Кто такой или что такое барбетный броненосец ответ
Барбетные броненосцы
В 1880-е годы англичане, позаимствовав лучшее у французов, приступили к постройке броненосцев класса «Адмирал» с орудиями, размещенными в барбетных башнях.
Барбет представлял собой открытый сверху двухметровый бруствер из брони, внутри которого находилось орудие, установленное на поворотной платформе.
305-мм орудие на «поповке»
Свой первый полностью барбетный броненосец «Амираль Дюпрэ» французы спустили па воду только в 1879 г. Судно имело надежную защиту против мин: борта и дно до броневой палубы были двойными, а в носовой части располагался ряд отсеков, заполненных целлюлозой. Полоса толстой 550-мм брони покрывала высокий борт по всей ватерлинии. Естественно, что при такой толщине невозможно было сделать защиту сколько-нибудь протяженной по высоте. Когда броненосец полностью загружали углем, боеприпасами и другим снаряжением, все его броневое богатство почти полностью скрывалось под водой, защищая от попаданий лишь подводную часть корабля. Корабль был вооружен четырьмя 340-мм орудиями. Вслед за «Дюпрэ» французы построили целую серию броненосцев: «Нептун», «Марсо», «Маджента», «Амираль Бодэн» и «Формидабль».
Барбетный броненосец «Роял Соверен » во время парада на Спитхедском рейде под флагом адмирала Чарльза Хотхема
Проект All-big-gun 1884 года. Барбетный броненосец Владимира Степанова
Интересная винтажная статья, которая, думаю, заинтересует коллег.
«Енисей» быстро оседал на нос и кренился на левый борт. В огромную пробоину с ревом врывалась вода. Степанов, очень хорошо знавший все качества своего детища, сразу понял: спасти корабль невозможно. И несколько последних оставшихся ему минут жизни он посвящает спасению людей. Четко и быстро исполняются отдаваемые им приказы. Одна за другой спускаются на воду шлюпки; стоя на мостике, он подбадривает и торопит оставшихся.
«Владимир Алексеевич! Батенька! Скорее! Не терпит время! Считанные минуты остались!» – прокричал Степанову штурманский офицер. В ответ с мостика донеслись до всех последние слова командира: «Кто останется на корабле, пристрелю сам. Обо мне прошу не беспокоиться. Прощайте, братцы!»
Так он и запечатлелся в памяти людей, застывших на шлюпках: один, с непокрытой головой, на мостике беспомощного, быстро уходящего в воду корабля. Вот высоко задралась корма, мелькнули в воздухе неподвижные бронзовые винты, и волны чужого моря сомкнулись над головой Владимира Алексеевича Степанова, избавив его от далеко не единственного, но, быть может, самого горького разочарования в жизни…
Содержание:
Творение, погубившее своего создателя
Он изобрел первую в мире автоматическую систему для постановки мин на ходу корабля. Он разработал проект первого в мире минного заградителя – быстроходного корабля, предназначенного для скрытой постановки мин у вражеских берегов. И когда грянула русско-японская война, в составе нашего флота уже находились корабли, которых не было ни в одной стране мира.
Но как будто злой рок преследовал Степанова. События сложились так, что русская эскадра, ослабленная внезапным нападением японцев, отстаивалась на внутреннем рейде Порт-Артура. И когда возникла угроза высадки японского десанта на Квантунском полуострове близ коммерческого порта Дальний, единственным кораблем, готовым преградить путь японскому флоту, оказался минный заградитель «Енисей», построенный по проекту Степанова.
Вот уже перегорожен двойной линией мин северный выход из Тальенваньской бухты. Ветер крепчает, колючий снег снижает видимость почти до нуля. Но «Енисей» упорно идет вперед, одна за другой через равные промежутки времени плюхаются за борт тяжелые рогатые мины. Наконец сброшена последняя. Общий вздох облегчения, повеселевшие лица. Степанов внимательно оглядывает в бинокль пройденный кораблем путь и вдруг замечает на гребне волны всплывшую мину. Если противник обнаружит ее, преимущества скрытности минирования будут утрачены…
Поморщившись, Степанов отдает приказание, и «Енисей» малым задним ходом начинает приближаться к мине. С кормового орудия мигом сдернут чехол, еще минута – и мина будет уничтожена.
