Лангсдорф что открыл и когда
Они открывали Землю!
Путешественники
Вы здесь
Лангсдорф Г. И.
Лангсдорф Григорий Иванович
(1774—1852)
Лангсдорф Григорий Иванович (Георг Генрих фон), этнограф, натуралист, путешественник. Один из первых исследователей коренного населения Южной Америки. Действительный член Петербургской Академии наук (1821). В 1803-06 гг. участвовал в первом кругосветном плавании И. Ф. Крузенштерна. В 1812-20 гг. русский генеральный консул в Рио-де-Жанейро. В 1822-29 гг. возглавлял русскую этнографическую и ботаническую экспедицию, исследовавшую внутренние области Бразилии. Экспедиция внесла крупный вклад в изучение флоры и фауны Бразилии, а также быта, нравов и языков индейских племён. Собранные материалы сохранили своё значение и поныне. Привезённая Лангсдорфом коллекция фауны и флоры Бразилии (хранящаяся в Санкт-Петербурге) одна из лучших в мире.
Лангсдорф Георг Генрих фон, естествоиспытатель, родился в Вельштейне (Рейн-Гессен) 18 апреля 1774 г., умер во Фрейбурге в Брейсгау 29 июня 1852 г. В 1803 г. за свои исследования, проведенные с 1797 до 1802 г. в Испании и Португалии, был избран иностранным членом Академии наук в Петербурге. В 1803 г. присоединился к первой русской кругосветной экспедиции под руководством Крузенштерна. В июне 1805 г. отделился от нее и посетил Алеутские острова и северо-западное американское побережье. В 1808 г. он через Сибирь вернулся в Петербург. В своем появившемся в 1812 г. во Франкфурте двухтомном труде «Наблюдения во время путешествия вокруг света в 1803-07 гг.» Лангсдорф описывает великолепие тропиков и народы Тихого океана, которые посетил. Особенно выразительны описания жителей Маркизских островов, от старых обычаев и нравов которых после проникновения европейской «цивилизации» едва ли что-нибудь осталось. Во время пребывания в японской гавани Нагасаки он глубоко ознакомился с характерными чертами японского народа. Ценны также его наблюдения над айнами, камчадалами, алеутами, эскимосами острова Кадьяк и несколькими индейскими племенами, которые обитали на северо-западном побережье Америки примерно до нынешнего Сан-Франциско. После возвращения Лангсдорфа его научные работы получили высокую оценку. Приблизительно с 1810 по 1820 г. он был русским консулом в Бразилии, с которой тогдашняя Россия поддерживала оживленные торговые отношения. С 1825 по 1829 г. при поддержке русского правительства он исследовал область Мараньон, однако заболел сыпным тифом, от последствий которого после возвращения в Германию (1830 г.) он так полностью и не оправился. Это не дало ему возможности продолжить свои научные работы.
Главный труд Лангсдорфа в сокращенном виде был вновь издан и прокомментирован X. Даммом в 1952 г. под заглавием «Путешествие вокруг света». Лейпциг, 1952.
Список литературы
Энциклопедия немцев России
ЛАНГСДОРФ (Langsdorff) Григорий Иванович (Георг Генрих фон) (18 апреля 1774, Вёлльштайн – 29 июня 1852, Фрайбург), естествоиспытатель, путешественник и дипломат, родоначальник российской американистики.
Образование получил в Гёттингенском университете, где учился у анатома и антрополога И.Ф. Блюменбаха. В 1797 г. защитил диссертацию о повивальном искусстве и получил степень доктора медицины. Вскоре стал лейб-медиком принца Христиана Августа фон Вальдека и уехал с ним в Португалию. После его смерти занялся в Лиссабоне медицинской практикой и естественнонаучными исследованиями. В 1798 г. избран членом-корреспондентом Баварской Академии наук в Мюнхене; в 1803 г. – членом-корреспондентом Императорской Академии наук в Петербурге и почетным членом Метеорологического общества во Франкфурте-на Майне. Участник похода британских войск в Испанию (1801–1802). В это же время установил контакты с российскими учеными, в 1802 г. прислал в Академию наук коллекцию по ихтиологии. В 1803–1807 гг. участвовал в качестве натуралиста в первой русской кругосветной морской экспедиции И.Ф. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисянского. В составе экспедиции он оказался лишь благодаря собственной настойчивости. Научный отряд был укомплектован, но ученый добился, чтобы его взяли на корабль. Во время плавания посетил бразильский о. Санта-Катарина, вместе с посольством Н.П. Резанова побывал в Японии, объехал многие островные территории русской Америки, посетил остров Нуку Хива, принадлежащий к группе Маркизских островов, Калифорнию, входившую тогда в состав Испанской колонии Новая Испания, путешествовал по Камчатке и Сахалину. Сухим путем через Охотск, Иркутск, Тобольск и Москву в марте 1808 г. прибыл в Петербург.
