Кто такой крыленко и что он сделал
Биография Николая Крыленко
Партийный и государственный деятель Николай Васильевич Крыленко родился 14 мая (2 мая по старому стилю) 1885 года в деревне Бехтеево Сычевского уезда Смоленской губернии (ныне Сычевский район Смоленской области).
Окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета (1909) и юридический факультет Харьковского университета (1914).
Член РСДРП (Российская социал-демократическая рабочая партия) с 1904 года.
С 1906 года — член Военной организации при Петербургском комитете РСДРП, Совета рабочих депутатов, Петербургского комитета РСДРП.
В 1911-1913 годах — сотрудник большевистских газет «Звезда» и «Правда».
В 1912-1913 годах — отбывал воинскую повинность, получил чин прапорщика.
В 1913 году был направлен ЦК РСДРП в Санкт-Петербург для работы в редакции «Правды» и в большевистской фракции 4-й Госдумы в качестве партийного инструктора, был арестован и весной 1914 года выслан в Харьков.
Летом 1914 года эмигрировал, жил в Швейцарии, участвовал в работе Бернской конференции заграничных секций РСДРП. Летом 1915 года вернулся в Россию, в 1916 году был арестован как уклоняющийся от военной службы офицер и после четырех месяцев тюрьмы направлен в действующую армию.
После Февральской революции 1917 года Крыленко был избран председателем полкового, дивизионного и армейского комитетов 11-й армии Юго-Западного фронта.
Делегат 1-го Всероссийского съезда Советов 1917 года, член президиума от большевистской фракции; член первого ВЦИК.
В июне 1917 года на Всероссийской конференции фронтовых и тыловых организаций РСДРП(б) Крыленко был избран членом бюро Всероссийской военной организации при ЦК РСДРП(б).
Активный участник Октябрьской революции 1917 года, член Петроградского ВРК; руководил подавлением мятежа юнкеров в Петрограде и разгромом выступления Александра Керенского и Петра Краснова в Гатчине. Вошел в состав первого СНК, член Комитета по военным и морским делам.
В ноябре 1917 года был назначен Верховным главнокомандующим и наркомом по военным делам.
С марта 1918 года — член коллегии Наркомюста. С мая 1918 года — председатель Ревтрибунала (с 1919 года — Верховного трибунала) при ВЦИК.
В 1919-1922 годах — член коллегии обвинителей Верховного трибунала при ВЦИК.
С 1922 года — заместитель наркома, с 1931 года — нарком юстиции РСФСР. Одновременно в 1922-1928 годах — помощник прокурора, в 1928-1931 годах — прокурор РСФСР.
До 1931 года Крыленко выступал обвинителем на крупнейших политических процессах, в том числе по делу «Тактического центра», группы церковников, по делу «ЦК партии правых эсеров», по «Шахтинскому делу», делу Промпартии, «делу Главтопа», «польских ксендзов» и др.
При его активном участии были заложены юридические основы проведения массовых репрессий 1920-х — начала 1950-х годов в СССР, получила широкое распространение практика наказания по политическим мотивам, массовых арестов и внесудебных преследований. В мае 1934 года Крыленко разработал проект статей, предусматривавших в качестве меры наказания за измену родине смертную казнь (впоследствии они стали основой для 58-й статьи УК РСФСР). Считал высшим доказательством вины подсудимого его личное признание.
С июля 1936 года — нарком юстиции СССР. Член комиссий по подготовке конституций СССР и РСФСР, кодексов, законов.
Преподавал в Институте красной профессуры, заведовал кафедрой уголовного права Московского института советского права.
Автор свыше 100 трудов по советскому праву. Участвовал в создании Большой Советской энциклопедии, «Истории гражданской войны».
Одновременно с основной деятельностью возглавлял Всесоюзное общество пролетарского туризма, Шахматно-шашечную ассоциацию СССР, руководил экспедициями на Памире (1929-1934).
Был награжден орденами Ленина (1930) и Красного Знамени (1933).
1 февраля 1938 года Николай Крыленко был арестован по обвинению в принадлежности к антисоветской организации, а 29 июля Военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к смертной казни и расстрелян. Реабилитирован посмертно в 1955 году.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
Крыленко, Николай Васильевич
Крыленко родился в 1885 году в деревне Бехтеево Сычёвского уезда Смоленской губернии в семье служащего Василия Абрамовича Крыленкова, ссыльного участника революционного движения 1880-х годов. В 1890 году вместе с семьёй переехал в Смоленск, где отец редактировал газету «Смоленский вестник» оппозиционного направления. В 1902 году семья переехала в Кельцы, а затем Люблин, где отец получил должность акцизного чиновника. В 1895 году Крыленко поступил в классическую гимназию, которую окончил в 1903 году.
