Лучше быть чем казаться кто сказал
Лучше быть чем казаться кто сказал
1) А живые в тот день позавидовали мёртвым…
2) Жизнь продолжалась, но это была не их жизнь!
3) … земной суд страшнее суда небесного!
4) Человек не всегда выбирает судьбу сам — иногда судьба схватит тебя за глотку и тащит в самый тёмный угол жизни.
5) Иногда самые ничтожные поводы приводят к серьёзным последствиям.
6) История любит жестоко мстить тем, кто истории не знает!
—————-
Отвыкайте задавать наивные вопросы…
— А где вы успели нажить себе так
много врагов?
— Для этого не надо быть гением.
Делай свое дело, говори правду, не подхалимствуй — и этого вполне
достаточно, чтобы любая шавка
облаяла тебя из-под каждого забора.
Лучше-БЫТЬ, чем… КАЗАТЬСЯ.
Славянский пирог не может быть разломлен.
Он может слегка обкрошиться по краям.
Имеющий в кармане мускус не кричит об этом на улицах. Запах мускуса говорит за него. Саади
Когда о человеке ничего не знают, тогда начинают выдумывать, а выдумывая, редко говорят хорошее. Чаще забрасывают грязью. Конечно, любую грязь можно отмыть, но что-то грязное все равно остается.
Валентин Пикуль. Честь имею
Я зарабатываю свой хлеб тем делом, которое люблю. Наверное, именно потому я и счастлив.
БобрМудр.ru
Лучшая площадка для вопросов про отношения между близкими людьми, родственниками, друзьями, коллегами.
Нам, русским людям, хлеба не надобно: друг друга жрем и тем сыты бываем.
Лучше быть чем казаться кто сказал
1. Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!
2. Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются.
3. Я о милосердии говорю… Иногда совершенно неожиданно и коварно оно проникает в самые узенькие щелки.
4. Несчастный человек жесток и черств. А все лишь из-за того, что добрые люди изуродовали его.
5. Трудный народ эти женщины!
6. Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!
7. Человек без сюрприза внутри, в своём ящике, неинтересен.
8. Все будет правильно, на этом построен мир.
9. Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза — никогда! Встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и она замечена, а вы пойманы.
10. Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
11. Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится.
12. Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!
13. Люди, как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны… ну, что ж… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…
14. Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!
15. Все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это!
16. — Трусость — один из самый страшных человеческих пороков.
-Нет, я осмелюсь вам возразить. Трусость — самый страшный человеческий порок
17. Никогда и ничего не бойтесь. Это неразумно.
18. Самый страшный гнев — гнев бессилия.
19. согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил?
20. что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?
Лучше быть чем казаться кто сказал
© Пикуль В. С., наследники, 2008
© ООО «Издательство «Вече», 2008
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2017
Эта книга имеет давнюю историю, и работал я над нею непростительно долго, иногда прерывая свой труд внутренними сомнениями – стоит ли продолжать? Была и своя предыстория. Я хорошо помню: это случилось в августе 1964 года, когда у нас и за рубежом отмечался трагический юбилей – ровно полвека со времени возникновения первой мировой войны.
Всегда свободный в выборе тем, я старательно вникал в подоплеку тех загадочных событий, которые эту войну вызвали. Мне было интересно забираться в дебри Большой Политики, которая выражалась в ультиматумах берлинской Вильгельмштрассе, в туманной казуистике лондонского Уайтхолла, в гневных нотациях венской Балльплатцен; мне хотелось знать, что думали тогда французские дипломаты на набережной Кэ д’Орсэ, как лихорадило римскую Консульту и чего боялись в Петербурге – в здании у Певческого моста, где располагалось министерство иностранных дел. Наконец, я был сильно заинтригован, прикоснувшись к тайнам разгрома армии генерала Самсонова… Какие злобные силы завели ее в топи Мазурских болот и оставили там на погибель? Кто виноват? И почему не сработала русская разведка?
Именно в эти давние дни, дни кровавого юбилея, мне привелось быть гостем в приятельском доме.
