичем в Правление РАК за объяснениями, хорошо свидетельствует о сложившейся ситуации: «…будучи подчинен Резанову, не могу быть полезным, а бесполезным быть не хочу». Ратманов также поддержал своего командира, отправив позднее в окружение министра военно-морских сил П.В. Чичагова письмо следующего содержания: «…покорнейше прошу меня, как старшего морского офицера, избавить от начальства господина Резанова и вместе с капитан-лейтенантом Крузенштерном вернуть в Россию, поскольку поступки его с капитаном для всех благородных душ очень не нравятся…».
26 ноября 1803-го года орудия русских кораблей в первый раз отсалютовали нашему флагу в южном полушарии. На кораблях в этот день был устроен праздник, матрос Павел Курганов исполнил роль Нептуна, приветствуя членов экспедиции с первым появлением в южной области. 21 декабря, переплыв Атлантический океан, «Надежда» и «Нева» бросили якоря возле острова Святой Екатерины, отгороженного проливом от Американского континента в районе Бразилии. Великолепная тропическая природа, необычный облик местных жителей, разнообразие растительного и животного мира произвели на путешественников из России огромное впечатление. Ратманов написал в дневнике: «…видом, климатом, богатством места наилучшие, во всем тут изобилие; и жаль что не нам оное принадлежит. ». Ученые совершали походы вглубь острова и даже на материк, собирали гербарии, коллекции животных, рыб, насекомых. Крузенштерн лично руководил большинством научных работ, принимая участие в исследованиях. Моряки заменили части такелажа кораблей, а офицеры занимались астрономическими расчетами, промеряли глубину вод, выполняли съемку местности, составляли морские карты.
К этому моменту разногласия между Иваном Федоровичем и Резановым приняли открытую форму, живя на «Надежде», общались они лишь с помощью переписки. Николай Петрович требовал от руководителей экспедиции подчинения, пытался управлять Лисянским, однако все его приказы игнорировались – другого и нельзя было ожидать от морских офицеров. После того, как он заявил об опасности плавания через мыс Горн и, похоронив все планы кругосветки, потребовал идти в Японию через африканское побережье, офицеры прямо заявили Резанову о том, что не считают его главой экспедиции и не будут выполнять его приказы. Как повели себя в этом конфликте остальные лица экипажей доподлинно установить трудно. Однако сам посол утверждает в дневниках, что все время подвергался оскорблениям и унижениям со стороны всех членов команды «Надежды». Несмотря на то, что многое в сообщениях Резанова признано ложью, существуют отзывы ученых (официально находившихся у него в подчинении) о существовании некоторых проблем, связанных с личными качествами Николая Петровича.
4 февраля корабли покинули берега Бразилии, а 3 марта 1804-го года прошли мыс Горн и попали в Тихий океан. Вскоре в спустившемся густом тумане суда потеряли друг друга. «Нева», как было решено заранее, отправилась к острову Пасхи, а «Надежда» поплыла к Маркизским островам. На кораблях постоянно велись магнитные, метеорологические и гидрологические наблюдения. Возле мыса Горн была замерена скорость течения, а во время нахождения «Невы» у острова Пасхи Юрий Лисянский составил ее карту и уточнил координаты.
В июне 1804-го года экспедиция достигла Гавайских островов. Здесь кораблям предстояло надолго расстаться, встреча была назначена на ноябрь 1805-го года в китайском порте Кантон. «Надежда» согласно плану прошла океан к юго-востоку от островов Японии и развенчала миф о существовавших в этом месте землях. Сразу по прибытию в Петропавловск Николай Петрович вызвал к себе коменданта Камчатки Павла Кошелева и потребовал судить Крузенштерна. Дела подобного рода не являлись прерогативой коменданта, тем не менее, он должен был как-то отреагировать на требования царского сановника. К счастью, генерал-майор не страдал чинопочитательством и спокойно провел расследование дела, сумев в итоге помирить конфликтующие стороны.
Спустя шесть недель «Надежда» покинула Петропавловскую гавань и отправилась в Японию. 15 сентября члены экипажа отмечали день коронации Александра I. По этому случаю Резанов выступил с длинной речью и подарил всем участникам экспедиции медали. На одной стороны их был изображен император, на другой выбита надпись: «Закон – залог блаженства всех и каждого». А у восточных берегов страны Восходящего солнца жестокий тайфун захватил корабль. Крузенштерн, отмечая бесстрашие и мужество матросов, писал в дневнике: «…необходимо обладать даром стихотворца, дабы обрисовать ярость оного».
В порту Нагасаки «Надежда» стояла до середины апреля 1805-го года. И хотя миссия Резанова провалилась, отправление русского корабля провожали сотни простых японцев на маленьких лодках. Обратно на Камчатку Крузенштерн вернулся совершенно неизвестными ранее курсом, вдоль западных берегов Японии, попутно сделав описание острова Цусима. Сегодня эта часть Корейского пролива называется проходом Крузенштерна. Затем мореплаватели изучили южную часть Сахалина и пролив, ныне носящий имя капитана, пересекли гряду Курильских островов, где едва не погибли в скалах.
