Курара что то хорошее
Курара что то хорошее
РУССКАЯ МУЗЫКА | РУССКИЕ КЛИПЫ ПЕСНИ | RU MUSIC запись закреплена
«NEW CLIP | VIDEO + AUDIO»
Рок-группы «Курара» и «Смысловые галлюцинации» выпустили новое музыкальное видео на песню «Надо больше хорошего. Песня вошла в саундтрек фильма «Коробка», который выйдет в прокат 7 апреля.
Видео полностью смонтировано из отрывков фильма. Его можно даже назвать полноценным трейлером. Герой и антигерой — талантливые футболисты. Они устраивают уличный турнир, ставки в котором очень высоки.
Группа «Курара» — продолжатель славных традиций свердловского рока. В ней играют бывшие участники коллектива «Шаманны» Олег Ягодин и Юрий Облеухов. Коллектив записал шесть студийных альбомов.
Группа «Смысловые галлюцинации» — еще один яркий представитель екатеринбургского рока. Коллективу удалось выйти за пределы рок-сцены: он часто появлялся в телеэфире центральных каналов. Группа записала 12 студийных альбомов.
Автор муз: Бобунец С.С.,Облеухов Ю.А., Ягодин О.В., Вольхин А.Г., Скородинский В.П
Автор сл: Ягодин О.В.
Режиссёр: Эдуард Бордуков
Первое Музыкальное Издательство
Тише.
Глубже.
Что-то рядом хорошее дышит.
Дальше.
Выше.
Надо больше хорошего, слышишь. (2 раза)
Смотрят люди в окошки автобусов,
Видят люди как мимо время проносится.
Люди не любя: работу, синкопу, мелкие буквы, резкие звуки.
Когда много говорят в кинофильмах,
Когда в магазинах не хватает корзинок.
Не красивых людей люди тоже не любят.
Люди любят кататься в красивых машинах,
Красивых артистов в цветных кинофильмах,
Домашних животных на фото и видео.
Певца Никиту Малинина.
Люди в принципе любят друг друга немножко,
Потому что понимают,
Надо больше хорошего.
Тише.
Глубже.
Что-то рядом хорошее дышит.
Дальше.
Выше.
Надо больше хорошего, слышишь. (2 раза)
Кто сказал, что велики не летают?
Летают только так как пушинки.
По нашей жизни не меняя шин, меняя времена года.
В моем городе нет той свободы
Что есть у меня в правом тормозе, новых колодках.
И бах в наушниках, почему то захотелось послушать…
Тише.
Глубже.
Что-то рядом хорошее дышит.
Дальше.
Выше.
Надо больше хорошего, слышишь. (2 раза)
«Происходит стилизованный фашизм»: Олег Ягодин о «Кураре», «Архимеде» и времени
«Курара», одна из флагманских групп нового уральского рока, выпускает альбом «Архимед» и отмечает свое 10-летие. «Волна» поговорила с фронтменом «Курары» Олегом Ягодиным, по совместительству — заслуженным артистом РФ, лидером труппы «Коляда-театра» и одним из главных театральных актеров страны.
— Ну какие ощущения — хорошие. Одна знакомая сказала, что за нами наблюдать — это как про Гарри Поттера читать: каждый альбом — это какие-то новые приключения, и мы тоже взрослеем. И каждый непредсказуемый — то есть нам хотелось бы, чтобы так было. Мы не то чтобы это специально культивируем, но надоедает ведь одно и то же — вот и начинаем новый звук искать. Появилось два синтезатора — начали использовать. Ну и так далее — все, что под руку попадается. Плюс настроение. Все же меняется.
— Так получилось. Да и мы вообще не считаем, что играем рок. Мы делаем поп, танцевальную музыку. Важно, чтобы человек ногой топал, а все остальное уже домысливается.