В 1903 году поступил на историко-филологический факультет Императорского Санкт-Петербургского Университета. В 1904 году в возрасте 19 лет вступил в ряды партии большевиков и стал активным участником революционной подпольной работы.
В апреле 1905 года, скрываясь от грозившего ареста, выехал из Петербурга домой и вернулся в университет только к августу 1905 года. В это время учёба в университете фактически остановилась, сменившись политическими митингами внутри университета.
13 октября 1905 года Крыленко председательствовал на митинге, состоявшемся в Технологическом институте, где Хрусталев-Носарь впервые предложил образовать совет рабочих депутатов.
В феврале 1906 года во время выборов в первую Думу работал в качестве агитатора большевиков, которые призывали бойкотировать выборы. Сотрудничал в «Призыве» и «Волне».
С 1906 года — нелегал, агитатор московского комитета РСДРП(б). В июне 1906 года уехал за границу в Бельгию и Францию, откуда в ноябре 1906 года вернулся в Петербург, где работал под фамилиями «Рено», «Гурняк», «Абрамов». 5 июня 1907 года арестован в Петербурге на заводе Крейтона под фамилией «Постникова». Был предан военно-окружному суду по обвинению в участии в военной организации. Всего по этому процессу обвинялось 19 человек, из них трое (Крыленко, Кирнос и Зеленко) 16 сентября 1907 года были оправданы судом. После освобождения немедленно уехал в Финляндию, снова принял участие в партийной работе, был снова арестован на Финляндском вокзале и, отсидев месяц в тюрьме, 6 декабря 1907 года был освобожден и выслан на родину в Люблин.
В это время Крыленко отошел от революционной деятельности. В 1909 году он написал брошюру «В поисках ортодоксии» в которой теоретически рвал с социал-демократией, оценённую в 1937 году партийным руководством как «имеющую синдикалистский уклон».
Весной 1909 года Крыленко сдал экзамены и получил диплом первой степени Петербургского Университета по специальности историк. После университета работал преподавателем литературы и истории в частных польских школах в Люблине и Сосновицах.
С 1911 года Крыленко работал в большевистской газете «Звезда», затем перешел в «Правду». Весной 1911 года был вызван в австрийскую Галицию к Ленину, жившему тогда в Кракове.
В 1912 году Крыленко вторично поступил в Петербургский университет, теперь уже на юридический факультет, где сдал экстерном три магистерских экзамена для получения ученой степени.
Крыленко был прикомандирован партией к социал-демократической думской фракции. 11 декабря 1913 года он в очередной раз арестован и выслан из Санкт-Петербурга на два года в Харьков. В июле 1914 года эмигрировал в Австрию, оттуда в Швейцарию.
Здесь в Альпах Крыленко вместе с В.И. Лениным совершил несколько восхождений на снежные вершины. Восхождения он совершал также и в Татрах. Неизменным спутником его в большинстве восхождений был его жена Елена Федоровна Розмирович.
В марте 1915 года Крыленко участвовал в Бернской партийной конференции. В июне 1915 года вместе с женой отправлен в Москву на нелегальную работу. По возвращении в Москву в ноябре 1915 года он был вновь арестован. Как уклоняющийся от службы офицер, он был отправлен в Харьков где просидел в тюрьме до апреля 1916 года, когда был мобилизован и отправлен в действующую армию на юго-западный фронт с «сопроводительной», в которой предполагалось принять меры против пропаганды с его стороны.
Февральскую революцию Крыленко встретил в окопах. После революции он начал агитацию среди солдат, распространял газету «Правда». Был избран председателем сначала полкового, затем дивизионного и армейского комитета 2-й армии. Вел большевистскую агитацию в войсках Юго-Западного фронта. 3 мая 1917 года был делегирован в Петроград, где выступал на собраниях Петроградского совета и съезда фронтовиков, призывая к прекращению войны.
Вернувшись на фронт, Крыленко вошел в конфликт с большинством в армейском комитете и вышел из него. Как представитель РСДРП выступал на общефронтовом съезде в Кременце. Как представитель меньшинства делегирован от армейского комитета на I Всероссийский съезд Советов.
8 ноября 1917 года Крыленко вошел в первый состав Совнаркома в качестве члена Комитета по делам военным и морским (вместе с В. А. Антоновым-Овсеенко и П. Е. Дыбенко).
12 ноября 1917 года Крыленко назначен верховным главнокомандующим, а с 21 ноября 1917 года Крыленко – Первый Главком Красной армии.
