Курбский ливонская война что сделал

Иван Грозный потерпел предательство воеводы Курбского

455 лет назад из России в Литву бежал воевода Андрей Курбский, сподвижник царя Ивана Грозного. Учёные называют Курбского одним из наиболее «высокопоставленных перебежчиков» в российской истории. Его личность до сих пор оценивают весьма противоречиво: с одной стороны, он был талантливым военачальником, видным мыслителем своей эпохи и защитником православия в Речи Посполитой, с другой, совершил предательство по отношению к царю и к России.

Князь Андрей Курбский родился в 1528 году в семье воеводы Михаила Курбского. Он принадлежал к знатному роду, восходившему к одной из ветвей Рюриковичей — князьям Ярославским. В начале XVI века Курбские, часто поддерживавшие оппозицию великим князьям московским, находились в опале и занимали достаточно низкое для своего происхождения положение в обществе. Впрочем, это не помешало Андрею Курбскому возвыситься при Иване Грозном.

Талантливый полководец

Молодой князь Курбский участвовал во втором походе Ивана IV против Казанского ханства в звании стольника. По возвращении он стал воеводой в Пронске и в 1551 году уже командовал полком правой руки, когда российское войско на Оке ожидало татарского вторжения. Примерно в то же время Курбский был приближен к Ивану IV и начал выполнять его личные поручения.

В 1552 году отряд под командованием Андрея Курбского и Петра Щенятева снял крымско-татарскую блокаду с Тулы, а затем разгромил ханское войско. Несмотря на несколько тяжёлых ранений, князь Курбский уже через восемь дней присоединился к новому походу на Казань. Во время взятия города силы Курбского перекрывали Елбугины ворота, чтобы не дать казанскому гарнизону отступить. Когда же несколько тысяч татар переправились через реку Казанку, Курбский с отрядом кавалерии численностью примерно в 200 человек настиг беглецов. Он снова был ранен, и его поначалу даже сочли мёртвым.

В то время Курбский был уже одним из ближайших сподвижников царя. В 1554 году он участвовал в подавлении восстания казанских татар, а два года спустя — в разгроме восставших черкесов и в охране южных рубежей царства от крымского войска. Вскоре после этого Иван IV сделал Курбского боярином.

В 1558 году началась Ливонская война. Курбский вместе с Петром Головиным командовал сторожевым полком. Затем он был назначен первым воеводой первого полка, возглавив авангард русской армии. Кампания оказалась успешной — было захвачено около 20 ливонских городов.

Воеводы князь Петр Иванович Шуйский и князь Андрей Михайлович Курбский. Взятие Новгородка, 1558 © Ли­це­вой ле­то­пис­ный свод XVI в.

После того как в 1560 году в Ливонии начались проблемы, Иван IV поставил Андрея Курбского во главе действовавшей там армии и одновременно назначил воеводой в Юрьев. Это стало пиком карьеры князя. Он нанёс ливонцам несколько жестоких поражений. В дальнейшем Курбский действовал как самостоятельно, так и в составе объединённого войска вместе с Петром Шуйским и Иваном Мстиславским.

Бегство в Литву

Историки до сих пор не могут ответить на вопрос, что именно подтолкнуло Курбского к предательству. После поражения под Невелем и ещё нескольких неудачных военных эпизодов он сохранил свой пост. И даже когда в Москве несколько приближённых князя попали в опалу, царь не предъявил Курбскому никаких претензий. Тем не менее воевода решился на бегство из России.

«В этой истории Курбский показал себя не с лучшей стороны. Он начал торговаться с польско-литовскими властями, добиваясь для себя определённых привилегий. А непосредственно в момент бегства бросил на произвол судьбы все вверенные ему войска и свою семью», — рассказал в интервью RT профессор факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор исторических наук Сергей Перевезенцев.

В ходе переговоров Курбский, чтобы подтвердить твёрдость своих намерений, как считают некоторые историки, передавал врагу сведения о передвижении российских войск, из-за чего русские понесли серьёзные потери. 30 апреля 1564 года Курбский покинул Россию и перешёл литовскую границу. Семья Курбского в России подверглась гонениям, некоторых его родственников, по свидетельству самого Курбского, Иван Грозный якобы «поморил».

«В Литве Курбский сразу же столкнулся с порядками, кардинально отличавшимися от российских. С собой он прихватил три воза различного добра, но его ограбили польско-литовские военные, и перед королём Польши князь предстал без какого-либо дара», — добавил Перевезенцев.

Впрочем, великий князь литовский и король польский Сигизмунд Август не обидел Курбского и сопровождавшую его свиту. Он пожаловал перебежчику во временное пользование обширные владения в западнорусских землях: город Ковель с замком, а также несколько посёлков и поместий. Три года спустя имущество было оформлено в наследственную собственность семьи Курбских. Уже в 1564—1565 году беглый князь участвовал в боевых действиях с Россией на стороне польско-литовских войск, в частности в осаде Полоцка и в опустошении Великолуцкой области.

