Кто такой магнитский и что он сделал
Цена смерти. Кто и почему заказал Сергея Магнитского
Ему стало совсем плохо утром 16 нояб¬ря. Врач терапевтического отделения спецмедблока СИЗО «Бутырская тюрьма» Лариса Литвинова зафиксировала, что «живот был умеренно напряжен». Еще зафиксировала «обострение боли». «Я сочла, что, быть может, его состояние требует хирургического обследования», — сказала она члену Общественной наблюдательной комиссии Зое Световой 20 ноября.
(Эта комиссия была создана в 2008 году на основании закона «Об общественном контроле за обес¬печением прав человека в местах принудительного содержания».)
В 14.47 вызвали скорую помощь. Дмит¬рий Кратов, замначальника СИЗО по медицине, позвонил в больницу СИЗО «Матросская Тишина»: «Мы больного к вам везем. Хорошо бы его обследовать. Панкреатит». — «Что, у него панкреонекроз?» — спросила на другом конце провода Ольга Александровна — «Нет», — ответил Кратов. «Зачем тогда везете?» — спросила женщина в белом халате.
Сергей Магнитский. Похороны. Обратите внимание на руки
В Матросскую Тишину умирающего Сергея Магнитского привезли в 18.30. «При панкреонекрозе процесс развивается стремительно: если не сделать срочную операцию, человек умирает за 5 часов», — сказал The New Times врач-реаниматолог Тимур Гусейнов. Судя по той картине, которую описывает Светова, в больнице Матросской Тишины этот процесс уже подходил к концу. Но ни хирурга, ни фельдшера в этот понедельник в тюремной больнице не оказалось. «При панкреонекрозе резко подскакивает температура, так как от агрессивного выброса ферментов начинается интоксикация организма, сумасшедшая, кинжальная боль», — говорит Гусейнов. При такой боли человек сворачивается в комочек, поджимает ноги, пытается руками сжать тот ад, который творится у него внутри. Боль мутит рассудок, страх, отчаяние, ужас от вида тюремщиков. И ни одного родного лица вокруг. «Вы хотите меня убить», — кричал он. Люди в белых халатах сочли, что вместо хирурга полезнее вызвать психиатрическую бригаду, которая «купировала состояние мягким фиксированием», сообщил членам Общественной наблюдательной комиссии начальник СИЗО «Матросская Тишина» Фикрет Тагиев. То есть, связав ему руки, лишили Магнитского последней защиты от боли. Дальше, как и бывает при панкреонекрозе, возбуждение сменилось комой. Ближе к 9 вечера Сергей Магнитский отмучился. Больше ни тюремщики в халатах и без, ни следователи, ни судьи — никто уже не имел над ним власти.
Сергея Магнитского, как утверждают источники The New Times, не планировали убивать. Случился досадный недосмотр, что называется, пережали. Его просто «заказали»: возбудили против него уголовное дело, потому что в том была серьезная потребность у серьезных людей. Во-первых, еще 5 июня, а потом 7 октября 2008 года он дал показания следователю СК прокуратуры РФ по г. Москве по делу о похищении дочерних компаний у инвестиционного фонда Hermitage Capital Management, которые потом умудрились путем налогового возврата украсть у государственного бюджета более 5 млрд рублей (подробнее на стр. 10). Во–вторых, от юриста Магнитского требовались показания на его клиента, главу Hermitage Capital Билла Браудера. Следователи следственного комитета (СК) МВД полагали, что Сергей Магнитский был ключевым звеном в организации деятельности компаний, обеспечивавших фонду миллиардные доходы.
Надежды больше нет
12 ноября у Сергея Магнитского впервые по-настоящему сдали нервы. В этот день судья Тверского районного суда города Москвы Елена Сташина удовлетворила ходатайство следствия об очередном продлении «содержания под стражей Магнитского С.Л.» 15 ноября срок ареста должен был истечь, а 23 ноября исполнялся год его содержания под стражей. У юриста Магнитского теплилась надежда, что вдруг его, никого не убившего и не покалечившего да к тому же больного — в первой половине октября он был госпитализирован в терапевтическое отделение Бутырской тюрьмы (камера № 708) в связи с обострением панкреатита, — отпустят читать дело домой.
