Волга машина как победа
Как донос на автора «Победы» подарил нашей стране «Волгу» ГАЗ-21
Изучение истории советского автомобилестроения через призму биографий конструкторов, директоров заводов и министров всегда сулит немало открытий, ведь это в капиталистических странах всякая модель в той или ной степени была попыткой автомобильной компании ответить на запросы аудитории. А у нас… У нас очень часто рождение машины было результатом сложившихся случайностей. Оно зависело в том числе и от того, работал ли тот или иной инженер на конкретной должности конкретного завода. С этим связано и немало конфузов, скажем, ГАЗ-21 «Волга» появилась на свет благодаря Андрею Липгарту, но не потому, что он работал на конкретной должности конкретного завода, а потому, что он уже там не работал, причём, сам того не желая…
А ндрея Александровича Липгарта начал трудовой путь в 20-х годах в столичном автомоторном институте НАМИ. Но когда в Нижнем Новгороде затеяли строительство завода-гиганта, рассчитанного на выпуск 100 тысяч автомобилей в год, Липгарт сам попросился туда, смело отказавшись от московской прописки. С 1933 года – он уже главный конструктор ГАЗа, именно с этого времени биография Андрея Александровича начинает обрастать легендами. Липгарт основал мощную конструкторскую школу, набирая людей исключительно с оглядкой на их деловые качества. В самые суровые сталинские времена Липгарт приглашал на инженерные должности людей с «подозрительным» социальным происхождением, «сомнительными» политическими взглядами, даже иностранцев, которым запросто поручал задания, считавшиеся стратегически важными для обороны страны. События конца 30-х не обошли стороной завод — немело его руководителей оказались в тюрьме или получили расстрельные приговоры, но коллектив Конструкторско-экспериментального отдела КЭО все «чистки» миновали. За великолепную работу конструкторам ГАЗа, казалось, прощали всё. Инженеры, воспитанные Липгартом, в дальнейшем сыграют важную роль в судьбе всех советских автозаводов, а некоторые станут главными конструкторами на других предприятиях или руководителями отрасли.
Коварный Крещук
Мы не будем подробно останавливаться на вехах трудового пути Липгарта – основные «остановки» широко известны – это и М-1, знаменитая «Эмка» и принципиально новый для советского двигателестроения мотор ГАЗ-11 (конечно же, спроектированный не без оглядки на западные аналоги), и военные джипы ГАЗ-64 и ГАЗ-67 ничем, кроме типа кузова, не повторявшие американский Willys, и гоночный ГЛ-1, на котором испытатель КЭО Аркадий Николаев поставил всесоюзный рекорд скорости 161 км/ч, и, конечно, «Победу»… А сколько полезного он сделал для «военки» — во многом благодаря этим разработкам Липгарт и его подчинённые пять раз получали Сталинскую премию…
Короче говоря, гром разразился совершенно неожиданно: в декабре 1951 года Липгарта сняли с должности главного конструктора ГАЗа и отправили работать в Миасс на «отстающий» завод УралЗИС, с войны строивший примитивные грузовики ЗИС-5 с деревянной кабиной. Эта кадровая перестановка сопровождалась скандалом. ГАЗ получил приказ освоить амфибию военного назначения – «малый автомобиль водоплавающий» МАВ. Из НАМИ в Горький прислали документацию на машину с индексом 011 на агрегатах устаревшего и приговорённого к скорому снятию с производства ГАЗ-67Б. Это была уже готовая разработка.
А вот в КЭО горьковского завода готовили альтернативный проект – такую же по параметрам и назначению машину ГАЗ-46 на агрегатах перспективного ГАЗ-69. Над ним еще предстояло поработать, но игра стоила свеч. Заказчик в погонах, пусть и на год-два позднее, но получал более современный автомобиль, при этом ГАЗ был избавлен от необходимости сохранять ненужное производство узлов ГАЗ-67 и тратить силы на освоение заведомо устаревшей конструкции.
