Локомотив хоккейная команда авиакатастрофа что случилось
Прерванный взлёт: какой запомнилась погибшая команда «Локомотива»
7 сентября 2011 года произошла самая жуткая трагедия в новейшей истории российского спорта. Примерно в 16 часов мск вблизи ярославского аэропорта Туношна при взлете потерпел крушение самолёт «Як-42». На борту находилась хоккейная команда «Локомотив», отправлявшаяся в Минск на стартовый матч сезона КХЛ против местного «Динамо».
На месте погибли 43 человека — игроки, тренеры, персонал клуба, экипаж. Через пять дней в больнице от полученных ожогов умер хоккеист Александр Галимов. Выжил только инженер по авиационному и радиотехническому обслуживанию Александр Сизов. По словам многочисленных людей из мира хоккея, игравших, работавших или просто друживших с погибшими, та катастрофа до сих пор накладывает отпечаток на многих из них.
Гробовая тишина
Трагедия случилась в день открытия четвертого сезона Континентальной хоккейной лиги. Когда самолет из Ярославля в Минск взлетал, в Уфе уже шла стартовая игра чемпионата. Местный «Салават Юлаев» на правах действующего обладателя Кубка Гагарина в рамках Кубка Открытия принимал финалиста предыдущего плей-офф мытищинский «Атлант».
— Находился в своей квартире, мне позвонил знакомый и говорит: «Ты слышал, что «Локомотив» разбился?» — делится воспоминаниями экс-капитан «Локомотива» Алексей Кудашов, покинувший Ярославль за два года до трагедии. — И где я стоял, там и сел. Сразу взял телефон и начал обзванивать всех, кого мог: администратора «Локомотива», весь персонал. Последним позвонил Юрию Викторовичу Лукину (генеральный менеджер «Локомотива». — «Известия»), и он ответил. Оказалось, что он не полетел тем рейсом и остался жив. Насчет остальных я прекрасно представлял, кто может лететь в том самолете. Игроков даже не обзванивал, потому что насчет них было понятно. Но из персонала клуба были несколько человек, которые иногда летали с командой на выездные матчи, а иногда нет. Я им звонил и надеялся узнать, что они или хотя бы кто-то из них в этот раз не полетел в Минск.
— Мне позвонил один мой знакомый и сообщил о случившемся, — рассказал «Известиям» российский тренер Владимир Крикунов. — Мы в тот момент с «Ак Барсом» готовились к первому матчу. Я тут же начал набирать номер Вани Кривоносова (многолетний помощник Крикунова, отец тренера по физподготовке «Локомотива» Николая Кривоносова. — «Известия»), спрашивать насчет его сына и остальных ребят. Выяснилось, что с Колькой он связывался буквально перед самым взлётом, тот уже находился в салоне самолета, сказал: «Пап, мы взлетаем!», попрощался и отключил мобильный телефон. Для Вани и его супруги это была катастрофа, которую словами не описать. Я с ними встретился уже через несколько дней в Ярославле на панихиде. Коля был отличным парнем, играл у нас с Ваней, немного не получалась у него хоккейная карьера, но, если бы чуть-чуть подождал, возможно, состоялся бы как игрок. Зато нашел себя в фитнесе, бодибилдинге и в результате перешел в тренеры по физподготовке. Улыбчивый парень, настоящий трудяга. Работал у нас с Ваней в штабе, потом проявил себя в «Атланте» и попал в «Локомотив», куда кого попало не берут. Тогда ведь такой профессии, как тренер по физподготовке, не было. Это сейчас у нас есть специалисты по всему, вплоть до завязывания шнурков. А Колька был одним из первых в России, профессионал в своем деле, которых и сейчас не всегда найдешь.
В районе 18:00 по Москве было принято решение отменить продолжение матча между «Салаватом Юлаевым» и «Атлантом». Зрители еще долго не расходились. В дальнейшем люди, присутствовавшие на «Уфе Арене», не раз рассказывали о гробовой тишине, которая, впрочем, была заметна и по телетрансляции.
Матч «Салавата» с «Атлантом» был сыгран заново 12 сентября, уже после похорон находившихся на борту Як-42 пассажиров. Сыгранные в Уфе 7 сентября минуты, как и все игровые действия, будь то гол и удаления, спустя пять дней не учитывались.