«Енисей», который принес Степанову и признание, и гибель, пошел на дно примерно за год и четыре месяца до Цусимы. А меньше чем через полтора года опыт этого, быть может, самого решительного в истории морского сражения дал толчок к разработке проекта «Дредноута» – линейного корабля, открывшего новую – дредноутскую – эпоху в развитии военного флота. Спустя пару лет у всех на устах были имена людей, причастных к строительству дредноутов в крупнейших морских державах мира. Но среди них не было уже имени Владимира Алексеевича Степанова – человека, который сам себя считал неудачником, не ценил своих недюжинных способностей, был очень несчастлив в личной жизни и который, тем не менее, больше, чем кто-либо другой, имел право считаться пророком дредноутской эры.
Родословная «Дредноута»
Цусимское сражение, по мнению адмирала, показало: исход морского сражения будут решать быстроходные корабли с мощным артиллерийским вооружением и мощной броней от носа до кормы. А этим условиям не отвечал ни один из находящихся в строю британских броненосцев.
В 1902 году инспектор артиллерии английского флота Мэй после кропотливых исследований пришел к ошеломляющим выводам: оказывается, средняя артиллерия на линейных кораблях вообще не нужна, ибо она уничтожается главным калибром противника еще до того, как сможет сама начать стрельбу. По предложению Мэя был спроектирован броненосец «Лорд Нельсон», вооруженный двенадцатью 12-дюймовыми орудиями, но в 1902 году идея Мэя показалась адмиралтейству чересчур рискованной, и было принято стандартное размещение артиллерии: четыре 12-дюймовых и десять 9,2-дюймовых пушек.
Теперь же, после Цусимы, морские чиновники крепко задумались над судьбой британского флота, и лорд Фишер получил необходимые кредиты.
Надо было скороспешно нагонять упущенное время. На конкурс в бюро военного судостроения поступило восемь проектов линейных кораблей. В конечном итоге приняли проект, который, как выяснилось позже, был хуже забракованных, но который, тем не менее, произвел переворот в военном судостроении.
Через один год и один день «Дредноут» – так называли новый корабль, – сверкая свежей краской, стоял у пирса в Портсмуте, готовый к испытаниям. В нем поражало все: и грандиозные размеры; и пять башен с десятью дальнобойными 305-миллиметровыми орудиями (не случайно его называли еще «all-big-gun» – то есть «вооруженный только крупными орудиями»); и турбины Парсонса, создававшие неоценимую прибавку в скорости на 2–3 узла; и сплошная броневая защита от носа до кормы.
С появлением «Дредноута» все прежние броненосцы, в том числе и недавно заложенные, сразу устарели, а государства, затратившие огромные средства на их строительство, оказались почти безоружными на море.
Кто первый?
Казалось бы, постройкой «Дредноута» Британия закрепила за собой славу не только самой мощной индустриальной державы того времени, но и приоритет в создании линейного корабля нового типа. Но в действительности все оказалось гораздо сложнее.
Первым, кто заявил свои права на приоритет в разработке такого линкора, был главный кораблестроитель итальянского флота полковник Умберто Куниберти. Еще в 1902 году он предложил своему правительству аналогичный проект. Однако расходы на постройку линкора по этому проекту показались итальянскому правительству столь ошеломляющими, что оно заявило: строить не будем, а если Куниберти желает, то он может осуществить свой проект на стороне или хотя бы опубликовать его.