Крыленко увлекался не только горами, но и шахматами. 14 лет с 1924 г. по 1937 г. Крыленко был Первым председателем Всесоюзной шахматной секции. Советские шахматисты помнят его как первого руководителя советского шахматного движения. Благодаря его организаторским усилиям в Москву приезжали Ласкер и Капабланка.
В 1927 году вместе с 16-летним Стахом Ганецким Крыленко совершил восхождение на Эльбрус. Это было его первым восхождением на Родине.
В 1928-1934 гг. – возглавлял созданное им Всесоюзное общество пролетарского туризма и экскурсий (ОПТЭ), руководил альпинистскими экспедициями на Памире.
Советские и германские альпинисты совершили около 30 восхождений на вершины от 5000 до 6000 метров, 7 восхождений на вершины выше 6000 метров. Кроме того, немецкие альпинисты Э. Альвейн, К. Вин и Э. Шнейдер в быстром темпе поднялись 25 сентября 1928 года на пик Ленина.
Академик Д.И. Щербаков так оценил итоги экспедиции 1928 г.: «Большой результат дали совместные работы советских и германских исследователей в районах Центрального и Западного Памира. Составлена топографическая карта, обследованы районы озера Каракуль, бассейны рек и ледников Танымаса, Караджилги, ледника Федченко, обследованы перевальные пути от ледника Федченко в долину Ванча, установлено мощное оледенение на границе Западного Памира, обнаружены месторождения ряда полезных ископаемых и выполнено много других работ».
В одной из бесед с О.Ю. Шмидтом Крыленко говорил: «Альпинизм – школа мужества. Нашей Родине нужны мужественные люди. а как мало мы делаем в этом направлении! Мы не развиваем массовый альпинизм». «Вы, Николай Васильевич, совершенно правы», – поддержал его Шмидт, «Вот и займитесь пропагандой и внедрением этого, безусловно, полезного вида спорта».
«Я ставлю перед собой задачу популяризировать на материале этой экспедиции полезность участия спортсменов-альпинистов в исследовании новых высокогорных районов. Этим убью сразу двух зайцев: докажу нашей молодежи полезность и увлекательность альпинистского спорта, а нашим ученым – необходимость привлечения альпинистов в такие экспедиции».
Работы экспедиции Н.В. Крыленко и Д.В. Никитина в 1929 году и последующие исследования Таджикской экспедиции 1930 года лишь наметили, но не разрешили вопроса о распространении золотоносных свит Сауксарского района в юго-западном направлении. Точно так же загадочным оставался тот громадный горный узел на левом борту ледника Федченко, который манил к себе альпинистов в 1928 году, казался таким близким и доступным в 1929 году, привлекал экспедицию 1930 года, все более и более закрепляя за собой название «Узла Гармо».
Поэтому Академия наук предложила Крыленко стать во главе экспедиции. Группа разведчиков-альпинистов, руководимая Л. Л. Бархашом, составляла основное ядро экспедиции. Астроном И. Д. Жонголович и топограф И.Г. Дорофеев обеспечивали картографические работы, а геологи Т. Б. Боровская и Д. И. Щербаков решали геологические задания.
В этой экспедиции была, наконец, исправлена географическая ошибка Первой памирской экспедиции 1928 года, которая отождествила открытый ею пик 7495 с пиком Гармо. Группа Крыленко взошла на хребет Академии наук с ледника Гармо на плечо настоящего пика Гармо, группа Горбунова обследовала район пика 7495 с востока со стороны ледника Бивачного, группа Дорофеева проникла в район ледника Фортамбек и ледника Вальтера. Сделанные ими геодезические засечки показали, что пик Гармо и пик 7495 — две совершенно разные вершины, удаленные друг от друга на 20 км. Пик Гармо «настоящий» стоит в стыке хребта Академии наук и Дарвазского хребта, пик 7495 в стыке хребта Академии наук и хребта Петра Первого. Это было выдающееся географическое открытие, когда впервые на карту была точно нанесена высшая точка Советского Союза, в последствии названная пиком Сталина, а затем переименованная в пик Коммунизма (7495).
Основной задачей экспедиции явилось физико-географическое описание поверхности страны на базе точных триангуляционных и картографических работ. Экспедицией были выполнены геодезические работы в Центральном Памире, по рекам Сурхоб, Обихингоу и в других местах. При этом триангуляционные пункты закладывались на высотах 5000-5500 метров.
Систематические геологические работы впервые охватили Центральный Памир, подготовив, тем самым, издание ряда листов геологической карты полумиллионного масштаба, как основы для дальнейшего исследования богатств страны. Исследования охватили и Памиро-Дарвазский золотоносный пояс. Были изучены золотосодержащие жилы Сауксая, галечники и пески Муксу, северные склоны хребта Петра Первого, долина реки Обихингоу и, наконец, дарвазские конгломераты, где издревле велись разработки.