Большинство других матчей, которые должны были состояться 8 и 9 сентября, также были проведены 12-го числа. Утром того же дня скончался единственный выживший член команды «Локомотива» Александр Галимов.
7 сентября, сразу после катастрофы в СМИ пошли слухи, что на борту не было хоккеистов Руслана Салея и Сергея Остапчука. Якобы оба белоруса поехали в родную страну заранее и ждали в Минске остальную команду. Журналисты стали обзванивать друживших с ними хоккеистов минского «Динамо» в надежде, что кто-то из них знает о местонахождении Руслана и Сергея и подтвердит, что они не находились на борту. Но никто этого сказать не мог, а вечером того же дня иллюзии исчезли окончательно, когда фамилии Салея и Остапчука оказались в официальном списке погибших, составленном управлением МЧС по Ярославской области.
— Впоследствии я узнал, что Салея клуб отпустил в Минск, разрешил ему отдельно уехать, — рассказал «Известиям» работавший с Русланом в сборной Белоруссии экс-главный тренер команды Владимир Крикунов. — Он должен был поехать заранее на машине, видимо, отсюда и возникли слухи, что его нет на борту. Но то ли Руслан решил не отрываться от команды, то ли рассчитал, что приедет на машине не сильно раньше, чем остальные прилетят на самолете. В итоге остался и сел вместе с ними на борт. Судьба. Очень обидно это вспоминать. Светлый парень и настоящий профессионал. Я с ним не так много работал, в 2002 году он был в НХЛ, а я в сборной. Салей прилетел к нам на Олимпиаду в Солт-Лейк-Сити и внес неоценимый вклад в то, что мы заняли четвертое место.
Команда мечты
Немало специалистов перешли в «Локомотив» только перед стартом рокового сезона. Главный тренер «железнодорожников» канадец Брэд Маккриммон был знаменитым игроком, одержавшим 1989 году победу в Кубке Стэнли с «Калгари Флэймз». Как тренер он в 2000-е годы ассистировал Бобу Хартли в «Атланте Трэшерз» и Майку Бэбкоку в «Детройт Ред Уингз», а в Ярославле должен был дебютировать как самостоятельный специалист.
Его ассистенты Александр Карповцев и Игорь Королюк начали работу в клубе за год до этого. Николай Кривоносов устроился туда за четыре месяца до трагедии. Одновременно с ним на должность тренера вратарей пришел финн Йорма Валтонен. Он остался в городе поработать с голкиперами из молодежной команды «Локо», что его и спасло.
В межсезонье команду пополнили вратарь Стефан Лив, защитники Роберт Дитрих, Михаил Баландин, Руслан Салей, Карли Скрастиньш, Павел Траханов, нападающие Александр Васюнов, Ян Марек, Сергей Остапчук. Звёздный чех Карел Рахунек провел к тому моменту сезон в «Локомотиве». Как и легендарный словак Павол Демитра. Чех Йозеф Вашичек был в Ярославле с 2008 года.
Остальные были либо старожилами «Локомотива», либо молодежью, только начавшей подтягиваться к основному составу. 20-летние защитник Юрий Урычев и нападающий Даниил Собченко за восемь месяцев до авиакатастрофы стали соавторами легендарной победы молодёжной сборной России на чемпионате мира в Баффало.
Тот состав «Локомотива» многими казался реальным претендентом на победу в Кубке Гагарина. «Железнодорожники» начали подтверждать авансы в августе, когда выиграли в Риге предсезонный турнир — Кубок Латвийской железной дороги.
— Через несколько месяцев после трагедии, когда в Ярославле начали собирать новую команду для соревнований в Молодежной хоккейной лиге (МХЛ), мы встречались с генменеджером Юрием Лукиным, — рассказал Владимир Крикунов. — Вели переговоры по переходу к ним Егора Яковлева, находившегося тогда в системе «Ак Барса». И обсуждали погибшую команду. Вспоминали, как она играла на предсезонке, какой состав собрался, какой тренерский штаб. И понимали, что потенциал у них был колоссальный. Жутко несправедливо, что с ними такое произошло.