«Вскоре Курбский столкнулся с ещё одной особенностью жизни в польско-литовских землях. Местные магнаты создавали банды, которые грабили соседей и силой отнимали у них земли. Курбский становился жертвой подобных набегов, но потом создал свою банду и занялся тем же самым», — рассказал эксперт.

Церковь Святой Троицы в селе Вербки, близ города Ковеля, где находится гробница князя Андрея Михайловича Курбского (с гравюры 1848 года) © «Военная энциклопедия И. Д. Сытина».

При этом Курбский так преуспел в грабеже и притеснении соседей, что те пожаловались на него королю. Но Сигизмунд Август, считавший переход Курбского под его власть личным достижением, наказывать перебежчика не стал.

В 1571 году монарх содействовал женитьбе Курбского на богатой вдове Марии Козинской, но её отношения с Курбским не сложились, и супруги вскоре развелись. После этого князь заключил удачный брак с волынской дворянкой Александрой Семашко, у них родились двое детей. В 1583 году Курбский умер в одном из своих имений.

«Перешёл на сторону врага»

«В историю Речи Посполитой Андрей Курбский вошёл в первую очередь как активный защитник православия. В XVI веке там как раз начались гонения на православную церковь, а он оказывал единоверцам посильную поддержку: заступался за них, помогал с изданием религиозных текстов. Правда, когда был поднят вопрос о том, что на польский трон в результате выборов может сесть сын Ивана Грозного Фёдор, Курбский выступил против православной литовско-русской партии и поддержал католическую, чтобы этого не произошло. В будущем это привело к большим сложностям для православных Речи Посполитой», — рассказал в беседе с RT старший научный сотрудник Института славяноведения РАН Вадим Волобуев.

По его мнению, несмотря на громкий побег, Курбский не сыграл практической роли в польской истории.

«Он в какой-то мере ослабил фронт, но в Ливонской войне Речь Посполитая победила гораздо позже. А вот его литературное и идеологическое наследие было весьма значительным», — пояснил Волобуев.

Послания Андрея Курбского Ивану Грозному по списку Государственного исторического музея, собр. Уварова

Сразу после бегства Курбский отправил Ивану IV письмо, в котором попытался объяснить мотивы своего поступка политическими взглядами. Иван Грозный ответил бывшему подданному в язвительной манере, дав понять, что все его оправдания ничтожны. В дальнейшем переписка вылилась в широкую социально-политическую дискуссию. Как отметил Вадим Волобуев, ценность переписки заключается в том, что она даёт нам представление о живой речи той эпохи. Помимо письменного общения с русским царём, Курбский также оставил после себя ряд историко-литературных произведений.

«Андрей Курбский стал весьма противоречивой и драматической фигурой в истории. С одной стороны он был талантливым военачальником, защитником православия, выдающимся политическим мыслителем. С другой — предал государя и Родину, перешёл на сторону врага.

Кстати, он стал одним из самых высокопоставленных перебежчиков в истории России, а может быть, и самым высокопоставленным. Это всё равно что Кутузов в 1812 году бросил бы армию и перешёл на сторону Наполеона», — отметил Перевезенцев.

Борис Чориков «Взятие Нарвы Иваном Грозным», 1836 год

Однако, по мнению историка, Андрей Курбский руководствовался собственной логикой. Во-первых, он считал, что царь должен опираться на своих ближайших советников и без них не может принимать никаких важных решений. Исходя из этого, он делил правление Ивана IV на два периода: когда тот прислушивался к своему окружению и принимал «верные» решения и когда перестал это делать, превратившись в «деспота».

«Самым ярким наследием Курбского стал созданный им для самооправдания миф о том ужасе и терроре, которым якобы была охвачена Россия при Иване Грозном. Он был подхвачен в воевавшей с Россией Речи Посполитой, а затем распространился по Европе», — отметил Перевезенцев.

Источник

КУРБСКИЙ Андрей Михайлович

Князь, русский и литовский военный и государственный деятель, писатель-публицист; боярин.

