Кто является субъектом и что является органом психической деятельности

Кто является субъектом и что является органом психической деятельности

Раскрывая сущность психического отражения, необходимо установить две пары противоположностей: психика—мозг, психика — объективный мир. Существует несколько вариантов решения психофизиологической проблемы (отношение психики к мозгу).

Первый — теория психофизического параллелизма, идущая от Декарта: он отнес тело и душу к принципиально разнородным областям бытия.

Второй подход представлен идеей отождествления психических процессов с физиологическими. Однако здесь утрачивается качественное своеобразие психики, она перестает существовать как особая, психическая реальность.

Психический образ идеален, в то время как предмет, который отражается в этом образе, материален. Можно, таким образом, сформулировать проблему соотношения психического (внутреннего мира) и внешнего мира, которая конкретизируется в проблеме соотношения образа и предмета, который отражается в образе. Что нужно для того, чтобы возник психический образ, чем обеспечивается адекватность психического образа предмету, который в нем отражается? Гештальтпсихология дает следующий ответ на этот вопрос, исходя из провозглашенного ею принципа изоморфизма (напомню, согласно этому принципу, свойства физического пространства и свойства феноменального пространства соответствуют друг другу): психический образ является повторением структуры объектов внешнего мира, и этого факта достаточно, чтобы объяснить его возникновение и соответствие объекту.

Источник

Человек как субъект, его психическая организация

Лекция 7. Личность, темперамент, воля

Личность как социокультурная реальность. Личность — это человек, взятый в системе таких его психологических характеристик, которые социально обусловлены, проявляются в общественных по природе связях и отношениях, являются устойчивыми, определяют нравственные поступки человека, имеющие существенное значение для него самого и окружающих.

Наряду с понятиями «человек», «личность» в науке нередко употребляются термины «индивид», «индивидуальность». Их отличие от понятия «личность» состоит в следующем.

Если понятие «человек» включает в себя совокупность всех человеческих качеств, свойственных людям, независимо от того, присутствуют или отсутствуют они у данного конкретного человека, то понятие «индивид» характеризует именно его и дополнительно включает такие психологические и биологические свойства, которые наряду с личностными также ему присущи. Кроме того, в понятие «индивид» входят как качества, отличающие данного человека от других людей, так и общие для него и многих других людей свойства.

Индивидуальность — это самое узкое по содержанию понятие из всех обсуждаемых. Оно содержит в себе лишь те индивидные и личностные свойства человека, такое их сочетание, которое данного человека отличает от других людей.

Специально вопрос о структуре личности освещался К.К. Платоновым, выделившим в структуре личности ее различные подструктуры, перечень которых варьировал и в последней редакции состоял из четырех подструктур или уровней: 1) биологически обусловленная подструктура (куда входят темперамент, половые, возрастные, иногда патологические свойства психики); 2) психологическая подструктура, включающая индивидуальные свойства отдельных психических процессов, ставших свойствами личности (памяти, эмоций, ощущений, мышления, восприятия, чувств и воли); 3) подструктура социального опыта (куда входят приобретенные человеком знания, навыки, умения и привычки); 4) подструктура направленности личности (внутри которой имеется в свою очередь особый иерархически взаимосвязанный ряд подструктур: влечения, желания, интересы, склонности, идеалы, индивидуальная картина мира и высшая форма направленности — убеждения).

По мнению К.К. Платонова, подструктуры эти различаются по «удельному весу» социального и биологического содержаний.

Уникальность жизненного пути личности. Обладая качеством субъекта жизни, личность организует и структурирует свою жизнь, регулирует ее ход, выбирает и осуществляет избранное направление. Обсуждение проблемы жизненного пути личности ведется с помощью целого ряда понятий. Рассмотрим определения этих понятий.

Планирование индивидуальной стратегии жизни (осознанно или неосознанно) осуществляются самой личностью благодаря наличию у нее права на этот выбор.

