Куда и для чего предпринимали хождение древнерусские люди
Хождения
ХОЖДЕНИЯ – жанр древнерусской литературы. X. назывались произведения, в которых описывались путешествия-паломничества в Палестину, Византию, страны Востока. Главной целью паломников было поклонение христианским святыням в Вифлееме, Иерусалиме, Константинополе и в других восточнохристианских центрах. X. совершались как официальными представителями русской церкви, так и по собственной инициативе или обету паломников (их называли «калинами перехожими»). Они жаждали увидеть место рождения Иисуса Христа, описанные в Евангелиях холмы, сады, здания, колодцы и т. д., пройти «крестный путь» Христа до Голгофы, посетить храм Гроба Господня. Подобные X. совершались на протяжении всего средневековья; некоторые из путников сочетали благочестивые цели С. торговыми и дипломатическими интересами. Известно более семидесяти произведений, написанных в жанре X., они составляли заметную часть в круге чтения Древней Руси. Среди X. известны так называемые «путники» – краткие указатели маршрутов, содержавшие только перечень пунктов, через которые пролегал путь паломника из Руси в Святую землю. Пример такого «путника» – «Сказание Епифания мниха о пути к Иерусалиму»: «От великаго Новограда до Великих Лук 300 верьст, от Лук до Полоцка 180. от Царя-града Евксеньским (Черным) морем. и всего от великаго Новограда до Иерусалима 3420 верьст. Аминь». Но чаще всего X. содержали не только описание маршрута, но и сведения географического и этнографического характера, а самое главное – личные впечатления паломников от увиденного (описания соборов, их росписи и утвари, богослужения и т. д.) и пересказ сюжетов Священного писания или апокрифических легенд, соотносимых С. посещенными паломником достопримечательностями.
Наиболее известны и распространены в древнерусской книжности были X. Даниила игумена(нач. XII в.), Антония Новгородского (его мирское имя – Добрыня Ядрейкович; нач. XIII в.), Стефана Новгородца, Игнатия Смольнянина (XIV в.), иеродиакона Зосимы (XV в.), купца Василия Познякова, Трифона Коробейникова (XVI в.), монахов Арсения Суханова, Ионы Маленького (XVII в.), Ивана Лукьянова (1702 г.) и некоторых др.
Авторы X. нередко проявляют книжную образованность, начитанность в Священном писании, агиографии, исторических повестях. Некоторые X. представляют ценность как исторические источники: так, Антоний Новгородский описал Царьград до его разграбления в 1204 г. крестоносцами; Зосима, Стефан Новгородец и анонимный автор видели и описали конную статую византийского императора Юстиниана в Константинополе незадолго до ее гибели и т. д.
В жанре X. написано и сочинение Афанасия Никитина, но оно существенно отличается от других X., как отличается сама судьба тверского купца, по роковому стечению обстоятельств оказавшегося в далекой стране, чуждой по языку, обычаям и вероисповеданию.
В XVI и XVII вв. в России учащаются посольства и иные дипломатические миссии в европейские страны. Создается особый жанр «отписок», «статейных списков» – отчетов о поездках в Англию, Францию, Испанию, Китай и др. страны. Эти «отписки», как правило, излагаются деловым языком и редко наделены литературно-художественными достоинствами.
Изд.: Хождение игумена Даниила / Подг. текста, перевод и комм. Г. М. Прохорова // ПЛДР: XII век. – М., 1978. – С. 24–115, 627–645; Прокофьев Н. И. Хождение Игнатия Смольнянина // Литература Древней Руси: Сб. научных статей. – М., 1978. – Вып. 2. – С. 123–149; «Хождение» Стефана Новгородца / Подг. текста, перевод и комм. Л. А. Дмитриева // ПЛДР: XIV – середина XV века. – М., 1981. – С. 28–41, 529–531; Книга хожений. Записки русских путешественников XI – XV вв. / Сост., подг. текста, перевод, вступит ст и комм. Н. И. Прокофьева. – М., 1984; Записки русских путешественников XVI – XVII вв. / Сост., подг. текстов, комм. Н. И. Прокофьева и Т. И. Алехиной. – М., 1988 (обе книги в серии «Сокровища древнерусской литературы»).