Из ро­да кня­зей Курб­ских, вет­ви яро­слав­ских Рю­ри­ко­ви­чей. Впер­вые упо­мя­нут в ис­точ­ни­ках осе­нью 1547 сре­ди уча­ст­ни­ков сва­деб­ной це­ре­мо­нии млад­ше­го бра­та ца­ря Ива­на IV Ва­силь­е­ви­ча, дмит­ров­ско­го кн. Юрия Ва­силь­е­ви­ча. Был бли­зок к пра­ви­тель­ст­ву А. Ф. Ада­ше­ва (един­ст­вен­ный из со­вре­мен­ни­ков позд­нее на­звал его Из­бран­ной ра­дой). В 1549–50 в чи­не столь­ни­ка и в зва­нии есау­ла уча­ст­во­вал в по­хо­де на Ка­зань, на­хо­дясь в со­ста­ве сви­ты ца­ря Ива­на IV. 16.8.1550 по­слан вое­во­дой в Пронск, в окт. 1550 за­чис­лен в со­став 1-й ста­тьи «из­бран­ной ты­ся­чи» де­тей бо­яр­ских, по­лу­чив вла­де­ния под Мо­ск­вой. В 1552 участник похода на Казань, после его начала отправлен для сня­тия оса­ды Ту­лы, пре­сле­до­вал от­сту­пав­ших крым­ских та­тар до р. Ши­во­ронь, где уча­ст­во­вал в по­бе­до­нос­ной бит­ве с ни­ми и был ра­нен. В ию­ле по цар­ско­му при­ка­зу вы­сту­пил к Сви­яж­ску, в ав­гу­сте в со­ста­ве рус. вой­ска под об­щим ко­ман­до­ва­ни­ем Ива­на IV на­пра­вил­ся под Ка­зань, при штур­ме ко­то­рой 2.10.1552 про­рвал­ся в го­род че­рез Ел­бу­ги­ны во­ро­та, за­тем пре­сле­до­вал за го­ро­дом от­сту­пав­ших ка­зан­ских та­тар, был тя­же­ло ра­нен. Во вре­мя бо­лез­ни ца­ря Ива­на IV Ва­силь­е­ви­ча (март 1553) при­сяг­нул мла­ден­цу-на­след­ни­ку – ца­ре­ви­чу Дмит­рию Ива­но­ви­чу. В 1553 со­про­во­ж­дал Ива­на IV на бо­го­мо­лье в Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ский мон., при­сут­ст­во­вал на бе­се­де с Мак­си­мом Гре­ком в Трои­це-Сер­гие­вом мон., во вре­мя ко­то­рой Мак­сим Грек пре­до­сте­ре­гал ца­ря от про­дол­жения по­езд­ки и сде­лал про­ро­чест­во о воз­мож­ной ги­бе­ли во вре­мя неё ца­ре­ви­ча Дмит­рия Ива­но­ви­ча (что и про­изо­шло в ию­не 1553). В 1553/54 во гла­ве сто­ро­же­во­го пол­ка уча­ст­во­вал в по­дав­ле­нии вос­ста­ния че­ре­ми­сов в Ср. По­вол­жье (на­гра­ж­дён за служ­бу зо­ло­тым угор­ским), в 1555 ру­ко­во­дил по­дав­ле­ни­ем но­вой вспыш­ки вос­ста­ния. В ию­не 1556 уже в чи­не боя­ри­на и на­ходясь в сви­те ца­ря уча­ст­во­вал в по­ходе Ива­на IV для ох­ра­ны по­гра­нич­ных ру­бе­жей под Сер­пу­хов; в сен­тяб­ре – ок­тяб­ре воз­глав­лял полк ле­вой ру­ки, сто­яв­ший в Ка­лу­ге. В 1557 на­хо­дил­ся на бе­ре­го­вой служ­бе 2-м вое­во­дой пол­ка пра­вой ру­ки, сто­яв­ше­го в Ка­ши­ре, с 21.12.1557 – 1-м вое­во­дой в Ту­ле. С на­ча­ла Ли­вон­ской вой­ны 1558–83 1-й вое­во­да сто­ро­же­во­го пол­ка, за­тем – пе­ре­до­во­го пол­ка. Уча­ст­во­вал в оса­де Ней­шлос­са (Сы­рен­ска), Ней­гау­зе­на (Нов­го­род­ка), Дер­пта (Юрь­е­ва; ны­не Тар­ту, Эс­то­ния) и др. го­ро­дов. 11.3.1559 по­слан 2-м вое­во­дой пол­ка пра­вой ру­ки на ох­ра­ну юго-зап. гра­ни­цы от на­бе­гов крым­ских та­тар, на­хо­дил­ся в Ка­лу­ге, Мцен­ске, в ию­ле – в Де­ди­ло­ве. Вы­сту­пал убе­ж­дён­ным сто­рон­ни­ком во­ен. дей­ст­вий про­тив Крым­ско­го хан­ст­ва. В февр. – мар­те 1560 ко­ман­до­вал в оче­ред­ном Ли­вон­ском по­хо­де боль­шим пол­ком. Со­вер­шил ус­пеш­ные по­хо­ды под Вей­сен­штейн (Бе­лый Ка­мень; ны­не г. Пай­де, Эс­то­ния), Фел­лин (Виль­ян; ны­не г. Виль­ян­ди, Эс­то­ния), Воль­мар (ны­не г. Вал­мие­ра, Лат­вия). В мае 1560 был в Юрь­е­ве во гла­ве пе­ре­до­во­го пол­ка, в ав­гу­сте на­нёс по­раже­ние ли­тов. от­ря­ду во гла­ве с кн. А. И. По­лу­бен­ским под Вен­де­ном (Ке­сью; ны­не г. Це­сис, Лат­вия). Уча­ст­ник бит­вы при Эр­ме­се (2.8.1560), по­ло­жив­шей ко­нец су­ще­ст­во­ва­нию Ли­вон­ско­го ор­де­на. В кон. 1560 уча­ст­во­вал в не­удач­ной для рус. войск бит­ве под Вей­сен­штей­ном. При всту­п­ле­нии в вой­ну поль­ско- ли­тов. и швед. войск вме­сте с др. пол­ко­вод­ца­ми за­щи­щал по­гра­нич­ные с Ли­во­ни­ей го­ро­да. С 25.3.1562 на­хо­дил­ся в Ве­ли­ких Лу­ках, 28 мая сжёг по­сад и за­хва­тил ар­тил­ле­рию в ост­ро­ге Ви­теб­ска, в ав­гу­сте про­иг­рал бой с ли­тов. от­ря­да­ми под Не­ве­лем, был ра­нен. ВПо­лоц­ком по­хо­де 1562–63 2-й вое­во­да сто­ро­же­вого пол­ка; в ночь с 5.2 на 6.2.1563 «по го­суда­ре­ву ука­зу» ру­ко­во­дил ус­та­нов­кой осад­ных тур (ба­шен) пе­ред по­лоц­ким ост­ро­гом. По­сле взя­тия По­лоц­ка (15.2.1563) со­про­во­ж­дал Ива­на IV до Ве­ли­ких Лук. 8.3.1563 по­лу­чил на­зна­че­ние на­ме­ст­ни­ком в Юрь­ев на 1 год. С янв. 1563 вёл тай­ные пе­ре­го­во­ры с вел. гет­ма­ном ли­тов­ским Н. Ю. Рад­зи­вил­лом Ры­жим об ус­ло­ви­ях пе­ре­хо­да на служ­бу к вел. кн. ли­тов­ско­му и польск. ко­ро­лю Си­гиз­мун­ду II Ав­гу­сту. Осе­нью 1563 К. вёл санк­цио­ни­ро­ван­ные рус. сто­ро­ной тай­ные, но без­ре­зуль­тат­ные пе­ре­го­во­ры с гр. И. фон Ар­цем, на­ме­ст­ни­ком гер­цо­га Фин­лян­дии Юха­на, о сда­че рус. ца­рю зам­ка Гель­мет в Ли­во­нии.