В январе 1937 года Крыленко выбирается первым председателем Федерации альпинизма СССР (секции альпинизма при Всесоюзном комитете по делам физкультуры и спорта при СНК СССР).
В том же году он готовит грандиозную экспедицию на Памир с целью покорения 3-х семитысячников в честь 20-летия Октябрьской революции. Экспедиция закончилась восхождениями на пик Ленина (7134) и пик Коммунизма (7495). По причинам загруженности работой, как член правительства, принять личное участие в этих восхождениях Крыленко не мог.
В 1938 году на Пленуме ЦК ВКП(б) Крыленко подвергся критике, формально — за то, что тратил слишком много времени на альпинизм, когда другие работают. Вскоре после этого Крыленко был снят со всех постов, исключён из ВКП(б) и 1 февраля 1938 года арестован. Его обвинили в создании контрреволюционной организации среди туристов и альпинистов.
29 июля 1938 года Крыленко расстреляли в Москве на полигоне НКВД «Коммунарка». Реабилитирован за отсутствием состава преступления 10.08.1955.
Его брат Владимир Васильевич Крыленко был арестован 26 июля 1937 года по обвинению в контрреволюционной деятельности совместно с Николаем Крыленко и расстрелян на полигоне «Коммунарка» 15 марта 1938 года. Реабилитирован за отсутствием состава преступления 10.08.1955.
Именем Крыленко назван перевал к востоку от пика Ленина и две вершины на Памире 6415 и 6100 в Язгулемском хребте. Именем Елены Розмирович назван левый приток ледника Федченко.
Реабилитирован посмертно. Прапорщик, ставший Главковерхом
Его жизнь была похожа на голливудский фильм. Мальчишка из глухой деревни, сын политического ссыльного сумел стать героем новой страны. Он, находясь в самой гуще событий, на протяжении долгих лет удерживал свой корабль на плаву. Но, в отличие от фильма, финал оказался куда более прозаичным. Николай Васильевич, герой революции, не смог пережить роковой для многих 1938 год. Его приговорили к смертной казни, обвинив в том же, в чем он сам неоднократно обвинял других, — в антисоветчине.
Бурная студенческая жизнь
Николай Крыленко родился в мае 1885 года в маленькой деревушке Бехтеево Сыченского узда, что в Смоленской губернии. Его родители не были коренными жителями этой глухомани. Сюда сослали отца Николая, Василия Абрамовича, по политическим мотивам. Но уже в 1890 году семья перебралась в Смоленск. Любопытно, отец так и не отказался от своих взглядов, поэтому стал редактором «Смоленского вестника». Издания, явно придерживавшегося оппозиционного направления. Через два года семейство Крыленко вновь собрало вещи. На сей раз, они перебрались в польский город Кельцы. А затем – в Люблин. Здесь Василий Абрамович смог не просто продолжить оппозиционную деятельность, но и получил должность акцизного чиновника. Поскольку Николай рос в семье антимонархических взглядов, это сказалось на его мировоззрении. Сначала он учился в Люблинской классической гимназии, которую окончил в 1903 году. А затем поступил в Санкт-Петербургский университет на историко-филологический факультет. Оказавшись в новом для себя городе, Николай Васильевич все время посвятил только учебе, обходя стороной многочисленные политические кружки, которые в те годы были очень популярны у студентов. Но надолго его не хватило. Как вспоминал впоследствии Николай Васильевич, он был «пропитан ярким оппозиционным настроением». Поэтому вскоре принял самое активное участие в студенческих собраниях и уличных демонстрациях. Тогда-то и проявились два его главных таланта – красноречие и организационные способности.
В 1904 году (по другим сведениям – в 1905 году) Николай Васильевич окончательно определился со своими политическими взглядами. Произошло это на нелегальной сходке студентов. Из-за превосходных ораторских способностей его пытались поставить под свои знамена эсеры и эсдеки, но Крыленко решил примкнуть к большевикам. И вступил в их партию. С этого момента и началась его активная революционная деятельность.
Большевики были довольны. Они заполучили превосходного агитатора-пропагандиста, который не пропускал ни одну студенческую сходку. Но весной 1905 года Николаю Васильевичу пришлось срочно покинуть Петербург. Дело в том, что из-за агрессивной деятельности ему грозил арест. Но в тот раз обошлось. И ближе к осени он вернулся в столицу. Правда, об учебе в университете речи уже не шло. И хотя официально Крыленко все еще являлся студентом, он занимался агитационной деятельностью. Не обошелся без него и октябрьский митинг в Технологическом институте. Тот самый, на котором Георгий Степанович Хрусталев-Носарь предложил идею создания Совета рабочих депутатов.