Лит.: Сперанский М. Н. Из старинной новгородской литературы XIV века. – Л., 1934; Адрианова-Перетц В. П. Путешествия // История русской литературы. – М.; Л., 1941. – Т. 1. – С. 365–374; Данилов В. В. О жанровых особенностях древнерусских хождений // ТОДРЛ. – 1962. – Т. 18. – С. 21–37; Прокофьев Н. И. 1) «Хождения» как жанр в древнерусской литературе // Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина. № 288: Вопросы русской литературы. – М., 1968. – С. 3–24; 2) Русские хождения XII – XV вв. // Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина. № 363: Литература Древней Руси и XVIII века. – М., 1970. – С. 3–264; Белоброва О. А. 1) Черты жанра «хождений» в некоторых древнерусских письменных памятниках XVII века // ТОДРЛ. – 1972. – Т. 27. – С. 257–272; 2) Антоний // Словарь книжников. – Вып. 1. – С. 39–40; 3) Агрефений; Александр; Варсонофий; Василий (гость); Зосима; Игнатий (Смольнянин); Коробейников Трифон // Словарь книжников.– Вып. 2, ч. 1.– С. 7–8, 20, 109, 116–117, 363–364, 395–397, 490–491; 4) Позняков Василий // Словарь книжников. – Вып. 2, ч. 2. – С. 296–297; 5) Василий Гагара; Иона Маленький; Котов Федот Афанасьевич. // ТОДРЛ. – 1990. – Т. 44. – С. 61, 131–132, 150; Дмитриев Л. А. Стефан Новгородец // Словарь книжников. – Вып. 1. – С. 447–448; Творогов О. В. Даниил // Там же. – С. 109–112; Прохоров Г. М. Епифаний // Словарь книжников. – Вып. 2, ч. 1. – С. 210; Понырко Н. В. Иоанн Лукьянов // ТОДРЛ. – 1990. – Т. 44. – С. 126–127.
Белоброва О. Л. Литература Древней Руси: Биобиблиографический словарь / Под ред. О. В. Творогова. М., 1996.
Хождение
Хождение, хожение это жанр древнерусской литературы, посвященный описаниям путешествий, новых мест, чужих стран; путевые записи. Хождение называли также «паломниками», «путниками», «странниками», «посольствами», «скасками». «Повесть временных лет» сохранила летописные рассказы о путешествии княгини Ольги в Царь-град, о пути апостола Андрея в Киев и Новгород, предвещавшие появление жанра хождение. Жанр начал складываться в Древней Руси в 10-11 веках. Произведением, открывающим его историю и ставшим классическим образцом, стало «Хожение Даниила, Русскыя земли игумена» (12 век) по «святым местам» Сирии и Палестины. Известно «Хождение Игнатия Смольнянина в Царь-град» (конец 14 — начало 15 века), представляющее собой предварительный набросок, в результате последующей литературной обработки которого в древнерусскую книжность входит более подробное «Пименово Хождение в Царь-град». Исследователи считают автором обеих редакций Игнатия Смольнянина. Автор может описывать увиденное по очередности (временной композиционный принцип), либо опираясь на топографию местности (пространственный композиционный принцип).