В ночь на 30.4.1564 в со­про­во­ж­де­нии 12 слуг бе­жал в Вел. кн-во Ли­тов­ское (ВКЛ). Од­ной из при­чин его по­спеш­но­го бег­ст­ва, по пред­по­ло­же­нию ря­да ис­то­ри­ков, бы­ли по­лу­чен­ные К. из­вес­тия о его гря­ду­щей ско­рой опа­ле и опа­се­ния воз­мож­но­го ра­зо­бла­че­ния его тай­ных свя­зей с Рад­зи­вил­лом и польск. ко­ро­лём. Сам по се­бе по­бег К. за ру­беж нель­зя ещё счи­тать пре­да­тель­ст­вом, од­на­ко он не был про­стым отъ­ез­дом слу­жи­ло­го че­ло­ве­ка от од­но­го го­су­да­ря к дру­го­му. К. бе­жал, ос­та­вив на про­из­вол судь­бы прак­ти­че­ски всю свою соб­ст­вен­ность в Рус. гос-ве с рас­чё­том по­лу­чить в ВКЛ ком­пен­са­цию за пе­ре­ход на сто­ро­ну Си­гиз­мун­да II Ав­гу­ста. Вско­ре по­сле это­го К., ис­хо­дя из ус­ло­вий сво­его лен­но­го по­жа­ло­ва­ния зем­ля­ми в ВКЛ и на Во­лы­ни, стал уча­ст­во­вать в во­ен. по­хо­дах и ак­тив­но по­мо­гать польск. ко­ро­лю в вой­не с Рус. гос-вом, что уже мож­но счи­тать из­ме­ной. Мать, же­на и сын К., ос­тав­шие­ся в Юрь­е­ве, под­верг­лись опа­ле и скон­ча­лись в тюрь­ме; вот­чин­ные зем­ли К. и др. его иму­ще­ст­во бы­ли кон­фи­ско­ва­ны и по­сту­пи­ли в каз­ну.

