Лиза алерт что случилось
Тетя погибшей девочки хотела покончить с собой
Потерявшаяся вместе с 5-летней племянницей рядом с Орехово-Зуевым женщина рассказывала соседям, что хочет умереть.
Найденная мертвой в лесу Мария Фомкина незадолго до гибели признавалась соседям, что хочет покончить жизнь самоубийством.
Что служило причиной такого настроения отсталой в развитии женщины, неизвестно. Но постоянные мысли о смерти в действительности приблизили ее кончину. Однако рядом оказался невинный ребенок.
Лизины ровесники и детишки постарше, гуляющие во дворе, рассказывают, что девочка почти постоянно была со своей тетей. В садик она не ходила, днем с ней сидела Мария.
Тело пропавшей 10 дней назад 5-летней Лизы Фомкиной найдено в лесу, в 3 километрах от деревни Федорово Орехово-Зуевского района Подмосковья.
Девочку нашли в нескольких сотнях метров от ее погибшей тети. Без ботинок, в промокших насквозь колготочках бездыханное тельце девочки лежало на тетином свитере.
До сих пор специалисты недоумевают, как маленькая девочка и физически неподготовленная женщина смогли пройти по густой, почерневшей от дыма лесных пожаров чаще, сквозь бурелом поваленных ветром сосен.
Поисками Лизы и ее тети эти 10 дней, казалось, занимается вся Московская область и ее окрестности. Ни ночь, ни дождь, ни девственные заросли леса не останавливали желающих помочь родителям и близким ребенка в тяжелой ситуации.
Несмотря на тяжелые экстремальные условия, надежда найти Лизу, которой в октябре должно было исполниться всего пять лет, не умирала до последнего.
Найти тело женщины помогла домашняя дворняга Фомкиных по кличке Леди. В день пропажи пес ушел вместе с девочкой и женщиной и вернулся лишь спустя несколько дней. Собаку приютил у себя кинолог местного УВД. Животное накормили, почистили, а во время прогулки пес взял след и привел специалиста к бездыханному телу женщины.
Первым тело ребенка обнаружил доброволец Василий. Худощавый паренек в промокших насквозь брезентовых штанах с грустью в голосе рассказывает, что увидел след, а затем и маленький комочек среди поваленных деревьев и колючих кустов.
ЕЕ ЗАКОПАЛИ ЖИВОЙ | Шокирующая История Лизы Черновой
Ссылка на видео с материалами выше, текст ниже
7 марта 2020 года, в селе Бокино Тамбовской области пропала Лиза Чернова, которой на тот момент было 13. Она ушла на дискотеку в честь 8 Марта, но домой так и не вернулась.
Мама Лизы Татьяна просила вернуться ее пораньше, потому что не хотела, чтобы дочь слишком задерживалась.
Лиза звонила маме и когда пришла на дискотеку, и когда ушла — девочка сказала, что идет мимо магазина и скоро будет дома, ей оставалось приблизительно 10 минут. Поэтому мать и забеспокоилась сразу, когда девочка не пришла вовремя. В последний раз Лиза попала на камеры в селе в 21:45. Дискотека должна была закончиться в 22:00. После того, как девочка не появилась дома ко времени, ее родители начали ее искать и муж Татьяны поехал ее искать по дороге, по которой девочка должна была идти, но никаких следов Лизы уже не было. На телефон девочка не отвечала. Позже мужчина встретил ребят, которые шли с дискотеки и некоторые из них сообщили, что слышали визг девочки и скрежет колёс, но не придали этому особого значения. Мама Лизы начала обзванивать друзей и родственников, женщина просила у них помощи в поисках, по подсчетам, съехалось 660 человек.
Другие очевидцы рассказали родителям девочки, что они слышали крики, и там была какая-то подозрительная машина. «Номера и марку машины ребята называли разные. Девочки, которые оставались в клубе, слышали какие-то визги. Она звала о помощи», — рассказала Татьяна.