Примером пространственного построения может служить хождение Стефана Новгородца (14 век), рассказывающее о достопримечательностях Константинополя, примером временного построения является хождение Игнатия Смольнянина, в котором автор подчиняется хронологии своего путешествия, включая в него не только изображение царь-градских святынь, но и исторические события, свидетелем которых он стал. Для языка хождения характерно использование элементов разговорного стиля, устного народного творчества, в нем редки метафорические обороты, а сравнения конкретны (заморские объекты сравниваются с местными, хорошо знакомыми). Историческая действительность определила этапы, по которым развивался жанр хождение: авторами первых русских хождений — с начала 12 века — были паломники. Интерес к паломническим хождениям не ослабевал на протяжении всего Средневековья. С конца 14 века на Руси сложилась новая разновидность хождения, авторы которых были дипломатами и купцами. Их интересовали не только христианские достопримечательности, но и события светской жизни. Таким новатором стал Игнатий Смольнянин, в хождение которого рассказы о святынях Константинополя перемежаются светскими эпизодами, но наиболее известное хождение этой разновидности принадлежит тверскому купцу Афанасию Никитину, совершившему в 1466-72 путешествие в Индию через Прикаспийское Закавказье и Иран. В своем «Хожении за три моря» Афанасий Никитин впервые рассказал русскому читателю о неизвестных ранее восточных городах и странах — от Египта до берегов Тихого океана. В 17 веке появляется новый автор хождения — землепроходец. Произведения землепроходцев зачастую носили практический характер, пример тому — Отписки Семена Дежнёва, адресованные узкому кругу лиц, но затем ставшие фактом литературной жизни. Авторами подобных Отписок были русские землепроходцы: Петр Бекетов, совершивший поход в Забайкалье, Ерофей Хабаров, участник многих Сибирских экспедиций, Андрей Булыгин, ходивший на побережье Охотского моря и др.
Жанр хождения в древнерусской литературе кратко. Общая характеристика, примеры, определение.
Исторический жанр хождения в древнерусской литературе очень интересен по своей общей характеристике. Начав развиваться в качестве описаний путешествий паломников к святым местам, позднее хождения (также «хождение» или «хожения») стали создаваться и в отрыве от церковно-религиозной тематики.
Читайте также:
Жанры древнерусской литературы кратко
Периодизация древнерусской литературы
Жанр жития в древнерусской литературе
Жанр слово в древнерусской литературе
Жанр летопись в древнерусской литературе
Что такое хождения
Этот жанр древнерусской литературы зародился благодаря паломникам, посещавшим святые для христиан места, в частности, в Константинополе и Палестине. Фактически хождения представляют собой путевые записки и записи впечатлений от посещения тех или иных иностранных земель, но не только, в них сочетаются элементы личного мировоззрения авторов: нравственные, художественные, политические и так далее. Проще говоря, произведения в этом жанре имеют субъективную эмоциональную и личную оценку того, кто их писал.
Особенностью «хождений» является их историческая достоверность. В целом произведения в этом жанре описывают события и места достаточно точно и иногда весьма подробно, хотя в религиозных текстах могут встречаться описания различных чудес. Авторы многих средневековых «хождений» проявляют образованность и осведомлённость о событиях в современном им мире, что делает эти произведения ценным источником исторической информации. Так, Антоний Новгородский описал Царьград (Константинополь, столица Византийской империи) таким, каким он был незадолго до разграбления его крестоносцами в ходе одного из крестовых походов на восток. Другие авторы, Стефан Новгородец и Зосима, описали конную статую императора Юстиниана в Константинополе до того, как она была уничтожена.
Краткое содержание сказки «Ашик-Кериб». Главная мысль.
Суть и смысл «Героя нашего времени». Главная мысль.
Общая характеристика жанра хождения в древнерусской литературе
Несмотря на то, что хождения появились в качестве описаний путешествий к святым местам, постепенно этот жанр древнерусской литературы частично утратил свою религиозную составляющую. Примерно к XV веку нём стали появляться светские произведения, написанные по тому же принципу, но в них описывались путешествия с иными целями, а не ради поклонения христианским святыням. Наиболее известным «хождением» является «Хожение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, который в 1468-1474 годах совершил длительное путешествие в Индию, не поленившись при этом оставить множество путевых записок. Для русской литературы это сочинение стало первым, описывающим торговое путешествие, а не религиозное.