— Да, стали петь, фишечка такая появилась. Вообще, львиная доля альбома — это действительно истории наших поездок. Все эти бесконечные поездки по городам и весям, презрительные ухмылки стюардесс и проводниц… Мало кто любит рок, если ты не Шевчук или там Бутусов. Быть просто группой — неблагодарное дело, и я до сих пор удивляюсь, откуда их столько берется, как всем не надоедает. Ну вот хочется почему-то играть. Собственно, я и сам задаю себе этот вопрос в песнях — зачем мы это делаем, кому это надо. При этом зачем-то все же делаем. И кому-то надо. Грех жаловаться.
— Мы как-то разбирали этот вопрос: что это такое и откуда оно пошло? Важен, наверное, акцент на танцевальность. Все-таки даже Nautilus Pompilius, одна из самых ярких групп первой волны Урал-рока, была танцевальной. То есть мы больше разбираемся с саундом, чем со смыслом. В Питере сплошной смысл и никакого саунда. В Москве, наоборот, сплошной саунд. А у нас вот такое странное сочетание. Екатеринбург часто сравнивают с Манчестером, и это абсолютно уместное сравнение, на мой взгляд. Мы же прямо побратимы, все то же самое: промышленный город, где не должно быть никакого рока вообще в жизни, а он меж тем уже культурной столицей считается. Ну, у нас вообще город парадоксов. Да, и еще уральский характер важен, конечно, от него никуда не денешься.
Своего рода манифест новой екатеринбуржской музыки: семиминутный сингл «Курара Чибана», в котором поют и Олег Ягодин, и Александр Гагарин из «Сансары», и Катя Павлова из «Обе две» и «Окуджав»
— Ну, люди открытые, но не простодыры, скажем так. Не простачки. Тут еще всплывает криминальная тема, эта вот беспринципность, которая все равно присутствует, хоть мы уже и столица почти. Это же всегда был город ссыльных и зэков — по дороге в Сибирь здесь останавливались все, начиная от декабристов и заканчивая диссидентами. И это наследство где-то в каждом сидит, мне кажется. То есть люди и доверчивые, и осторожные, на хромой кобыле не объедешь. И ближе к реальности, чем в других городах. И при этом — уральский магический реализм со всем его глючным подтекстом. Мощный, в общем, замес. Ну то есть мне хотелось бы в это верить — а так, может, город как город, ничем от остальных не отличается.
— Ну, по сравнению с Москвой мы вообще молчуны. Москва болтает, ее несет и несет. По поводу кружки чая они могут сказать 30 тысяч слов. А мы немногословные, четкие. Нам некогда здесь разбазариваться, нам надо быстро. Не знаю, может, климат влияет — по делу поговорить и разбежаться по домам. (Смеется.) Когда мы приезжаем в Москву, все удивляются — боже, как вы вообще разговариваете?! Ушей не оторвать. Можно уже словарь «Курары» составлять отдельный — мы столько новых слов сами придумали. Например, лапэн — ну, лох, глупый; «что-то я слапэнил». Или каштак — это такая производная от «как же так», в любой непонятной ситуации можно говорить. Такой шифр получается.
— Да про Екатеринбург. У нас каждый альбом про Екатеринбург. Вот есть такое место на земле, люди хорошие, жить нелегко, но оно зато не дает расслабиться сильно. Ну и про человека, соответственно. Я человек, вы человек, все мы люди — вот про это и поем. То, что я чувствую, чувствуют все, я в этом абсолютно уверен. Нас всех заботят одни и те же проблемы, мы все думаем об одном и том же. Вся эта идея индивидуальности несколько преувеличена — у всех одни и те же инстинкты, только способ их выражения разный. Да и то это сейчас стирается. Заходишь в кафетерий, а там сидят 20 человек молодежи за разными столами — и говорят они абсолютно одинаково и одно и то же. И понятно, что этот угол смотрит сериал «Теория большого взрыва», а тот — еще какой-нибудь, хер знает какой. И влияние всего этого просто ужасное, нормальных человеческих живых людей все меньше и меньше.