В Петропавловске экспедицию покинул Резанов, отправившись в Русскую Америку. Ратманов написал по этому поводу: «посол хотел отправиться в Петербург, но получа депеши, переменил намерение, что не новое для нас, к тому мы уже сделали большую привычку. 13 июня он отправился на Кодьяк, распрощавшись с нами. Не мыслю, чтобы кто-либо из нас о сей разлуке надел траур».
Время, оставшееся до встречи с «Невой», Иван Федорович посвятил изучению Сахалина, который еще со времен плаванья Лаперуза считался полуостровом. Ему не хватило совсем немного времени и везения, чтобы найти устье Амура и восстановить истину. Из Петропавловска «Надежда», нагруженная мехами на продажу, отправилась в Китай.
Не менее интересными были приключения «Невы». Когда «Надежда» уплыла вперед, экипаж судна продолжил исследования флоры и фауны Гавайских островов. Местные жители принимали гостей из далекой страны довольно приветливо. Даже в селении Тавароа ничто не напоминало о трагедии двадцатипятилетней давности, когда был убит Кук. Благодаря помощи островитян судовые этнографические коллекции пополнились уникальными образцами местной одежды и утвари.
Через несколько недель Лисянский привел судно к поселению Павловскому на территории Аляски. Русские жители острова Кадьяк с восторгом встретили путешественников, проделавших такой дальний и трудный путь. По просьбе представителей Российско-Американской компании в августе 1804-го года военные моряки приняли участие в освобождении обитателей форта Архангельское, расположенного на острове Ситха. Они были захвачены в плен тлингитами (индейцами с юго-востока Аляски), которыми командовали американские матросы.
Более года «Нева» стояла у берегов Аляски. Лисянский вместе со своими помощниками рисовал карты бесчисленных островов, проводил астро- и метеонаблюдения, составил краткий словарь языков северо-западной части Америки. В сентябре 1805-го года, нагрузив корабль мехами с русских промыслов, Юрий Федорович направил его к берегам Китая. Три месяца понадобилось морякам на переход, сильные ураганы и туманы замедляли движение. В штормовых условиях «Нева» села на мель у неизвестного мореплавателям острова и лишь благодаря самоотверженным действиям моряков корабль удалось спасти. Остров по настоянию команды назвали именем Лисянского. А на самом клочке суши поставили шест, под которым закопали бутылку с бумажкой, содержащей всю информацию об открытии.
4 декабря 1805-го года команда «Невы» увидела знакомый силуэт «Надежды». Продав меха и загрузившись китайскими товарами, корабли пересекли Южно-Китайское море и через Зондский пролив вышли в Индийский океан. Им предстояло обогнуть Африку и вернуться домой в Россию. 15 апреля 1806-го года суда пересекли меридиан российской столицы, закончив обход земного шара.
Обратное плавание было довольно благополучным и бесконфликтным, хотя и омрачилось неожиданным самоубийством второго лейтенанта «Надежды» Петра Головачева. Обстоятельства, подтолкнувшие офицера к такому поступку, туманны, однако нельзя сбрасывать со счетов накопившуюся огромную усталость и нервное истощение членов экспедиции. Это хорошо видно по последним дневниковым запискам Ратманова, которые становятся все более и более бессвязными.
Возле мыса Доброй Надежды корабли расстались, и до самого возвращения в Кронштадт их плавание проходило раздельно. На острове Святой Елены Крузенштерн узнал о начавшейся войне с Францией. Опасаясь кораблей противника, он добирался до родины в обход Британских островов с остановкой в Копенгагене. 19 августа 1806-го года, то есть спустя три года и двенадцать дней, «Надежда» бросила якорь в Кронштадтском порту, где ее уже две недели дожидалась «Нева».
Лисянский, тщательно проверив запасы продовольствия и воды, рискнул совершить безостановочное плавание до Англии. Он говорил «. подобное предприятие принесет нам большую честь; еще ни один мореплаватель не отважился на столь далекий путь, не останавливаясь где-либо для отдохновения». Расстояние от Кантона до Портсмута (13 923 миль) судно прошла за сто сорок дней.
По прибытии оба корабля посетил Александр I, а 27 августа император в резиденции на Каменном острове принял Ивана Федоровича, наградив его орденом Святого Владимира. Путешествие Крузенштерна и Лисянского признали научным и географическим подвигом. В честь этого события была выбита медаль: «За путешествие кругом света 1803-1806». Итоги экспедиции были собраны в географических трудах капитанов, а также ученых-естествоиспытателей В.Г. Тилезиуса, И.К. Горнера, Г.И. Лангсдорфа и других участников.