Вскоре в Сети появилось видео, на котором якобы знакомые с Лизой девочки рассказывают, что видели, как она уходила и ее преследовала машина. «Когда она домой шла, она успела позвонить маме и сказать, что ее преследует серебристая иномарка. И все, потом ее уже похитили», — вспомнили они. Но по словам мамы, дочь ничего подобного ей не сообщала.
Кроме того, девочки уверены, что за подругами Лизы тоже следили, а в ночь убийства за девочкой якобы шли люди, которые не могли не слышать, как она говорит маме о преследователе.
Уже 9 марта в местную полицию пришел с повинной 35-летний житель Котовска Александр Липатов, по другим данным, полиция поехала по месту где видели данный автомобиль, так как его марку и номера сообщили очевидцы. Когда сотрудники приехали к нему на участок в городе Котовск, мужчина жарил шашлыки с родными и сушил постиранные сиденья от автомобиля, как рассказала мама Лизы. А сам автомобиль принадлежал тети подозреваемого. Было очень странно, что мужчина сушил на улице свои сиденья 9 марта, когда на улице достаточно холодно. Сотрудники правоохранительных органов изъяли машину для экспертизы, которая в дальнейшем выявила следы крови на сиденьях. Эта кровь принадлежала Лизе Черновой. По словам мамы девочки, обвиняемый вину не признавал, но ему оформили явку с повинной. Обвиняемым оказался 36 летний Александр Липатов из города Котовска.
В ходе допросов обвиняемый несколько раз менял показания. Он говорил, что изначально просто спросил у неё дорогу, как проехать до Котовска и больше девочку не видел. Позже он сказал, что сбил девочку вечером 7 марта, как раз тогда, когда она должна была возвращаться домой с дискотеки. Затем он, решив, что девочка умерла, и испугавшись, якобы увез тело и сбросил в реку недалеко от села Бокино.
Так же были свидетели, которые утверждали, что мужчин в машине было трое и она регулярно останавливалась в том районе, но по словам Татьяны Черновой, никто из следствия на это внимания не обратил.
На камеры видеонаблюдения попали кадры, на которых Александр уже после пропажи девочки, моет свою машину на Мойке самообслуживания.
Искать пропавшую школьницу местные жители начали почти сразу, к ним скоро присоединились добровольцы из поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт», МЧС и полиция, всего в поисках участвовали порядка 650 человек. После признания подозреваемого о том, что тот якобы сбросил тело в реку, к розыску подключились водолазы.
Дно реки Цны, на которую указал подозреваемый, водолазы обследовали двое суток, но так ничего и не обнаружили. 10 марта на берегу реки волонтёры обнаружили чёрный пакет, в котором были игрушки для взрослых, парик и нижнее белье, но следствие сказало, что это не имеет никакого отношения к делу.
По словам Татьяны Черновой, Когда Лизу ещё не нашли, следственный комитет дал команду прекратить поиск пеших волонтеров и оставить только водолазов, якобы они мешают. Но на вопрос как пешие волонтёры могут мешать водолазам женщине никто не ответил. По убеждениям женщины, это сделали для того, что бы тело искали только в воде. Люди были недовольны, но на вопросы почему из свернули им так никто и не ответили. А тело девочки было найдено на следующий день именно в лесу, куда направлялись волонтёры, его нашли 11 марта — закопанным в лесу рядом с городом Котовском, где живет подозреваемый, и приблизительно в 11 километрах от села, где пропала девочка.
11 марта полиция привезла Лепатова к месту, где был обнаружен пакет с игрушками для взрослых, ведь как утверждал обвиняемый, именно там он и выбросил телефон девочки. После этого, мужчину повезли на место, где он закопал тело, в Котовск.
По версии следствия, обвиняемый ударил Лизу монтировкой в машине, но мама погибшей считает, что это невозможно, так как в машине не хватит места для того, что бы размахнуться. Позже следователи ошибочно указали улицу, где совершили преступление, на вопрос почему они допустили такую ошибку, следователи ответили, что там не живут и названия не знают. Так же они не спешили допрашивать всех свидетелей и родственников обвиняемого, так как за рулем машины мог быть и брат Лепатова, они оба брали машину по делам.