«Не мое пальто», одна из самых боевых песен с нового альбома «Курары», в живом исполнении
— Не знаю. Ну да, всегда были костюмы, и в советское время человек мог играть в сериал «Место встречи изменить нельзя». Но это было — ну, как-то не так. Может, конечно, это просто я уже старый пень и зря захожу в кафетерий. Но кажется, что они это делают на полном серьезе. Не примеряют на себя шаблон, а становятся им. Понятно, что у нас только настал период стабильности, люди стали более-менее образованные, стали одеваться как-то, но, как всегда, меры-то мы не чувствуем. И происходит какой-то стилизованный фашизм. Все эти шарфики с французским узлом… Что-то подобное было, когда советская власть только закончилась — все сразу стали западные-презападные, да я и сам таким был малолеткой. А сейчас все скорее телевизионные. Ну или интернетные. Но это не то чтобы альтернатива. Людей, которые угорают за телевизор, видно за километр. Людей, которые угорают за интернет-шаблоны, — тоже. И все меньше людей, которые ни за что не угорают.
— Ну она про информационную войну, по сути. Про то, сколько блева в этом мониторе можно выцепить. Я давно уже стараюсь держаться подальше, но все равно что-то выхватываешь. Никаких войн уже, по-моему, просто нет, а есть только вот это.
— Ну вроде и есть, а писать-то и провоцировать начали еще до того, как первые «коктейли Молотова» куда-либо полетели.
Живые воплощения «Курары» все время меняются, но это, кажется, довольно близко к современному — 25-минутное выступление на телеканале «Дождь», записанное осенью 2012-го
— Я просто меломанище. У меня очередь из ста гигов на прослушивание, которая все время обновляется. Но мне неважно — новые, неновые. Я сейчас вообще угораю по советской эстраде 60–70-х. «Лейся, песня», «Красные маки», вот это все. Послушал недавно пластинку Вячеслава Добрынина 1981 года — это такое диско, Jamiroquai в сторонке курит! Нынешних тоже люблю. Вот альбом «Грясь», например, был записан абсолютно под влиянием «И друг мой грузовик» и «Самого большого простого числа». Тогда еще как раз уральский рэп поднялся, петь уже было как-то неудобно, я решил — буду зачитывать. Потом надоело, конечно. Ну и другие тоже попадаются. Я вот недавно на одном фестивале увидел группу из Твери «Пионерлагерь «Пыльная радуга». По сути, клон Nirvana, парень поет, как Кобейн, но тексты на русском — и крутые тексты, и звучит все очень органично. К тому же мы были в Твери — красивый город, но далеко позади современной жизни, так что я понимаю, о чем они.
— Мощных амбиций у нас нет. Мне бы хотелось оставаться клубной группой. Сколько мы ни выступали на каких-то масштабных фестивалях, всегда получается скукотища. Сцена высокая, люди далеко, к тому же средь бела дня… Нет, я люблю играть внизу, в подвалах. И двести-триста человек — это хорошее количество. Единственное, что нам нужно, — чтобы как-то отбивалось это все. После каждого альбома мы в долгах как в шелках. Если наступит такое время, когда мы сможем спокойно записать пластинку, не думая, сколько это будет стоить, — это будет хороший карьерный пик.
— Звонят иногда из «Комсомольской правды», просят что-то прокомментировать. Я убегаю всегда. Я никогда не хотел быть никакой фигурой. Я за этим не гнался. Когда я получил заслуженного, мне было 29 лет, по-моему, и это был расцвет «Курары» во всех смыслах. Бардак сплошной, какие-то уличные оргии, а тут оказывается, что я заслуженный артист. И все давай надо мной стебаться! Среди братвы пацаны многие не поняли. Было даже неловко. Странно это все вышло.
Олег Ягодин, группа «Курара»: «Публика сама разберется, что ей надо. Без цензуры»
Певцы городских окраин, меланхолики-острословы и бесстрашные экспериментаторы, которым «надо больше хорошего»: знакомьтесь, группа «Курара», Екатеринбург.
Читать:
В рамках проекта «Музыкальный перекресток» siapress.ru продолжает публиковать интервью с неординарными представителями российской (и не только) сцены.
