Легкая дисфункция диэнцефальных структур головного мозга что это
Минимальная дисфункция мозга как фактор кризиса дезадаптации у детей
Детские психологи и психотерапевты сталкиваются с проблемами минимальных дисфункций мозга (МДМ) у детей и подростков в самых разных ее проявлениях. Для успешной психотерапии этих проблем мало полагаться на запрос, с которым приходят к специалисту родители детей с МДМ, поскольку запрос может оказаться только вершиной айсберга или относиться не к той проблеме, которую озвучивают родители.
Очень важным моментом для выдвижения гипотезы и выбора психотерапевтического инструментария при проявлениях МДМ является изучение всех вопросов, касающихся протекания беременности матери, особенностей самих родов, послеродовых осложнений или инфекций, перенесенных ребенком, а также развития ребенка до 1 года относительно общепринятых норм развития.
Изучение перинатальной истории ребенка с МДМ важно и для того, чтобы определиться, можно ли разрешить проблемы ребенка без медикаментозной терапии или надо проводить психотерапию одновременно с наблюдением и лечением у детского невролога или психиатра.
Родители детей с МДМ часто очень болезненно относятся к понятию возрастных норм, видя явное отставание своих детей от норм развития. Некоторые родители таких детей часто категорично заявляют о том, что возрастные нормы устарели, и каждый ребенок имеет право на индивидуальную норму развития, нередко ссылаясь на врачей или зарубежных специалистов и авторов.
Вопрос о пересмотре существующих возрастных норм остро встал в последние десятилетия в связи с ростом самых различных видов отклоняющегося развития у детей от 0 до 7 лет. Среди причин такого явления многие авторы называют резкие цивилизационные скачки в самом широком смысле, последствия разрушительных войн, экологические проблемы, снижение фактора естественного отбора населения.
Сторонники расширения диапазона нормы в сторону снижения нормативных требований есть и среди врачей, и среди психологов и нейропсихологов.
Снижение нормативных требований возрастных норм у детей до 7 лет, на наш взгляд, является необоснованным, поскольку возрастные нормы развития должны служить тем ориентиром, который помогает своевременно определить, диагностировать отклонения в развитии с тем, чтобы принять незамедлительные меры для восстановления нарушенных функций мозговых структур.
С другой стороны, даже если процент психически и соматически здоровых детей в последние годы снизился, то вряд ли это устойчивая тенденция, учитывая компенсаторные и адаптационные возможности развивающегося мозга к экзогенным реалиям и современные возможности организации ранней диагностики причин отклоняющегося развития, дезадаптационных кризисов детей с последующей медикаментозной, физиотерапевтической, психологической коррекцией.
Самыми важными, базовыми в жизни индивида являются первые 3 стадии развития: 0 – 1, 1 – 3, 3 – 6(7), поскольку именно эти стадии являются определяющими будущее психическое и соматическое здоровье, характер, эмоционально-волевые качества, морально-этические принципы, поведенческие стереотипы. Именно в период развития ребенка до 7 лет происходит самое активное развитие мозга, пик нейропластичности, который способствует накапливанию и наращиванию адаптивных механизмов мозга и в целом ЦНС.
Считается, что каждая стадия развития для ребенка становится базой для следующего этапа развития, нацеленного на дальнейшее развитие адаптационных механизмов. И, собственно, понятие нормы оценивается как способность ребенка к адаптации к среде, независимо от социального, этнического происхождения и в соответствии задачами возрастной стадии, которые в современной отечественной психологии определяются тремя факторами: социальной ситуацией развития, структурой сознания и ведущим типом деятельности.
Кризис дезадаптации мозговых структур, принимаемый за возрастной кризис
Детским психологам и психотерапевтам, работающим над преодолением различных негативных проявлений МДМ у детей дошкольного возраста, часто приходится консультировать родителей, которые жалуются, что поведение их детей похоже на один нескончаемый кризис. Пытаясь разобраться, в чем же дело, родители начинают ходить по разным специалистам, чтобы понять действительную природу дезадаптации ребенка.