Возник, помнится, разговор о Версальском мире. Казалось бы, немцам, потерпевшим поражение, только и радоваться условиям мира – ведь целостность Германии не пострадала, победители великодушно сохранили единство страны и нации. Но Германия взревела, словно бык, которого повели кастрировать. Немцы в 1919 году были раздавлены не тем, что Германия проиграла войну, – их угнетало сознание, что загублен идеал империи (с колониями и рабами). Таким образом, для немцев имперские понятия стояли выше национальных. В этом отчасти и кроется секрет успеха, с каким Гитлер пришел к власти, обещая воскресить «третий рейх» – с колониями и рабами. Фюрера вознесло на дрожжах, заквашенных задолго до него. От крестоносцев-тевтонов до Гитлера – слишком большой путь, но он старательно обвехован для прихода фашизма – маркграфами, курфюрстами, канцлерами, кайзерами, писателями, епископами, философами и лавочниками…
Напротив меня сидела миловидная дама с удивительно живыми глазами, она держала на коленях большую муфту. Когда я удалился в соседнюю комнату, чтобы выкурить в одиночестве сигарету, эта женщина последовала за мной.
– Необходимо поговорить. Именно с вами, – сказала она. – Я обладаю рукописью мемуаров, которые вас как исторического беллетриста должны бы заинтересовать…
Я смолчал, ибо к чужим рукописям испытываю давнее и прочное отвращение. Возникла пауза, весьма неловкая для обоих. Ради вежливости я спросил – кто же автор этих воспоминаний?
– А разве не все равно? – ответила женщина. – Сейчас некрасивое слово «шпион» принято заменять нейтральным – «разведчик». Пусть даже так! Но дурной привкус от «шпиона» сразу же улетучится, если я вам сообщу: автор записок до революции был видным офицером российского Генштаба, он получил Георгия высшей степени за неделю до того дня, когда германский посол Пурталес вручил Сазонову ноту, которой кайзер объявил войну России… Россия еще не начинала мобилизации, когда автор записок эту войну уже выиграл!
– Ситуация забавная, – согласился я. – Но я, мадам, терпеть не могу «шпионских» романов, в которых главный герой совершает массу глупостей и все равно остается хитрее всех. Я таких романов не пишу и сам их никогда не читаю.
– Рукопись не содержит ничего детективного, – возразила дама. – Все было гораздо серьезнее. Автор воспоминаний предупреждал внезапность вражеского нападения, он имел прямое отношение к анализу пресловутого «плана Шлифена». Но и тогда имя его не было опубликовано! После революции служба этого человека, как вы и сами догадываетесь, тоже не афишировалась. Генерал-майор старой армии, он закончил жизнь генерал-майором Советской Армии. Согласитесь, что в течение одной жизни дважды стать генералом не так-то уж просто…
Я согласился. Из глубины обширной муфты женщина извлекла рукопись, скрученную в плотный рулон.
– Копий нету, – предупредила она. – Это единственный экземпляр. Скажу больше: я дарю вам записки. Вы вольны поступать с ними, как вам заблагорассудится…
Мне показалось странным, что титульный лист в рукописи отсутствовал – ни названия, ни дат, ни имени. Повествование начиналось сразу – как обрыв в загадочную пропасть.
– Мадам, но тут не хватает многих страниц.
– Да, они изъяты умышленно. И пусть таинственный автор всегда останется для нас безымянным. Мало того, считайте, что этот человек был, но его и не было…
– Неужели при всех его заслугах перед отечеством он никогда не поминался в печати?
– Однажды, – тихо произнесла дама. – Совсем недавно о нем кратко сообщил Владимир Григорьевич Федоров.
– Напомните, какой это Федоров?
– Федоров тоже не назвал его имени?
– Думаю, что Федоров имени его и не знал. Зато он хорошо запомнил внешность: когда этот офицер Генштаба поворачивался в профиль, это был профиль… Наполеона!
Я сказал, что образцовый агент должен обладать заурядной внешностью, чтобы ничем не выделяться из публики:
– А с лицом Наполеона разоблачение неизбежно.
Дама до конца затянула на муфте застежку-молнию.