Си­гиз­мунд II Ав­густ 4.7.1564 по­жа­ло­вал К. во­лын­ски­ми мес­теч­ка­ми, Ко­ве­лем, Виж­вой и Ми­ля­но­ви­ча­ми с зам­ка­ми и с 28 сё­ла­ми, бо­га­ты­ми по­ме­сть­я­ми в Лит­ве (до 10 сёл). Вско­ре К. по­лу­чил так­же упит­ские име­ния (в 1567, за­клю­чив до­го­вор с кн. М. А. Чар­то­рый­ским, К. при­сое­ди­нил к сво­им во­лын­ским вла­де­ни­ям Сме­дин­скую вол.). В ВКЛ он за­ни­мал долж­но­сти ко­вель­ско­го ста­рос­ты (на­зна­чен в 1564, при­нял долж­ность в 1565 и за­ни­мал её вплоть до смер­ти), крев­ско­го ста­рос­ты (1566–71).

В сент. – окт. 1564 К. вме­сте с кн. Б. Ф. Ко­рец­ким ко­ман­до­вал пе­ре­до­вым пол­ком 70-ты­сяч­ной поль­ско-ли­тов. ар­мии в по­хо­де на Рус. гос-во, уча­ст­во­вал в без­ус­пеш­ной трёх­не­дель­ной оса­де По­лоц­ка. В мар­те 1565 во гла­ве кон­но­го от­ря­да из 200 вои­нов в со­ста­ве 15-ты­сяч­ной ли­тов. ар­мии опус­то­шал ве­ли­ко­луц­кие зем­ли. В кон. 1560-х гг. К. лич­но всту­пил в тай­ные пе­ре­го­во­ры с пред­ста­ви­те­лем имп.Мак­си­ми­лиа­на II Габс­бур­га аб­ба­том И. Ци­ром о соз­да­нии ан­ти­ту­рец­кой ли­ги в со­ста­ве Рус. гос-ва и Свя­щен­ной Рим. им­пе­рии. До нач. 1571 К. ос­та­вал­ся при Си­гиз­мун­де II Ав­гу­сте и рас­смат­ри­вал­ся им в ка­че­ст­ве воз­мож­но­го кан­ди­да­та для пе­ре­го­во­ров с рус. зна­тью, что­бы убе­дить её пред­ста­ви­те­лей при­нять ко­ро­лев­ское под­дан­ст­во. В мар­те 1573 из­бран де­пу­та­том вы­бор­но­го сей­ма от Во­лы­ни, в мае 1573 уча­ст­во­вал в из­бра­нии польск. ко­ро­лём Ген­ри­ха Ва­луа. С при­хо­дом к вла­сти в Ре­чи По­спо­ли­той в 1576 но­во­го польск. ко­ро­ля Сте­фа­на Ба­то­рия К. вер­нул­ся на во­ен. служ­бу. В авг. – сент. 1579 в по­хо­де поль­ско- ли­тов. войск на Рус. гос-во уча­ст­во­ва­ла ро­та во гла­ве с К., вклю­чав­шая 86 ка­за­ков и 14 гу­са­ров. В ре­зуль­та­те это­го по­хо­да вой­ска Сте­фа­на Ба­то­рия от­вое­ва­ли у Рус. гос-ва По­лоцк (31.8.1579) и не­ко­то­рые др. кре­по­сти. В 1581 по при­ка­зу ко­ро­ля Сте­фа­на Ба­то­рия К. от­пра­вил­ся в по­ход уже на Псков, но на пу­ти к не­му, в рай­оне рус. гра­ни­цы, серь­ёз­но за­бо­лел и вер­нул­ся в Ми­ля­но­ви­чи.