Как рассказывала вдова вратаря Александра Вьюхина, он в 2011 году решил остаться в Ярославле, так как видел, что собирается команда, претендующая на чемпионство. Он похоронен в Омске, где провёл лучшие годы карьеры, выступая за «Авангард». Минувшей весной выигравший с «ястребами» Кубок Гагарина молодой нападающий Егор Чинахов привёз трофей на могилу Вьюхина.
— Они с моей мамой были хорошими друзьями, — говорил Чинахов. — Он мне обещал привезти чемпионскую клюшку, постоянно давал поиграть в блин с ловушкой. А в итоге так получилось, что я ему привез Кубок. Думаю, ему было бы приятно.
Капитаном того «Локомотива» был уроженец Ярославля Иван Ткаченко, который всю жизнь провел в родном клубе, за исключением кратковременного отъезда в нижнекамский «Нефтехимик» в 2000–2001 годах. О том, что он занимался благотворительностью, причем тайно, сказано уже немало. Об этом стало известно лишь после его гибели.
— Я пришел тренировать в Нижнекамск сразу после ухода оттуда Ткаченко, мы с ним немного не пересеклись, — отметил Владимир Крикунов. — При этом от оставшихся в команде игроков и тренеров слышал позитивные отзывы о нем как о человеке. Мы даже думали попробовать его вернуть в «Нефтехимик», если не заладится в «Локомотиве». Но Ваня стал настоящим лидером в Ярославле, а его профессионализм и талант воочию удалось увидеть через год, когда мы пересеклись в сборной России на чемпионате мира, где выиграли серебряные медали. Он был настоящим человеком, влюбленным в хоккей и преданным ему без остатка.
В 2011 году «Локомотив» снялся с соревнований КХЛ. 12 декабря возрождённая команда с молодым составом начала выступать в Высшей хоккейной лиге, а на следующий сезон вернулась в КХЛ. С тех пор она провела несколько ярких сезонов, выходила в финал Западной конференции, но пока не добралась до главного трофея. Многие ждут, что это произойдет в стартовавшем сезоне.
— Время лечит, — сказал тренировавший «Локомотив» в 2015–2017 годах Алексей Кудашов. — Но думаю, что та команда всё равно очень надолго останется в памяти. Точно останется в памяти того поколения людей, кто пережил те события, кто через себя в те дни пропустил эту трагедию. Наверное, их дети уже спокойнее будут вспоминать случившееся. Но на тот момент, когда я работал главным тренером «Локомотива», чувствовались последствия той трагедии. Особенно 7 сентября, в годовщину случившегося.
В хоккейном сообществе не раз отмечали, что после 2011 года КХЛ и клубы стали жестче контролировать выбор самолетов и авиакомпаний, с помощью которых перемещались во время выездных серий.
7 сентября надолго стало особенной датой для «Локомотива». Клуб не проводил матчей в годовщину трагедии. И лишь спустя 10 лет его хоккеисты выйдут на лед именно в этот день. Во вторник они сыграют дома с минским «Динамо», в гости к которому их предшественники не смогли добраться в 2011 году.
«Это был шок для всех» Десять лет назад погибла команда ярославского «Локомотива». Как трагедия изменила жизнь города?
7 сентября 2011 года, через несколько секунд после взлета разбился Як-42, на борту которого находилась хоккейная команда ярославского «Локомотива». Вместе с игроками тем рейсом из Ярославля в Минск отправились представители тренерского штаба и администрации, врач и массажисты — всего 37 человек. Погибли все пассажиры и семь членов экипажа, выжил только бортинженер Александр Сизов. Трагедия потрясла всю Россию, но настоящим шоком она стала для жителей Ярославля. Как переживали случившееся люди, знавшие каждого игрока в лицо? Что происходило в городе в те дни и что напоминает о трагедии сегодня? Каким запомнили тот «Локомотив» его болельщики? Самые горькие, тревожные и светлые воспоминания — в материале «Ленты.ру».