Согласно первому подходу, представленному работами отечественных авторов (С. Л. Рубинштейн, Б. Г. Ананьев и др.), личность осознанно выбирает и регулирует процесс жизни. Важна роль родителей в формировании представлений ребенка о целях и структуре жизненного пути. В конечном итоге, по выражению С. Л. Рубинштейна, человек сам определяет свое отношение к жизни, гармонично или дисгармонично связывая между собой трагедию, драму и комедию. Он полагает, что только определенные соотношения этих мировоззренческих чувств этически оправданы, приемлемы, закономерны как выражение отношения человека к типичным ситуациям жизни.

Источник

Шабельников В.К. Основные идеи П.Я. Гальперина о логике и механизмах формирования психических процессов. // Национальный психологический журнал. – 2017. – № 3(27). – С.56-61

Аннотация

В статье излагаются идеи П.Я. Гальперина о психологическом содержании процесса интериоризации. Представление ученого о психике как об ориентировочной деятельности субъекта позволяет выделить ее функциональную роль в предметной деятельности человека. Ориентировочная деятельность во внутреннем плане сохраняет структурное сходство с практической деятельностью. Внутренний план деятельности выступает в качестве «запасного поля», необходимого для опробования действий в определенных ситуациях и раскрытия условий их выполнения. Психический образ возникает как компонент деятельности, представляющий черты объектов, необходимые для ориентировки и построения действий. П.Я. Гальперин выделяет черты ситуаций двух типов: где психика не нужна и где психика необходима. И у животных, и у человека, например, процессы нормального дыхания или физиологической регуляции внутренних процессов организма обеспечиваются без участия психики. Но такой коррекции становится недостаточно, когда появляются новые ситуации, требующие опробования и отбора действий. Последние проводятся в сформированном «запасном поле действия», образованном посредством активного отражения ситуации в организме. В этом «запасном поле» субъект и производит опробование и отбор своих действий, приводя их в соответствие с отраженной ситуацией. Таким образом, П.Я Гальперин раскрывает функциональную природу психических образов.

В статье обсуждаются основные положения теории поэтапного формирования умственных действий и метода управляемого формирования психических процессов как воссоздание логики формирования психических явлений. Показано как эти положения дают возможность раскрыть психологическое содержание процесса интериоризации. Автор обосновывает понятие «субъектная логика формируемых действий», которая объективно диктует логику организации не только умственных, но и других психических процессов.

Принята к публикации: 31.07.2017

Разделы журнала: Общая психология

Ключевые слова: интериоризация; ориентировочная деятельность; теория поэтапного формирования умственных действий (ТПФУД); метод управляемого формирования; субъектная логика формируемых действий

Доступно в on-line версии с 10.10.2017

Выявление логики и механизмов организации психических про­цессов было одной из ключевых проблем отечественной психологии XX века. После трех столетий господст­ва теорий, объясняющих организацию психических процессов рефлекторными процессами организма, в конце XIX века в Европе стали формироваться марксист­ские и психоаналитические представ­ления о том, что психическая организа­ция людей определяется их социальными взаимодействиями. В теориях советской психологии ключевую роль стало играть представление об интериоризации соци­ально организованных форм деятельнос­ти в формы психических действий чело­века. Концепцию интериоризации как перехода от практической деятельности к внутренней, теоретической развивал А.Н. Леонтьев. «Общность макрострукту­ры внешней, практической деятельнос­ти и деятельности внутренней теорети­ческой, – писал он, – позволяет вести ее анализ, первоначально отвлекаясь от формы, в которой они протекают» (Ле­онтьев, 1977, С. 101.). Однако для многих психологов психологический смысл ин­териоризации и ее причины оставались непонятными. Почему в некий момент своего развития ребенок должен перехо­дить от «интерпсихического» взаимодей­ствия со взрослым к внутреннему инди­видуальному действию? Что вынуждает его это делать? В какой момент проис­ходит интериоризация, и все ли психи­ческие функции человека формируются в логике этого превращения? Еще менее понятным был смысл превращения пра­ктической деятельности во внутреннюю деятельность, как полагал А.Н. Леонтьев. Так, например, С.Л. Рубинштейн в дискус­сиях с А.Н. Леонтьевым не раз ставил под сомнение факт интериоризации, не видя смысла превращать практическую дея­тельность, приносящую человеку реаль­ный результат, во внутреннюю деятель­ность. В чем смысл такого превращения для человека?