В роли агитатора большевистского движения Крыленко чувствовал себя превосходно. А постоянная угроза ареста являлась для него чуть ли не наркотиком. Ему нравилось ходить по лезвию, блестяще справляясь с трудностями. Даже ранение, которое он получил во время одного из декабрьских митингов, сделало Николая Васильевича только сильнее и смелее.
В феврале 1906 года начались выборы в первую Думу. Крыленко – на первых ролях. Он вел массовую агитацию среди студентов и рабочих Петербурга, призывая их бойкотировать данное мероприятие. А когда выборы все же состоялись, Николай Васильевич стал одним из главных критиков Думы. Недовольство ее работой он демонстрировал и на многочисленных митингах, и на страницах газет «Призыв» и «Волна».
Такая деятельность, конечно, не могла благоприятно сказаться на жизни Крыленко. Он, что называется, доигрался. И летом 1906 года, дабы избежать ареста, Николай Васильевич покинул страну. Сначала он обосновался в Бельгии, но вскоре перебрался во Францию. Но вынужденная эмиграция продлилась лишь до ноября. Когда страсти немного улеглись, он вернулся в Петербург. Вот только свою настоящую фамилию Николаю пришлось скрывать. Поэтому в то время он мелькал как Рено, Абрамов или Гурняк. Но все же ареста ему не удалось избежать. Крыленко задержали в июне 1907 года на заводе Крейтона, причем скрывался он под фамилией Постников. Его, а также еще около двадцати человек обвинили в участии в военном заговоре. Но Николай Васильевич сумел выйти сухим из воды – его оправдал военно-окружной суд. Произошло это в сентябре. Оказавшись на свободе, Крыленко отправился в Финляндию, чтобы продолжить большевистскую деятельность. В декабре его вновь арестовали. На сей раз Николай Васильевич был выслан в не чужой для себя Люблин.
Вернувшись в город детства, Крыленко принял здравое и логичное решение – отойти на время от партийных дел. Он прекрасно понимал, что находится под колпаком и любая его большевистская деятельность может привести к самым неприятными последствиями. Вот только в 1909 году Крыленко все же допустил один прокол, который аукнелся ему спустя почти три десятка лет. Он издал брошюру под названием «В поисках ортодоксии». В ней косвенно, туманно и весьма обтекаемо сообщил о том, что с большевистское движение его разочаровало. Понятно, для чего Крыленко это сделал. Ему было необходимо всеми правдами и неправдами сделать так, чтобы о нем забыли. Поэтому он спокойно окончил университет и стал преподавать литературу и историю в частных школах. Работал Крыленко в Люблине и в Сосновицах.
Но спокойная, относительно далекая от революционной деятельности жизнь продлилась недолго. Уже в 1911 году Николая Васильевича стал трудиться в большевистской газете «Звезда». Чуть позже стал сотрудником «Правды». В это же время произошло знаковое для Крыленко событие – его вызвали в Галицию (эта территория тогда принадлежала Австрии) для личной встречи в Владимиром Ильичом Лениным, который в то время жил в Кракове. Та аудиенция прошла для Николая Василевича просто превосходно. И с того момента он уже являлся не просто одним из большевистских агитаторов, а близким другом Владимира Ильича. Это позволило вскоре Крыленко стать правовым консультантов большевиков, являвшихся членами Государственной Думы.
В 1912 году Николай Васильевич был призван в армию. На протяжении года он служил вольноопределяющимся в шестьдесят девятом Рязанском полку. Здесь Крыленко, что называется, изнутри смог понять, как сильны революционные настроения среди простых солдат. Отслужив, Николай Васильевич попал в социал-демократическую думскую фракцию. Но развернуться по полной программе ему не позволили. В декабре 1913 года его в очередной раз арестовали. По решению суда (до этого момента он несколько месяцев провел в тюрьме) Крыленко запрещалось жить в Санкт-Петербурге. И его выслали на два года в Харьков. Но и здесь активист-агитатор не потерялся. Дабы не терять зря время, он экстерном окончил юридический факультет местного университета. А затем нелегально перебрался сначала в Австрию (жил в Галиции и Вене), а оттуда – в Швейцарию. Обосновавшись под Лозанной, Крыленко принял участие в Бернской партийной конференции, которая состоялась весной 1915 года. А уже летом вместе с женой Еленой Розмирович Николай Васильевич тайно перебрался в Москву. Но скорого ареста ему все-таки не удалось избежать. В ноябре его посадили за решетку, а затем переправили в Харьков.