Лит. ин­те­ре­сы и ду­хов­ные воз­зре­ния К. фор­ми­ро­ва­лись под влия­ни­ем дя­ди со сто­ро­ны ма­те­ри – пи­са­те­ля В. М. Туч­ко­ва, учё­но­го ино­ка-пуб­ли­ци­ста Мак­си­ма Гре­ка, ду­хов­но­го от­ца К., стар­ца яро­слав­ско­го Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го мон. Фео­до­ри­та Коль­ско­го. К. был очень об­ра­зо­ван для свое­го вре­ме­ни, не чужд вея­ний зап.-ев­роп. Контр­ре­фор­ма­ции. Изу­чал грам­ма­ти­ку, ри­то­ри­ку, диа­лек­ти­ку, фи­ло­со­фию и др. свет­ские «нау­ки». В 1570-х гг. вы­учил лат. яз. Его наи­бо­лее из­вест­ные со­чи­не­ния – три по­сла­ния Ива­ну IV [1-е от­прав­ле­но ца­рю по­сле по­бе­га из Юрь­е­ва; 2-е – от­вет на цар­ское пись­мо от 5.7.1564, свое­вре­мен­но не от­прав­ле­но и впо­след­ст­вии, оче­вид­но в 1570-е гг. (не позд­нее кон. 1578), отд. час­ти его бы­ли пе­ре­ра­бо­та­ны и при­ло­же­ны к сле­дую­ще­му по­сла­нию; 3-е со­став­ля­лось и до­пол­ня­лось на ру­бе­же 1578–1579], а так­же «Ис­то­рия о кня­зя ве­ли­ко­го мо­с­ков­ско­го де­лех». В по­сла­ни­ях К. ца­рю в по­ле­мич. фор­ме вы­ска­зы­ва­лось не­со­гла­сие с по­ли­ти­кой Ива­на IV, про­во­див­шей­ся в 1560–70-е гг., вы­ра­жа­лись сим­па­тии к бо­яр­ской ари­сто­кра­тии. К. осу­ж­дал жес­то­кие и бес­суд­ные каз­ни под­дан­ных, ви­дя в них по­ку­ше­ние на пре­ро­га­ти­вы Страш­но­го су­да. Он вы­смеи­вал во­ен. не­уда­чи рус. войск, ко­то­ры­ми ко­ман­до­ва­ли не ис­кус­ные «стра­ти­ла­ты», а без­вест­ные «вое­во­диш­ки», из­де­вал­ся над гру­бым сти­лем «ши­ро­ко­ве­ща­тель­но­го и мно­го­шу­мя­ще­го» цар­ско­го по­сла­ния, не­дос­той­но­го, по его мне­нию, да­же ря­до­во­го «убо­го­го вои­на», про­ти­во­пос­тав­лял ца­рю свою зап.-ев­роп. учё­ность, об­ра­зо­ван­ность и бле­стя­щие спо­соб­но­сти в об­лас­ти эпи­сто­ляр­но­го жан­ра и сти­ля. Стре­мясь вновь оп­рав­дать своё бег­ст­во в ВКЛ, К. в 3-м по­сла­нии ссы­лал­ся на «Па­ра­док­сы» Ци­це­ро­на (при­слал ца­рю два от­рыв­ка из них в собств. пе­ре­во­де с лат. яз.). Пред­ска­зы­вал Ива­ну IV ги­бель вме­сте со всем цар­ским до­мом, ес­ли царь не вер­нёт­ся к бла­го­чес­ти­вым де­лам.

Во­прос о да­ти­ров­ке «Ис­то­рии о кня­зя ве­ли­ко­го мо­с­ков­ско­го де­лех» ос­та­ёт­ся спор­ным и окон­ча­тель­но не ре­шён­ным, но не­сом­нен­но то, что она на­пи­са­на в пе­ри­од ме­ж­ду 1573 и 1583. «Ис­то­рия. », в ко­то­рой К. но­ватор­ски со­еди­нил при­ё­мы разл. лит. жан­ров – ле­то­пи­сей, жи­тий, во­ин­ских по­вес­тей, ме­муа­ров, на­пи­са­на в фор­ме раз­вёр­ну­то­го от­ве­та на во­про­сы «свет­лых му­жей» Ре­чи По­спо­ли­той об осо­бен­но­стях прав­ле­ния Ива­на IV. В ней из­ло­же­на жизнь Ива­на IV от ро­ж­де­ния до нач. 1570-х гг., на­зва­ны при­чи­ны его нрав­ст­вен­но­го пе­ре­ро­ж­де­ния (влия­ние ио­сиф­лян, «шурь­ёв» За­харь­и­ных-Юрь­е­вых и др. «па­губ­ни­ков оте­че­ст­ва»), опи­са­ны тра­гич. судь­бы мн. со­вре­мен­ни­ков К., по­гиб­ших от цар­ско­го про­из­во­ла. В «Ис­то­рии…» К. вы­сту­пил пред­ста­ви­те­лем про­све­щён­ной ари­сто­кра­тии, сто­яв­шей на по­зи­ци­ях ком­про­мис­са с др. ка­те­го­рия­ми дво­рян­ст­ва. Гос. идеа­лом К. бы­ла Из­бран­ная ра­да, цер­ков­ным – не­стя­жа­тель­ст­во (см. в ст. Не­стя­жа­те­ли).