Ответы на эти вопросы были даны в 1960–70-х гг. в теории П.Я. Гальперина. Развивая представление о психике как о форме предметной деятельности, П.Я. Гальперин впервые раскрыл функци­ональный механизм возникновения пси­хики. Он определял психику не просто как особую форму предметной деятель­ности или внутреннюю деятельность, а характеризовал ее с точки зрения ее специфической функции как ориенти­ровочную деятельность субъекта. В от­личие от практической деятельности, направленной на преобразование ус­ловий окружающей действительности в соответствии с потребностями субъек­та, психическая деятельность не выполняет непосредственной функции изме­нения внешних объектов, но включается в практическую деятельность в качестве ее ориентирующего компонента. Пре­образование объектов выполняется че­ловеком и в ходе ориентировочной де­ятельности, но уже в целях выяснения свойств этих объектов и подстраивания к ним действий субъекта. В психической деятельности преобразованию подлежит, прежде всего, сам субъект, включенный в ситуацию деятельности в качестве од­ного из ее центральных компонентов. Поскольку практическая деятельность детерминируется в своем содержании не строением индивида (его сознанием или организмом), а логикой развертыва­ния деятельности в целостной ситуации, включающей субъекта, то этот индивид должен быть так же преобразован в со­ответствии с логикой деятельности, как и всякий преобразуемый в деятельности объект.

Тот момент, что, существенно отлича­ясь по своей функции от внешней пра­ктической деятельности, ориентировоч­ная деятельность во внутреннем плане сохраняет структурное сходство с практической деятельностью, получил свое объяснение, когда П.Я. Гальперин опре­делил внутренний план деятельности в качестве «запасного поля», необходи­мого для опробования действий в опре­деленных ситуациях. Ориентировочное опробование действий, хотя и не не­сет функций реальной практической де­ятельности, но является, тем не менее, активной предметной деятельностью, выступает, с одной стороны, вспомога­тельным компонентом практической деятельности, а с другой стороны – своео­бразной «копией» этой деятельности.

Раскрывая функциональную приро­ду психических образов, П.Я. Гальперин подчеркивал, что образ не является меха­ническим удвоением ситуации, а возни­кает только как компонент деятельности, представляющий черты объектов, необ­ходимые для ориентировки и построе­ния действий, и вне своей ориентировочной функции не может быть представлен. «Только в системе осмысленной пред­метной деятельности субъекта, – пишет П.Я. Гальперин, – психические отражения получают свое естественное место. Для субъекта они составляют «запасное поле» его внешней деятельности, позволяющее наметить и подогнать действия к налич­ной обстановке, сделать их не только це­лестремительными, но и целесообразны­ми в данных индивидуальных условиях» (Гальперин, 1976, С. 65).

Но функциональное определение психики не имело бы большой теорети­ческой ценности, если не был бы выяв­лен механизм возникновения самой ори­ентировочной функции. Для объяснения природы ориентировочной функции П.Я. Гальперин рассматривает механиз­мы допсихической регуляции жизнеде­ятельности и определяет основные чер­ты ситуаций, где психика еще не нужна. «Если сопоставить все случаи, где пси­хика явно не нужна, то можно выделить такие общие характеристики этих си­туаций: во-первых, условия существова­ния животного имеются на месте; во-вто­рых, эти условия действуют на животное как раздражители готового, наличного в организме механизма, а этот механизм производит нужную в данном случае ре­акцию … И, в-третьих, самое важное усло­вие заключается в том, что в этих случаях соотношение между действующим орга­ном и объектом воздействия обеспечено настолько, что, по меньшей мере, в боль­шинстве случаев, т.е. практически доста­точно часто, реакция оказывается успеш­ной и приносит полезный результат … Во всех случаях готовый механизм произво­дит такую реакцию, которая обеспечива­ет успешный захват объекта. При такой слаженности отношений между организ­мом и условиями его существования нет никакой необходимости предполагать участие психики в этом процессе – она ничего не прибавила бы, ничему не по­могла, она была бы излишним, практи­чески не оправданным участником этого процесса» (Гальперин, 1976, С. 108–109.). Такого рода ситуации обнаруживаются и у животных, и у человека в случаях, на­пример, нормального дыхания или фи­зиологической регуляции внутренних процессов организма. При нормальной работе организма все эти процессы обес­печиваются без участия психики, не тре­буют ни ощущений, ни мышления.