С таким подходом не согласился Витольд Альбертович Крещук, ведущий конструктор, отвечавший за постановку ГАЗ-011 на газовский конвейер. Он написал несколько писем – в Минавтопром, Совет министров и в Кремль на имя Сталина, и из-за предъявленных Крещуком обвинений оборвалась такая блистательная горьковская карьера Липгарта. Эту историю все очевидцы оценивают однозначно: Крещук среди конструкторов ГАЗа стал «персоной нон грата», много лет считался «очень плохим человеком». Крещука «в хвост и в гриву» не раз «разносил», пожалуй, самый компетентный автомобильный историк в нашей стране Евгений Игнатьевич Прочко, профессиональный конструктор внедорожных автомобилей. Прочко с железными аргументами в руках обвинял Крещука в низкой компетентности и инженерном непрофессионализме, тем более, что предложенный Крещуком взамен ГАЗ-011 и ГАЗ-46 собственный проект амфибии МАВ модели ГАЗ-48 оказался откровенно неудачным, что полностью подтвердили испытания опытного образца этой машины.
Крещука жёстко ругал в своих дневниках главный конструктор МЗМА Александр Фёдорович Андронов. У него была серьёзная причина. Когда МЗМА осваивал аэродромный пусковой агрегат АПА-7, поступил аналогичный донос в руководящие инстанции со стороны одного из конструкторов ОГК против Андронова и главного инженера завода В.Н. Полякова, будущего министра автомобильной промышленности СССР. Репрессий в отношении Полякова и Андронова не последовало, но они потратили изрядно нервов, отстаивая свою правоту.
Обратная сторона медали.
Однако у каждой медали есть оборотная сторона. Попробуем трезво оценить, к каким последствиям для советского автомобилестроения привели письма Крещука и последовавшая затем отставка Липгарта. Так ли всё однозначно? Ну, во-первых, по счастью, не случилось самого страшного: Липгарт с поста главного конструктора ГАЗа попал не в лагерь на Колыму, а всего лишь с сильным понижением в должности поехал на другой автозавод. Коллега Липгарта Л.В. Косткин, тоже снятый с должности, по тому же «сигналу» опять же, был не арестован, а отправлен на МАЗ, в Минск. Проработав несколько лет на УралАЗе, Липгарт вернулся в Москву, где ещё много лет занимал руководящие должности в НАМИ, занимался конструкторской деятельностью, курировал работы на нескольких заводах, участвовал в заседаниях коллегии Министерства автомобильной промышленности СССР, решая, какие машины нужны, а какие нет. Считать ли такое развитие событий трагедией? Думаю, что нет!
Мы могли остаться без «Волги»
Какими последствиями отставка Андрея Александровича обернулась для ГАЗа? Последняя машина, сконструированная при Липгарте – ГАЗ-69 — уже без него пошла в массовое производство, была передана Ульяновскому автозаводу и прожила счастливую жизнь на конвейере, сыграв видную роль в истории страны и став базой для первого поколения «Буханки» УАЗ-450.
А главное, уже без Липгарта во всю мощь развернулись работы над легковым автомобилем нового поколения М-21. Первые чертежи компоновки и макеты будущей наследницы «Победы» появились ещё при нем. Они напоминали уменьшенный в размерах ЗИМ и заурядные иномарки начала 50-х. Новый главный конструктор ГАЗа Николай Иванович Борисов, до того – главный конструктор МЗМА, уступивший эту должность А.Ф. Андронову, предоставил возможность ведущим конструкторам М-21 Владимиру Сергеевичу Соловьёву и Александру Михайловичу Невзорову, а также ведущему художнику-конструктору внешней формы кузова Льву Михайловичу Еремееву сделать такой автомобиль, какой они сочтут нужным. Результат их усилий – знакомая нам всем «Волга» ГАЗ-21.
Появилась бы такая машина, останься Липгарт главным конструктором ГАЗа? Е.И. Прочко рассказывал, что лично видел и слышал, как сев после работы в служебную «Волгу», Липгарт начинал рассказывать попутчикам, какая это «безобразная», «неграмотно сконструированная» машина. Он вспоминал, какая прекрасная была «Победа» и объяснял, какое «чудище» «Волгу» сделали на ГАЗе без него.