Вот таким путем на страницах английского морского ежегодника «Джейнс файтинг шипс» за 1903 год и появилась статья Куниберти под броским заголовком «Идеальный броненосец для английского Флота». Обосновывая переход к единому калибру, итальянец доказывал:
Но Куниберти оказался не одинок. Если главный кораблестроитель итальянского флота претендовал на идею, то главный строитель американского флота Филипп Хичборн претендовал на нечто большее: на приоритет в разработке детального проекта.
«Если бы не наша американская медлительность, – говорил Хичборн, – линкоры нового типа стали бы называться не дредноутами, а мичиганами».
И действительно, сравнивая боевые характеристики броненосцев «Мичиган» и «Южная Каролина», американцы убеждались, что скрытные англичане увели у них славу буквально из-под носа. Конгресс утвердил акт о закладке этих кораблей за 9 месяцев до закладки «Дредноута». Но оперативность американцев была такова, что закладка «Мичигана» состоялась через два с половиной месяца после того, как «Дредноут» вступил в строй. Правда, ограничив водоизмещение новых линкоров 16 тыс. т, конгрессмены неоправданно занизили боевые характеристики «Мичигана» и «Южной Каролины», и американские корабли уступали «Дредноуту» и в бронировании, и в скорости, и в весе носового и кормового залпов.
Разработка «Нассау» – германского броненосца дредноутского типа – началась в 1904 году, то есть до того, как стали известны характеристики «Дредноута», и немецкие кораблестроители, возглавляемые морским министром Тирпицем, тоже считали, что они пришли к идее дредноута если не раньше англичан, то, по крайней мере, независимо от них.
Но какое же разочарование ожидало бы и Фишера, и Куниберти, и Хичборна, и всех прочих претендентов, если бы они узнали, что в архивах морского ведомства в России с 1884 года хранится проект, воплотивший в себе требования, которые 20 лет спустя породили «Дредноут»…
Проект, сданный в архив
На военно-морских тактических занятиях, проводимых Николаевской Морской академией в 1880 году, разбиралась «Морская дуэль» – нашумевшая тогда брошюра английского адмирала Коломба. Анализируя одиночный бой кораблей, этот знаменитый специалист по морской тактике утверждал: гораздо выгоднее располагать восемь орудий главного калибра так, чтобы четыре из них могли вести огонь на один борт, а четыре других – на другой, чем распределять их равномерно по два на каждый борт, на нос и корму.
Один из участников этих занятий, молодой офицер Владимир Алексеевич Степанов, считая, что в будущем, как и в прошлом, сражаться придется не столько одиночным судам, сколько эскадрам, решил разобрать вопрос о наивыгоднейшем расположении орудий на кораблях, предназначенных для эскадренного боя. Поскольку лучшим боевым строем для эскадры считалась кильватерная колонна, Степанов решил: крупные орудия, решающие участь сражения, нужно расположить так, чтобы наибольшее их число участвовало в бортовом залпе. Эта простая идея и послужила основой проекта броненосца с линейным расположением артиллерии главного калибра.
Защищенный в 1884 году, этот оригинальный проект обратил на себя внимание специалистов, обсуждался в Морском техническом комитете, был признан «преждевременным», сдан в архив и в дальнейшем утерян.
Лишь с большим трудом, по архивным и разбросанным в периодической печати материалам, автору статьи удалось в самых общих чертах восстановить внешний вид и приблизительные тактико-технические свойства степановского дредноута.
Это был двухвинтовой барбетный броненосец водоизмещением в 9270 т, с типичным для того времени тараном. Его длина составляла 104,5 м, ширина – 20,5, осадка – 7,2 м.
В центральной части корпуса располагался овальный барбет, внутри которого попарно, на снижающихся станках, находилось восемь дальнобойных 305-миллиметровых орудий.
Для борьбы с миноносцами и минными катерами предназначалось 50 47-миллиметровых скорострельных пушек, установленных в полупортиках незащищенной жилой палубы, на продольном мостике и марсах мачт.
Кроме артиллерии, корабль нес четыре надводных минных аппарата, мины заграждения, которые можно было ставить на ходу, и два паровых катера, вооруженных минными аппаратами.