12 ноября суд был назначен на 11 часов дня, но, по словам адвоката Дмитрия Харитонова, «ни судья, ни прокурор, ни следователь к назначенному времени не явились. Еще через час появился второй следователь по делу, Олейник. Он с ухмылочкой пошел к судье, побыл у нее какое-то время, потом вышел и говорит: «Ну че, я там еще материалов привез», — рассказал The New Times Харитонов. Как утверждает адвокат, когда они ознакомились с этими новыми материалами, то им стало понятно: они меняли позицию защиты. Понял это и Сергей Магнитский: он успел лишь бегло просмотреть эти материалы, сидя в конвойном помещении — его левая рука была пристегнута наручниками к батарее, а правой он листал дело, которое лежало у него на коленках. «/…/ Том № 2 уголовного дела № 311 578 существенно отличается от тома № 2 того же уголовного дела и других его томов, предъявленных мне 20 октября 2009 года /…/, — писал Магнитский в другом своем ходатайстве. — У меня есть основания сомневаться в честности следователя Сильченко О.Ф., так как он в ходе судебных заседаний, в которых рассматривались его ходатайства о заключении меня под стражу и о продлении срока содержания под стражей, представлял в суд явно сфабрикованные и содержащие заведомо для него (Сильченко) ложную информацию показания /…/». Когда, наконец, судья Сташина начала процесс, Сергей Магнитский заявил ходатайство о том, чтобы ему дали возможность обсудить новые материалы с адвокатами. Просил сначала день, потом час — судья дала 15 минут. Просил выпустить его из «клетки», чтобы он мог нормально на столе разложить материалы, — отказала. Отказалась и принимать справки о состоянии здоровья, о его детях. «Тогда Сергей заявил о своем отказе участвовать в суде. Я никогда раньше его на таком нервном взводе не видел», — рассказал The New Times адвокат Дмитрий Харитонов. На следующий день, 13 ноября Сергей Магнитский подал жалобу начальнику Бутырки о том, что накануне «был лишен возможности приема горячей пищи в течение более 24 часов», поскольку его «5 часов продержали в камерах сборного отделения после доставки из суда», а ночью перевели в новую камеру. «Я просил отложить перевод до утра, не переводить меня в другую камеру в ночное время, но мне в этом было отказано», — писал он.
Вечером 13 ноября — это была пятница — корпусной вызвал к Сергею Магнитскому фельдшера: «Магнитский обратился с жалобами на тошноту, на боли в правом подреберье», — сообщила тюремный терапевт Литвинова члену Общественной наблюдательной комиссии Зое Световой. «У нас опытные фельдшера, если бы было острое состояние, его бы сразу же госпитализировали», — сказала женщина в белом халате.
Мать Сергея Магнитского, Наталья Николаевна, в интервью The New Times заметила, что на суде «Сергей выглядел изможденным. Он потерял 18 килограммов…» 14 ноября, когда адвокаты приехали в Бутырку для встречи со своим подзащитным, им заявили: «Вам Магнитского не доставят. Вам не дадут его сегодня». Обращение к следователю Сильченко результата не дало: «Ничего страшного не происходит, — сказал следователь адвокату Харитонову. — Диагноз мы вам никакой не скажем, потому что это наше внутреннее дело». Харитонов тут же отправил телеграммы-жалобы в Генпрокуратуру и начальнику Следственного комитета МВД. 15 ноября Сергей Магнитский находился в терапевтическом отделении СИЗО «Бутырская тюрьма». Еще в первую его ходку в это спецотделение он рассказывал своему адвокату: «Там не только докторов нет, там даже охранников нет. Тебя закрывают и уходят. Человек будет кричать, умирать — никто не поможет». 16-го он и умер…
СМС от Майкла Карлеоне
Плохие парни: почему в истории Сергея Магнитского нет положительных героев
Лихие 90-е
Компания Hermitage Capital Management (HCM) была создана зимой 1996 года на острове Гернси как инструмент управления Hermitage Fund. Название не связано со знаменитым музеем Санкт-Петербурга, а заимствовано у одноименной французской гостиницы, рядом с которой располагался офис Republic National Bank, одного из совладельцев HCM Эдмонда Сафры. Компания принадлежала на 51% Safra Republic Investments, а на 49% — Wiltonia Investments израильского миллиардера Бенджамина Штейнмица.