В 1955-м на Коллегии Минавтопрома, обсуждавшей двигатель «Москвич-406», Липгарт раздражённо заявил, что «его обманули, сконструировав “Волгу”». Нам пока не удалось обосновать мотивацию Липгарта, понять и обнаружить в документах его претензии к конструкции «Волги», но картина вырисовывается простая. Если бы не письма Крещука и снятие Липгарта с поста главного конструктора ГАЗа, семейства знаменитой «Волги» ГАЗ-21 не существовало бы в природе, по крайней мере, в хорошо знакомом нам виде.
Скромная рабочая лошадка.
Впрочем, вполне возможно в словах Андрея Александровича, в его суждениях о «Волге» была обида, ведь конструктором он был первоклассным и, конечно, тяжело переживал переезд в Миасс. Но и на новом месте он подтвердил свою высокую квалификацию. Давайте вспомним фильм «Джентльмены удачи», а в нём – цементовоз, сидя в цистерне которого главные герои совершают побег из лагеря. Это «УралЗИС-355М», который появился как раз благодаря Липгарту. Сразу после войны ведущие автозаводы выпустили новые грузовики ЗИС-150 и ГАЗ-51, а «УралЗИС» продолжал изготавливать старый ЗИС-5, причем в упрощенном варианте военного времени с деревянной кабиной.
В 1949 году конструкторы завода построили и передали на испытания в НАМИ образцы нового грузовика. Когда Липгарт приехал из Горького в Миасс, ему показали чертежи машины. Бегло осмотрев их, Липгарт тут же пошел смотреть «живой» автомобиль, обмерил его рулеткой и в тот же день «набросал» черновой эскиз доработанной компоновки, позволившей при тех же размерах увеличить вместимость бортовой платформы. Затем Андрей Александрович подробно объяснил уральским коллегам, как следует переработать двигатель и шасси. Пользуясь оставшимися связями на ГАЗе, он добился передачи в Миасс оснастки на кабину ГАЗ-51 с деревянными дверцами, которую в Горьком как раз собирались заменить новой цельнометаллической кабиной ГАЗ-51А. Наконец, Липгарт «пробил» в министерстве принципиальное решение о замене ЗИС-5 новой машиной «УралЗИС-355М». На время с 1958-го по 1965-й этот грузовик стал основной моделью уральского завода: ежегодно выпускалось от 22 до 29 тысяч таких машин.
Да, «Урал-355М», не блистал новизной конструкции. Но получилась отличная «рабочая лошадь» для провинциальной России, Сибири, целинных земель Северного Казахстана. Машина отличалась надёжным, долговечным двигателем, терпевшим масло и бензин низкого качества, но при этом потреблявшим настолько мало бензина, насколько это возможно. У неё было простейшее «неубиваемое» шасси, а «добытую» Липгартом кабину удалось оснастить самым тёплым среди тогдашних советских грузовиков отопителем, радовавшим шофёров в лютые морозы. Наконец, у «Урал-355М» вышло выгодное соотношение собственной массы и грузоподъёмности. Производство «неэстетичной», но дешёвой, надёжной и практичной машины оборвалось только потому, что «УралАЗ» перепрофилировали на трехосные грузовики военного назначения.
Итак, «подлый донос» В.А. Крещука и отставка А.А. Липгарта подарили стране два удачных и популярных автомобиля – легковушку и грузовик. Сам Крещук был изгнан с ГАЗа на должность главного конструктора Львовского велосипедного завода. Вскоре там развернулся выпуск мопедов, а через несколько лет появилась и популярная и «Верховина». В одном из наших будущих материалов мы расскажем, имел ли к этому отношение коварный конструктор Крещук и был ли он на самом деле бездарным и слабым инженером.
От «Победы» до «Сайбера»: все милицейские спецверсии легковых ГАЗов
Легковые автомобили среднего класса на протяжении долгих десятилетий считались одним из основных видов продукции Горьковского автозавода. И по всем советским документам легковые ГАЗы проходили, прежде всего, как автомобили для служебного пользования, и только во вторую очередь – для индивидуального. «Газики» и «Эмки» — до войны, «Победы» и «Волги» в послевоенные десятилетия работали во всех учреждениях и организациях Советского Союза, каким полагался служебный легковой транспорт. Не могла обойтись без них и милиция.