– Значит, повезло, – последовал ответ. – Не забывайте, что у французов есть хорошая поговорка: если хочешь остаться незаметным на улице, остановись под фонарем…
Прошло немало лет, и я начал думать, что этой женщины давно нет в живых, она никогда не напоминала о себе. Между тем шли годы. Я не раз подступался к анонимной рукописи, не зная, как вернее использовать материал, в ней заключенный. Лишь после написания романа «Битва железных канцлеров» я начал улавливать взаимосвязь между зарождением Германской империи времен Бисмарка и теми дальнейшими событиями, которые коснулись анонимного автора.
Так по воле случая безымянные мемуары легли на мой письменный стол, я перекроил записки на свой лад. Читатель и сам догадается, где говорю я, беллетрист, а где говорит автор воспоминаний.
Анонимный мемуарист нигде не раскрыл секретной специфики русской разведки, и мне лишь остается следовать этому правилу. Впрочем, автор проделал эту работу за меня, о чем красноречиво свидетельствуют вырванные из рукописи страницы и большие изъятия в тексте, где, наверное, говорилось о деталях его трудной и благородной профессии. Но вот что удивительно – этот загадочный человек нигде не пытался предстать в лучшем свете, будто заранее уверенный в том, что все им сделанное совершалось ради высшей идеи – ради ОТЕЧЕСТВА, и потому, даже в своих ошибках, он оставляет за собой великое право мыслить самостоятельно.
Конечно, нелегко объяснять подоплеку той великой тайны, в которой войны рождаются! Но именно это мы и попробуем сделать сейчас, идя своим путем. Путем самых крайних возможностей, иначе говоря – следуя за историей путем литературным, наиболее для меня приемлемым…
Я предлагаю читателю роман-биографию человека, суть которого образно выразил Павел Антокольский:
Лучше быть чем казаться
Смотрю на мир сегодняшний и удивляюсь. Удивляюсь изменениям, произошедшим не только в природе, хотя и она изменилась тоже. Я, удивляясь намного больше изменениям, произошедшим в сознание людей. Ну, это понятно, что новое молодое поколение, родившееся в после перестроечную эпоху и не жившее во времена социализма, воспринимают существующий сегодня строй, как само собой разумеющее. Им просто не с чем сравнивать. Это их мир, их жизнь, их идеология. Хотя историю, по которой воспитывалось наше, уходящее поколений, не побоюсь этого слова – извратили почти до неузнаваемости. Читаю современную википедию – Аркадий Гайдар, книгами которого мы зачитывались в детстве, замечательный писатель, который своими рассказами дал всероссийское движение для создания Тимуровских команд, специализирующихся на безвозмездной помощи престарелым людям, в новейшей истории описывается как алкоголик и шизофреник, неоднократный пациент психиатрических клиник. Приводится современными историками, даже такой факт, что лежал Аркадий Гайдар в психушке вместе с Зоей Космодемьянской, героем Советского Союза. Вот так бывшие кумиры и примеры, нашего времени, стали вдруг в одночасье – психически неуравновешаными личностями.
Но главное даже не это. Люди прошлого времени, в основной массе, тоже изменились. Уже днем с огнем не найдешь и не увидишь в людях таких чувств, как то – солидарность, товарищество, взаимовыручка. Все это осталось в теперь уже далеком прошлом. И этих чувств, теперь, похоже, стыдятся даже те, кто самоотверженно строил и поднимал заводы, фабрики, ГЭСы. Те кто, замерзая в палатках и землянках, строил БАМ, который сегодняшней системе стал не нужен. А те кто, не стыдится, все равно спрятали их в самые дальние уголки своей души.
Вполне естественно, что для построения нового общества, самой первой и главной задачей является воспитание подрастающего поколения плюс промывка мозгов тех, кто к этому предрасположен. С чем новая система прекрасно справилась. Для современной молодежи, мы, жившие в «застойные» времена теперь уже просто реликты, которые ничего не дали для создания развитой и перспективной страны. По убеждению современных новоявленных психологов – смогли только освоить выпуск калош для помощи Африканским странам.