Примеры «хождений» в древнерусской литературе
Оцените статью и поделитесь ей в соцсетях!
Средний рейтинг: 5 / 5. Количество оценок: 13
Жанр хождений в литературе Древней Руси. Его черты
Идея святости и цель спасения души объединяют жанры древнерусского жития и хождения.
Основной жанровой формой повествования хождений являются так называемые “путники” — краткие указатели маршрутов, содержавшие только перечень пунктов, через которые пролегал путь паломника из Руси в Святую землю, либо путевые заметки, очерки, в которых содержались и описание маршрута, и – главное – описание святынь, и сопутствующие описания географического и этнографического характера.
Жанровой доминантой хождения является идея святости. Целью паломника остается всегда спасение души, для чего и совершается паломничество. Неслучайно на Руси их называли поклонниками, т.к. хождение всегда связано с культом, с поклонением святыне. Путь паломника, имеет прежде всего, смысл внутренний, духовный. Пространство и время в хождении всегда включают временное и вечное, видимое и невидимое, сакральное и историческое. Мотивы покаяния и молитвы сопровождают весь текст и пронизываю всю тематику.
Наиболее распространенными и известными в древнерусской книжности были Хождение Даниила игумена (нач. XII в.), Антония Новгородского (его мирское имя — Добрыня Ядрейкович; нач. XIII в.), Стефана Новгородца, Игнатия Смольнянина (XIV в.), иеродиакона Зосимы (XV в.), купца Василия Познякова, Трифона Коробейникова (XVI в.), монахов Арсения Суханова, Ионы Маленького (XVII в.), Ивана Лукьянова (1702 г.) и некоторых др.
Жанр паломничества существует и в русской современной литературе, что связано с религиозным возрождением в постсоветское время. Известны очерки Анны Ильинской, Владимира Крупина, и др.
«Хождение игумена Даниила» (полное название: «Житие и хождение игумена Даниила из Русской земли»)- памятник начала XII века, первое русской каноническое хождение. Известны более 150 списков этого произведения. Об авторе мало что известно, есть предположение Н.М. Карамзина, что он был «Юрьевским епископом Даниилом, поставленным в 1113 году».
Предметом описания здесь является путешествие Даниила из Константинополя в Палестину, в Иерусалим, где он прожил 16 месяцев и посещал святые места, откуда он пропутешествовал вместе с войском короля Балдуина в Галилею и вернулся обратно. Финалом хождения стало описание чуда схождения Благодатного огня во время Пасхи на Гроб Господень, куда ему удалось поставить лампаду от всей Русской земли.
Произведение пронизано чувством благоговения, покаяния, молитвенными переживаниями и одновременно чувством любви к Русской Земле, русским князьям и всему народу, русской природе. Все описывается от первого лица, что придает характер эмоционально-лирический, а поскольку автор хождения находится сам в предании, пишет из предания и о нем, то это должно стать и переживанием самого читателя.
Цель игумена Даниила – не просто описать, что видел, но передать свой внутренний опыт читателю, чтобы тот как бы прошел сам этот путь. Доминантой здесь является так же, как и в житии, идея спасения и святости. Пространственно-временные категории определяются соединением временного и вечного, поэтому описание мест связано непременно с присутствием сакрального в видимом. Мы не находим описаний собственно географических или каких-либо иных (этнографических, исторических и т.д.), если они никак не связаны со свтынями.
Отметить нужно художественные достоинства текста. Игумена формулирует свой стилевой принцип: «писать не хитро но просто» и достигает здесь большого мастерства. Фактически, Даниил лад русской словесности образец хождения и образцовую очеркову. форму повествования, основой которого стали личные непосредственные впечатления от увиденного и пережитого.
Тема 4.
Русская литература XIII – конца ХV века.
Лекция 9
Особенности эпохи и литературного процесса.