Во вре­мя пре­бы­ва­ния в Юрь­е­ве К. на­пи­сал два по­сла­ния к стар­цу Пско­во-Пе­чер­ско­го мон. Вас­сиа­ну (Му­ром­це­ву) и, ве­ро­ят­но, «От­вет о пра­вой ве­ре Ио­ан­ну мно­го­учё­но­му» (воз­мож­но, из­вест­но­му в Юрь­е­ве про­тес­тант­ско­му про­по­вед­ни­ку И. Вет­тер­ма­ну). 1-е по­сла­ние стар­цу Вас­сиа­ну и «От­вет. » по­свя­ще­ны гл. обр. цер­ков­но-дог­ма­тич. во­про­сам и име­ют ан­ти­ка­то­лич. и ан­ти­ере­тич. на­прав­лен­ность. 2-е по­сла­ние стар­цу Вас­сиа­ну со­дер­жит осу­ж­де­ние без­за­ко­ний ца­ря, угод­ни­че­ст­ва ря­да цер­ков­ных ие­рар­хов; в нём об­ли­чал­ся не­пра­вед­ный суд, вы­ра­жа­лось со­чув­ст­вие бед­ст­вен­но­му по­ло­же­нию слу­жи­лых лю­дей, тор­гов­цев, кре­сть­ян. К. при­зы­вал пско­во-пе­чер­ских мо­на­хов вы­сту­пить про­тив жес­то­ких дей­ст­вий Ива­на IV и про­сил за­щи­ты от про­из­во­ла ца­ря. 3-е по­сла­ние Вас­сиа­ну, на­пи­сан­ное, оче­вид­но, уже в Воль­ма­ре по­сле бег­ст­ва из Юрь­е­ва, со­дер­жа­ло жа­ло­бы и уп­рё­ки мо­на­хам, не ока­зав­шим К. под­держ­ки и рас­про­стра­няв­шим о нём на­ве­ты.

В 1570-х гг. К. на­пи­сал так­же ряд пи­сем раз­ным ли­цам, в т. ч. кн. К. К. Ост­рож­ско­му, в ко­то­рых за­щи­щал пра­во­сла­вие и вы­сту­пал про­тив сою­за с ка­то­лич. цер­ко­вью и осо­бен­но про­тив разл. ре­фор­ма­ци­он­ных и ере­тич. ре­лиг. дви­же­ний. В бе­се­дах со стар­цем Ар­те­ми­ем при­шёл к идее соз­да­ния круж­ка книж­ни­ков. К. и его еди­но­мыш­лен­ни­ки (кн. М. А. Но­гот­ков-Обо­лен­ский, шлях­тич ба­ка­лавр А. Бже­жев­ский и др.) пе­ре­во­ди­ли и пе­ре­пи­сы­ва­ли разл. со­чи­не­ния хри­сти­ан­ских пи­са­те­лей, со­ста­ви­ли в нач. 1570-х гг. сб-к цер­ков­ных со­чи­не­ний «Но­вый Мар­га­рит» (вклю­чал тру­ды Ио­ан­на Зла­то­ус­та, ано­ним­ное грам­ма­тич. соч. «О зна­ках книж­ных» и «Сказ», со­став­лен­ный са­мим К.), пе­ре­ве­ли с лат. яз. сб-к слов и жи­тий ви­зант. агио­гра­фа Си­ме­о­на Ме­таф­ра­ста. Во 2-й пол. 1570-х гг. К. пе­ре­вёл с лат. яз. трак­тат Ио­ан­на Да­ма­ски­на «Ис­точ­ник зна­ния», вклю­чав­ший «Бо­го­сло­вие», «Диа­лек­ти­ку» (час­тич­но), воз­мож­но, «Кни­гу о ере­сях». К. ра­бо­тал так­же над пе­ре­во­да­ми «Хро­ни­ки» Ни­ки­фо­ра Кал­ли­ста Ксан­фо­пу­ла, со­чи­не­ний от­цов Церк­ви Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, Гри­го­рия Бо­го­сло­ва, Дио­ни­сия Аре­о­па­ги­та, Ие­ро­ни­ма Бла­жен­но­го и др. Ори­ги­наль­ные и пе­ре­вод­ные со­чи­не­ния К. дош­ли до нас в спи­сках 16–19 вв.

В ис­то­рии др.-рус. лит-ры К. ос­та­вил глу­бо­кий след как вы­даю­щий­ся пи­са­тель- пуб­ли­цист, впер­вые пред­при­няв­ший по­пыт­ку син­те­за разл. лит. жан­ров с це­лью соз­да­ния но­во­го жан­ра – био­гра­фии отд. пра­ви­те­ля на фо­не ис­то­рии его царст­во­ва­ния. Лит. твор­чест­во К. – зна­ме­на­тель­ный фе­но­мен отеч. куль­ту­ры, на­ходя­щий­ся на пе­ре­се­че­нии разл. лит. и язы­ко­вых тра­ди­ций – сла­вя­но-ви­зан­тий­ской и ла­тин­ской, мос­ков­ской и за­пад­но­рус­ской.