Последний и выделил несколько десятков миллионов долларов Hermitage Fund и сам стал одним из семи директоров компании, среди которых был и Уильям Браудер. Но вскоре в работе фонда произошли большие перемены. В декабре 1999 года Сафра погиб в результате поджога его дома в Монако. Поджигателем оказался его телохранитель, который был осужден на 10 лет.
После смерти Сафры и финансового кризиса 1998 года у Штейнмица испортились отношения с Браудером из-за разногласий по финансовым вопросам. Впоследствии он вышел из состава директоров фонда Hermitage. По словам источника Forbes, его не удовлетворили результаты работы фонда.
Большую ставку Hermitage делал на акции «Газпрома»: фонд разместил в эти акции около трети активов. Ключевой проблемой этой инвестиции было то, что правительство России законодательно запретило такие вложения (хотя в «Газпроме» и правительстве о Hermitage знали).
Фонд инвестировал сначала через калмыцкие компании («Дальняя степь» и др), чтобы обойти законодательство, акции держали через специальную схему (формально иностранцы не владели активом) — ее помогла реализовать компания консультант по налогом и бухучету Firestone Duncan, в которой работали Константин Пономарев, Сергей Магнитский, Андрей Сандаков и Джемисон Файерстоун.
Схема владения акциями подразумевала агрессивную налоговую оптимизацию. В середине 1990-х на территории страны было несколько внутренних офшорных зон (образцом была Республика Калмыкия), которые при соблюдении определенных условий платили в консолидированный бюджет вместо 35% налога на прибыль — 11%. Но этой льготой структуры Hermitage Fund не удовлетворились, а платили всего 5,5% налога на прибыль. Для этого были наняты на работу сотрудники-инвалиды.
«Конечно, основная цель применения этих компаний — оптимизация», — говорит Пономарев. Это подтверждается и тем, что после закрытия калмыцкого офшора компании Hermitage переехали в Москву, и с инвалидами компания рассталась. «Это был, пожалуй, единственный иностранный фонд в России, который регистрировал свои компании в Калмыкии и «трудоустраивал» инвалидов», — признает бывший инвестор Hermitage Fund.
Налоговые схемы и недоплаты в бюджет в 2000-х не остались незамеченными. Государство агрессивно заставляло платить налоги: массово заводили уголовные дела на сырьевые компании и крупных оптимизаторов. Апогеем этой кампании, получивший политический окрас, стало «дело ЮКОСа». Эта волна зацепила и Hermitage: 4 декабря 2004 года компания «Дальняя степь», принадлежавшая фонду Hermitage Capital (гендиректором был Браудер, а затем Иван Черкасов), стала фигурантом уголовного дела в связи с неуплатой компанией налогов на 522,6 млн рублей и включением в налоговую декларацию заведомо ложных сведений.
Дело было возбуждено Следственным управлением МВД по Республике Калмыкия, после чего «Дальняя степь» была обанкрочена, а акции «Газпрома» были выведены с ее баланса. Вопрос удалось закрыть — 5 мая 2005 года прокуратура вынесла постановление о прекращении уголовного преследования за отсутствием состава преступлении.
Hermitage effect
«Вы вор! Вы никто! Я — собственник, вы — менеджер. Я вас сниму. Вас вообще посадят». У него была такая риторика», — вспоминает член совета директоров нескольких госкомпаний свое впечатление о Браудере. По его словам, подобная манера общения рано или поздно неизбежно приводит к тому, что от такого человека хотят избавиться.