«Слово о полку Игореве», созданное фактически на рубеже 12-13 вв, буквально за 25 лет до начала монголо-татарского нашествия будто предупреждало о грядущих бедствиях своим неуслышанным призывом к единению князей, а значит, и всей Руси. Оно стало своего рода пророчеством о поражении русских войск в битве на Калке в 1223 году, т.к. победили монголы прежде всего потому, что не сумели русские князья объединиться, преодолев местячковые интересы.
«После смерти сына Владимира Мономаха Мстислава Великого ( † 1132) Киев утратил власть над большей частью русских земель. Киевская Русь распалась на полтора десятка суверенных и полусуверенных государств. Феодальная раздробленность приводила сопровождалась культурной децентрализацией. Хотя крупнейшими церковно-политическими и культурными очагами по-прежнему оставались Киев и Новгород, литературная жизнь пробудилась и развивалась в других землях: Владимире, Смоленске, Турове, Полоцке и т. д. Но это никак не сказалось на формировании национальной традиции и не вызвало «распада» культуры. Почему? Потому что оставался один язык, одна вера, одни и те же ценности. Единство духовного и ценностного пространства было сохранено. Киевская Русь, не сумев сформировать крепкой государственности, сумела упрочиться в православии, сделав Церковь основой жизни, что оказалось спасительным в тяжкие годы для единства нации.
Какие же процессы происходили в способе познания-отражения мира, что опоределяло изменения в художественном методе древнерусского писателя-книжника?
Способом умственного познания, наряду с еще сохранившимся в начале XIII в. умозрением (толкованием) выступало в это время интуитивное созерцание идеи бытия, как эйдоса, то есть некоего духовного образа. Это переходный период, во время которого религиозно-символический метод познания-отражения стал вытесняться новым − религиозно-прагматическим, а идеалистическое мышление – прагматическим (объективно-идеалистическим).
Уже на раннем этапе, в начале XIII в., в литературе заметно присутствие двух методов. Если в предыдущий период наличествовала одна связь – по смыслу (отсюда прослеживалась и “зависимость” события от символа: пленение князя от затмения солнца, выражавшего божественную волю), то в переходный период появилась и причинно-следственная связь: одно событие выступало причиной другого. Через причину находят объяснения некоторые исторические события — следствие. Но все же, чаще поступки князя и явления жизни трактуются в традиционном провиденциализме: «Божиим повелениемъ прислаша князи Литовьскии к великой княгини Романове. ». «Спас Богъ отъ иноплеменьникъ. тако бо милость от Бога Руской земле».
Отношение к окружающему миру, и, в частности, к природе, также претерпело изменение. Относиться к ней стали на бытовом потребительском уровне. Появилась ее оценка, например, с точки зрения удобства ландшафта для строительства города (например, Холма кн. Даниилом Романовичем), или монастыря (Кириллом Белозерским) и т.д. Но еще не “научились” любоваться ее красотой – нет и оценочных ее описаний.
К концу периода, к середине XIV в. прагматизм стал играть весьма заметную роль в мышлении древнерусских писателей, а религиозно-прагматический метод познания-отражения полностью вытеснил религиозно-символический»
Татаро-монгольское нашествие и его отражение в литературе.
Вторая четверть 13 в. исполнена трагизма, связанного с нашествием монголо-татар. Монголо-татарское нашествие нанесло непоправимый урон древнерусской литературе, привело к ее заметному сокращению и упадку, на долгое время прервало книжные связи с другими славянами. И только Церковь оставалась основанием единства народа.
Литература этого времени особенно тесно связана с историческими событиями, что определяет ее тематику.