Принципиально иной тип ситуаций возникает у животных, ведущих актив­ный и подвижный образ жизни. На ка­ждом шагу здесь возникает рассогласо­вание условий обстановки с имеющимся запасом готовых реакций. И этот момент порождает то реальное противоречие жизнедеятельности, которое опреде­ляет возникновение и устройство пси­хики. Для естественного отбора полез­ных реакций необходимо их отделение от вредных, а для этого организм дол­жен, очевидно, испытать на себе полез­ность или вредность результата реакций. Характеризуя допсихический уровень регуляции организменных процессов, П.Я. Гальперин отмечает, что для этого «уровня развития действий характерно одно существенное ограничение – ре­зультаты действуют лишь после того, как они физически достигнуты. Такое вли­яние может иметь не только конечный, но и промежуточный результат, однако лишь результат, материально уже достиг­нутый. На уровне чисто физиологиче­ских отношений такой коррекции впол­не достаточно» (Гальперин, 1976, С. 145). Но такой коррекции становится явно недостаточно, когда в условиях подвиж­ной жизни появляются новые ситуации, не позволяющие опробовать неверные действия. Это ситуации «риска», ситуации «однократного действия», когда все дейст­вие должно сразу выполняться правильно. В такой опасной ситуации сохраняется необходимость опробования и отбора действий. Противоречие получает свое разрешение в формировании «запасного поля действия» в виде психического удвоения ситуации путем ее активного от­ражения в организме. В этом «запасном поле» субъект и производит опробование и отбор своих действий, приводя их в со­ответствие с отраженной ситуацией. Так, в советской психологии постепенно скла­дывалось достаточно четкое функциональное представление о природе психи­ки, позволяющее выводить ее конкретные свойства из развития внешних по отноше­нию к организму ситуаций жизнедеятель­ности, определяющих ориентировочную функцию психики, а через эту функцию – и систему соответствующих психических процессов.

В начале 50-х гг. XX в. П.Я. Гальперин излагает основные принципы теории поэтапного формирования умственных действий и метода управляемого фор­мирования психических процессов, со­ставлявшего в последующие десятилетия основу экспериментального обоснова­ния и развития этой теории. Проведен­ные с помощью этого метода исследо­вания процессов мышления, восприятия, внимания и памяти позволили прибли­зиться к пониманию скрытых от наблю­дения механизмов организации психиче­ских действий и, вместе с тем, обозначили ряд новых проблем психологии. В ходе своего формирования действия внача­ле складываются как развернутые процессы, опирающиеся в своей логике на предметные или социальные ориентиры (знаки, указания, ориентировочные схе­мы). Ориентировочные процессы, обес­печивающие правильность действий, на первых этапах еще хорошо видны. Затем формируемые действия преобразуют­ся (интериоризируются, свертываются, ускоряются, автоматизируются, обобща­ются), превращаясь в скрытые от наблю­дения процессы, которые представляют собой психический аппарат построения образов восприятия, памяти, мышления, воображения и т.п. Все эти изменения действия приводят к тому, что сформи­ровавшийся психический процесс рас­крывается для простого самонаблюде­ния как что-то совершенно непохожее на свою исходную форму. «Сокращенные формы психической деятельности, – пи­шет П.Я. Гальперин, – совсем не похожи на свои начальные формы, и, взятые сами по себе, они по своей молниеносности и неуловимости представляют собой для непосредственного наблюдения нечто поистине удивительное и малопонятное» (Гальперин, 1959, С. 445.). В ходе многих экспериментов, проведенных по методу П.Я. Гальперина, стало ясно, что классиче­ские техники самонаблюдения раскрыва­ют в психике не реальные психические процессы, организующие сознание че­ловека, его мыслительные представления или образы восприятия, а лишь продукты этих процессов в виде образов, «чистой мысли» или переживаний. Потому ассоцианисты и рассматривали образы как автоматически возникавшие исходные элементы сознания.