О легковых машинах, обслуживающих органы правопорядка в довоенные годы, известно очень мало. До нас дошли только фотографии ГАЗ-А начальника милиции в одной из областей с красной звёздочкой на дверце и газетная статья о ГАЗ-М1 с рупорами громкоговорителей на крыше, на котором патрулировал улицы московский Отдел регулирования уличного движения ОРУД. Зато много лет после войны милиционерам по всему СССР верой и правдой служили машины М-20 «Победа».
Волги всякие нужны.
В середине 50-х годов по заказу МВД был разработан специальный «автомобиль милицейский» АМ-1. От обычной «Победы» он отличался теми же громкоговорителями на крыше и радиостанцией для оперативной связи с отделением. Сначала в Москве, а с 1953 года по всей стране ввели специальную окраску милицейских машин, тёмно-синюю с красной полосой вдоль всего борта. Синие с красной полосой «Победы» использовались для патрулирования улиц, выезда дежурных и оперативных бригад на место происшествий. Просторный отапливаемый салон обеспечивал комфортабельные условия во время поездок и дежурства, вместительный багажник позволял перевозить различное оборудование, необходимое криминалистам. Объёмы выпуска легковых машин на Горьковском заводе пока не позволяли посадить каждого постового на «Победу», но немалый вклад в борьбу с правонарушителями и преступниками эти машины внесли.
В 1957 году взамен «Победы» ГАЗ освоил «первую серию» «Волги» М-21. В больших городах такие машины со звездой на радиаторе вскоре появились и в гаражах МВД. Их тоже окрашивали в тёмно-синий цвет и наносили вдоль каждого борта красную полосу, на крышу устанавливали громкоговорящую установку. Салон стал просторнее, багажник вместительнее, а в 1958 году машине “подарили” более мощный и надёжный верхнеклапанный двигатель. Но «Волги» первых серий не получили в милиции такой массовости, как «Победы». Не успели.
В 1960 году начались большие перемены к худшему. Непродуманное решение правительства упразднило союзное МВД, руководство милицией перешло в руки министерств охраны общественного порядка (МООП) союзных республик. Централизованная система снабжения органов автотранспортом перестала работать. В одних регионах отвечавшие за снабжение руководители находили возможность приобрести «Волги», чтобы на месте оснастить их громкоговорителями, радиостанциями, дополнительными фарами. В других республиках и областях пришлось до предела «донашивать» «Победы», а где-то милицию пересадили на «Москвичи».
В тот период приказ МООП РСФСР 1963 года изменил окраску милицейских машин. На смену синему кузову пришёл голубой, красную полосу ради экономии краски оставили только на передних дверях. «Волги» ГАЗ-21 в таком «мундире» встречались нередко, особенно в Москве и Московской области.
В те же годы Горьковский автозавод предложил новинку – универсал ГАЗ-22. Вскоре такая машина, ещё синяя с красной полосой, появилась в Москве у дежурного по ОРУД ГАИ. Чуть позднее преимущества универсала сумели оценить оперативные и следственные бригады. Они уже ездили на голубых или на «штатских» ГАЗ-22. Больше всего универсалов «Волга» поступило на службу в милицию у себя на родине в Горьком.
«Чёрная полоса» в жизни советской милиции сменилась на «белую» после того, как место Н.С. Хрущева в Кремле занял Л.И. Брежнев. Он назначил министром общественного порядка Н.С. Щёлокова, который оперативно восстановил союзное МВД и вплотную занялся обеспечением милиции самой современной техникой. Конечно же, он взялся и решить давнюю проблему нехватки служебных автомобилей.
С 1968 по 1973 годы союзное МВД стабильно заказывало 200-400 автомобилей «Волга» в год. Эти машины поступали в госавтоинспекцию, патрульно-постовую службу. Сначала роль нового милицейского транспорта взяли на себя привычные «Волги» ГАЗ-21, но Горьковский завод уже осваивал «Волгу» нового поколения. В милиции появились ГАЗ-24 из самых первых промышленных партий 1969 и начала 1970 года выпуска. В то время милицейские «двадцать четвёртые» встречались даже чаще, чем гражданские.