Другие родители, наоборот, бывают озабочены тем, что у их детей не было никаких возрастных кризисов и начинают беспокоиться о том, что гармоничное развитие их детей до 6 лет может потом, в подростковом возрасте, привести к какому-нибудь «суперкризису», раз они не «переболели» возрастными кризисами младшего возраста. На самом деле, то, что т.н. возрастные кризисы – это не норма, доказывают развитие и поведение детей, которые благополучно проживают детство без всяких возрастных кризисов.
В начале 30-х годов прошлого столетия периодические кризисы дезадаптации у детей были названы известным ученым Л. С. Выготским возрастными кризисами, через которые должен проходить каждый ребенок. Возрастные кризисы были описаны ученым в соответствии с выделенными им стадиями развития ребенка: 0 – 1 год, 1 – 3 года, 3 – 7 лет. Несмотря на то что такие известные ученые-психологи, как Д.Б. Эльконин [15], А.Н. Леонтьев [9], в последующие годы признали, что возрастные кризисы не являются неизбежными спутниками психического развития ребенка, что здоровые дети при разумно управляемом воспитательном процессе обходятся без проявлений возрастного кризиса, к сожалению, до настоящего времени в отечественной психологии возрастные кризисы многими традиционно признаются нормой.
Это, на наш взгляд, возможно, связано тем, что большинство клинических психологов, детских психологов и нейропсихологов сталкиваются в силу специфики своей работы не со здоровыми детьми, а с детьми с минимальной дисфункцией мозга (МДМ). Кроме того, они традиционно воспринимают дезадаптационные кризисы в качестве возрастной нормы и часто как результат средовых воздействий, а не как неврологическую проблему срыва компенсаторных, адаптационных механизмов мозга, ЦНС, связанных с проблемой нарушения морфофункциональной возможности мозга при возможном влиянии и средовых факторов.
Л.С. Выготский объяснял понятие возрастных кризисов тем, что онтогенез является регулярным процессом смены стабильных и критических возрастов, понимая развитие ребенка как дискретное, революционное, а не эволюционное и непрерывное. Возрастной кризис как необходимый переход на более высокую ступень развития, в следующий психологический возраст, обусловливается, по Л.С. Выготскому, разрушением привычной социальной ситуации развития и возникновения другой [3].
Как отмечают многие исследователи, пики кризисов дезадаптации, в том числе проявления синдрома дефицита внимания с гиперактивностью, нередко приходятся примерно на 3 года и 6 лет. Это связано, по всей вероятности, не с проблемой разрушения социальной ситуации развития предыдущего периода, как считал Л.С. Выготский, а с невозможностью разрешения задач следующего этапа развития.
Неспособность мозга, в целом ЦНС справляться с новыми требованиями к ребенку в условиях увеличения психических и физических нагрузок объясняется, на наш взгляд, срывом компенсаторных механизмов мозговых структур по причине полученных ребенком минимальных родовых повреждений, которые проявляются у детей до 7 лет разными синдромами и в разной интенсивности.
Многоликие проявления дезадаптации при МДМ
Впервые термин МДМ появился в 30-40 годах прошлого столетия. Официальное признание термин МДМ получил на конференции Оксфордской международной группы изучения проблем детской неврологии в 1962 году. В эту категорию было рекомендовано относить детей с легкими неврологическими нарушениями, с проблемами в обучении, поведении, с расстройствами внимания при сохранном интеллекте, но с признаками незрелости и замедленного созревания тех или иных психических функций.
До 1994 года МДМ рассматривался в МКБ как клинический диагноз. В связи с многообразием и неоднородностью клинических проявлений МДМ как диагностический и клинический критерий в новой редакции МКБ-10 был исключен, и его различные проявления для удобства формальной классификации были разбросаны по разным разделам.
В результате наблюдения за большим контингентом детей и подростков группой ученых во главе с профессором В.М.Трошиным в девяностых годах было отмечено, что МДМ можно рассматривать как диффузную церебральную дизрегуляцию, которая обусловливает задержку созревания связей между разными структурами головного мозга. По итогам этого исследования О.В. Халецкой, В.М. Трошиным было дано определение МДМ, как «исхода легкого органического повреждения головного мозга, на фоне которого наблюдаются различные невротические реакции, нарушения поведения, трудности школьного обучения, нарушения созревания высших мозговых функций, разнообразные неврозоподобные нарушения»[14].