Методология гальперинского метода планомерного формирования психиче­ских процессов исходила из гегелевского определения понятий. Г. Гегель подчерки­вал, что реальным содержанием теорети­ческого понятия о любом явлении долж­но быть понимание логики зарождения и развития этого явления. В понятии должны быть представлены силы и ус­ловия, формирующие явление. В гене­зисе явления и в силах, его детермини­рующих, Г. Гегель видел суть явления, в отличие от картины формы, уже сфор­мировавшейся и с непонятной логикой ее рождения. Только понятие, содержа­щее в себе логику становления явления, вооружает человека в практике взаимо­действия с этим явлением. Гальперин­ский метод и был направлен на воссозда­ние логики формирования психических явлений. В отличие от традиционных методов изучения уже сложившихся форм психических явлений или наблю­дения за их спонтанным генезисом, ме­тод П.Я. Гальперина предлагал активное и управляемое формирование исследуе­мых процессов с подбором внешних ус­ловий, обеспечивающих возникновение у испытуемых психических феноменов с заранее намеченными свойствами. Это решительно меняло организацию мыш­ления исследователя, ставило его в усло­вия, когда он не мог ограничиваться про­стым наложением своей теоретической схемы на наблюдаемую картину процес­са, а вынужден на каждом шагу проверять свои предположения и умозрительные конструкции реальным формированием процесса, организуемого им на основе предварительного представления о нем.

Психологи, мало знакомые с этим ме­тодом, часто представляют его как при­мер жесткого управления или манипу­лирования психикой испытуемого со стороны экспериментатора. Этот метод противопоставляют методам «свободно­го развития ребенка». Но опыт формиро­вания действий по методу П.Я. Гальперина показывает, что ни о каком манипули­ровании психическим развитием здесь не может быть речи. Формируя действие, психолог-экспериментатор сразу сталкивается с объективной логикой организа­ции этого действия. Ни психика челове­ка, ни психическая организация действия не являются аморфным, пластичным суб­стратом. Перед психологом раскрыва­ется реальная, сложно организованная психологическая система. Но кто же за­дает объективную логику организации действия? Психолог, начинающий фор­мировать действие, сталкивается с логи­кой, именно она реально направляет ход формирования психических процессов, а не воля учителя, ученика или психолога. Требования к качеству действий предъявляет общество, как субъект-потребитель или субъект-заказчик.

В теории Л.С. Выготского социум пред­стает не только в виде родителей или учителей, обучающих ребенка. Социум присутствует как пространство «интер­психических категорий» – напряженных межличностных отношений, несущих в себе организацию психических функ­ций. После интериоризации эти «катего­рии» превращаются в «интрапсихические категории», т.е. в психические структу­ры внимания, памяти, мышления и про­чих процессов психики, организованных в соответствии с социальной логикой (Выготский, 1983). Но является ли «интерпсихический» уровень организации психических процессов изначальным уровнем их организации? Чем определе­на логика решения задачи до того, как ее усвоит ребенок, овладевающий этой ло­гикой? Вначале логика решения присут­ствует как бы в мышлении учителя, в его профессиональном умении решать по­добные задачи. Выстраивая схему «ори­ентировочной основы действия», учитель разворачивает логику действия в системе указаний и ориентиров. Здесь мы видим социальную детерминацию действия. Но ведь логика решения задач определяет­ся не психикой учителя. А.Н. Леонтьев и П.Я. Гальперин полагали, что логика действий присутствует в «предметном содержании» этих действий. Логика орга­низации действий не зависит ни от уче­ников, ни от учителей, ни от психологов. Логика присутствует объективно еще до того, как ее открывает кто-либо из мы­слителей. Ученый лишь открывает реше­ние, приводя свою мысль в соответствие с объективно заданной схемой решения. Когда И. Ньютон, А. Эйнштейн или дру­гой ученый «открывали» решение каких- либо задач, то они это решение именно открывали, а не создавали его по своему произвольному замыслу. Правильность решения задачи определяется не умом ученых, а чем-то объективным, располо­женным за пределами их ума. Это отли­чает поиски решения задачи от произ­вольного построения этого решения.