В тот же период Щёлокову удалось получить для милиции небольшое количество специальных автомобилей ГАЗ-23 с восьмицилиндровым двигателем от «Чайки» ГАЗ-13 и автоматической коробкой передач. Их окрашивали и оборудовали как обычные ГАЗ-21, служили они в эскортных подразделениях ГАИ, применялись для сопровождения почётных кортежей и при встрече именитых иностранных гостей. В отличие от обычной «Волги», ГАЗ-23 мог легко двигаться в одном скоростном режиме с правительственными «Чайками», ЗИЛами и посольскими иномарками.
Полоски и “мигалки”
Несколько научно-исследовательских институтов участвовало в разработке новой специальной окраски. Ярко-жёлтый кузов резко выделял автомобиль в потоке транспорта, синяя полоса отдавала дань традициям милицейской окраски 50-х и тоже служила ярким отличительным знаком. В первоначальном варианте милицейскому седану полагался синий багажник.
Поздние ГАЗ-21 и ранние ГАЗ-24, служившие в милиции и ГАИ, оснащали одинаковым типовым набором дополнительного оборудования. На водосточные желобки устанавливался специальный кронштейн, носивший на себе два рупора-громкоговорителя и синий проблесковый маячок на высокой «ножке». Это позволяло не делать лишних отверстий на крыше. У левой передней стойки кузова на крыле устанавливали фару-искатель на высокой ножке, аналогичную той, что применялась на медицинских универсалах ГАЗ-22Б. На багажнике – фонарь с надписью «остановитесь», на переднем бампере – жёлтые противотуманные фары. В багажнике стояла массивная радиостанция «Пальма». В начале 70-х в СССР из братской Чехословакии поставляли более компактные сигнально-громкоговорящие устройства (СГУ) фирмы Tesla с маячком большого диаметра, установленном прямо на компактном рупоре громкоговорителя. Причём такие устройства встречались как на ГАЗ-24, так и на прошедших ремонт ГАЗ-21. Иногда по бокам от СГУ устанавливали две красные фары. В 1975 году специальную жёлто-синюю окраску узаконил ГОСТ, только от синего багажника отказались в пользу синего круга на жёлтой крышке с надписью ГАИ, ПГ или ПМГ.
На рубеже 60-70-х годов все «старые» и «новые» «Волги» по единому проекту переоборудовали на предприятиях системы МВД, одно из которых находилось в рабочем посёлке Сухобезводное Горьковской области и располагало всем необходимым для перекраски и доработки автомобилей.
В 70-х и первой половине 80-х «Волга» ГАЗ-24 стала одним из основных автомобилей советской милиции. В небольших количествах на автобазы управлений внутренних дел поступали универсалы ГАЗ-24-02 и 8-цилиндровые ГАЗ-24-24 (эту модель выпускали в большем количестве, чем её предшественницу ГАЗ-23). Приказ министра и ГОСТ, утверждавшие жёлто-синюю окраску, всё чаще нарушались. Постройка милицейских машин силами специальных предприятий сошла на нет, новые «Волги» приобретали прямо с завода. Оборудование для качественной перекраски кузова было не везде, поэтому синие полосы всё чаще рисовали по ребру жёсткости на машинах обычных конвейерных цветов – белых, серых, бежевых. Также начался «разнобой» с дополнительным оборудованием – маячками, громкоговорителями, радиостанциями. Большое распространение получили маячки фирмы FER из ГДР, компактные СГУ-60 Днепропетровского радиозавода, радиотелефоны «Алтай». Противотуманные фары с 1978 года вошли в стандартную заводскую комплектацию ГАЗ-24. Иногда специальные устройства снимали со старых машин и устанавливали по наследству на новые.
В середине 80-х годов основной моделью «Волги» стала существенно модернизированная ГАЗ-24-10. Такие автомобили ещё встречались в милиции, в том числе в Москве, но уже в значительно меньших количествах, чем «классические» ГАЗ-24. На смену «Волгам» в годы перестройки пришли более компактные «Москвичи-21418», заднеприводные и переднеприводные ВАЗы и получавшие всё большее распространение иномарки.