Певцы городских окраин, меланхолики-острословы и бесстрашные экспериментаторы, которым «надо больше хорошего»: знакомьтесь, группа «Курара», Екатеринбург. В этом декабре коллективу исполняется 13 лет, и мы можем смело констатировать, что «Курара» — один из важнейших представителей современной уральской рок-сцены и честнейшее из ее многочисленных лиц.
Мы поговорили с участниками группы — Олегом Ягодиным, Юрием Облеуховым и Александром Вольхиным — об одиночестве, цензуре, свердловском роке, The Cure, Серебренникове и о жизни в антиутопии.
Антиутопия и паника
siapress.ru: Нет ли у вас ощущения, что мы сейчас живем в антиутопии?
Юрий Облеухов: На протяжении всей жизни меня не покидает это ощущение.
siapress.ru: Альбом «Пуля» получился пронзительно-меланхоличным в каком-то роде. Это песни маленького человека в большом городе огней и машин под неумолимо бегущие стрелки. Чувствуете ли вы себя одинокими? Те самые «панические атаки», о которых поется в песне, в реальной жизни кому-то из вас свойственны?
Слушайте Паническая атака — Курара на Яндекс.Музыке
О. Я.: Думаю, каждый чувствует себя одиноким хотя бы на минуту в любом городе. Панические атаки бывают. Бывает, потряхивает.
Александр Вольхин: Раньше были панические атаки чаще, а сейчас редко. Я научился с ними справляться вроде бы.
Ю. О.: Одиночество — естественное состояние человека. Паника мне не свойственна.
фото Александра Юдина
siapress.ru: Что самое странное вы слышали о себе от зрителей и фанатов?
О. Я.: Чего только не слышали! Бывает и жутковато. Неоднократно слышал, мол, «Нас двое» ты же про себя написал? У меня раздвоение личности, что ли? Очень странно.
Слушайте Насдвое — Курара на Яндекс.Музыке
«Я бы хотел постареть, но что-то не получается…»
siapress.ru: Кстати, над чем вы сейчас работаете? Когда ожидать свежей порции треков?
О. Я.:Нам бы со старыми разобраться, а то не влезают в плейлисты концертные.
А. В.: Скоро мы запишем акустический альбом. Давно хотели. Туда войдут песни разных лет в акустических аранжировках. Может быть, поездим с такой программой.
Ю. О.: А я все время работаю над чем-нибудь новым.
siapress.ru: В 2013 году в одном из интервью вы поделились тем, что мечтаете снять крутой клип, который бы зашел на YouTube. Как считаете, удалось исполнить задуманное? С тех пор ваша видеотека пополнилась.
О. Я.: Удалось! Клипы на песни «Капитаны» и «Плеер» очень радуют.
А. В.: Да, с тех пор, как начали контролировать процесс, клипы стали лучше.
siapress.ru: Часто от Олега можно услышать от вас фразу о том, что он стареет. В чем это выражается сейчас? На сцене выглядите резво!
О. Я.:Я бы хотел постареть, но что-то не получается…
siapress.ru: От резвости к трезвости. Вы предпочитаете выступать на ясную голову или не против какого-то допинга? Стереотипно рокеров изображают либо наркоманами, либо алкоголиками (или все вместе, что уж там), а если помирать — то как Бон Скотт. (Фронтмен группы AC/DC. — Прим. ред.)
О. Я.: Предпочитаю в последнее время выступать на трезвую голову хотя бы для того, чтобы сломать стереотип. На самом деле хороший звук и хорошая энергия в зале прут пожестче фокса.
А. В.: Давно уже на трезвую. Согласен с Олегом, что самые сильные переживания на сцене возникают при ясной голове!
Ю. О.: Я стереотип! (улыбается)
Рок свердловский — детский и взрослый
siapress.ru: Владимир Шахрин как-то сказал нам в интервью, что чувствует себя в Екатеринбурге «в каждой дырке затычкой». Мол, постоянно звонят ему с просьбой о комментарии: то газон озеленили, то Соколовского осудили. «Курару», как местную достопримечательность, часто терзают журналисты?
О. Я.: Мы это дело контролируем и сразу говорим «до свидания».
siapress.ru: Кто из представителей свердловского рока вам ближе всех? На ком вообще росли?