Последующими исследованиями, например, под руководством профессора Б.Р. Яременко, было признано, что МДМ является органической почвой дисгармоничного развития высших психических функций, различных вегетативных и соматических нарушений, нейроиммунологических реакций, специфических нарушений развития опорно-двигательного аппарата, связанных с пренатальными повреждениями и натальными повреждениями шейных позвонков [16]. Некоторые ученые (Фесенко Ю.А.) [13] считают МДМ причиной всех пограничных нервно-психических расстройств.
Таким образом, в отечественной неврологии МДМ чаще всего продолжает рассматриваться и изучаться учеными в качестве важной клинической категории как сложная клиническая проблема и как этиологический фактор различных клинических проявлений в то время как во многих западных странах он рассматривается лишь в рамках синдрома дефицита внимания с гиперактивностью.
Роль нейропластичности при МДМ
Морфофункциональная готовность мозга к адаптации к среде, его нейробиологическая зрелость на основе филогенетического наследия тесно связана с пластичностью – одним из важнейших свойств головного мозга и в целом нервной системы, которая позволяет адекватно реагировать на действия раздражителей среды, способствует развитию адаптационных процессов. Пластичность лежит в основе формирования рефлексов, процессов обучения, восстановления и замещения функционального дефекта нервной системы после полученных повреждений, в том числе после родовых повреждений в виде МДМ.
Пластические перестройки не ограничиваются морфологическим субстратом, влияя на структурно-функциональные процессы, обеспечивая постоянные пластические изменения под влиянием среды. Однако не всегда пластичность мозга может осуществить компенсаторные перестройки и обеспечить перекрытие нарушенных функций. Это происходит, в частности, по причине количественной и качественной дизрегуляции, например, из-за хронической гипоксии мозга, вовлекающей мозг в патологическое развитие внутрисистемных, межсистемных и межполушарных связей.
В связи с тем, что пластичность регулирует не только компенсаторные механизмы мозга, но и развитие патологических процессов, образуя генерации патологически усиленного возбуждения – патологическую систему, то последние ведут к формированию нейропатологического синдрома, или кризиса дизрегуляции.
Как результат нейропластичности «патологическая система может формироваться из первично и вторично измененных отделов поврежденных систем, превращаясь уже в эндогенные механизмы дальнейшего развития патологического процесса» [8].
При всех патологических процессах наблюдаются нарушения метаболизма и функции соответствующих мозговых структур. В таком понимании дизрегуляционных, или дезадаптационных, кризисов как патологической системы ни эпиприступы, ни системные неврозы нельзя объяснить проявлением компенсаторных механизмов мозга, как это пытаются доказать некоторые ученые.
Как пример такой попытки «оправдать» компенсаторными механизмами дизрегуляционный кризис, является, на наш взгляд, такое заявление: «Гиперактивность является своего рода защитным механизмом, временно восстанавливающим нормальные связи в коре головного мозга и тем самым сохранить интеллектуальное развитие ребенка» [13] или: «Гипотеза компенсаторного механизма энуреза: до определенного времени акт непроизвольного мочеиспускания «нужен» организму для нормализации функций сна, так как с его помощью происходит «переключение» стадий сна» [13].
Наоборот, дизрегуляционные, или дезадаптационные, кризисы, в какой бы форме они ни проявлялись (гиперактивность, энурезы, логоневрозы, алалии, навязчивые движения, онихофагии, тики, аффективные реакции, агрессивность, заикания и др.), как правило, являются показателем срыва компенсорных возможностей ЦНС. И в то же время свидетельствуют о том, что малозаметные признаки МДМ до 1 года не были диагностированы, пролечены, что постепенно привело к дизрегуляционным кризисам из-за образования патологических систем, или детерминант, которые пикируют примерно в 3 – 6 лет.
МДМ считается исходом органические поражения мозга у детей, однако в настоящую резидуальную (остаточную) стадию он переходит, фактически, благодаря высокой нейропластичности и заместительным способностям мозга, только после первого года жизни ребенка. От 1 года до 7 лет, пока мозг и ЦНС продолжают оставаться достаточно пластичными и отзывчивыми к проводимым регулярным комплексным реабилитационным мероприятиям, последние самым положительным образом влияют на восстановление последствий поврежденных структур мозга и функциональных связей между ними.