Такое поведение было следствием того, что Браудер агрессивно занимался инвестиционным активизмом и подавал иски в отношении компаний, чьи акции покупал фонд. Hermitage Fund ежегодно оспаривал что-то в компаниях: настаивал на недействительности аудиторского заключения PwC в «Газпроме», пытался остановить допэмиссии госкомпаний, подавал иск к Банку России, пробовал добиться погашения казначейских акций «Сургутнефтегаза». При подаче иска возникал интерес СМИ, но обычно эти попытки ничем не заканчивались. Браудер называл это Hermitage effect — публикация, в результате которой проблема под давлением общественности решается. Его активность привлекала другие иностранные фонды, такие как Prosperity Capital Management, East Capital и Firebird Management.
Сегодня они его уже не поддерживают, и отношения со многими испорчены, но, вспоминая о прошлых временах, партнеры и брокеры отмечают его жадность. «Брокеры шутили, что после выхода из кабинета Билла стоит проверять, не пропало ли что из ваших карманов», — говорит один из работавших с ним финансистов. Сотрудник инвестфонда объясняет, что сегодня Браудер «портит поляну» — ездит по миру и отговаривает инвесторов от инвестиций в России.
В ноябре 2005 года выяснилось, что Браудер испортил отношения и с чиновниками, в результате чего погранслужба воспользовалась правом не допускать его на территорию России без объяснения причин. «КоммерсантЪ» предполагал, что запрет Браудеру на въезд в Россию пролоббировал председатель совета директоров «Роснефти», замглавы администрации президента Игорь Сечин.
Причиной могла стать активная позиция Браудера в вопросах консолидации акций «дочек» «Роснефти», вследствие чего компании пришлось ускоренно провести IPO и потратить больше средств на выкуп акций. Представители Hermitage Владимир Мартынов и Анатолий Романовский тогда официально опровергали информацию об отказе в визе. Ложь представителей можно было объяснить опасением того, что инвесторы фонда резко отреагируют на новость.
Но фонд HSBC был не единственным заработком Браудера. Как оказалось, он сумел выстроить параллельную с Hermitage Fund схему инвестирования для американских инвесторов. Через них в российские акции могло быть вложено средств не меньше, чем через сам фонд. Например, через компанию «Камея» вкладывался фонд Ziff Brothers Investments, принадлежащий американским миллиардерам — братьям Дирку, Роберту и Дэниелу Зифф.
Как Магнитский раскрыл схему хищений из российского бюджета, почему его посадили в тюрьму и как он погиб
Как Магнитский раскрыл схему хищений из российского бюджета и как погиб
No media source currently available
Летом 2007 года в здании британского инвестиционного фонда Hermitage Capital прошли обыски. Фонд и его структуры обвинили в неуплате более 4 млрд рублей налогов. Позднее основателя фонда Уильяма Браудера объявили в розыск. Все имущество и документы компании оказались в распоряжении МВД. После этого, как утверждает Браудер, на фонд началась рейдерская атака.
Журналист «Новой газеты» Роман Анин занимался расследованием дела Магнитского, он рассказывает:
«Были дочерние компании фонда «Эрмитаж», которые мошенническим способом были перерегистрированы на ранее судимых людей, используя документы, которые были изъяты в фонде во время обысков. То есть сотрудники полиции были явным образом вовлечены в это преступление, иначе кто бы передал преступникам документы компании?»
Документы на компании фонда Hermitage Capital, а значит и сами компании, после обысков оказались в руках преступников. И они пошли в суд, утверждая, что эти компании вопреки обещанию не продали им акции. Суды, несмотря на все странности этого дела, выносят решение на общую сумму более 20 млрд рублей. Так возникли фиктивные обязательства фонда Hermitage Сapital, которые и позволили преступникам совершить крупное хищение средств из бюджета России – почти 5,5 млрд рублей.
«И эти фиктивные обязательства, они обнуляют прибыль. То есть если я заработал в прошлом году миллион долларов, а теперь суд говорит, что я должен миллион долларов, значит, я его должен вернуть, и моя прибыль исчезает. И если исчезает прибыль, значит, не нужно платить налог, и я получаю право возместить налог. Собственно, преступники, получив это решение судов, пошли в налоговые инспекции, где у них были прикормленные налоговики, они заранее эти компании перерегистрировали и возместили рекордную сумму 5,4 млрд рублей», – поясняет Роман Анин.