Так в какой же субстанции содержит­ся логика решения задач до того, как ее открывают мыслители? Субъектная ло­гика формируемых действий кажется производной от социальной детерми­нации этих действий, но на самом деле этой социальной детерминацией логика лишь транслируется. Формирование про­цессов для того, чтобы оно было успеш­ным и приводило к определенной форме психических действий, должно строить­ся с учетом неких объективных условий и механизмов организации действий. Ра­ботая методом П.Я. Гальперина, мы всег­да сталкиваемся с невидимой субъектной организацией мира. Субъектная логика процессов жестко и объективно диктует логику организации не только умствен­ных, но и других психических процес­сов. Г. Гегель и Б. Спиноза писали об атри­бутах субъектности, присутствующих в изначальной природе мира. В практи­ческом планомерном формировании умственных действий психологи вплотную сталкиваются с этими субъектными атри­бутами, детерминирующими логику пси­хических процессов.

Эксперименты, проведенные по ме­тоду управляемого формирования П.Я. Гальперина, служили не только про­верке заранее принятых гипотез, но и их последовательному преобразова­нию в положения, отражающие объек­тивную организацию психических про­цессов. Лишь приведя свое понимание к реальной логике субъектности, детер­минирующей психику испытуемых, пси­хологи могут достигать в эксперименте намеченных форм психических процес­сов. Если в начальных сериях экспери­ментов эти механизмы еще скрыты от ис­следователя, то по мере работы с каждым новым испытуемым, по мере проверки большого количества гипотез и много­кратного изменения условий формиро­вания скрытые от наблюдения механиз­мы психики становятся доступными для их восприятия.

В исследованиях, проводившихся ме­тодом П.Я. Гальперина, были раскрыты многие прежде неизвестные моменты организации мышления, восприятия, па­мяти, внимания. Так, например, в наших экспериментах 1970–74 гг. было выявле­но, что неосознаваемое человеком содер­жание мыслительных действий является не линейным процессом, как полагали большинство психологов, а представля­ет собой многоуровневую систему пет­левых циклов. Они разворачиваются, исходя из цели действия, и непрерывно соотносят каждый шаг действия с учиты­ваемой субъектом целью. Формирование таких многоуровневой систем действий является основой их интериоризации, а также последующего свертывания и автоматизации (Шабельников, 1982, 2013б).

Литература:

Выготский Л.С. Собрание сочинений. В 6 тт. Т.3. – Москва, 1983.

Гальперин П.Я. Введение в психологию. – Москва, 1976.

Гальперин П.Я. Лекции по психологии. – Москва, 1988.

Гальперин П.Я. Развитие исследований по формированию умственных действий // Психологическая наука в СССР. Т. 1. – Москва : Изд-во АПН РСФСР, 1959.

Гальперин П.Я. Психология как объективная наука. – Москва, 1995.

Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – Москва, 1977.

Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. – Москва, 2009.

Шабельников В.К. О некоторых особенностях формирования зрительного опознания у старших дошкольников // Вопросы теоретической и прикладной психологии : сб. – Ленинград : ЛГУ, 1973. – С. 60–62.

Шабельников В.К. Одномоментная (симультанная) категоризация, ее формирование и психологический механизм // Самосознание, речь и мышление : сб. – Алма-Ата : КазПи, 1980. – С. 3–16.

Шабельников В.К. Условия возникновения мотива учебной деятельности у старших дошкольников. // Проблемы периодизации развития психики в онтогенезе : сб. – Москва,1976. – С. 26–28.

Шабельников В.К. История психологии. Психология души : учебник для вузов. – Москва : Академ. проект, 2013а.

Шабельников В.К. Предметность и субъектность детерминирующего мира в концепциях психологии // Методология и история психологии – 2006. – № 1. – С. 23–40.

Шабельников В.К. Формирование быстрой мысли (психологические механизмы «непосредственного» понимания) : монография. – Алма-Ата : Мектеп, 1982. – 152 с.