Однако та же высокая нейропластичность на фоне МДМ при хронической гипоксии мозга, гипертензии, гидроцефалии без эффективного лечения способна образовать патологические системы, дизрегуляционные механизмы, лежащие в основе развития неврозов, психогений, пароксизмов, моторных, поведенческих, когнитивных, речевых и других нарушений.
МДМ – мина замедленного действия
Если использовать термин «родовые повреждения», имея в виду все неблагоприятные факторы развития от внутриутробных до послеродовых осложнений ребенка, то, как известно, родовые повреждения различной степени получают практически все новорожденные. Благодаря нейропластичности ЦНС, часть детей с микроповреждениями мозгового субстрата полностью восстанавливаются без вмешательства извне при благоприятном средовом окружении. Считается, что именно такие дети имеют возможность эволюционного поступательного развития без каких-либо дизрегуляционных, или дезадаптационных, кризисов, что считается признаком здорового психического и физического развития, или нормой.
Учитывая большую распространенность МДМ как остаточных явлений родовых повреждений в пренатальном, натальном и постнатальном периоде (по разным исследованиям, от 21 до 99%), которая обусловливает в будущем примерно до 80% различных нервно-психических, соматических, когнитивных расстройств детей и взрослых, важно отметить своевременность определения симптомов риска развития МДМ.
Минимальными симптомы считаются таковыми только потому, что малозаметны, а в действительности представляют серьезную медицинскую и социальную проблему. Различные негрубые неврологические нарушения на первых месяцах жизни ребенка не привлекают, к сожалению, внимания специалистов, тем более неопытных родителей.
Однако по мере роста и развития ребенка родовые повреждения постепенно могут проявляться в разных клинических формах. Например, в виде вялого сосательного рефлекса, отсутствия аппетита, беспокойного сна, частого беспричинного плача, пониженного или повышенного тонуса мышц, асимметрии половин туловища, необычных поз, большего или меньшего, чем по норме, веса, любым отставанием от общепринятых норм возрастного развития.
В большинстве случаев МДМ диагностируется только примерно в 3 – 6 лет, когда уже сформировались патологические детерминанты и для минимизаций последствий МДМ требуется долгое и упорное лечение в зависимости от клинического варианта патологического процесса. Если реабилитационные меры при таком проявлении МДМ как синдром гиперактивности применяются специалистами к детям с 2-3 лет, то, чаще всего, к 7 годам удается преодолеть большинство дезадаптационных проявлений.
Если дети начинают получать необходимое лечение позже, в 6-7 лет, то, к сожалению, у детей с МДМ, имеющих отставание в психическом, речевом развитии, проблемы гиперактивности и нарушения внимания, в младшем школьном и подростковом возрасте может развиться школьная и социальная дезадаптация или появиться необходимость учебы в коррекционных классах разного уровня.
Как отмечает большинство исследователей, диагностика и лечение клинических проявлений МДМ должны быть как можно более ранними, когда еще велики компенсаторные возможности мозга, пока не успел сформироваться патологический стереотип. Многие ученые и практики подчеркивают необходимость диспансерного наблюдения детей с МДМ с рождения вплоть до 8 лет.
Поводом для постановки на диспансерный учет у невролога служат любые осложненные роды. Должны насторожить все так называемые условно косвенные признаки МДМ. Среди них, например, можно отметить такие: гидроцефальный и гипертензионный синдромы, кривошея, неправильное предлежание плода, отсутствие крика или слабый крик после родов, асфиксия разной природы и интенсивности, стремительные роды, тугое обвитие пуповиной, длительный безводный период, кесарево сечение, многоплодие, резус-несовместимость, недоношенность или переношенность плода, слишком большой или маленький вес, нестабильность шейных позвонков, тяжелое течение беременности, внутриутробная инфекция и др.
МДМ считается наиболее легким исходом перинатальных повреждений по сравнению с двумя другими вариантами клинических проявлений в зависимости от степени тяжести поражения мозга и локализации: ДЦП с тяжелыми нарушения моторики, который может сопровождаться дефектами интеллекта различной степени, и органическое поражение ЦНС с выраженным когнитивным дефектом и/или проявлениями РДА с легкими нарушениями моторики.