Вот, пожалуй, и все, что нам известно о «Дредноуте 1884 года».
Куда девался проект? Остались ли, сохранились ли где-нибудь документы и расчеты? Рассматривалась ли подобная схема размещения орудия при создании русских броненосцев?
Материал, проливающий свет на любой из этих вопросов, способствовал бы раскрытию одной из самых интересных и запутанных страниц русского кораблестроения.
источник: Павел ВЕСЕЛОВ, рис. К. АРЦЕУЛОВА «Проект «All-big-gun» 1884» // «Техника — молодежи» 1972-07, c. 44-46
Новое в блогах
Башня или барбет?
БР Синоп.
Заложен в 1883 г., спущен на воду в 1887 г.
Водоизмещение по проекту 10 280 т, реально около 11 000 т, длина наибольшая 103,5 м, ширина 21,0 м, углубление 8,6 м. Мощность двухвальной машинной установки 9100 л. с., скорость хода 15 уз.
Бронирование (сталежелезная броня, на “Георгии Победоносце” — стальная): пояс 406-152 мм, цитадель над поясом 305 мм с 254-мм траверсами, рубка 203 мм (на “Победоносце” — 305 мм); барбеты 305 мм, палуба 50-63 мм.
Вооружение: шесть 305-мм, семь 152-мм, 10-12 малокалиберных орудий, семь 380-мм торпедных аппаратов.
БР 12 апостолов.
Заложен в 1888 г., спущен на воду в 1890 г.
Водоизмещение 8700 т, длина наибольшая 102,2 м, ширина 18,3 м, углубление 8,4 м. Мощность двухвальной машинной установки тройного расширения 8750 л. с., скорость хода 15,7 уз.
Бронирование (сталежелеэная броня): пояс 356-305 мм (цитадель примерно на 40% длины корабля) с траверсами 305-229 мм, барбеты 305-254 мм, палуба 50 мм над цитаделью и 63 мм в оконечностях, батарея средней артиллерии 127 мм (сталь), рубка 203 мм (сталь).
Вооружение: четыре 305-мм в двух барбетных установках и четыре 152-мм орудия; 14 малокалиберных пушек; шесть 380-мм торпедных аппаратов.
Исключен из списков флота в 1911.
БР Марсо. Французы их называли «толстяки с шейными повязками».
Казалось, что на боевых кораблях к середине 80-х годов прошлого века башня прочно заняла свои позиции в качестве единственного способа расположения артиллерии главного калибра. На ее стороне было слишком много преимуществ: башенные орудия имели углы обстрела, ограничиваемые лишь надстройками; пушки, механизмы наведения и орудийная прислуга получали хорошую броневую защиту. Однако по мере возрастания калибра пушек и толщины брони стали обнаруживаться скрытые вначале недостатки башен. Слишком большой вес всего вращающегося устройства требовал мощных приводов и механизмов, а на уровне развития техники конца прошлого столетия они не всегда отличались надежностью. Огромные моменты инерции вызывали проблемы с горизонтальной наводкой: вращение башни должно было быть одновременно плавным и быстрым. Наконец, довольно долго конструкторы не решались поместить центр тяжести на оси вращения установки. В результате тяжелые неуравновешенные башни непредсказуемым образом вращались после выстрелов, а при повороте на борт придавали заметный крен самому кораблю, возраставший по мере увеличения длины стволов орудий.
Первыми ввели барбет французы; за ними быстро последовали кораблестроители других стран, в том числе и ведущей морской державы мира — Великобритании. Нельзя сказать, что англичане были недовольны своими орудийными башнями, но просто они не хотели позволить своим основным соперникам иметь хоть что-то, чего не было в их собственном флоте.
Увлечение барбетными броненосцами в Англии прошло быстро. Все 6 кораблей, названных в честь знаменитых британских флотоводцев, по сути дела, принадлежали к одной серии, хотя и имели заметные отличия в размерах и вооружении.