В апреле 1916 года Николая Васильевича освободили из-под стражи и отправили в армию. Любопытно вот что: у него с собой имелась «сопроводительная». В ней говорилось о пропагандистской деятельности и требовалось принять меры, если Крыленко вновь примется за старое. Николай Васильевич ранге прапорщика числился в службе связи в тринадцатом Финляндском стрелковом полку одиннадцатой армии Юго-Западного фронта в. Причем служба складывалась непросто. Крыленко все время находился на передовой, в окопах.
Находясь в армии Крыленко узнал о революционных событиях 1917 года. Спустя несколько дней после отречения Николая II, Николая Васильевича в срочном порядке отозвали в тыл. И уже в начале марта он сумел организовать первый масштабный митинг солдат. В этом же месяце Крыленко вошел военную организацию при Петроградском комитете РСДРП(б).
Николай Васильевич занялся своей привычной (и любимой) деятельностью – агитацией. Он вел работу с солдатами, призывая их прекратить уже никому не нужную войну. Поскольку его популярность была высока, Крыленко уверенно двигался к поставленной задаче.
Затем водоворот событий вынес его на берег, где Николая Васильевича вновь ждал арест. В июле 1917 года прапорщика заключили под стражу в Могилеве, обвинив в государственной измене. Лишь в сентябре он был освобожден по приказу военного министра Верховского. Оказавшись на свободе, Николай Васильевич принял самое активное участие в подготовке Октябрьской революции.
В начале ноября Крыленко вошел в первый состав Совнаркома. Он стал членом Комитета по военным и морским делам. Компанию на этом поприще ему составили небезызвестные Антонов-Овсеенко и Дыбенко.
В том же месяце произошло знаковое событие не только для самого Крыленко, но и для всей страны. Именно Николай Васильевич стал новым Верховным главнокомандующим, несмотря на звание прапорщика. Бывший Главковерх, Николай Николаевич Духонин, отказался выполнять приказ Ленина – не стал вести переговоры о мирном соглашении с австро-немецким командованием. И хотя от Крыленко официально требовалось доставить Духонина живым в Петроград, с поставленной задачей прапорщик не справился. Николая Николаевича убили революционно настроенные матросы. До сих пор нет единого мнения на счет причастности Крыленко к гибели Верховного главнокомандующего. По ряду косвенных данных, он все-таки пытался спасти Николая Николаевича. Но все же, большинство исследователей склонны считать, что матросы убили Духонина с молчаливого согласия и Крыленко, и всей большевистской верхушки. Поскольку новость о смерти Главковерха «наверху» была принята очень спокойно, даже буднично.
Итак, Николай Васильевич стал новым Верховным главнокомандующим. Мог ли мальчишка из глухой деревни представить себе подобный карьерный взлет? Вопрос, конечно, риторический. Крыленко знал, что и для чего он делает. Его успех вполне логичен и не должен вызывать недоумения. Духонин, когда узнал, что его на посту меняет прапорщик, воспринял это как глупую шутку или же поражающую недальновидность Ленина. И поплатился за это жизнью. Звание прапорщика не должно вводить в заблуждение, но уровню интеллекта Крыленко являлся одним из умнейших людей тех кровавых революционных событий.
В начале 1918 года Николай Васильевич входил в состав Комитета революционной обороны Петрограда. Интересно вот что: в марте он попросил Ленина освободить его от обязанностей как Верховного главнокомандующего, так и комиссара по военным делам. Владимир Ильич пошел боевому товарищу навстречу. А должность Главковерха и вовсе была упразднена. Сам же Николай Васильевич избрал для себя другое продолжение своей блестящей карьеры.
Уже в том же марте он стал членом коллегии наркомата юстиции РСФСР. А в мае — занял должность председателя Революционного (Верховного) трибунала. Параллельно с этим Крыленко являлся еще и главным в управлении охоты и членом коллегии наркомата земледелия РСФСР.
Но все же главной его дорогой являлась именно дорога юриспруденции. В декабре 1922 года Николай Васильевич стал заместителем наркома юстиции РСФСР, а также старшим помощником прокурора РСФСР. Находил Крыленко и время для преподавательской деятельности. Он значился профессором факультета советского права МГУ. А в 1929 году Николай Васильевич стал прокурором РСФСР.