Родовые травмы, или родовые повреждения, полученные детьми с ДЦП и детьми с МДМ, оцениваются как диффузные поражения мозга и имеют одинаковые причины происхождения, отличаясь только тяжестью поражения. В связи с тем, что большинство детей с ДЦП начинают получать необходимое регулярное лечение сразу после рождения, то, особенно при средних и легких формах ДЦП, у больных детей восстанавливается большинство нарушенных структур мозга. Как показывают многочисленные исследования, это свидетельствует об огромных компенсаторных возможностях мозга, связанных с пластичностью, которые можно задействовать при помощи грамотно подобранного лечения. При комплексном регулярном лечении легких форм ДЦП, начатых сразу после рождения, последствия ДЦП минимальны или совсем незаметны.
В то же время опыт наблюдения за детьми с МДМ до семилетнего возраста в условиях пребывания в санатории психоневрологического профиля показывает, что среди них практически нет детей, получивших какое-либо лечение до 1 года. Чаще всего они не получают по месту жительства никакого лечения, не говоря о необходимом комплексном лечении. При обследовании в условиях санатория у них часто обнаруживается множество проявлений МДМ.
Таким образом, учитывая те негативные последствия, к которым приводит МДМ, считаем необходимым обратить внимание на важность ранней диагностики МДМ как по косвенным признакам в соответствии с нормами развития ребенка, так и с применением современных методов аппаратной диагностики, а также на организацию комплексного регулярного лечения в течение первого года жизни ребенка и диспансерного наблюдения у невролога за детьми с МДМ до 8 лет.
Как известно, исключение из МКБ-10 диагностического и клинического термина МДМ, позволившее растворить его в различных синдромальных проявлениях, не означает, что такого диагноза не существует. Рассмотрение МДМ только в формате синдрома дефицита внимания с гиперактивностью сужает проблему до поведенческих и когнитивных расстройств, когда другие его клинические проявления рассматриваются как сопутствующие или отдельные нозологические формы, а не как негативный результат одного патологического процесса. Это в целом меняет картину понимания этиологии МДМ и необходимости индивидуального подхода к лечению МДМ в зависимости от особенностей проявления синдрома или сочетания синдромов в рамках одного диагноза.
Для того чтобы своевременно начать коррекционные занятия с привлечением разных специалистов, вовремя оказать адекватную психотерапевтическую помощь детям с МДМ, важно рассматривать дезадаптационные, или дизрегулятивные, кризисы именно как проявления срыва компенсаторных механизмов мозга у детей с МДМ, а не воспринимать это как обязательное проявление возрастного кризиса, как считалось ранее.
Хочется надеяться, что своевременная диагностика и лечение МДМ как важной медицинской и социальной проблемы, наконец, станет приоритетной в современной неонатологии, детской неврологии, психиатрии, психологии, психотерапии и педиатрии с учетом междисциплинарного подхода.
Тезисы доклада на Международной конференции в Москве опубликованы в журнале «Психотерапия» (2012 г.)
Определение ирритативных изменений на ЭЭГ в Юсуповской больнице
Ирритативные изменения на ЭЭГ – это форма общих нарушений биопотенциалов. Они чаще наблюдаются при менингососудистых новообразованиях, которые интимно связаны с сосудами оболочками головного мозга. Для регистрации электрической активности мозга нейрофизиологи Юсуповской больницы выполняют ЭЭГ с помощью новейшей аппаратуры мировых производителей.
Расшифровку результатов исследования проводят кандидаты медицинских наук. Ведущие специалисты в области неврологии и нейрофизиологии анализируют данные ЭЭГ с помощью компьютерной программы. При наличии изменений ЭЭГ, которые могут трактоваться неоднозначно, на заседании экспертного совета профессора и врачи высшей категории обсуждают результаты исследования, коллегиально принимают решение в отношении диагноза и тактики лечения пациента.