Сочинения:

Со­чи­не­ния. СПб., 1914. Т. 1: Со­чи­не­ния ори­ги­наль­ные; Пе­ре­пис­ка Ива­на Гроз­но­го с А. Курб­ским. 3-е изд. М., 1993;

То же // Биб­лио­те­ка ли­те­ра­ту­ры Древ­ней Ру­си. СПб., 2001. Т. 11: XVI в.;

Со­чи­не­ния А. Курб­ско­го // Там же.

Дополнительная литература:

Гор­ский С. [Д.]. Жизнь и ис­то­ри­че­ское зна­че­ние кня­зя A. M. Курб­ско­го. Ка­зань, 1858;

Ясин­ский А.Н. Со­чи­не­ния кня­зя Курб­ско­го как ис­то­ри­че­ский ма­те­ри­ал. К., 1889;

Лу­рье Я.С. До­не­се­ния аген­та им­пе­ра­то­ра Мак­си­ми­лиа­на II аб­ба­та Ци­ра о пе­ре­го­во­рах с А. М. Курб­ским в 1569 г. (По ма­те­риа­лам Вен­ско­го ар­хи­ва) // Ар­хео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1957 г. М., 1958;

Скрын­ни­ков Р.Г. Курб­ский и его пись­ма в Пско­во-Пе­чер­ский мо­на­стырь // Тру­ды От­де­ла древ­не­рус­ской ли­те­ра­ту­ры. М.; Л., 1962. Т. 18;

он же. Пе­ре­пис­ка Гроз­но­го с Курб­ским. Па­ра­док­сы Э. Ки­на­на. Л., 1973;

Шмидт С.О. К изу­че­нию «Ис­то­рии кня­зя Курб­ско­го» // Сла­вя­не и Русь. М., 1968;

он же. К ис­то­рии пе­ре­пис­ки Курб­ско­го и Ива­на Гроз­но­го // Куль­тур­ное на­сле­дие Древ­ней Ру­си. М., 1976;

Keenan E.L. The Kurbskii-Groznyi Apocrypha. Camb. (Mass.), 1971;

Ры­ков Ю.Д. Ре­дак­ции «Ис­то­рии» кня­зя Курб­ско­го // Ар­хео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1970 г. М., 1971;

он же. «Ис­то­рия о ве­ли­ком кня­зе Мо­с­ков­ском» А. М. Курб­ско­го и Оп­рич­ни­на Ива­на Гроз­но­го // Ис­то­ри­че­ские за­пис­ки. 1974. Т. 93;

он же. Князь А. М. Курб­ский и его кон­цеп­ция го­су­дар­ст­вен­ной вла­сти // Рос­сия на пу­тях цен­тра­ли­за­ции. М., 1982;

Фло­ря Б.Н. Но­вое о Гроз­ном и Курб­ском // Ис­то­рия СССР. 1974. № 3;

Зи­мин А.А. Пер­вое по­сла­ние Курб­ско­го Ива­ну Гроз­но­му: (Тек­сто­ло­ги­че­ские про­бле­мы) // Тру­ды От­де­ла древ­не­рус­ской ли­те­ра­ту­ры. Л., 1976. Т. 31;

он же. По­бег кня­зя А. Курб­ско­го в Лит­ву // Рус­ский ро­до­сло­вец. 2002. № 1;

Rossing N., Rønne В.Apocryphal – not Apocryphal? A critical ana­lysis of the discussion concerning the corre­spondence between Tsar Ivan IV Groznyj and Prince A. Kurbskij. Cph., 1980;

Це­ха­но­вич А.А. К пе­ре­во­дче­ской дея­тель­но­сти кня­зя А. М. Курб­ско­го // Древ­не­рус­ская ли­те­ра­ту­ра. Ис­точ­ни­ко­ве­де­ние. Л., 1985;

Auerbach I. A. M. Kurbskij: Leben in osteurop ̈aischen Adels­gesell­schaf­ten des 16. Jahrhunderts. Münch., 1985;

idem.Identity in Exile: A. M. Kurbskii and national consciousness in the sixteenth cen­tury // Мо­с­ков­ская Русь (1359–1584): куль­ту­ра и ис­то­ри­че­ское са­мо­соз­на­ние. M., 1997;

Мо­ро­зов Б.Н. Пер­вое по­сла­ние Курб­ско­го Ива­ну Гроз­но­му в сбор­ни­ке кон­ца XVI – на­ча­ла XVII в. // Ар­хео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1986 г. М., 1987;

Ка­лу­гин В.В. Ко­гда ро­дил­ся князь А. Курб­ский? // Ар­хив рус­ской ис­то­рии. 1995. Вып. 6;

он же. А. Курб­ский и Иван Гроз­ный: Тео­ре­ти­че­ские взгля­ды и ли­те­ра­тур­ная тех­ни­ка древ­не­рус­ско­го пи­са­те­ля. М., 1998

Источник