Первым был заложен в 1880 году “Коллингвуд”, для которого в качестве прототипа послужил французский броненосец береговой обороны “Кайман”. Адмиралтейство решило не рисковать и ограничило размеры корабля нового типа 10 тысячами тонн, что, конечно, благотворно сказалось на его стоимости, но отрицательно — на боевых качествах. Основу защиты первого “адмирала” составлял броневой пояс. простиравшийся от переднего барбета до заднего, и 76-мм броневая палуба. Их дополняли траверзы, сходившиеся под углом к основаниям барбетов. Борт в носовой и кормовой оконечностях оставался небронированным; от обширных повреждений в этой зоне корабль защищали угольные ямы и нижняя броневая палуба. Шестидюймовая вспомогательная артиллерия вообще не имела броневого прикрытия, кроме поперечной 152-мм переборки, защищающей батарею от продольного огня. Такая система защиты в виде закрытой со всех сторон (кроме дна) броневой цитадели стала, иногда с некоторыми вариациями, стандартной для всех английских (и не только английских) броненосцев, вплоть до знаменитого “Дредноута”.
Через два года, когда “Коллингвуд” все еще находился на стапеле, на государственных верфях началась постройка еще четырех “адмиралов”. Они мало чем отличались от предшественника в смысле общего расположения и бронирования, но 12-дюймовые орудия главного калибра заменили новыми 13,5-дюймовыми. Из-за них заметно задержался ввод кораблей в строй: новая артиллерия оказалась очень непростой в изготовлении. Правда, затраты времени и средств на пушки вполне оправдались. 343-мм орудия оказались самыми мощными в мире и сохранили это превосходство еще на добрый десяток лет. Первые два броненосца серии — “Хоув” и “Родней” — оказались сильно перегруженными, и весь их броневой пояс при полной нагрузке скрывался под водой. На “Энсоне” и “Кэмпердауне” увеличили толщину брони барбетов и длину пояса, а для компенсации немного удлинили корпус. “Адмиралы” второй серии служили в основном на Средиземном море и в прибрежных водах Великобритании. Из них в истории навсегда остался “Кэмпердаун”, который в результате ошибки при маневре мощным таранным ударом отправил на дно собственный флагман “Викторию”. При этом сам “Кэмпердаун” получил настолько сильные повреждения, что едва не отправился вслед за своей жертвой.
Служба австрийских “августейших особ” оказалась безмятежной и продолжительной. Началась она немедленно после вступления в строй в 1890 году совместными маневрами с германским флотом, а завершилась вместе с концом Австро-Венгрии после 1-й мировой войны, в которой эти безнадежно устаревшие к тому времени броненосцы никакого участия не принимали.
Но если англичане от батарей и казематов перешли к орудийным башням, то их главные в то время соперники на море избрали несколько другое техническое решение, введя бронированный барбет. Само название установки этого типа выдает ее происхождение: французское слово “barbette” еще в средние века означало шейный платок, повязку или косынку. Их носили не только женщины, но и мужчины, у которых таким способом эффектно выделялась борода. Впоследствии это слово стало обозначать открытую сверху невысокую башню в крепостных укреплениях, которая затем перекочевала и на корабли. За толстым броневым кольцом открыто устанавливалось орудие, обычно в процессе заряжания находившееся ниже верхней кромки барбета и поднимаемое над ним только непосредственно перед выстрелом. Такие установки были легче башенных и давали надежную защиту для механизмов наводки, которые располагались внутри кольца.