Ирритативные изменения на ЭЭГ
При наличии ирригативных изменений на фоне дезорганизации альфа-ритма с заострённой формой и неравномерной амплитудой альфа-колебаний в 2—3 раза увеличивается вольтаж бета-колебаний. Патологические изменения могут проявляться в сочетании с диффузной эпилептоидной активностью. У некоторых пациентов устойчиво регистрируются острые волны на ЭЭГ, которые совпадают с ритмом электрокардиограммы. Совокупность данных изменений ЭЭГ, выраженных одинаково во всех областях полушарий, отражает ирритативные явления в коре головного мозга. Они обусловлены чрезмерным притоком афферентных импульсов от ангиорецептивных зон и от богато иннервируемых оболочек мозга, которые подвергаются постоянному воздействию со стороны медленно растущей опухоли.
При регистрациях ЭЭГ у таких пациентов в динамике по мере роста новообразования снижается амплитуда частых ритмов, появляются низкоамплитудные дельта-волны, одинаково выраженные во всех областях обоих полушарий мозга. Стадия ирритативных общемозговых нарушений биопотенциалов чаще наблюдается при расположении сосудистых новообразований в сагиттальных, околосагитальных и переднебазальных отделах мозга. В этих участках опухолевые узлы непосредственно связаны с венозным синусом.
При наличии у пациентов, страдающих новообразованиями головного мозга, симптоматической эпилепсии, в ЭЭГ на ранних стадиях болезни также регистрируются ирритативные общемозговые изменения. Они проявляются комбинацией заострённых волн альфа-ритма, увеличенных бета-колебаний и эпилептоидных диффузных потенциалов. На фоне общего нарушения корковой ритмики на ЭЭГ может регистрироваться эпилептогенный фокус в зоне коры, которая подвергается непосредственному воздействию опухоли. Нерезко ирритативный тип ЭЭГ свидетельствует о незначительном поражении структур мозга.
Функции мозговых волн
Мозг является электрохимическим органом. Электрическая активность головного мозга проявляет себя в виде мозговых волн. На ЭГГ регистрируются волны четырёх видов:
Если частота тета волн на ЭКГ опускается до нуля, это означает, что произошла гибель головного мозга. Глубокий сон без сновидений характеризуется частотой тета волн 2-3 Гц. Когда человек ложится в кровать и читает несколько минут перед сном, он находится в состоянии «низкое бета». В момент, когда мы откладываем книгу, выключаем свет и закрываем глаза, мозговые колебания последовательно проходят стадии бета, альфа, тэта, и в конечном итоге дельта.
Четыре типа мозговых колебаний являются общими для всех людей, независимо от пола, возраста, национальности, культурной и национальной принадлежности. Результаты ЭЭГ исследования показывают, что хотя в мозговых колебаниях всегда доминирует одна частота, оставшиеся три, в зависимости от уровня активности человека, также всегда присутствуют.
Расшифровка ЭЭГ
Расшифровка электроэнцефалограммы – это процесс её интерпретации с учётом клинических симптомов, которые имеются у пациента. Во время анализа ЭЭГ нейрофизиологи Юсуповской больницы учитывают:
Итоговый диагноз неврологи-нейрофизиологи выставляют только с учётом определённых клинических признаков заболевания, которые беспокоят пациента.
Изменениями альфа-ритма на ЭЭГ являются следующие признаки:
Выраженная межполушарная асимметрия может быть свидетельством опухоли, кисты мозга, инфаркта, инсульта или рубца на месте старого кровоизлияния. Высокая частота и нестабильность альфа-ритма может появиться после черепно-мозговой травмы. Дезорганизованный тип ЭЭГ (нарушение организации альфа-ритма или его полное отсутствие) говорит о приобретённом слабоумии.
У детей о задержке психомоторного развития свидетельствуют:
Уменьшение амплитуды альфа-ритма на ЭЭГ, слабая реакция активации, перемещение фокуса активности из области затылка и темени являются признаками психиатрической патологии. Возбудимая психопатия проявляется замедлением частоты альфа-ритма на фоне нормальной синхронности. Для тормозной психопатии характерна десинхронизация ЭЭГ, низкая частота и индекс альфа-ритма. Усиленная синхронность альфа-ритма во всех частях мозга, короткая реакция активации являются признаком неврозов.
У пациентов нейрофизиологи определяют следующие патологические типы бета-ритма:
Нарушения бета-ритма на ЭЭГ говорят о патологии головного мозга. Наличие диффузных бета-волн с амплитудой не выше 50-60 мкВ свидетельствует о сотрясении мозга. Короткие веретёна в бета-ритме указывают на энцефалит. Бета-волны частотой 16 – 18 Гц и высокой амплитудой в центральных и передних и отделах мозга являются признаками задержки психомоторного развития ребёнка.