Экспертиза установила, что в машине были обнаружены другие пятна крови, эпителий и волосы людей, которых экспертиза установить не смогла, так как их было не с чем сравнивать, но подозрений у следствия, что к делу были причастны и другие люди, не появилось.
Детализацию звонков с телефона Лепатова заказали только летом, спустя 3 месяца после преступления. Как выяснилось, 8 марта обвиняемый после совершения преступления, звонил своему брату, Павлу Стародубову и после этого звонил оперуполномоченному Сергею Королёву, как зовут того в телефонной книжке. Но никто из следствия по словам мамы Лизы этих мужчин не допросил и не узнал, зачем обвиняемый звонил им через 2 часа после совершенного преступления и о чем они разговаривали. На суде Лепатов сказал, что должен был большую сумму денег, 11 миллионов рублей. Ему сказали, что если он не отдаст их, то должен будет отработать. Но кому мужчина должен был эти деньги, не ответил. По мнению Татьяны, Лепатова заставили похитить девочку, но к другим преступлениям он отношения не имеет. В доказательства своих слов, она приводит пример, что на одежде девочки было очень много крови, а на одежде подсудимого не было ни капли, хотя доказали, что он был именно в ней в момент преступления. Родственники погибшей были возмущены, как можно было ему не испачкаться, когда было так много крови. После множественных вопросов от женщины, представители власти порекомендовали девушки не лезть в расследование и заниматься своими делами. После преступления женщине звонили с федеральных каналов, но после своих предложений, они резко передумали и перестали звать Татьяну. Многие новостные газеты преподнесли все так, будто никаких вопросов по делу ни у кого нет и умалчивают о том, что родители Лизы недовольны результатами расследования.
Самое необычное, что сам адвокат Лепатова поддерживал все ходатайства потерпевшей стороны, что бы дело отправили на дополнительное расследование. А делал он это по словам Татьяны, потому что знал, что парень действительно причастен только к похищению.
Женщина рассказала на интервью, что по ее мнению в преступлении замешаны больше людей, которые не понесли наказания и всячески пытаются закрыть дело благодаря связям и свалить все на одного человека. Мама девочки хочет добиться того, что бы дело отправили на дополнительное расследование. Она уверена, что этому может помочь только общественный резонанс. Ссылки на расследования, интервью и все материалы, а так же ссылки на видео откуда я брал кадры я оставлю в описании.
Каждый из вас может ознакомиться с материалами дела и помочь своим просмотром и комментарием добиться более детального расследования, ведь в деле остаётся очень много вопросов, на которые никто не спешит отвечать. Кто то из вас может подумать, что не стоило отпускать девочку так поздно одну на дискотеку, тем более в таком возрасте и будет прав, но то, что произойдёт такая трагедия, уж точно родители представить не могли, ведь такое в Бокино впервые. И как мне кажется, сейчас нужно направить силы на поддержку родственников девочки и на оглашение данной проблемы.
23 марта 2021 года Тамбовский областной суд признал 36 летнего жителя Котовска Александра Липатова виновным в надругательстве и убийстве Елизаветы Черновой. Он был признан виновным по трём пунктам обвинения и приговорён к 24 годам колонии строго режима и выплате компенсации в размере 1 миллиона рублей. Но маму девочки такой приговор не устроил, ведь по ее мнению, такое преступление в одиночку Липатов совершить не мог, а значит у него были подельники. Но в свою очередь представители регионального СКР говорят, что проверили все возможные версии. А своими версиями Липатов пытается избежать наказания.
«Поднял свою задницу и поехал на поиск» Кто и как в России спасает тысячи жизней: история «Лизы Алерт»
Ежедневно в любой точке страны пропадают люди: дети, старики, дееспособные взрослые. Причины могут быть какими угодно: заблудились, болезнь помешала вернуться домой, криминал. Отряды «Лизы Алерт» помогают многим остаться в живых и вернуться в семью. О том, как работают эти люди, рассказывает книга Ксении Кнорре Дмитриевой «Найден, жив! Записки о поисковом отряде «Лиза Алерт»». С разрешения издательства «Бомбора» «Лента.ру» публикует фрагмент текста.