Я не буду опровергать и доказывать, что это не так. БЕСПОЛЕЗНО! Ведь молодому поколению, воспитанному на иных ценностях это все непонятно, да и ненужно. Людям, жившим в социалистическом строе тоже. Люди прошлой эпохи разделились на два лагеря – это те, кто порвав свои партбилеты, наконец-то дорвался до власти и шальных денег, на развалинах страны сколотил огромный капитал. Эти никогда не захотят возврата к прошлой жизни. Но есть и другие, которые ничего не добились, и по инерции, увлекаемые общим потоком, приплыли в настоящее сегодня. Вся их нынешняя солидарность и товарищество ограничивается только застольными беседами. Эти тоже никогда не пойдут против имеющих место, существующих и процветающих беззаконий. Что это – трусость, страх или беспомощность? Да и то и другое, вместе взятое.
Я не собираюсь «плакаться в жилетку», доказывать что-то и призывать к чему-то. Хотя я и не согласен с существующим положением вещей, не приемлю современное воспитание и образование, презирающий все поглотившее чинодральство и взяткодательство, я знаю, что сегодня заниматься любыми убеждениями, даже изложением своих мыслей – БЕСПОЛЕЗНО!
Я желаю просто остаться в это сложном мире – ЧЕЛОВЕКОМ! С девизом – «ЛУЧШЕ БЫТЬ, ЧЕМ КАЗАТЬСЯ…».
25 цитат Эриха Мария Ремарка
25 цитат Эриха Мария Ремарка, писателя с огромным сердцем, писавшего о любви настолько глубоко и проникновенно, что от его произведений невозможно оторваться:
Человек может стать тебе близок за три дня. А тот, кто живет рядом с тобой годами, может так и не узнать, какой твой любимый цвет.
Когда находишь свое, на другое даже смотреть не хочется.
Самая хрупкая вещь на Земле — это любовь женщины. Один неверный шаг, слово, взгляд и ничего восстановить уже не удастся.
Самое сильное чувство — разочарование. Не обида, не ревность и даже не ненависть… после них остается хоть что-то в душе, после разочарования — пустота.
Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого? Ты только никого не подпускай к себе близко. А подпустишь — захочешь удержать. А удержать ничего нельзя…
Извинение — не означает, что ты не прав, а другой человек прав. Это всего лишь означает, что ценность ваших отношений важнее, чем собственное эго.
Твой человек не тот, кому «с тобой хорошо» — с тобой может быть хорошо сотне людей. Твоему — «без тебя плохо».
Если к кому-то потянулась душа, не сопротивляйтесь. Она единственная точно знает, что нам надо.
Просто мы чужие люди, которые случайно прошли вместе какой-то отрезок пути, так и не поняв друг друга.
Остаться друзьями? Развести маленький огородик на остывшей лаве угасших чувств? Нет, это не для нас с тобой. Так бывает только после маленьких интрижек, да и то получается довольно фальшиво. Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.
Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил.
Мы никогда друг друга не забудем, но никогда друг друга не вернём.
Любовь не терпит объяснений. Ей нужны поступки.
Запомни одну вещь, мальчик: никогда, никогда и ещё раз никогда ты не окажешься смешным в глазах женщины, если сделаешь что-то ради неё.
Мне казалось, что женщина не должна говорить мужчине, что любит его. Об этом пусть говорят ее сияющие, счастливые глаза. Они красноречивее всяких слов.
Женщин следует либо боготворить, либо оставлять. Всё прочее — ложь.
Мы так боимся быть навязчивыми, что кажемся равнодушными.
Самая большая ненависть возникает к тем, кто сумел дотронуться до сердца, а затем плюнул в душу.
Я стоял рядом с ней, слушал её, смеялся и думал, до чего же страшно любить женщину и быть бедным.
Трудно найти слова, когда действительно есть, что сказать.
Чем больше ты стараешься добиться человека, который тебя не ценит, тем больнее для тебя будут удары его равнодушия.
Стараться забыть кого-то — значит все время о нем помнить.
Люди, полагающие, что они никому не нужны, на самом деле часто самые нужные.
Не важно, как часто вы видитесь — важно, что эти встречи значат для вас.
Первый человек, о котором ты думаешь утром и последний человек, о котором ты думаешь ночью — это или причина твоего счастья или причина твоей боли.