В норме тета-ритм и дельта-ритм могут фиксироваться на ЭЭГ только спящего человека. В состоянии бодрствования такие медленные волны появляются при наличии дистрофических процессов в тканях мозга, которые сочетаются со сдавлением, высоким давлением и заторможенностью. Пароксизмальные тета и дельта волны у пациента в состоянии бодрствования регистрируются при поражении глубоких частей мозга.
Дельта волны с высокой амплитудой являются свидетельством опухоли. Преобладание тета и дельта волн на ЭЭГ с максимальной активностью в области затылка, вспышки двухсторонне-синхронных волн, количество которых увеличивается при гипервентиляции, являются признаком задержки психомоторного развития ребёнка.
Биоэлектрическая активность мозга
Биоэлектрическая активность головного мозга по ЭЭГ является комплексной описательной характеристикой, которая касается ритмов головного мозга. В норме биоэлектрическая активность мозга должна быть синхронной, ритмичной, без очагов пароксизмов. Умеренные изменения ЭЭГ регуляторного характера свидетельствует о наличии участка в ткани мозга, где процессы возбуждения превышают торможение. Данный тип ЭЭГ встречается при мигрени и головных болях. Если врачи не выявляют никаких других нарушений, диффузные изменения в биоэлектрической активности мозга могут быть вариантом нормы.
При умеренных изменениях биоэлектрической активности мозга в сочетании с пароксизмами или очагами патологической активности нейрофизиологи определяют наличие эпилепсии или склонности к судорогам. Сниженная биоэлектрическая активность мозга выявляется при депрессии. Дисфункция средних структур мозга представляет собой неярко выраженное нарушение активности нейронов мозга, которое часто встречается у здоровых людей. Она может свидетельствовать о функциональных сдвигах после стресса.
Диффузная дезорганизация альфа-ритма, активация диэнцефально-стволовых структур мозга на фоне тестов при отсутствии жалоб у пациента является нормой. Очаг патологической активности – свидетельство повышенной возбудимости указанного участка мозга. Его наличие говорит о склонности пациента к судорогам или эпилепсии.
Ирритация различных структур мозга чаще всего связана с нарушением мозгового кровообращения. Пароксизмы говорят об усилении возбуждения и уменьшении торможения. Снижение порога судорожной активности свидетельствует о предрасположенности к судорогам. Наличие эпилептиформной активности является свидетельством повышенной склонности к судорогам.
Нарушение волновой активности головного мозга (появление бета-активности во всех частях мозга, тета волны, дисфункция срединных структур) встречается после травматических повреждений. Регуляторные общемозговые изменения регистрируются на ЭЭГ при гипертонической болезни. Наличие активных разрядов в отдельных частях мозга, которые усиливаются при нагрузках, означает, что в ответ на физическое напряжение у пациента может развиваться реакция в виде потери сознания, нарушения слуха, зрения.
Нарушение синхронности ритмов, уплощение кривой ЭЭГ развивается при патологии сосудов головного мозга. При инсульте регистрируются тета и дельта ритмы. Степень нарушений электроэнцефалограммы полностью соответствует тяжести заболевания и стадии его развития. Появление эпилептоидной активности на фоне травмы головного мозга может привести к развитию эпилепсии в будущем. Значительное замедление альфа-ритма встречается при паркинсонизме. При не резко ирритативном типе ЭЭГ неврологи Юсуповской больницы проводят динамическое наблюдение пациента. Нейрофизиологи выделяют 3 класса нарушений корковой ритмики в зависимости от степени информативности: нарушения ЭЭГ локального характера, нарушения ЭЭГ пароксизмального характера и диффузные нарушения ЭЭГ.
При умеренных изменениях ЭЭГ регуляторного характера врачи коллегиально примут решение о целесообразности медикаментозной терапии. Для лечения пациентов в Юсуповской больнице используют современные препараты, обладающие высокой эффективностью и минимальным спектром побочных эффектов. Сделать ЭЭГ можно, записавшись на приём к неврологу-нейрофизиологу по телефону Юсуповской больницы.