Занимался широким кругом вопросов: проводил исследования морской флоры и фауны, изучал свечение моря и выяснил, что его причиной являются микроорганизмы; усовершенствовал он и разработанный им еще в Португалии способ консервации рыб. На острове Нуку Хива подробно описал замысловатые узоры, которыми испещряли свое тело обитатели острова, и тщательно зарисовал образцы татуировок. На Камчатке Лангсдорф провел исследование наркотических веществ и на основе личных впечатлений описал использование галлюциногенных мухоморов ительменскими и корякскими шаманами. В 1807 г. составил «Изъяснение политического положения Камчатки и предложение для улучшения расстроенного состояния этого полуострова», которые позже нашли отражение в сфере российского законодательства и были учтены при формировании колониальной политики на Дальнем Востоке. Свои путевые наблюдения обобщил в труде «Замечания о путешествии вокруг света в 1803–1807 гг.».
27 марта 1808 г. за участие в кругосветной экспедиции произведен в надворные советники и удостоен пансиона 300 руб. в год. 18 июля 1808 г. по ходатайству Н.П. Румянцева Александр I назначил Лангсдорфа адъюнктом по ботанике Академии наук, наравне с двумя другими естествоиспытателями, участвовавшими в экспедиции, астрономом И.К. Горнером и натуралистом В.Г. Тилезиусом фон Тиленау. Избран экстраординарным академиком по зоологии 1 апреля 1812 г. В Академии наук занимался обработкой собранных во время экспедиции материалов.
В 1811 г. включен в состав Комитета для внутреннего устройства Камчатской, Охотской и Якутской областей; участвовал в подготовке «Нового положения о Камчатке».
В декабре 1812 г. назначен российским генеральным консулом в Рио-де-Жанейро с сохранением академического звания. Одновременно с этим в 1817–1819 гг. был поверенным в делах России при португальском дворе, находившемся в то время в Бразилии. Изучал бразильский рынок и спрос на русские товары, собирал сведения об экономическом и политическом положении Бразилии, о торговле европейских купцов, оказывал содействие экипажам русских кораблей. Благодаря разносторонним знаниям в области медицины и естествознания, а также званию академика Лангсдорф пользовался авторитетом в правительственных кругах Бразилии. Совмещал служебные обязанности с научными исследованиями страны, высылал естественнонаучные коллекции в Академию наук, сообщал ей разнообразные сведения о Бразилии. Горячо пропагандировал иммиграцию в Бразилию и затеял собственное колониальное предприятие. В 1816 г. приобрел фазенду Мандиока в 50 км к северу от Рио-де-Жанейро и в 1820 г. отправился в Европу вербовать колонистов. Свою судьбу ему доверили 30 немецких семей, однако колониальное предприятие Лангсдорфа потерпело крах. Большая часть прибывших разбрелась по немецким колониям, основанным бразильским правительством.
Главным делом жизни Лангсдорфа стала комплексная научная экспедиция во внутренние области Бразилии (1822–1829), предпринятая им при поддержке российского правительства и Академии наук. Разрешение о ее проведении подписано Александром I 21 июня 1821 г. В состав экспедиции входили астроном и картограф Н.Г. Рубцов, ботаник Л. Ридель, зоологи Э.П. Менетрие и Х. Гассе, художники М. Ругендас, Э. Флоранс и А.-А. Тонэй.
За семь лет путешествия Лангсдорф и его спутники изучили неизведанные и труднодоступные земли Бразилии, преодолели более 15 000 км по Бразильскому нагорью и Амазонской низменности, причем маршрут российской экспедиции отличался оригинальностью и лишь отчасти совпадал с маршрутом европейских исследователей. Путешественники посетили десятки фазенд, места добычи золота и алмазов, встретили на своем пути племена мирных и воинственных индейцев. Путешествие сопровождалось огромными трудностями: тропический климат, недоверие местных жителей, конфликты между членами отряда и, наконец, тропическая лихорадка, подорвавшая психическое здоровье ученого и заставившая свернуть исследования.