Пока не вышли на наш квадрат, мы идем гуськом по лесу и освещаем пространство слева и справа от себя. Я иду предпоследней и разговариваю с замыкающим Банши. Он учит меня правильно держать фонарик, объясняет, что надо кричать «стоп» не только если что-то случилось (сел фонарик, упала, увидела объект поиска), но и если видно что-то, что может быть связано с недавним присутствием человека: тряпка, обувь, раздавленный гриб. Сначала идти легко, но постепенно лес густеет. Время от времени мы останавливаемся, Володя достает рацию и всех оповещает:
— «Лиса-13» работает на отклик.
Это нужно, чтобы другие группы не подумали, что кричит потерявшийся. После этого один из нас во всю силу глотки кричит в лес:
Мы замираем и вслушиваемся в ночь и ветер. Володя равнодушно сообщает рации:
— «Лиса-13» работу на отклик закончила, — и мы идем дальше.
Довольно скоро мы выходим на вырубленный простор. Лес повален так густо, что идти невозможно. Мы некоторое время продираемся, затем садимся и совещаемся. Володя отмечает на навигаторе: «Завал» — его надо будет осмотреть с вертолета. Мы разворачиваемся и идем в другую часть квадрата. Я почти спотыкаюсь об огромный подберезовик, срываю его и показываю Банши.
Я спрашиваю его, как он попал в отряд.
— Четыре года назад читал «Новую газету», а там была статья с хорошим названием: «Каждые шесть часов в России навсегда пропадает один ребенок». Навсегда, понимаете? Каждый день — минус четыре ребенка. Я просто не смог пройти мимо.
— Как вы думаете, что происходит с этими детьми, которые пропадают навсегда? — спрашиваю я его.
— Я не знаю, и никто точного ответа вам, конечно, не даст. У меня есть только мои соображения. Я думаю, что процентов сорок из них или больше убиты собственными родителями.
Теперь мы молчим оба.
— Весной у детей часты парные пропажи: один провалился под лед, второй стал его вытаскивать и тоже ушел. В городе есть отдельная группа потеряшек — девочки 13-14 лет. У них любовь, они исчезают, потом возвращаются на третьи сутки, счастливые и смущенные.
Я спрашиваю про поисковиков — кто они?
— Все очень разные, — говорит он, — и года три назад я задумался: что же в нас общего? И я понял. Тут есть коммунисты, либералы, верующие, неверующие, хорошие, бессовестные и так далее, но нас объединяет одно: мы активные. Мы не можем сидеть на месте. А здесь найдется дело любому. Чтобы идти в цепочке и смотреть направо и налево, никаких особых навыков не нужно.
Фото: страница «Поисковый отряд «ЛизаАлерт»» во «ВКонтакте»
Я слушаю и думаю о том, что, возможно, помощь другим — единственное, что вообще может нас всех объединить.
— Кто-то идет сюда за поддержкой самоуважения, кто-то из-за азарта. Бывает, что девочка приходит, потому что хочет найти стоящего мальчика, вон сколько у нас в отряде свадеб. Да ради бога! Кто-то приходит просто потому, что хочет помогать людям. У нас есть один такой — невысокий, неспортивный, у него 100 поисков в год. Это фантастика! Вы представляете — он выезжал каждые три дня! Учитель закона божия. Просто не мог не ехать, когда пропадали люди. Один наш разгильдяй сказал замечательную фразу: я, говорит, этой бабке, может, в автобусе места не уступлю, но вот я здесь.
Старший командует строиться в цепь, расставляет нас, и мы идем цепью. Забегать вперед нельзя, надо стараться держать дистанцию и идти по возможности по своей траектории, напролом. Я иду рядом со старшим, Володей. Кто-то кричит «стоп», мы останавливаемся — надо заменить батарейки в фонаре. Володя садится на бревно, видно, что он устал: это не первый его выход сегодня ночью.
— Если ходить несколько часов и всматриваться в лес, глаз, наверное, замыливается? — спрашиваю я его.