В сезоне-2011/2012 ярославский «Локомотив» должен был стать одним из фаворитов Кубка Гагарина. Первый матч регулярного чемпионата Континентальной хоккейной лиги (КХЛ) предстояло сыграть на выезде с минским «Динамо». Встреча была назначена на 8 сентября. Прибыть в Белоруссию российский клуб собирался накануне вечером. Вылетала команда из ярославского аэропорта Туношна самолетом Як-42 авиакомпании «Як Сервис». Этим бортом хоккеисты пользовались и раньше. Погода в тот день была летная.
«Локомотив» вез на матч основной состав: на борту были 26 игроков (19 россиян и семь легионеров), тренерский штаб из четырех специалистов во главе с канадцем Брэдом Маккриммоном, врач, четыре массажиста, администратор и методист. Экипаж насчитывал восемь человек.
Самолет оторвался от земли, но не смог набрать высоту. Спустя несколько секунд Як задел крылом мачту радиомаяка, деревья и рухнул на берег реки Туношонка. Позднее было установлено, что авария произошла из-за ошибки экипажа. Все, кто был на борту, за исключением хоккеиста Александра Галимова и бортинженера Александра Сизова, погибли на месте. Галимов был в сознании, когда его забирала скорая помощь, однако он получил ожоги 80 процентов тела и на пятый день умер в больнице. Сизов перенес сложную операцию, провел несколько дней в реанимации и выжил. Вскоре после выздоровления он дал несколько коротких комментариев и с тех пор избегает общения с прессой.
Ярославский «Локомотив» в полном составе
Фото: Ярослав Неелов / РИА Новости
После того как о трагедии объявили по телевидению, на улицах Ярославля началась поминальная акция, собравшая, по разным подсчетам, от 10 до 12 тысяч человек. С 9 сентября в Ярославской области был объявлен трехдневный траур. Церемония прощания с погибшими прошла на домашнем стадионе «Локомотива», «Арене 2000». На ней присутствовали около 100 тысяч человек. На матч, который должен был пройти в Минске, не сдали ни одного билета.
Матч открытия сезона КХЛ между «Салаватом Юлаевым» и «Атлантом», который проходил в Уфе вечером 7 сентября и был прерван новостью о трагедии, отменили. С минуты молчания начались все встречи 23-го тура чемпионата России по футболу. С траурными повязками вышли на площадку сборные России по баскетболу и волейболу. Несколько матчей Национальной хоккейной лиги (НХЛ) было сыграно в память о «Локомотиве». Соболезнования близким выразили национальные спортивные федерации десятков стран. А футболисты испанской «Севильи» перед матчем с «Реал Сосьедадом» появились на поле в футболках с эмблемой «Локомотива» и словами: «Севилья скорбит вместе с русским народом».
Почти сразу стало известно, что «Локомотив» воссоздадут. По мнению главы Федерации хоккея России Владислава Третьяка, возрожденная команда должна служить памятником трагическим событиям. Уже спустя четыре месяца ярославцы сыграли первый матч в Высшей хоккейной лиге (ВХЛ), а в новом сезоне вернулись в КХЛ. В этом году 7 сентября, десять лет спустя, ярославский «Локомотив» сыграет на «Арене 2000» с минским «Динамо».
«Лента.ру» поговорила с ярославцами, которые болели за «Локомотив» десять лет назад, смотрели матчи с трибун и знали все об игроках. Они рассказали о том роковом дне и о том, какой осталась команда в их памяти.
«Город замер. Шок был даже у тех, кто не связан с хоккеем»
Никита, осенью 2011 года — восьмиклассник: С хоккеем меня познакомили дедушка и отец, которые болеют за команду еще со времен, когда она называлась «Торпедо» (клуб был переименован в «Локомотив» в 2000 году — прим. «Ленты.ру»). В детстве меня часто брали на игры. Лет в пять или шесть я уже знал про «Локомотив», ждал, когда мы пойдем на очередной матч.
Больше всего запомнилась пятая встреча против «Атланта» в последнем сезоне для того состава «Локомотива». Мы проигрывали 0:3 в серии, зацепили одну игру на выезде и теперь играли дома. Дошло до овертайма, а там Иван Ткаченко забил в падении. Эмоции были невероятные! Прошло уже больше десяти лет, но я иногда пересматриваю этот матч. Мурашки до сих пор, особенно в концовке.