Экспедиция существенно обогатила естественнонаучные и этнографические коллекции академических музеев и дала обильный научный материал о природе и населении обширной территории Бразилии; большую ценность имеют материалы о культуре индейцев, впоследствии истребленных или полностью ассимилированных: гуато, гуана, авпиака, бороро, мандуруку.
Из-за болезни Лангсдорфа собранные экспедицией материалы не были своевременно обработаны и опубликованы. Они находились в Академии наук и в Ботаническом саду и были вновь открыты исследователями в XX в.
Исключительно богаты по содержанию путевые дневники Лангсдорфа, охватывающие период с 8 мая 1824 г. по 20 мая 1828 г.; в них сосредоточен огромный фактический материал зоологического, ботанического, минералогического, географического, метеорологического, лингвистического характера, а также разнообразные данные по социально-экономической истории и этнографии Бразилии. Кроме того, дневники дают представление об испытаниях, выпавших на долю Лангсдорфа и его спутников во время длительного путешествия в малоисследованные уголки Южной Америки.
Из Рио-де-Жанейро Лангсдорф уехал на лечение в Германию, но он так и не восстановил своего здоровья. В феврале 1831 г. уволен из Министерства иностранных дел и в июне из Академии наук с выдачей пожизненной пенсии.
Был женат на дочери астронома академика Ф.И. Шуберта Фридерике-Луизе (1791–1842); дети: Вильгельмина (1815–1888) и Елизавета (1819 – после 1909). В 1819 г. этот брак распался, в 1820 г. Фридерика-Луиза вернулась с детьми в Петербург.
В 1822 г. женился на своей кузине Вильгельмине.
В 1992 г. к 170-летию экспедиции Лангсдорфа в России и Бразилии были выпущены почтовые марки.
Лангсдорф что открыл и когда
Посетив Русскую Америку, Георг Генрих фон Лангсдорф, ставший к тому времени просто Григорием Ивановичем, через всю Россию отправился из Охотска в Петербург, где и завершил свою кругосветку в 1807 г. В столице его приняли благосклонно, заинтересовались рассказами о путешествии. Вскоре по возвращении он был избран адъюнктом Академии наук и причислен к министерству иностранных дел, что сулило ему новые путешествия, точнее, уже командировки. Дальнейшей место его службы определило свободное владение португальским, и Лангсдорф отправился в Бразилию консулом. И вот в 1812 г. молодой дипломат впервые увидел Рио-де-Жанейро, город, который всегда вызывал у русских какие-то смутные томления и мечты о райской жизни. (Впоследствии, уже в ХХ в., эта иррациональная мечта была прекрасно отражена Ильфом и Петровым в «Двенадцати стульях».) И вот дом русского консула стал центром культурной жизни в Рио на целых тринадцать лет.
В 1821 г. Лангсдорф перестал быть адъюнктом и стал действительным членом Академии наук. Сразу после этого он задумал совершить экспедицию в труднодоступные и отдаленные места бразильских провинций и выйти к Амазонке.
Но путешественников задержало приготовления к плаванию и ожидание сухого сезона. Восемь лодок с командой около тридцати человек отправились 22 июня 1826 г. вниз по реке Тиете. На каждой лодке по приказу Лангсдорфа был укреплен русский военно- морской флаг.
В начале сентября экспедиция все еще продолжала подниматься вверх по Риу-Парду. И без того нелегкий путь против течения реки крайне осложняла бесконечная вереница водопадов, не таких крупных, как Аваньяндава и Итапуре, но, тем не менее, доставлявших немало хлопот.
Нужен был отдых, и его решили сделать в фазенде Камапуан. Там же решили и пополнить запасы продовольствия. От начала экспедиции до фазенды путешественники проделали путь в две тысячи километров и пройдя тридцать два водопада. Отдых занял почти полтора месяца.
Отдохнув, экспедиция 22 ноября продолжила плавание по реке Кошин. Стремительное течение этой бурной реки заставляло всех проявлять повышенное внимание, однако одна из лодок через пять дней все-таки затонула. К статью, обошлось без человеческих жертв.