Магнитского содержали в основном в СИЗО «Бутырка». Поступил он туда, если верить ему и его врачам, здоровым человеком. Спустя год в тяжелом состоянии на карете скорой помощи он попал в тюремную больницу в «Матросской тишине», где и погиб.
Что с ним происходило за этот год?
«Камеры были настолько ужасные, что после нашего расследования их уничтожили. И новый начальник СИЗО Телятников показывал мне с гордостью, что этих камер больше нет», – рассказывает правозащитник Валерий Борщев, возглавлявший тогда Общественную наблюдательную комиссию Москвы.
Условия содержания были пыточными: летом – невыносимая жара, зимой – нестерпимый холод, крысы, грязь, антисанитария и отсутствие горячей воды и медицинской помощи.
Вот цитаты из писем Сергея Магнитского:
«К вечеру уже весь пол камеры №35 был залит канализационной водой слоем в несколько сантиметров. По полу уже было невозможно ходить, так что мы передвигались по камере, лазая по кроватям, как обезьяны.
В камере №61 не было даже оконных рам. 11/09/09 я подал заявление, в котором просил установить рамы со стеклами. Из-за холода в камере спать приходилось в одежде, укрываясь одеялом и курткой, но рамы не вставляли. 18/09/09 мы подали жалобу на то, что из-за отсутствия оконных рам и вызванного этим холода мы все простудились. «.
Тогда о Магнитском мало кто знал. Его защитники не торопились поднимать шум. Тогда еще казалось, что, может, получится договориться. Но Магнитский договариваться ни с кем не собирался.
Заместитель главного редактора «Новой газеты» Сергей Соколов рассказывает:
«От него хотели получить нужные показания, а он их не дал. И мало того, обвинял следствие и МВД в каких-то махинациях, которые преследовали интересы тех, кто украл деньги. А денег украли немало. Но этот человек посчитал нужным не скрывать факты мошенничества, которые он обнаружил. За что и поплатился».
От Магнитского требовали оговорить Уильяма Браудера, он на это не соглашался. Договариваться пытались не только следователи, но, судя по всему, и врачи, в помощи которых юрист так нуждался. К августу, когда Сергей Магнитский от боли не мог уже даже лежать, его увезли в больницу.
Правозащитник Валерий Борщев считает, что к Магнитскому применяли насильственные методы, которые и привели к его смерти. «То есть они его убили. Хотели ли они его убивать? Не знаю, не уверен. Может, опять была попытка его сломать, добиться, чтобы он отказался от этой борьбы, от этого противостояния, – не рассчитали, переборщили. Не знаю. Есть подозрение, что его били уже в машине скорой помощи – он приехал уже избитый. И именно поэтому нам не показали и скрыли видеозаписи его прибытия в «Матросскую тишину».
Рассказывает правозащитник Валерий Борщев:
«Вдруг она принимает решение вызвать восемь охранников и заковать его в наручники. Почему? А он поднял кушетку и начал ею размахивать».
По показаниям Гаусс, Магнитский, который с трудом мог передвигаться, поднял металлическую кушетку (к слову, она всегда привинчена к полу) и начал махать ею из стороны в сторону. Поэтому якобы пришлось заковать его в наручники и избить резиновой дубинкой.
«Она по положению вызвала скорую помощь, и они через 15 минут приехали, но их не пускали. А пустили, только когда он уже погиб. Они пришли, увидели: под ним была лужа мочи, рядом валялись наручники. И они позвонили в скорую помощь зарегистрировать время гибели, место гибели. Все это было зафиксировано», – рассказывает Валерий Борщев.
В рапорте от ФСИН было указано, что Магнитский умер в палате и ему оказывалась помощь. Но был и рапорт сотрудника скорой помощи и целый ряд других свидетельств, которые ставят все документы ФСИН под сомнение. Возглавлявший тогда ОНК Москвы Валерий Борщев пришел в СИЗО с инспекцией, но информации от сотрудников колонии он получил немного.
«Я вам больше не буду отвечать!» – «Почему?» – «Я боюсь, что меня убьют!» Вот такое заявление начальника СИЗО (Дмитрия Конова) при генерале Давыдове, начальнике ГУ ФСИН, меня поразило», – вспоминает Борщев.