Иноземное вторжение было воспринято на Руси как знамение конца мира и наказание Божье за тяжкие грехи всего народа. Былое величие, могущество и красоту страны оплакивает лирическое « Слово о погибели Русской земли», но оплакивая, создает ее прекрасный бессмертный образ, высказывая главную идею Русской Земли, «светло украшенной» – христианской. Мы видим выражение безграничной любви, гордости о прошлом, и глубокой скорби о трагическом настоящем. « Слово » представляет собой риторический фрагмент (зачин) утраченного произведения о монголо-татарском нашествии (по наиболее вероятному мнению, между 1238–46). Отрывок сохранился в двух списках, но не в отдельном виде, а как своеобразный пролог к Первоначальной редакции « Повести о житии Александра Невского».
XIII в. дал выдающийся памятник южнорусского летописания – Галицко-Волынскую летопись, состоящую из двух самостоятельных частей: « Летописца Даниила Галицкого » (до 1260) и летописи Владимиро-Волынского княжества (с 1261 по 1290). Эта летопись интересна тем, что написана не как погодная летопись, летописец создал цельный и связный исторический рассказ, не по годам. Его труд представляет собой яркое жизнеописание князя-воина Даниила Галицкого, боровшегося с монголо-татарами, польскими и венгерскими феодалами, мятежным галицким боярством. Это важный образ, на который стоит обратить внимание наряду с образом Александра Невского. Еще отметим высокую поэтичность летописи. Автор использовал традиции дружинной эпической поэзии, народные предания, тонко понимал поэзию степи, о чем свидетельствует пересказанное им прекрасное половецкое сказание о траве евшане ‘ полыни ’ и хане Отрoке.
Еще один шедевр 13 в. – «Повесть о разорении Рязани Батыем», которую часто изучают без учета того, что она не была отдельным самостоятельным произведением, а входила в « Повесть о Николе Заразском», причем летописную. Это лиро-эпический произведение областной рязанской литературы, посвященное местной святыне – иконе Николы Заразского, включает в себя историю ее перенесения из Корсуня в Рязанскую землю в 1225 г. и повествование о разорении Рязани ханом Батыем в 1237 г. с похвалой рязанским князьям.
Почему эта повесть стала так популярна и любима? Ведь ее главным содержанием, о чем идет все повествование, является тема смерти – уничтожена, сожжена Рязань и все бывшие там поголовно! И поэтически воссоздается это трагическое событие. Причем автор центром делает образ смертной чаши, которую должны все испить. Но главная мысль – это мысль о бессмертии, о победе духа, о правде, которая стоит за этой смертью всех жителей Рязани. Одно из главных мест в повести о взятии Рязани занимает образ былинного витязя Евпатия Коловрата. На примере его доблестных подвигов и гибели доказывается, что не перевелись богатыри на Руси, прославляется героизм и величие духа русского народа, не сломленного врагом и способного на жертвенный подвиг и на победу, которая выше смерти.
Следует отметить, что идут споры о времени окончательного оформления этой повести. Есть мнение о том, что в окончательном виде памятник сложился, видимо, в 1560 г., на протяжении столетий его древнее ядро, надо думать, было подвергнуто переработке, приобретя фактические неточности и анохронизмы.
Еще один образ князя запечатлен книжностью 13 в. – князя Довмонта, бежавшего на Русь из Литвы из-за междоусобиц и принявшего крещение. « Повесть о Довмонте » (2-я четв. XIV в.). Княжение Довмонта (1266–99) стало для Пскова временем расцвета и побед над внешними врагами, литовцами и ливонскими рыцарями. Повесть связана с псковским летописанием, начавшемся в XIII в.
В смоленской литературе XIII в. слышны лишь глухие отголоски монгло-татарского нашествия, не затронувшего Смоленск.
Казавшееся современникам чудесное избавление Смоленска от войск Батыя, не осаждавших и не грабивших город, а прошедших в стороне от него, было понято как проявление божественного заступничества. Со временем сложилась местная легенда, полностью переосмыслившая исторические факты. В ней спасителем Смоленска представлен юноша Меркурий – былинный богатырь, с помощью небесных сил рагромивший несметные полчища врагов. В « Повести о Меркурии Смоленском » (списки с XVI в.) использован « бродячий » сюжет о святом, несущем в руках свою отрубленную голову (ср. такое же предание о первом епископе Галлии Дионисии, казненном язычниками).