Через пару недель лодки вошли в более спокойную реку Такуари, по которой планировалось спуститься до реки Парагвай. Теперь почти до самой Куябы экспедиции предстояло передвигаться по обширному болотистому району под названием Пантанал. Настоящим бичом этих мест были мириады москитов и нестерпимая жара, которая даже ночью не приносила облегчения. Жара плюс свирепствующие насекомые совершенно лишили людей сна. Лангсдорф об этих местах писал так: «Вода медленно текущего Парагвая была покрыта блеклыми, гниющими листьями, деревьями, корнями, рыбами, крокодилами, красной глиной и желтой пеной. Она выглядела отвратительно и была почти непригодна для питья». От жары можно было бы спасаться в реке, однако этому мешали стаи кровожадных пираний. Лангсдорф все-таки рискнул окунуться, но тотчас выскочил на берег и был счастлив, что отделался одной раной.
Где-то с середины апреля участники экспедиции сделали своей базой городок Гимараэнс, расположенный в двадцати километрах от столицы, и совершили оттуда несколько векторных маршрутов, исследуя провинции Мату-Гросу, огромная и малонаселенная территория которой в то время была практически не изучена. В конце июня возвратившись в Куябу, они весь июль и август провели в разнообразных экскурсиях по провинции. В конце сентября в Рио в очередной раз были отправлены самые ценные рисунки и документы, естественнонаучные коллекции и множество этнографических экспонатов.
В Диамантину путешественники пробыли почти два месяца, в течение которых изучали местность в южном и юго-западном направлениях.
А количество заболевших увеличивалось с каждым днем. Сам Лангсдорф переносил болезнь тяжелее других, у него начались сильные приступы лихорадки, но, несмотря на это, ученый по-прежнему продолжал наблюдения и делал дневниковые записи. И хоть Лангсдорф лечил себя и своих спутников всеми доступными ему средствами, в апреле он мог передвигаться уже лишь с чужой помощью.
Об этом периоде путешествия оставил свои воспоминания Рубцов: «Начальник экспедиции, несмотря на болезнь свою, неусыпно пекся о здоровье каждого и по приходе к жилищу индейцев, видя, что старания его больным мало помогали, то таковое положение заставляло Григория Ивановича при всей жестокости болезни его много беспокоиться, а через то, как кажется, он делался слабее».
Болезнь совершенно изнурила ученого, и, к сожалению, последствия оказались необратимыми: через несколько дней его спутники с ужасом заметили у своего начальника признаки помешательства и потери памяти.
Когда стало понятно, в каком состоянии начальник экспедиции, нечего было и думать об осуществлении ранее намеченных планов. Единственной целью путешественников стало желание как можно быстрее добраться до Рио. По пути в вожделенный город на одном из водопадов одна из лодок вновь разбилась и все находящиеся в ней люди погибли.
Всеми материалами и коллекциями экспедиции занимался теперь Рубцов, который в том же году доставил в Петербург 32 ящика архива, а еще год спустя 84 ящика привез в столицу России и Ридель.
Вернувшись из Бразилии, безнадежно больной Лангсдорф был вынужден подать прошение об отставке, и родственники увезли его в Германию. В полном беспамятстве он прожил там еще двадцать лет и умер в 1852 г. Вот такая яркая, но так нелепо закончившаяся жизнь.
Практически все участники экспедиции Лангсдорфа остались за границей. Уникальные научные материалы хоть и были посланы в Петербург, но, увы, не были опубликованы, и научная деятельность Лангсдорфа современниками не была оценена по достоинству. А после его смерти уже и само местонахождение архива оказалось неизвестным, со временем он стал считался утерянным. Постепенно ушли из жизни и люди, имевшие отношение к этому путешествию.
В итоге почти сто лет сам факт уникальнейшей русской экспедиции, возглавляемой академиком Григорием Ивановичем Лангсдорфом и направленной на изучение обширных территорий Бразилии, был предан забвению. Правда, коллекции, собранные Лангсдорфом, попали в Кунсткамеру, где в дальнейшем стали основой южноамериканских собраний российских музеев.
Часть коллекций, собранных Лангсдорфом и его спутниками, можно увидеть в Зоологическом музее Санкт-Петербурга. Это более половины всех южно-американских птиц, многим из которых до сих пор нет равноценной замены. Часть минералогической коллекции бразильской экспедиции хранится сейчас в Минералогическом музее им. А.Е. Ферсмана.