Уже в первом французском океанском барбетном броненосце “Амираль Дюпрэ” проявились все характерные черты этой ветви линейных кораблей. Заложенный в январе 1877 года на верфи Ла-Сен, он имел высокий борт, обеспечивавший не только хорошую мореходность, но и возможность вести огонь из пушек главного калибра практически в любую погоду. В соответствии с французскими кораблестроительными традициями броневой пояс из железных плит прикрывал ватерлинию по всей длине и имел в средней части чудовищную толщину — 560 мм. Естественно, что при такой толщине невозможно было сделать защиту сколь-нибудь протяженной по высоте. Когда “Дюпрэ” полностью загружался углем, боеприпасами и прочим снаряжением, все это броневое великолепие чуть ли не полностью скрывалось под водой, защищая лишь от попаданий ниже ватерлинии. Поверх пояса располагалась плоская броневая палуба из 60-мм стали на 18-мм подкладке из железа. Выше нее защита оставалась лишь символической: французские конструкторы никак не могли создать надежную систему разделения своих кораблей на водонепроницаемые отсеки. 12 поперечных переборок дополнялись одной продольной по диаметральной плоскости, однако помещения на протяжении примерно до 15 м с носа и кормы могли быть затоплены одним попаданием.
Высокобортный, с солидными мачтами с полным рангоутом, двумя расположенными бок о бок дымовыми трубами, “Амираль Дюпрэ” производил впечатление исключительно мощного корабля. Но англичане считали, что их башенный “Инфлексибл” имеет более высокие боевые качества, несмотря на отсутствие броневого пояса в оконечностях. По этому поводу можно лишь заметить, что не слишком удачны оба — и творение Бэрнаби и “Дюпрэ”. Уж очень много в обоих проектах изъянов в защите: ведь главная идея обоих кораблей состояла в том, чтобы их нельзя было потопить одним-двумя снарядами крупнокалиберных пушек таких же противников.
“Дюпрэ” нельзя назвать и счастливым кораблем; одно из его 340-мм орудий взлетело на воздух в совершенно мирных условиях. Специалисты считают, что причиной тому стал перегрев черного пороха в погребах боезапаса. Это печальное событие послужило поводом для замены трех пушек на более мощные того же калибра; одно орудие осталось старым. Корабль всерьез не модернизировался, и его активная служба была недолгой. В 1909 году он был окончательно исключен из списков французского флота.
После спуска “Дюпрэ” на воду французы тут же заложили два следующих корабля: “Амираль Бодэн” и “Формидабль”. На них были исправлены некоторые недостатки первенца. Бронирование в носу и корме было утолщено до 395-356 мм; палуба толщиной 75-100 мм имела несколько выпуклую форму, обеспечивая больший запас плавучести, но главное — в качестве материала для брони удалось применить сталь вместо железа, так что эффективная сопротивляемость броневой защиты этой пары оказалась много выше, чем у “Дюпрэ”. Сохранились и характерные для первых барбетов недостатки: они остались узкими кольцевыми полосками, хотя и были утолщены до 406 мм сталежелезной брони. Количество орудий уменьшилось до трех, но резко увеличилась их мощь. 75-тонные изделия знаменитых фирм “Крезо” и “Сен-Шамон” имели длину ствола в 28 калибров; их разместили в ряд по диаметральной плоскости. Усилилось и вспомогательное вооружение — до четырех 164-мм и десяти 140-мм пушек. Тут помог традиционно долгий срок постройки французских броненосцев: заложенные в 1879 году, корабли получили на вооружение орудия модели 1881 и 1884 годов. Особенно полезным стал вспомогательный калибр после перевода его на патронное заряжание, что заметно увеличило скорость стрельбы. Все это сказалось на судьбе “Бодэна” и “Формидабля”, которые неоднократно модернизировались с установкой новых скорострельных пушек. Но главный недостаток — огромную площадь небронированного борта — устранить было невозможно, и к концу века и эта пара потеряла боевое значение.