— Замыливается, — отвечает он, — но есть правило: первый привал через два часа и потом в каждый последующий час. Даже если человек устал, он все равно может наступить на того, кого мы ищем. Но больше суток подряд мы искать в лесу не даем, даже если человек сам рвется продолжать.
— Через сутки без сна люди начинают чудить. Например, человек может лечь на землю и уснуть. Все уходят с привала, а он остается.
Мы уже встаем, и я спрашиваю Володю в спину:
— Ты кто по профессии?
— Бизнесме-е-ен, — отвечает он с иронией в голосе.
В половине пятого мы возвращаемся в штаб, сдаем снаряжение. К отсутствию результата здесь относятся спокойно: без десятков таких холостых выходов не может быть одного успешного.
Пять утра. У Дулина есть полчаса, и он, вместо того чтобы поспать, садится со мной в машину разговаривать. Я с трудом ворочаю языком, а он собран и спокоен.
— Как выглядит процедура поиска?
— У нас достаточно четкая и структурированная схема. Информация о том, что кто-то пропал, поступает в инфогруппу. Она находит свободного координатора и информационного координатора (инфорга) поиска — они всегда работают в паре. Координатор — это человек, отвечающий полностью за весь поиск, за людей на поисках, за результат, а инфорг обеспечивает координатора данными, контролирует списки людей, поддерживает форум, прозванивает больницы. Он находится дома, выезжает на место редко, если там есть доступный интернет, потому что для него главное — это интернет и телефон. Плюс у координатора, в зависимости от объема поисков, как правило, появляется помощник на месте — он ведет учет выданного оборудования, помогает координатору. Здесь у нас сегодня небольшой поиск — не более 25 человек, а если их, скажем, 40, то координатору даже просто переговорить со всеми невозможно.
— Теряются в основном дети и старики?
— Нет, теряются все. Просто пропавшие взрослые в период с 18 до, скажем, 55 лет — это, как правило, что-то криминальное.
— От чего зависит, сколько на поиски приезжает народу?
— От возможностей людей, их свободного времени, от личности потеряшки. Если это ребенок, то, естественно, люди бросают все и едут, это приоритет. Поэтому на детей, как правило, собирается максимальное количество людей. Много народу собирается, когда есть очевидная угроза жизни. Чем холоднее, тем опаснее, и поисковики понимают, что счет идет на часы. Летом на то, чтобы найти человека живым, есть трое, четверо, до девяти суток, но сейчас чем холоднее, тем короче этот срок. В любом случае, чем быстрее начат поиск, тем больше шансов найти человека и найти его живым. Это как с преступлением — проще раскрыть его по горячим следам.
Фото: Александр Сайганов / «Коммерсантъ»
— Люди из вашего отряда, которые бросают все и приезжают искать незнакомого человека в лесу, — кто они?
— Поисковики — очень разные ребята, с разными представлениями о жизни, о политике, вообще о чем бы то ни было. Они все объединены одной целью — найти человека, и в этом они совершенно безумные. Их объединяет желание помочь человеку, попавшему в беду. Это люди, которые не пройдут мимо утопающего, избиваемого, страдающего. И таких людей, как ни странно, вообще большинство.
— Почему это должно быть странным?
— Потому что нам пресса подает несколько иные примеры. Это мое личное мнение. До того как я пришел сюда, я был искренне убежден, что люди хуже. Люди от самого низшего класса до среднего оказались много лучше, чем мы думаем или чем я думал. А вот, например, должностные лица, занимающие высокое положение, сильно равнодушней, чем те, кем они руководят. То ли заскорузлость, то ли уже профессиональная деформация личности, то ли еще что-то.
— Есть ли какой-то обязательный объем работ в отряде, обязанности?
— Если вы обратили внимание, я всех, кто приходит, спрашиваю, на что он готов, сколько у него времени и так далее. В любом случае каждому приехавшему уже однозначное спасибо, потому что он взял на себя хоть какую-то маленькую толику работы, независимо от того, привез ли он пирожок или доставил кого-то к месту поисково-спасательных работ и уехал. Любая помощь всегда приветствуется. Единственное, есть три жестких правила, которые соблюдаются в отряде. Первое: никто никогда не пьет на поисках. Если человек приезжает в легком подпитии, его не сожгут, но он никогда не получит ни одной задачи, будет в легком нежном игноре.