К таким позднейшим литературным обработкам устных легенд о батыевщине относится сказание о невидимом граде Китеже, после его разорения монголо-татарами скрытом Богом до второго пришествия Христова. Произведение сохранилось в поздней старообрядческой письменности (2-я пол. XVIII в.). Вера в сокровенный град праведников жила у старообрядцев и других религиозных искателей из народа еще в XX в. (см., например, « У стен града невидимого. (Светлое озеро) » М. М. Пришвина, 1909).
В Великом Новгороде, сохранившем независимость, продолжалось архиепископское летописание, появлялись путевые записки – « Странник » Стефана Новгородца, посетившего Константинополь в 1348 или 1349 г., создавались жизнеописания местных святых. Древние устные предания предшествовали житиям двух наиболее почитаемых новгородских святых, живших в XII в.: Варлаама Хутынского, основателя Спасо-Преображенского монастыря (Первоначальная редакция – XIII в.), и архиепископа Новгородского Ильи-Иоанна (Основная редакция – между 1471–78). В « Житии Иоанна Новгородского » центральное место занимают созданные в разное время сказание о победе новгородцев над объединенными суздальскими войсками 25 ноября 1170 г. и об установлении праздника Знамения Богородицы, отмечаемого 27 ноября (как полагают, 40-е–50-е гг. XIV в.), а также повесть о путешествии архиепископа Иоанна на бесе в Иерусалим (возможно, 1-я пол. XV в.), использующая « бродячий » сюжет о заклятом крестом или крестным знамением черте.
Около середины XIV в. в Новгороде появилось первое значительное еретическое движение на Руси – стригольничество, охватившее затем Псков, где в первой четверти XV в. достигло расцвета. Стригольники отрицали духовенство и монашество, церковные таинства и обряды. Против них направлено «Списание от правила святых апостол и святых отец… на стригольники», среди возможных авторов которого называют епископа Стефана Пермского.
« Повесть о житии Александра Невского »
В чем проявляется святость благоверного князя Александра Невского. Не могут быть причиной святости только победы в войнах, какими бы они ни были, так как должен быть подвиг не просто патриотического, но обязательно религиозного содержания, связанный с защитой веры. И этот подвиг святой Александр Невский совершил. Он заключается в самом историческом и религиозном выборе[7], совершенном князем в условиях практически неразрешимых – между католическим Западом, предлагавшим князю помощь против татар за отказ его от своей православной веры, и надвигавшимся жестоким татарским игом, которое не сопровождалось при этом сменой веры всего народа, хотя в Орде мученически погибали наши князья, не желавшие поклониться языческим богам. И Александр Невский выбирает второй путь, оценить который смогли только его далекие потомки, посчитав его настоящим подвигом. Благодаря этому выбору Русь сохраняла свою национальную самобытность и духовную независимость, являющуюся главной гарантией независимости и внешней. Конечно, при анализе образа князя следует помнить и обо всех остальных его христианских добродетелях, без которых не может быть и святости. Г. П. Федотов видит проявление святости Александра Невского в том, что он жизнь свою полагал за «землю русскую… за православное христианство»[8], тем самым ученый указывает на нераздельность в сознании древнерусского писателя идеи земли Русской и православного христианства. Поэтому защита Русской земли как государства совпадала по смыслу с защитой самой веры православной, что является уже подвигом духовным, религиозным, и основанием для канонизации святого.
Сама по себе повесть с точки зрения поэтики очень интересна. Соединяя в себе два жанра – воинской повести и жития, она обладает и оригинальностью стиля, совмещая высокую риторику, в которой особую роль играют библейские образы, с эпическим стилем повествования, свойственным воинским повестям.
Лекция 10 Русская литература второй половины XIV – конца XV вв.