Происхождение Волги и Победы.
Скажу сразу, что на истину в последней инстанции я не претендую, равно как и не ставлю себе самоцелью расшатывание устоев и сбрасывание с пьедесталов мэтров. Как говорится кесарю кесарево, а слесарю слесарево.
Поводом для этого маленького обзора послужил очередной по счету эмоциональный обмен мнениями в интернете на данную тему.
Надо сказать, что по уровню накала страстей среди любителей российской технической истории, данный вопрос уступает разве что вечной теме номер один — родственных связях АК-47 и StG.44, при более куда объемном фактическом материале, все таки автомобиль имеет несколько больше узлов и деталей, чем автомат.
Итак, имеем вопрос — были ли Волга ГАЗ-21 и Победа М20 копиями западных аналогов, если были, то каких, а если не были, то каким было влияние иностранной техники на их конструкцию.
Ответ на первый вопрос может и должен быть простым и понятным — нет, не были. Ни в академическом, ни в общепринятом смысле этого слова. Копией называется более или менее тточное воспроизведение чего либо, а автомобиль является совокупностью различных узлов и деталей. Ни Волга ни Победа не являются точным воспроизведением какого либо другого авто. Более того, если исходить из того, что главным признаком модели является кузов — именно смена кузова считается сменой модельного ряда, а двигатель, салон, подвеска могут быть самыми разными в рамках одной модели, то становится ясно, что ни Волга ни Победа не имели прямых западных «прародителей», подобно родству «Победа»-«Варшава», «Фиат 124»-«ВАЗ 2101» и т.д.
Остается второй вопрос. В какой степени Волга и Победа были подвержены иностранному влиянию.
Для этого следует прежде всего ответить на вопрос, сколько крупных советских автомобильных заводов были построены с прямым иностранным участием?
Ответ простой. Все. Включая АМО-ЗИС, ГАЗ, МЗМА-АЗЛК, ВАЗ, ЯАЗ/МАЗ, КАМАЗ. Все советские автомобильные заводы были спроектированы, построены и оснащены оборудованием c прямым участием западного бизнеса. Ничего страшного или стыдного в этом нет — на момент постройки это были самые совершенные технологии и будущее показало, что все без исключения сделки оказались сверхприбыльными для СССР и его экономики.
Итак, будучи точными аналогами западных (как правило, американских), заводов прежде всего по составу оборудования, советские автогиганты как правило были достаточно скованы в тех или иных технологических решениях, которые на них применялись.
К моменту когда первый прототип Победы был создан, а это вторая половина 1944 года в особенное для завода время. Летом 1943 года немецкая авиация разбомбила завод, причинив ему огромные разрушения. Только героизм тысяч людей позволил восстановить производство в ближайшее время.
Не надо быть ясновидцем, чтобы понять что в тот момент проектирование легковых автомобилей не было первостепенной задачей для заводчан.
До Победы на ГАЗе выпускали ГАЗ-А, весьма точную копию Форда, следом за ним ГАЗ-М1, имевший в основе своей также Форд, но уже в значительно меньшей степени и ГАЗ-11-73, фактически, модернизированный ГАЗ-М1 с лицензионным двигателем Додж Д5. То есть от модели к модели прямое техническое заимствование, заменялось менее прямым, а также «перетасовкой», технических узлов различных производителей.
В случае с Победой произошел технический прорыв — можно с уверенностью утверждать, что ни одного прямого западного аналога у нее не было, в отличии от предыдущих машин.
Начнем с двигателя. Основным мотором должен был быть все тот же 6 цилиндровый лицензионный Додж Д5, хрестоматийная история со словами «невелика победа, ну пусть будет» широко известна, в результате в производство пошел четырехцилиндровый мотор, в основе своей имевший укороченный блок того же Д5 и высокую степень унификации с исходным мотором.
Передняя подвеска а также пол кузова была использована от Опеля Капитана
Коробка передач от ГАЗ-М1, то есть от Форда. Также от Форда было взято много других узлов.
Некоторые мелочи взяли от Виллиса.