Магнитский умер от сердечной недостаточности. В «Бутырке» также у него нашли камни в желчном пузыре и поставили диагноз «калькулезный холецистит». Помощь ему так и не оказали. Исполнители не наказаны, как и заказчики.
Роман Анин, у которого есть материалы дела Магнитского, рассказывает:
«В материалах есть явные следы, которые ведут к конечному бенефициару, которым я считаю Дмитрия Клюева, которого называли юристы фонда «Эрмитаж» в первых хищениях. Но следствие, как только подобралось к бенефициару, тут же дело свернуло и наказало стрелочника».
Дмитрий Клюев – бизнесмен, считается владельцем «Бенефит-банка», хотя сам это отрицает. По словам Анина, Клюев специализируется на налоговых возмещениях, и похищенные 5,4 млрд рублей ушли в некогда его «Банк универсальных сбережений».
«И он очень влиятельный человек, – добавляет Анин. – Если вы посмотрите на людей, с которыми он летает и ездит на поездах, это все налоговые чиновники, которые участвовали в возмещениях, это сотрудники полиции, следователи, которые вели дело в отношении Магнитского. Не может быть двух мнений по поводу того, кто стоит в центре этих возмещений».
Деньги, украденные у России, ищут по всему миру. Уголовные дела возбуждены во Франции, в Швейцарии, в Чехии.
«Я боюсь, что даже если деньги найдут и где-нибудь аккумулируют, Россия их не примет, потому что тогда придется признавать, что вся схема, которую вскрыл Магнитский, о которой говорил Браудер, о которой говорили адвокаты, реальна», – отмечает Сергей Соколов.
Дело о смерти Магнитского было закрыто год назад. Крупное хищение из бюджета России за всю ее историю тоже осталось нераскрытым. О связи между двумя этими делами на официальном уровне никто так и не объявил.
Что скрывает ложь: к десятилетию гибели Сергея Магнитского — разоблачение в Германии, первое в своем роде
Вот еще одна история, буквально потрясшая мир, — гибель Сергея Магнитского. Этой истории на днях исполнилось ровно десять лет.
С нее, если помните, много всего началось. Закон Магнитского. Санкции против наших сограждан, по мнению каких-то американских сенаторов, причастных к гибели Магнитского. С этого начались наши новые отношения с Западом. Те самые отношения, к которым мы привыкли сейчас. Все это началось не с Крыма. Не с событий в Донбассе и не с Олимпиады в Сочи, а гораздо раньше. С этого самого дела Магнитского. Ровно десять лет назад все это началось. И вот чем закончилось. Если, конечно, закончилось.
И вот что интересно. Вся эта система санкций и высылок дипломатов, highly likely и ежедневных скандалов, вся это новая холодная война лежит на двух краеугольных камнях — на факте смерти Сергея Магнитского, смерти в следственном изоляторе, но ненамеренной и во многом случайной, и абсолютно чудовищной лжи. Злонамеренной лжи сначала Браудера, босса Магнитского, а потом и всех его клиентов в американском и европейском истеблишменте.
У всех был свой весомый мотив: у Браудера — финансовый, у политиков, кстати, возможно, тоже. Но врали все. Откровенно и обдуманно. И знаете что? Никто за это не ответит. И ничего задним числом сделать нельзя. Как нельзя изъять из жизни ложь Колина Пауэлла с пробиркой. И главное — нельзя изъять из истории дальнейшее войну в Ираке, уничтожение огромного региона, создание теневых преступных государств. А главное — никто не вернет к жизни сотни тысяч убитых людей.
Последствия наших новых отношений с Западом, оценка этих последствий — дело истории. Но вот причина, точнее первый шаг, — это дело конкретного подонка, Уильяма Браудера. Всего лишь.
Бизнесмену Уильяму Браудеру пытаются вручить повестку в суд. Американский. Хочет закрыть дверь — не выходит. Остается выход — бежать. А его всего-то хотели опросить как свидетеля по делу об отмывании денег в России. Из бюджета были украдены 230 миллионов долларов. На словах он «враг Путина номер один», а на деле — человек с множественными провалами в памяти, который почти ничего не знает.