О. Я.: «Наутилус Помпилиус», «Агата Кристи» — это я слушал в 11-14 лет. В сознательном возрасте — «Сахара», «Птица Зу», «Дяди».
А. В.: «Агата Кристи», «Наутилус Помпилиус», «Чайф», «Смысловые галлюцинации», «Птица Зу». Сейчас очень вдохновляют «4 Позиции Бруно» и все их проекты – «Птицу Емъ», «Порез на Собаке», «ТЫ23». Это уникальные ребята, такого нет нигде в мире и не будет. Вообще, много в Екатеринбурге интересного: Patrick Cash, «Парк Победы», «Дзинь», «Метеоритмы» и т.д.
Ю. О.: «Наутилус Помпилиус», «Птица Зу», «Агата Кристи».
siapress.ru: Кем вы все, кстати, хотели стать в детстве? У кого что осуществилось?
О. Я.: Я хотел стать следователем уголовного розыска или пионером-героем. Как видите — не случилось. Лет с 11 хотел быть солистом группы (так тогда говорили: «А кто солист?»). Это вроде удалось.
А. В.: Хотел играть в группе, чем и занимаюсь.
Ю. О.: С 12 лет хотел играть музыку, а других желаний не припомню.
фото Полины Сойреф
Кумиры и литература
siapress.ru: Если бы вам довелось встретиться с Робертом Смитом из The Cure (о вашей большой любви к этой группе мы узнали из других интервью), что бы вы сделали?
О. Я.: Вопрос к Сане! Я бы улыбался, как дурак, и молчал. Всегда так делаю, когда не знаю, что делать.
Ю. О.: Сказал бы «спасибо».
siapress.ru: Ваши песни сквозят отсылками к разным произведениям. Что любите почитать на досуге? Из современных писателей, поэтов кто-то воодушевляет?
О. Я:Читаю все подряд, но лучше классической русской литературы ничего нет (только Кафка и Джойс).
А. В.: Люблю литературу о буддизме, Пелевина, русскую классику, фантастику.
Ю. О.: Много разного.
фото Полины Сойреф
Рабочие моменты
siapress.ru: Олег, вы совмещаете театр и музыку. Не возникает идей с чем-то распрощаться, или сил пока хватает на обе сферы? Чем занимаются, помимо музыки, остальные члены группы?
О. Я.: Ничего я не совмещаю. Я занимаюсь одним делом.
А. В.: Я совладелец студии Panda-Music, занимаюсь также проектом «Новая Музыка Екатеринбурга» и международным фестивалем «Emergenza».
Ю. О.: Я совладелец студии Iguana Breikaz, где занимаюсь записью-сведением, аранжировками, продюсированием, сочинительством и прочим. Есть сайд-проект «Макака». Веду еженедельную колонку о свежей музыке и редкостях «Музыкальный класс» на портале uralmusicmag.ru. Работаю управляющим концерт-холла «Свобода» и ведущим утреннего шоу на «Нашем Радио» в Екатеринбурге.
siapress.ru: Кстати, есть ли какие-то подвижки с радиостанцией в Екатеринбурге, которую вы хотели создать? Как-то вы сказали, что при наличии средств вложили бы их в это, что есть нехватка такого объекта в городе.
О. Я.: Это был ответ на вопрос «если бы у нас было дохера денег». Конечно, нет подвижек. Про радио уже давно забыли все порядочные люди.
А. В.: Чтобы радио процветало, нужно ставить там музыку, которая нам совсем не нравится, — иначе оно сдохнет. Зачем тогда? Примеров даже в нашем городе масса была уже.
siapress.ru: Вы периодически играете с разными музыкантами. С кем бы еще хотелось попробовать?
О. Я.: Мы приглашаем поучаствовать в записи. Все по ситуации.
А. В.: С Бабаном бы из Patric Cash совместку сделать. Смешно будет. (Улыбается).
Слушайте Курара Чибана — Курара на Яндекс.Музыке
«Любая цензура — зло»
siapress.ru: Олег, как вы относитесь к идее цензуры в театре? Вот Цискаридзе высказывался за ее введение.