Еще не вошел в строй первый из барбетных броненосцев, как французы заложили следующую серию, уже из трех кораблей. “Мажента”, “Марсо” и “Нептюн” несомненно можно рассматривать как серийные корабли, хотя они заметно отличались по внешнему виду. Но все различия находились выше верхней палубы и заключались в форме труб, мачт и надстроек. 370-мм орудия не вполне удовлетворяли французских адмиралов, и было решено возвратиться к 340-мм калибру (новой, более мощной модели) с увеличением их числа до четырех. Для размещения орудий впервые была применена так называемая “ромбическая” схема: по одной установке в носу и корме, а две других — по бортам в середине корабля. Теоретически при таком размещении огонь по носу и корме могли вести три орудия из четырех — столько же, сколько стреляли на борт. На деле попытка выстрелить из средних крупнокалиберных орудий по диаметральной плоскости привела бы к таким повреждениям надстроек, что корабль пришлось бы ремонтировать не меньше, чем после вражеского обстрела. Так что можно только поздравить французов с тем, что им ни разу не пришлось испытать свои “ромбы” на деле. Тем не менее подобная схема расположения артиллерии — в силу ее теоретических достоинств — получила довольно широкое распространение в самых различных флотах. Не удержались даже англичане, построившие по французскому образцу броненосные крейсера “Империэс” и “Уорспайт”, которые, в свою очередь, вызвали появление в русском флоте очень похожего “Адмирала Нахимова”.
Возвращаясь к французским прототипам, стоит отметить, что их строители побили, пожалуй, все рекорды продолжительности постройки, во всяком случае для великой морской державы, которой хотела быть Франция. Вся троица строилась ровно 10 лет — и именно тех лет, когда прогресс в броне, артиллерии и кораблестроении все более набирал обороты. Результат был весьма плачевным: к моменту ввода в строй броненосцы совершенно устарели практически по всем элементам.
Любовь французских конструкторов адмиралов к барбетным установкам сказалась не только на их океанских броненосцах. Годом позже “Дюпрэ” на верфях Тулона, Бреста, Лориана и Бордо были заложены 4 корабля типа “Кайман”, которые обычно относят к броненосцам береговой обороны; но их не столь уж низкий борт и солидное водоизмещение (свыше 7500 тонн) дают основание обратить на них наше внимание. Главное их вооружение состояло всего из двух орудий в носовом и кормовом барбетах, но зато 420-мм калибра. При этих огромных пушках и традиционном “французском” толстом поясе по всей длине ватерлинии не оставалось возможности для установки сколь-нибудь значительной средней артиллерии. Да и главный калибр оказался внушительным лишь на бумаге: гигантские орудия требовали для заряжания не менее 10 минут. В самом конце XIX века их заменили на орудия хотя и менее крупного калибра, но более мощные в отношении бронепробиваемости. При том “Терибль” получил две 340-мм пушки образца 1893 года, а остальные — по два современных 240-мм орудия. Одновременно вспомогательная 100-мм артиллерия также была заменена на скорострельную. На “Рекэн”, кроме артиллерии, модернизации подверглась также и механическая установка (с заменой котлов и машин), и броненосец находился на активной службе еще в первую мировую войну, защищая английский Суэцкий канал от турок.
Не осталась в стороне от увлечения барбетными кораблями и Россия, 80-е годы прошлого века стали периодом возрождения русского флота, и отечественные кораблестроители внимательно присматривались ко всем зарубежным новшествам, пытаясь (и не без успеха) перенять положительные черты любой идеи. Когда в 1882 году встал вопрос о постройке первого эскадренного броненосца для Черного моря, в качестве его прототипа рассматривались и британский “Аякс”, и французский “Кайман”, и отечественный “Петр Великий”, но в итоге получился совершенно оригинальный проект высокобортного корабля с треугольным расположением шести 12-дюймовых орудий в спаренных барбетных установках. При этом практически в любом секторе обстрела могли вести огонь две установки. Артиллерия усилилась не только количественно, но и качественно: 305-мм пушки с длиной ствола в 30 калибров могли пробивать значительно более толстую броню, чем 20-калиберные орудия “Петра Великого”. Уже в ходе постройки Морской Технический комитет решил вместо предполагавшейся первоначально цитадельной схемы бронирования, оставлявшей незащищенной почти 2/3 корабля, применить полный пояс по всей длине ватерлинии. К недостаткам можно отнести лишь установку вспомогательной 152-мм артиллерии в небронированной батарее в носу и корме, но подобная система применялась в это время на броненосцах всего мира. Необходимость защиты средней артиллерии была осознана только после появления скорострелок калибра 120-152 мм.