Второе правило: спасатель не должен создавать ситуацию, при которой мы вынуждены будем спасать его. Это очень часто касается машин, квадроциклов, внедорожников. Если ты едешь в лес, должен понимать, что ты не на покатушках, твоя задача не просто проехать, твоя задача — проехать безопасно и со смыслом. Если ты понимаешь, что можешь там застрять, туда ехать не надо, потому что дальше будут отвлечены силы на то, чтобы тебя оттуда вытащить. И третье: с координатором не спорят. Конфликты бывают, но редко, потому что, как правило, для них нет причин, все объединены одной целью. По большому счету, отсутствует даже соревновательность. В целом люди просто довольны тем, что человек нашелся, и неважно, ты его нашел или сосед. Самая большая плата за работу — это глаза даже не самого потеряшки, когда его находят, а родственников.
Однажды их увидев, ты понимаешь, что за все уже получил. Бывает, что приезжаешь за 150 километров от города в подобное садово-огородное товарищество, и там дедушка и бабушка, которые никому не нужны: ни детям, ни внукам, ни двум бедным участковым, у которых территория такая, что они ее не то что обойти — даже объехать не могут физически. И когда мы туда приезжаем со всеми этими нашими машинами, оборудованием, людьми, они, конечно, ничего не понимают, в их глазах написано какое-то такое ощущение, что это фантастика, такого не может быть — чтобы все это было ради них. Они ощущают себя нужными. И эти глаза решают все. Когда ты их видишь один раз, этого более чем достаточно.
— Откуда у отряда деньги на оборудование, информационную поддержку и так далее?
— Все, что вы видите, куплено на личные средства поисковиков. Те, кто побогаче, могут купить не один навигатор, а десять, и они находятся у хранителей. У «Лизы Алерт» нет юридического лица, нет расчетных счетов, в отряде вообще нет финансовых отношений. Ни с одного найденного человека и его родственников мы не получаем ничего, неважно, бедный он или богатый. У нас нет никаких взносов. Это то, что меня в свое время привлекло в отряд, — нет никаких финансовых отношений.
— Как вы попали в «Лиза Алерт»?
— Два с половиной года назад сидел дома, читал «Твиттер», увидел объявление: в Нахабино пропала девочка. Поднял свою задницу и поехал на поиск. Приехал, встретился с людьми, посмотрел на работу и понял, что это, видимо, то, чего мне не хватало в жизни. Решил, что у меня достаточно времени, сил и возможностей, чтобы этим заниматься. Не могу сказать, что у меня много средств, но на то, чтобы купить поисковую машину и заправить ее бензином, есть.
— Что бы вы посоветовали иметь с собой тем, кто гуляет один по городу или по лесу, особенно детям и старикам?
— Обязательно взять с собой заряженный телефон. Это очень помогает, в том числе в лесу. Во-первых, с человеком можно поговорить, убедиться, что он в порядке. Во-вторых, можно сориентировать его и вывести по телефону, не заходя в лес. Таких случаев очень много. Человек сидит на поляне, мы с ним разговариваем, он говорит: «Я вижу солнце вон там». Мы смотрим карту, видим точку, где он находится, понимаем, какими дорогами он ограничен, даем ему направление, и он выходит самостоятельно. В-третьих, сейчас к поискам активно подключилась авиация. Если у человека есть телефон, он может сказать, что видит вертолет, и дать направление, где его искать — правее, левее. Если вертолет там сесть не может, он фиксирует точку, и туда направляется группа.