О. Я.: Конечно, отрицательно. Публика сама разберется, что ей надо, — без цензуры. Вообще, людей с каждым годом все больше принимают за детей: как в интернете — родительский контроль.
Ю. О.: По мне, любая цензура — зло.
siapress.ru: Вы как-то следите за ситуацией вокруг Серебренникова? Есть мнение на этот счет? Или предпочитаете не перегружать жизнь подобной информацией?
О. Я.: Ну, я в курсе, да. Надеюсь, все обойдется. Но как-то все смахивает на СМИ-симулякр.
Поехали!
siapress.ru: В 2015 году вы ездили выступать в Европу и сказали потом, что там гораздо проще организовать концерты. Есть ли какие-то задумки по таким турам?
О. Я.:Внутри Европы — да, проще, чем, например, в Сибири тур организовать. Пока сложно, думаем об этом, может, и съездим еще.
А. В.: На самом деле не проще, тут не соглашусь. В Европу ездили в 2014 году, и организаторы влетели там в большой минус. В Сибири отстает конечно пока все от Москвы, Питера и Екатеринбурга. Но, по крайней мере, туда добираться дешевле. Про Европу — да, думаем. Надеюсь, получится в следующем году. Хотя там тоже не особо надо кому-то это все.
siapress.ru: А приехали бы к нам в Сургут?
О. Я.:Без проблем! Все вопросы к Сане.
А. В.: Приглашайте, приедем. Есть клубы хорошие у вас?
Ю. О.: Готов приехать с концертом хоть куда.
Курара
рок-группа из Екатеринбурга. Основана в 2004 году на обломках группы «Шаманны», в которой играли Олег Ягодин и Юрий Облеухов. На данный момент на счету группы шесть альбомов.
В моем городе самая тяжелая работа — любить кого-то.
Люди не любят
Работу,
Синкопу,
Мелкие буквы,
Резкие звуки,
Когда много говорят в кинофильмах,
Когда в магазинах не хватает корзинок.
Не красивых людей люди тоже не любят.
Люди любят кататься в машинах,
Красивых артистов в цветных кинофильмах,
Домашних животных на фото и видео,
Певца Никиту Малинина.
Люди в принципе любят друг друга немножко,
Потому что понимают —
Надо больше хорошего.
Поговори со мной мерзавцем.
Здравствуй утро, здравствуй.
Я еду до конечной станции,
В куртке грею пальцы.
Вот и весна.
У весны глаза синие, ноги красивые.
Год без сна заставляет быть сильным.
Невыносимая легкость бытия.
Вечная музыка вертится.
Крутится под ногами земля.
Лечат простуду люди,
Прячут от ветра губы.
Все, что ты знал до сих пор это так — приблизительно.
Все, что ты делал, все что умел — так утомительно.
Все, что ты думал,
или все что ты дунул,
или все что ты дунул,
а потом передумал,
или все что я знал до сих пор это так — приблизительно.
Сколько дней в тебе живет моя душа?
Я сижу на Малышева, тут жара,
Я считаю пальцы на ногах, все ровно.
Хочется не думать, хочется бежать,
Хочется лежать рядом, не дышать.
Я читаю прошлое по новому.
Надо больше хорошего, слышишь?
Смерти нет. Есть только ветер.
Свет в окне, как свет в конце тоннеля.
Всю неделю пели чьи-то голоса мне эту песню:
«Бог есть
Даже здесь.
Вот тебе музыка,
Вот тебе текст».
один раз подумал.
потом посидел чуток и еще раз подумал.
затем еще и еще.
потом уже остановится было никакой возможности.
очень много раз думал. причем сразу о многом.
одновременно. думал и думал. уже встать не мог.
пришлось даже лечь. просто лежал так и думал.
глаза закрыл, чтоб не мешало и все думал, и думал, и думал.
какое-нибудь шевеленье немыслимо было — всё в мысли перегонял.
всё всё. сердцем биться перестал даже. лежал. молчал. и думал всё.
ничего не мешало уже.
всё.