Мореплаватель, академик, дипломат, авантюрист
Верхний зал Московского Зоологического музея имеет примечательную архитектуру. Над рядами витрин и экспонатов на высоте следующего этажа по всему периметру тянутся старинные чугунные балкончики — «хоры», соединенные парящими над залом изящными мостиками. На хорах, куда не пускают посетителей музея, рядом с современными металлическими шкафами для коллекций стоят большие старинные сундуки из потемневшего от времени дерева, с причудливыми металлическими петлями и щеколдами. Это — настоящие свидетели времени. На некоторых из них сохранились надписи, указывающие на их путь в эвакуацию во время войны. В сундуках когда-то путешествовало и хранилось многое из того, что не всегда экспонировалось в залах, и это — поистине бесценные сокровища.
Одно из этих сокровищ — единственная в мире орнитологическая коллекция, собранная в начале XIX века в Бразилии удивительным человеком — Григорием, а точнее — Георгом Генрихом фон Лангсдорфом. Чучела птиц, обитавших в джунглях в верховьях реки Парагвай более 200 лет назад, снабжены пожелтевшими этикетками, на которых выведена подпись ученого — тонким почерком тушью, с двумя затейливыми завитушками.
Лангсдорф Григорий Иванович (Георг Генрих фон Лангсдорф) — ученый, путешественник, политический деятель, действительный член Петербургской академии наук, родился 18 апреля 1774 года в Германии. Высшее образование он получил в Геттингенском университете. Предметом своих занятий избрал медицину, но одновременно проявил большой интерес к антропологии, этнографии и естествознанию. По рекомендации русского физика академика Л. Ю. Крафта, в 1803 году в возрасте 29 лет Лангсдорф был избран членом-корреспондентом Петербургской академии наук.
«Это был, по нашим меркам, человек совершенно авантюристического склада, — рассказывает орнитолог Евгений Коблик, старший научный сотрудник отдела орнитологии Московского Зоомузея. — Вообще, абсолютное большинство естествоиспытателей того времени были авантюристами, непоседами, мастерами на все руки. Поехать на край света — да пожалуйста! И ведь не на месяц-другой-третий, как сейчас. А на годы! И безо всякой гарантии, что ты вернешься. Уже одна его кругосветка чего стоит. Услышав о готовящемся первом русском кругосветном плавании на кораблях «Надежда» и «Нева» под командованием И.Ф. Крузенштерна, ученый выразил горячее желание участвовать в этом путешествии. Лангсдорф приехал в Копенгаген за сутки до отплытия, за эти сутки собрался в кругосветку и сумел убедить флотоводца взять его вторым ботаником».
С этого времени деятельность Г. И. Лангсдорфа была навсегда связана с Россией. Путешествуя на «Надежде» Лангсдорф собрал много интересных сведений о жизни обитателей Маркизских островов, затем, освоив управление собачьей упряжкой, в 1806 году исследовал Камчатку и Сахалин, затем через всю Россию отправился в Петербург, куда и прибыл в 1808 году, окончив пятилетнее путешествие. Огромный материал, собранный им в различных частях света, привлек к себе многочисленных читателей. Его труды о Камчатке и отчет о кругосветном путешествии выдержали несколько переизданий на нескольких языках. В апреле 1812 года ученый был избран экстраординарным академиком по зоологии, а в июне того же года — экстраординарным академиком по ботанике.
«Неизвестно пока, где находятся его сборы из кругосветной экспедиции, рассказывает Евгений Коблик. — Он же собирал и на Аляске, на Камчатке и на островах Океании. Этнографическая и ботаническая коллекции Лангсдорфа находятся в Петербурге. А куда девались его сборы птиц и млекопитающих — неизвестно».
В сентябре 1812 года Г.И. Лангсдорф был назначен российским генеральным консулом в Рио-де-Жанейро (Бразилия) с сохранением звания и жалования академика. Это был новый период его жизни и исследований. Энергия и «зуд» исследователя не позволили ему ограничиться дипломатической миссией. В 1822 году начала работу «русская» комплексная экспедиция по Бразилии, профинансированная лично Александром I. В нее Лангсдорф пригласил замечательного французского энтомолога Менетрие — ученого-энциклопедиста. Художник Йоганн Мориц Ругендас зарисовывал животных, растения, представителей индейских племен, бытовые сценки, и т.д. — все эти бесценные материалы хранятся в Санкт-Петербурге. Одной из целей экспедиции был поиск алмазных россыпей, и этот поиск увенчался успехом.