Браудер — основатель инвестиционного фонда Hermitage Capital. В России, хвастался, принес инвесторам сумасшедшие полторы тысячи процентов. МММ был скромнее. Финансист заочно осужден в нашей стране на девять лет за неуплату налогов и преднамеренное банкротство. Многие годы он ездит по миру, рассказывает, его компании украли коррумпированные сотрудники МВД, а человека, разоблачившего преступный замысел, убили в тюрьме. Речь о Сергее Магнитском, которого Браудер упорно называет адвокатом
Аудитор Магнитский действительно умер в следственном изоляторе, но он не был убит и тем более забит до смерти, как утверждал Браудер. В 2008-м, вопреки утверждениям Браудера, Магнитский не приходил в милицию заявить о преступлении. Его пригласили дать свидетельские показания.
Журналисты немецкого журнала Spiegel в статье «История без героя» выяснили: «независимый адвокат», как его часто называют, был замешан в дурно пахнущую истории с инвалидами, которых инвестфонд будто бы оформлял на работу, чтобы еще меньше платить налогов. Это подтверждают и документы 2006 года.
Из Spiegel: «Согласно протоколу следователей, Магнитского опросили на тему одной из сомнительных фирм-однодневок, которая заключала трудовые договоры с инвалидами. Из его показаний следует, что люди Браудера, попросили его там «некоторое время исполнять обязанности управляющего». Другие документы ясно говорят о том, что Магнитский уже в 2002 году имел отношение к таким фирмам».
В 2013-м в Парламентской ассамблее Совета Европы большинством голосов был одобрен доклад швейцарского парламентария Андреаса Гросса о «деле Магнитского» с рекомендациями ввести точечные санкции против российских чиновников.
В документе под заголовком «Неоспоримые факты» написано: 7 октября 2008-го Магнитский сообщил об участии сотрудников МВД Кузнецова и Карпова в незаконной перерегистрации компаний, принадлежавших Hermitage Capital. Документалист Андрей Некрасов встретился с Гроссом и продемонстрировал тому фотокопии показаний Магнитского. Обвинений в адрес Карпова и Кузнецова ни в показаниях за 5 июня, ни в показаниях за 7 октября просто нет.
«Документы, которые мы получили. Нам всегда приходилось использовать переводы офиса Браудера. Потому что я сам не могу читать на русском и не знаю его», — сказал Гросс.
По-русски не умеют читать и журналисты Wall Street Journal. На сервере издания можно найти доклад общественной наблюдательной комиссии о смерти Магнитского. Проблема в том, что русский оригинал и английский перевод отличаются. В английском попросту добавлен фрагмент с обвинениями. Откуда же эта отредактированная версия?
Тот же перевод с лишним фрагментом загружен в Сеть пользователем под именем russianuntouchables. Так называется сайт, созданный компанией Браудера. Он снабжал информацией журналистов и политиков. В 2012-м финансист выступал в парламенте Канады. Доказательства своих слов о заговоре предложил искать на том же сайт: «Есть библиотека документов на этом сайте. И вы можете получить доступ к докладу».
Речь о том самом докладе, текст которого был искажен во время перевода. И это не все. В 2014-м был допрошен следователь Министерства внутренней безопасности США, занимавшийся отслеживанием грязных денег и возможной связью с «делом Магнитского». Все документы, включая копии банковских транзакций, он получил от компании Браудера. Данные не перепроверял.
«То есть все основано на копиях, которые не были заверены, на записях, которые были неполными, на бухгалтерских предположениях», — спрашивают у Тодда Хумана.
«Да, верно», — сказал следователь Министерства внутренней безопасности США Тодд Хуман.
Это всплыло еще пять лет назад, но ничего не изменилось. Замкнутый круг. Все верят Браудеру, потому что все же раньше верили Браудеру. Ведь если Браудеру не верить, что тогда будет со всевозможными актами Магнитского, законом Магнитского? Что будет тогда с репутацией политиков, которые в этой истории играли и до сих пор играют активную роль?