По удачному проекту с небольшими промежутками во времени заложили сразу 4 корабля. Главные различия между ними состояли как раз в устройстве барбетных установок. На “Екатерине” орудия выдвигались над кромкой брони только на момент наведения и выстрела. На “Чесме” и “Синопе” выдвижение пушек уже не предусматривалось, но сами установки оставались открытыми, а на “Георгии Победоносце” применили башенноподобное прикрытие с наклонной лобовой плитой, хотя толщина его оставалась незначительной и предохраняла только от осколков, пуль и мелких снарядов. Кроме того, на двух последних кораблях серии — “Чесме” и “Георгии Победоносце” — более мощными стали и сами орудия (305-мм с длиной ствола в 35 калибров). Правда, введение более длинных и тяжелых пушек привело к тому, что при развороте их на борт корабль получал значительный крен, затруднявший и наведение, и саму стрельбу.
Все четыре броненосца благополучно дослужили до конца русско-японской войны, хотя у первой тройки неоднократно возникали неприятности с машинно-котельной установкой. Катастрофа русского флота при Порт-Артуре и Цусиме заставляла бережно относиться к каждому оставшемуся кораблю, в том числе и устаревшему. Поэтому в 1906 году предлагалось существенно модернизировать “Синоп”, “Чесму” и “Георгий Победоносец” с установкой четырех современных 305-мм орудий с длиной ствола в 40 калибров в башенных установках и 120-мм скорострельной артиллерии. Были даже заказаны орудия, но нелепость затеи стала ясна для Морского штаба. Вполне разумно решили подождать вступления в строй новых кораблей.
“Чесму” и “Екатерину” исключили из списков флота в том же году; первый из них использовали в 1912 году в качестве цели при испытании схемы бронирования новых дредноутов. “Синоп” стал учебно-артиллерийским кораблем, вооруженным четырьмя 203-мм орудиями на месте старых барбетов и двенадцатью 152-мм пушками Канэ. Он благополучно пережил мировую и гражданскую войны и был сдан на слом в 1922 году. “Георгий Победоносец”, также довооруженный новыми шестидюймовками (всего 14 штук!), активно участвовал в 1-й мировой войне. Уже в самом ее начале он вместе с береговыми батареями отбил коварную атаку линейного крейсера “Гебен” на Севастополь. Он же оказался единственным из кораблей серии, уведенным белыми в Бизерту, где и закончилась его история.
Первые черноморские броненосцы еще не вошли в строй, когда в феврале 1888 года в Николаеве состоялась закладка еще одного барбетного корабля, совершенно другого типа. Проектное задание предусматривало небольшой, дешевый, но вместе с тем сильный броненосец — требования, часто выдвигавшиеся, но редко выполнимые. “Двенадцать Апостолов” оказался весьма удачным приближением к решению столь непростой задачи. Конечно, при проектном водоизмещении чуть больше 8000 т не могло идти и речи о полном бронировании борта; но цитадель вышла достаточно протяженной и хорошо защищенной. Пришлось отказаться и от высокого борта — в ущерб мореходности и возможности вести огонь в плохую погоду. Пострадала и средняя артиллерия: осталось всего четыре 6-дюймовых орудия; но зато они наконец-то обрели броневую защиту. Корабль получил значительную перегрузку в ходе постройки, но даже при этом он рассматривался специалистами как более удачный, чем балтийские “тараны” “Александр II” и “Николай I”. Введенный в строй в 1892 году, “Двенадцать Апостолов”, скромно прослужил свои девятнадцать лет, не участвовав ни в одном боевом походе. Но идея оказалась важнее: на ее основе разрабатывались все последующие черноморские и многие балтийские броненосцы.