«В 1822-24 экспедиция совершала короткие рекогносцировочные вылазки по окрестностям Рио, — рассказывает Евгений Коблик. — А с 1825 года они отправились в отдаленные районы юго-восточной Бразилии в бассейн реки Парагвай и Бразильское нагорье. В глушь. Эта поездка продолжалась три года, были собраны основные коллекции, которые частями отправлялись сперва в Рио-де-Жанейро, а потом дальше в Европу, в Санкт-Петербург. Но до столицы добралось не все. Непонятно, где оказались, например, его сборы млекопитающих — известно, что Лангсдорф в письмах пишет про шкуру тапира, лично им снятую где-то в верховьях реки Парагвай.
А все орнитологические материалы экспедиции неведомым способом оказалась у нас в музее. Эти сборы у нас атрибутировали по этикеткам. Сравнивали с его письмами. Этикетки не очень информативны. На них часто нет дат, а место — иногда просто «Бразилия». Но факт остается фактом — более полутора тысяч птиц коллекции Лангсдорфа из Южной Америки находятся у нас в музее и являются уникальным единственным на нынешний момент большим серийным собранием из этого региона. За последние 200 лет в нашей стране других таких серийных больших коллекций по птицам Южной Америки так и не появилось. Работать с материалами Лангсдорфа приезжают специалисты из разных стран».
Чучела птиц из коллекции Лангсдорфа долгое время были выставлены в залах Зоомузея. Но они постепенно ветшали, выцветали. Было принято решение большую часть знаменитой коллекции убрать в запасники и научные фонды — просто для того, чтобы сохранить. А около сотни экспонатов отреставрированы и стоят в экспозиции.
Бразильская экспедиция Лангсдорфа собрала гигантский материал — от астрономических наблюдений до этнографических коллекций. В 1989 г. между Академией наук СССР и Университетом г. Бразилиа был подписан «Протокол о сотрудничестве в области исследования материалов экспедиции Г.И. Лангсдорфа». Однако, несмотря на совместные усилия обоих государств, до сих пор значительная доля собранных Лангсдорфом материалов, хранящихся в архивах разных стран, так и остается необработанной. Лангсдорф мог бы дать мировой науке еще больше, если бы не трагическая случайность — в экспедиции он тяжело заболел.
«В тот период Лангсдорф был еще сравнительно молод, ему было 54 года, — рассказывает Евгений Коблик. — Он был полон энергии и новых планов, в письмах которые отправлял знакомым и коллегам, он много об этом писал. Но из экспедиции пришла весть от его спутника Флоранса, что Лангсдорф заболел какой-то весьма тяжелой тропической лихорадкой. Ученый был при смерти, а когда оправился — почти полностью потерял память. Его вывезли обратно в Рио, где он долго болел и так толком и не восстановился. Версий таинственной болезни до сих пор нет, и на классическую малярию это, в общем-то, непохоже. Могло быть все что угодно, например какая-то форма комариного энцефалита. Лангсдорф ничего больше с тех пор не написал, вернувшись под конец жизни в Германию, он дожил до 78 лет, но последние свои годы он проживал в безвестности, в «сумеречном» состоянии духа. Болезнь пресекла его планы, а в них значилось дойти до тех районов, которые были исследованы только на рубеже следующего века. Например, глубинные области штата Мату Гроссу и юго-западная Амазония, где столетие спустя таинственно пропала без вести экспедиция полковника Перси Фосетта — об этом написана не одна книга. Лангсдорф собирался добраться до этих мест на век раньше Фосетта, но не успел. А по некоторым отрывкам из писем вырисовывались и более грандиозные задачи — пересечь всю Амазонию и добраться до Ориноко и Карибского моря».
Именем Г. И. Лангсдорфа названы многие виды растений и животных различных систематических групп, в том числе морская водоросль коккофора Лангсдорфа Coccophora langsdorfii, травянистое растение мытник Лангсдорфа Pedicularis langsdorfii с красивыми цветками, а также обитающий в прибрежных водах Восточной Камчатки, в северной части Берингова и в южной части Чукотского моря разноногий рак Bathymedon langsdorfi. А посетители Московского Зоологического музея могут увидеть часть коллекции, собранной удивительным человеком — искателем приключений, ученым и путешественником.