В день трагедии я был на базе «Локомотива» на тренировке по теннису. Мы часто занимались там. Помню, сотрудники базы вызвали нашего тренера, а когда он вернулся, на нем не было лица. Он и сообщил нам эту новость. Тренировку прервали, нас отправили домой.
Первая реакция — шок и непонимание. В Ярославле многие ребята проходили через хоккейную школу «Локомотива», многих игроков знали близко. В первые часы мы не могли поверить в произошедшее и просто ждали новостей. Город замер. Шок был даже у тех, кто не связан с хоккеем.
Выходишь на улицу — и видишь взрослых мужчин, которые просто плачут. Люди стали собираться вместе, но никто ничего не говорил
Все просто молчали, максимум — уточняли информацию о выживших. Было ощущение, что горе охватило весь Ярославль, и это продолжалось несколько дней. Идешь по городу, каждый третий — с шарфом «Локомотива», практически все смотрят в пол.
Мне кажется, осознание случившегося пришло ближе к 10 сентября, когда более 100 тысяч человек (при населении менее 600 тысяч) пришли попрощаться с командой. Многие воспринимали гибель команды как потерю части города или самих себя.
«Сын, я умираю». Тяжелейшая трагедия в семье игрока «Локомотива», где вслед за ним погибла мама
21-летний нападающий Артем Ярчук не проходил предсезонку-2011 с «Локомотивом». В составе молодежной команды он отправился в августе на турнир в Казани, где набрал 8 (5+3) очков в пяти матчах. Ярчук выделялся, и у тренерского штаба ярославцев во главе с канадцем Брэдом Маккриммоном не было другого варианта, кроме как взять Артема на стартовый матч сезона-2011/12 в Минск.
«Артем ведь очень гордился тем, что попал в команду, что будет играть с такими ребятами», — вспоминает его двоюродная сестра Евгения.
Были уверены, что Артем выжил
«Когда это случилось, позвонила подруга: «А где у вас Артем? Там такое случилось». Я стала звонить его родителям, они сказали, что он там. Почему-то мы были уверены, что он выжил, долго ведь не говорили, что все так трагично. Тем более самолет упал в реку, думали, может, успели выплыть», — рассказывает Евгения.
Она показывает мне видео, которое родственники сделали к годовщине гибели Артема. Как его, еще не умеющего толком ходить, учат плавать. Как они с сестрой и старшим братом Филиппом играют в детстве. Как он поздравляет сестру на свадьбе. На каждой фотографии — лучезарная улыбка.
«Я поняла, что не могу вспомнить его смех, все-таки 10 лет прошло. Он долго был у меня в ушах, а сейчас не помню в деталях. Печально», — вспоминает Евгения.
Мама Артема Анжелика долго не могла справиться с потерей сына. До его гибели она работала воспитателем в детском саду, но после случившегося ей пришлось уйти. Говорила: «Детям нужно дарить радость, а я не могу».
«Анжелика каждый год говорила одну и ту же фразу: «Прошел год, а мы все коптим». Как будто не могла понять, почему она живет, а сын — нет. Но перед Новым годом она как будто стала отходить. Раньше просила выключить музыку, не хотела веселиться», — вспоминает Евгения о четырех годах после авиакатастрофы.
В январе 2016-го Анжелики не стало — она погибла в ДТП. Когда они со старшим сыном ехали на машине, на встречную полосу вылетела другая машина и столкнулась с ними лоб в лоб. «Она вышла из машины, села на землю, успела сказать Филиппу: «Сын, я, похоже, умираю». И умерла в машине скорой помощи. Она как будто чувствовала что-то. Весь день она была за рулем, а Филипп — на пассажирском. Но перед той поездкой Анжелика отдала ключи сыну и сказала: «Садись за руль», — рассказывает Евгения.
Филипп в итоге тоже пострадал, но восстановился после нескольких переломов. Сейчас у него пятеро детей, один из которых назван в честь Артема.
«Он очень целеустремленный, у него была цель. Раньше был один-единственный лед в городе, им к 6 утра надо было ехать на тренировку. Мама говорит: «Может, не пойдем?» Он резко: «Нет, ты что?» Уроки приходил ко мне делать. Я хорошо училась, постоянно объясняла ему, как делать. Веселый, очень нежный. Никогда не стеснялся обнять, поцеловать. Очень порядочный, не умел врать. Никогда не забывал своих родных. Открыто признавал, если сам неправ, но при этом мог и мне сказать, когда я неправа. Старалась его не выдавать. Куда-то съездит, покажет мне фотографии, которые родителям нельзя показывать», — вспоминает брата Евгения.