Еще в начале 20-х годов, находясь на должности помощника прокурора, Крыленко прекрасно справлялся со своими обязанностями. Его ораторские возможности заиграли новыми красками, и нашли себе применение в новом деле. Он являлся участником большинства самых значимых процессов того времени. И его прозвали «прокурор пролетарской революции». Николай Васильевич являлся обвинителем в резонансном процессе британского дипломата Локкарта, участвовал в процессах по делам Малиновского, правых и левых эсеров, бывшего прокурора Российской империи Виппера, надзирателя Бондаря, чекиста Косырева и других. И ни разу он не позволил оппонентам усомниться в своем профессионализме. Крыленко не менял линии, и все силы тратил на достижение главной цели – ликвидации всех без исключения врагов революции. Его можно ненавидеть, им можно восхищаться – человек своего времени. Конечно, не редко были случаи, когда он действительно перегибал палку. Случаи, когда личное отношение и мнение брало верх над законом. Яркий пример – «процесс эсеров», который проходил летом 1922 года в Москве. Тридцать четыре человека были обвинены в убийстве В.Володарского и покушении на Владимира Ильича Ленина.
Николай Васильевич выступал на протяжении нескольких часов. А начал он свою речь так: «Дело суда истории определить, исследовать, взвесить и оценить роль индивидуальных лиц в общем потоке развития исторических событий и исторической действительности. Наше же дело, дело суда, решить: что вчера, сегодня, сейчас сделали конкретно эти люди, какой конкретно вред или какую пользу они принесли или хотели принести республике, что они еще могут сделать, и в зависимости от этого решить, какие меры суд обязан принять по отношению к ним. Это наша обязанность, а там – пусть суд истории судит нас с ними».
Вообще, Крыленко считается главным основоположником всех органов советской прокуратуры. Именно Николай Васильевич создал первое Положение о прокурорском надзоре. Его стараниями в стране появилась и сама Государственная прокуратура. Он издал более сотни книг и брошюр, посвященных советскому праву. При этом, Крыленко не забывал и о своей работе в суде. Например, он был одним из главных обвинителей по так называемому «Шахтинскому делу» или «Делу об экономической контрреволюции в Донбассе». Политический процесс, имевший большой резонанс в стране, состоялся в Москве под председательством Вышинского. Целая группа «вредителей» в угольной промышленности предстала перед судом. Их обвиняли в том, что они хотели «сорвать рост социалистической промышленности и облегчить восстановление капитализма в СССР».
В 1930 году Крыленко отметился и в «Деле Промпартии». Затем был «Процесс Союзного Бюро Меньшевиков», «Дело Главторга», «Дело «польских ксендзов» и еще много-много тому подобных судебных разбирательств.
Звезда Крыленко сверкала ярко. Так ярко, что в 1934 году он получил ученую степень доктора государственных и правовых наук. А затем началось противостояние с Вышинским и Винокуровым (он являлся председателем Верховного Суда СССР). Конфликт разгорелся на ровной почве, они банально не поделили сферы влияния в системе органов юстиции. Николай Васильевич так уверовал в собственные силы и мозги, что вряд ли предполагал, что это противостояние может обернуться для него полным провалом.
А началось все с того, что в мае 1931 года Андрей Януарьевич Вышинский стал прокурором РСФСР. А Крыленко был назначен на должность народного комиссара юстиции РСФСР. Теперь уже пришла очередь демонстрировать свои возможности именно Вышинскому. Он стал главным обвинителем во всех громких делах. А Крыленко проводил совещания, съезды и ездил по стране. Николай Васильевич проделывал огромную работу, но все же, это было не совсем то. Он прекрасно понимал, что него звезда начала потихоньку угасать, попав под тень звезды Вышинского.
Но в 1935 году слава Крыленко достигла высшей точки. Он праздновал свой пятидесятилетний юбилей и тридцатилетие революционной деятельности. Николай Васильевич к тому моменту уже получил ордена и Ленина, и Красного Знамени. Народ (как, впрочем, и окружение) его хоть и боялся его, но любил. Газеты в честь праздника писали: «Мечом и пером, делом и пламенным словом т. Крыленко отстаивал и отстаивает партийные позиции в борьбе против врагов революции, открытых и тайных».
В 1936 году Николай Васильевич получил пост наркома юстиции Союза ССР. Но это была скорее агония. Уже в следующем году грозовые тучи нависли над головой героя революции. Как тревожный сигнал прозвучало известие об аресте брата, Владимира Васильевича. Он являлся заместителем главного инженера Уралмедстроя (его расстреляли в марте 1938 года). Затем «куда следует» посыпались письма и заявления, в которых говорилось об антибольшевистской деятельности Крыленко. Одно из них было озаглавлено «О хамах и иудах». Автор подробно описал, что Николай Васильевич больше всего любит расстреливать людей, пародировать Троцкого и повторять: «Мне дан мандат и на зверей, и на людей».