— Должна быть записка в кармане— имя, фамилия, кому звонить, откуда человек. Это касается не только города, но и леса: потерявшийся может выйти на дорогу. Если говорить конкретно о детях, то самое главное — ребенок должен быть научен никуда и никогда не ходить с чужими людьми ни под каким предлогом. Объясните, что если он потерялся, пусть стоит на месте и ждет вас. Это относится к любому потерявшемуся человеку и в лесу, и в городе, не только к ребенку: как только человек начинает двигаться, он резко затрудняет поиски. Объясните ребенку, что если он потерялся в городе, он должен обратиться или к полицейскому, или к работнику какого-нибудь общественного места — магазина, ресторана, банка, — или к человеку с ребенком. К первому встречному обращаться не следует, и надо крайне осторожно относиться к предложениям о помощи.
P. S. Днем Дулин позвонил мне и довольным голосом сообщил:
Александр Михайлов (Лодочник), руководитель ВПСО «Ангел», пилот, бизнесмен
(из интервью порталу «Правмир», «Вертолетный отряд «Ангел»: Сказать НЕТ уже никто из нас не может», март 2017 года
Однажды в 2006 году поисково-спасательный отряд No 1 при МЧС в Можайске начал поиск в лесу бабушки с двумя детьми. А там лес на запад о-го-го какой — если не переходить железную дорогу, то впереди только волки, кабаны и Балтийское море. Представьте себе состояние родителей.
Фото: Кирилл Шипицин / РИА Новости
Бабушка была на связи, у нее были спички, ей сказали развести костер и никуда не уходить и решили искать ее с воздуха. Ребята из отряда нашли телефон аэродрома Ватулино-1 и позвонили руководителю полетов. Я в это время как раз закончил полеты на своем маленьком самолете и зашел попрощаться. И руководитель мне говорит: «Саша, в районе Можайска потерялась семья в лесу, звонят из МЧС, просят помочь». Мне стало интересно, и я сказал: давай попробуем. До темноты полтора часа, аэродром тогда был не освещенный — летать в темноте было нельзя, кроме того, портилась погода, шел стеной дождевой фронт, лететь туда минут двадцать, да еще и толком неизвестно куда, но лечу.
Прилетел на место, вижу — костра нет, только в одном месте черный столб дыма, думаю — это точно не моя бабушка с детьми, но поскольку других вообще нет, думаю, полечу, посмотрю, что там.
Оказалось, что черный дым — наш: бабушка не смогла найти ничего другого, чтобы поджечь, и запалила заднее колесо от трактора — у нас же в лесу все можно найти, хоть немецкий танк. У меня с ней связи не было, потому что это почти нереально — управлять самолетом и общаться с кем-то, и гарнитуры не было.
Спасатели ей сказали: «Самолет помашет крыльями и покажет вам направление выхода». Я увидел, что до ближайшей грунтовой дороги километра два. Развернулся, зашел на их костер, снизился и медленно, на самой маленькой скорости, покачивая крыльями, показал в нужную сторону.
Пролетаю, разворачиваюсь — стоят. Я второй раз снижаюсь, машу крыльями — стоят. В третий раз спустился совсем низко, сделал страшное лицо, погрозил им кулаком, описал полный круг, и они потихоньку пошли в ту сторону. Я улетал и возвращался, показывал им направление, смотрел на циклон, на приближающуюся ночь.
Они вышли из леса на поле, которое отделяло их от дороги. Я в очередной раз развернулся, смотрю, подъехал уазик, из него вышли ребята в «зеленке» — видимо, егеря, они тоже меня видят и понимают, что вывожу потерявшихся на дорогу, на это место. Минут через пятнадцать подъехала «восьмерка», из нее вышла женщина, и я понял, что это мама: я улетел к лесу, а эта женщина сразу попыталась бежать в ту сторону, в которую я полетел. Я прямо видел, как мужики ее ухватили: «Куда? Еще не хватало тебя там искать!» Идти детям с бабушкой еще километр, а я сверху вижу и тех, и других.
И вот на краю этого мокрого, грязного, обыкновенного нашего поля первым появился мальчишка — он ушел чуть вперед от сестры с бабушкой. И тут эта женщина вырвалась из рук мужиков и побежала через поле, и я вижу с самолета, как она бежит по грязище, брызги летят, она спотыкается и падает, поднимается и бежит дальше. Как она рванула к нему. никаких слов не надо, я все это видел с воздуха.