Сестра до сих пор поддерживает контакт с девушкой Артема — они встречались до гибели хоккеиста около двух лет. У нее сейчас семья, двое детей, но это не мешает ей общаться с родственниками Ярчука. «Она долго отходила, года четыре-пять. С Анжелой они были очень близки».
Некоторых погибших хоронили в закрытых гробах, но родственникам Артема удалось с ним попрощаться. «Артем был узнаваем, мы его видели. Несколько раз открывали гроб. Закрывали, когда мама сильно плакала».
Как признается Евгения, тяжелее всего гибель близких переносит бабушка Артема. И на следующий день я понимаю почему.
Хотел быть в хоккее, как Роналдо в футболе
Бабушка Артема Альбина Александровна ходит на Леонтьевское кладбище каждый день.
«Дочь-то по три раза на дню к нему ходила. Вдвоем нам было проще — друг друга поддерживали. Говорила постоянно мне: «Мам, не плачь». А потом прохожу мимо ее комнаты перед сном, вижу — на заставке компьютера Артем, сама лежит, плачет. А теперь что. Погибла сама», — Альбина Александровна срывается на плач.
Чтобы добраться до кладбища, ей приходится ехать на двух автобусах. Но ее это не останавливает: «Все ведь посадить, поливать надо. А лето-то было какое жаркое».
Бабушка играла важную роль в жизни Артема. До 13-14 лет она ездила с его командой практически на каждый турнир — взрослые ведь всегда сопровождают детские команды. Просто обычно это делают родители. «В Москву я каждую неделю ездила на игру. Они на автобусе, меня не брали — как женщин на корабль не берут. Я на поезде доезжала до Москвы, разыскивала дворец. А обратно-то они меня забирали уже. Была и в Воркуте, и в Тольятти, и где только ни была. Каждый раз после тренировки или игры спрашивал меня, как сыграл. Говорит: «Да я сам знаю». Но он меня проверял», — вспоминает Альбина Александровна.
В 2008 году Ярчук в составе юниорской сборной России поехал на чемпионат мира U 18 в Казани. Там были и родители, и бабушка. «Думаю, чтобы не заморачиваться с волосами, надену парик. Увидел меня, говорит: «Бабуль, ты что, снимай это». Вообще был очень внимательным. Когда ему было лет 15, получил какие-то небольшие деньги. Сходили — купил мне телефон. Тогда кнопочные только были, но телефон хороший был», — вспоминает бабушка.
Накормить Артема в детстве было большой проблемой: «Кашу не съест, полстакана чая и половинку бутерброда. Да и то еще оставит. Тренер всегда удивлялся, откуда у него силы. Но он жилистый был».
Первый матч Артема Альбина Александровна помнит отлично: «На игру в Рыбинске чуть не опоздали. Заплутали что-то. Приехали, он переоделся, сразу на лед — и сразу четыре гола забил! Диктор объявляет по стадиону: «Шайбу забросил Артем Ярчук». Мороз по коже. До сих пор».
Бабушка рассказывает, что кумиром Артема был бразильский футболист Роналдо: «Он хотел быть в хоккее таким же, как тот — в футболе. Только лучшим. Даже прическу такую же делал».
Увидеться с внуком перед отлетом в Минск Альбине Александровне так и не удалось — по делам ей пришлось срочно уехать в Нижегородскую область, где она жила до переезда в Ярославль. Думала, что увидит Артема после того, как они вернутся с выезда.
«Он мне говорит как-то: «Бабушка, хочу пойти учиться на психолога, пока буду играть». Говорю: «Зачем? Ты же только что отучился?» Он мне: «Ну вот я когда играть не буду, стану тренером, мне же нужно разбираться в психологии детей», — вспоминает бабушка.
«У меня не жизнь, а вообще уже. Все. А вы берегите себя», — говорит Альбина Александровна на прощание. И остается на кладбище. Там, где дочь и внук.