Шабельников В.К. Формирование умственных действий – путь к познанию самоорганизующихся функциональных систем // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». – 2015. – № 2. – С. 62–79.

Шабельников В.К., Мухаметзянова Ф.Г., Осмина Е.В., Коржова Е.Ю., Рудыхина О.В. Размышления и представления о феномене субъектности в различных образовательных пространствах. – Казань : ТИСБИ, 2016. – 252 с.

Шабельников В.К., Шабельников И.В. Метод исследования подсознательных интенций в структуре сознания индивидов // Журнал практического психолога. – 2011. – № 2. – С. 174–187.

Шабельников В.К. Функциональная психология. Формирование психологических систем : учебник для студентов. – Москва : Академ. Проект, 2013б. – 592 с.

Шабельников В.К. Разгаданные и неразгаданные тайны формирования умственных действий // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. – 2012. – № 4. – С. 53–73.

Шабельников В.К. Социальная детерминация психики и произвольность экспериментатора в методе поэтапного формирования умственных действий П.Я. Гальперина // Методология и история психологии. – 2007. – № 1. – С. 100–105.

Lam, Shui-fong, Wing-yi Cheng, Rebecca & Choy, Harriet C. (2010) School support and teacher motivation to implement project-based learning. Learning and Instruction, 20(6), 487–497. doi: 10.1016/j.learninstruc.2009.07.003

van Gennip, Nanine, A.E, Segers, Mien S.R., &. Tillema, Harm H (2010) Peer assessment as a collaborative learning activity: The role of interpersonal variables and. Learning and Instruction, 20(4), 280–290 (August). doi: 10.1016/j.learninstruc.2009.08.010

Kiemer, Katharina, Gröschner, Alexander, Pehmer, Ann-Kathrin, & Seidel, Tina (2015) Effects of a classroom discourse intervention on teachers’ practice and students’ motivation to learn mathematics and science. Learning and Instruction, 35, 94–103 (February). doi: 10.1016/j.learninstruc.2014.10.003

Enqvist-Jensen, Cecilie, Nerland, Monika, & Rasmussen, Ingvill (2017) Maintaining doubt to keep problems open for exploration: An analysis of law students’ collaborative work with case assignments. Learning, Culture and Social Interaction, 13, 38–49 (June). doi: 10.1016/j.lcsi.2017.02.001

Gardiner Claire M. (2016) Legitimizing processes: Barriers and facilitators for experienced Newcomers’ entry transitions to knowledge practices. Learning, Culture and Social Interaction, 11, 105–116 (December). doi: 10.1016/j.lcsi.2016.06.002

Clarke, Sherice N., Howley, Iris, Resnick, Lauren, & Penstein Rosé, Carolyn (2016) Student agency to participate in dialogic science discussions. Learning, Culture and Social Interaction, 10, 27–39 (September). doi: 10.1016/j.lcsi.2016.01.002

Mercer, Neil & Howe, Christine (2012) Explaining the dialogic processes of teaching and learning: The value and potential of sociocultural theory. Learning, Culture and Social Interaction, 1(1), 12–21 (March). doi: 10.1016/j.lcsi.2012.03.001

Newell, A. & Simon, H. (1972) Human problem solving. Englewood cliffs, N.J. Prentice-Hall.

Rosenthal, T.L., & Zimmerman, B.J. (1978) Social learning and cognition. N. Y., Academic Press.

Wollach, M.A., & Kogan, N.A. (1965) A new look at the creativity – intelligence distinction. Journal of Personality. 33, 348–369. doi: 10.1111/j.1467- 6494.1965.tb01391.x

Для цитирования статьи:

Шабельников В.К. Основные идеи П.Я. Гальперина о логике и механизмах формирования психических процессов. // Национальный психологический журнал. – 2017. – № 3(27). – С.56-61

Shabelnikov V.K. (2017). The logic and mechanisms of the develpimg mental processes in P.Ya. Galperin’s theory. National Psychological Journal. 3, 56-61.

Все права защищены. Использование графической и текстовой информации разрешается только с письменного согласия руководства МГУ имени М.В. Ломоносова.

Источник