В начале января 1938 года на первой сессии Верховного Совета СССР началось формирование правительства. Деятельность Крыленко подвергли жесткой критике (особенно старался депутат Багиров) и, соответственно, в новое правительство Николай Васильевич уже не попал.
При этом, еще в конце декабря 1937 года НКВД подготовило документы на арест Крыленко. Но дело пришлось затормозить и дождаться окончания комплектования нового правительства. В тех «бумажках» было черным по белому написано, что Николай Васильевич «является активным участником антисоветской организации правых и организованно был связан с Бухариным, Томским и Углановым. С целью расширения антисоветской деятельности насаждал контрреволюционные кадры правых в наркомате. Лично выступал в защиту участников организации и проталкивал буржуазные теории в своей практической работе». И тридцать первого января 1938 года нарком внутренних дел Ежов поставил на документах фатальную надпись «Арестовать». И Крыленко взяли под стражу той же ночью на первое февраля.
По знакомому маршруту
Конечно, Николай Васильевич прекрасно понимал, что его ждет. Понимал и то, что противостоять системе не получится даже у него. Впервые он оказался по ту сторону баррикад и на собственной шкуре ощутил все то, на что он обрекал когда-то других людей, руководствуясь лишь своими представлениями о революционной правде. Возможно, став именно обвиняемым, а не обвинителем, Крыленко осознал всю мощь и несправедливость советской судебной системы, которую сам и выстроил. Виноватых назначают, никто и не пытался докопаться до истины. И вот он, создатель системы, герой революции сидел лицом к лицу с «продуктом» своего творения – сотрудником госбезопасности Коганом. Что тот делал с Крыленко, как выбивал признание (и выбивал ли, поскольку Николай Васильевич вполне мог согласиться со всем. Он ведь знал как это «работает»), но уже третьего февраля появилось его официальное признание. Оно было адресовано Ежову и в нем говорилось: «Я признаю себя виновным в том, что с 1930 года я являюсь участником антисоветской организации правых. С этого же года начинается моя борьба с партией и ее руководством. Антипартайные шатания я проявил еще в 1923 году по вопросу внутрипартийной демократии. Если в этот период я из своих взглядов никаких организационных выводов не сделал, то внутреннее недовольство положением в партии не изжилось. Организационной связи с троцкистами я тогда не имел, организационной борьбы с партией не вел, но оставался человеком, оппозиционно настроенным на протяжении ряда лет…». А закончил Крыленко так: «Признаю целиком и полностью громадный вред, причиненный моей антисоветской деятельностью делу строительства социализма в СССР».
Второй протокол допроса появился лишь в конце июля 1938 года. Николай Васильевич показаний не изменил. Более того, он даже назвал фамилии еще нескольких десятков человек, которые также являлись «вредителями». Тогда же Крыленко были предъявлены обвинения в контрреволюционной деятельности, и прошло заседание Военной коллегии Верховного суда СССР во главе с Василием Васильевичем Ульрихом (присутствовал на нем и личный враг Крыленко – Вышинский). Любопытно, что заседание состоялось двадцать восьмого июля, а на обвинительном заключении стояла пометка «27 июля 1938 года». Главное же судебное заседание началось на следующий день. Крыленко в очередной раз во всем признался. И Ульрих объявил о высшей мере наказания. Заседание продлилось всего пару десятков минут… Кстати, припомнили Крыленко и брошюру от 1909 года под названием «В поисках ортодоксии». Ее посчитали «имеющей синдикалистский уклон».
В исполнение приговор на «Коммунарке» привел сам же Василий Васильевич Ульрих. Произошло это в тот же день.
В 1956 году Николай Васильевич был реабилитирован. За год до этого был полностью оправдан и его репрессированный брат.
Несмотря на бурную деятельность, которую Крыленко вел на протяжении всей жизни, он находил время и на увлечения, никак не связанные с политикой или юриспруденцией. Николай Васильевич профессионально занимался альпинизмом и получил звание «Заслуженного мастера». А в 1932 году даже возглавил экспедицию на Памир. Кроме этого сильно увлекался шахматами и активно продвигал их в стране. По его инициативе создавались шахматные клубы и состоялись три международных турнира. Николай Васильевич даже редактировал журнал, посвященный этой игре. А еще он знал язык эсперанто и носил зеленую звезду.
В общем, Николай Васильевич являлся человеком неоднозначным, но, несомненно, умным, талантливым и целеустремленным. Он сделал себя сам, ни на кого не надеясь. Но просчитался в одном: укротить собственное детище у него не хватило сил. Тот бой для Крыленко был изначально проигрышным.