Остается кузов, точнее его дизайн. Общепринятое хрестоматийное мнение то, что он оригинален. Более того, по некоей живучей главпуровской легенде, он был первым кузовом в мире с понтонной компоновкой, произвел на западе фурор, а британская фирма Standard скопировала его на своей модели Vanguard, появившимся в серии на год после Победы в 1947 году (при этом подробности серийного выпуска Победы до 1949 года широкой публике остаются неизвестны).
Как уже было сказано, силовая схема кузова была в значительной степени заимствована у Капитана. Как быть с дизайном?
Тем более с копированием его англичанами. Вот он.
Родство налицо. И кстати, не только во внешнем дизайне. Полазав в свое время по Vanguard первого выпуска я то тут то там отмечал сходство самых разных узлов с Победой. И опять таки, это не «родство технических решений» — кто сомневается, пускай посмотрит, насколько по другому строились британские машины в 40х-годах, это была «вещь в себе», не знавшая печати глобализации и евронорм — чисто британское «кино не для всех». Так неужели правда копировали с Победы? Ну кто хочет, может в это верить.
Интересно, что сами англичане любят рассказывать другую историю. Про то как во время войны в Британии были запрещены разработки гражданской техники, и Стандард был вынужден отправить одного из своих конструкторов в командировку в США, где он успешно ознакомился с перспективными американскими разработками, не пошедшими в серию из за войны и в результате на свет появился Vanguard…
И какие же выводы сами собой напрашиваются?
И все же, мне кажется, что есть некое недостающее звено в истории с кузовом Победы, я склоняюсь к мысли что это мог быть концепт 1943 или даже 1944 модельного года, возможно, Форд или Плимут. Аналогичный тому, что запечатлен на одной из фотографий сверху.
Разработки гражданских автомобилей прекратились в США в первом квартале 1942 года, до этого они шли полным ходом.
Понтонная компоновка была практически стандартной для перспективных моделей того времени. Занимательно, что эти модели так никогда и не увидели свет в подавляющем своем большинстве. В реале, этот дизайн реализовало ограниченное количество маленьких производителей — Nash, Hudson.
И факт — мы никогда уже не узнаем, какими должны были быть американские машины 1943 модельного года.
В 1945 году рынок был настолько «голоден», что большая тройка несколько лет выпускала машины довоенной конструкции с минимальными изменениями, а в 1948-49 годах уже пошли в серию абсолютно новые веяния моды.
Возможно, история с дизайном Vanguard прольет свет и на белые пятна в истории создания Победы.
С Волгой тоже получается интересная история. Долгое время никому и в голову не приходило наличие у Волги каких либо иностранных предков. Но где то на рубеже тысячелетий генеральная линия Главпура сделала очередной поворот на 90 градусов и в результате теперь даже те, кто не знает как выглядит ГАЗ-21 первой серии, не говоря уже о предсерийных прототипах, знают, что Волгу скопировали с Ford Mainline 1952-54 гг.
Ну или по крайней мере, скопировали кузов.
К слову сказать, вот он, тот самый Форд
А вот прототип Волги, какой она должна была пойти в серию. Опять таки, история с маршалом Жуковым и изменением решетки радиатора хорошо известна и тащить ее сюда не стоит.
Да да, первая серия Волги должна была быть именно такой. То что она стала какой мы его знаем — роль технологов и политиков. И при первой же возможности заводчане ее «вернули к исходнику», родив всем известный облик «2 серии».
Особенно «похожа» у этих двух машин задняя часть — «ну две капли воды» как говорится.
Извините, но никакого сходства у Волги и Форда нету, не только в деталях но и в пропорциях. Форд длиннее на 30 см и значительно ниже. Да и в остальном никакого сходства нет.
Такие «мелочи», как рамная конструкция у Форда, взамен несущего кузова с передним подрамником у ГАЗ-21, широкую публику заботят мало. Главпур сказал Форд — значит Форд.
На деле же конечно, Волга не была копией ни Форда, ни Плимута ни какого либо другого автомобиля. Пожалуй, если отбросить детали имевшие приемственность еще от Победы, пускай даже после модернизаций, то Волга была весьма оригинальным автомобилем, пусть и построенным в стиле американского автодизайна начала 50х. При этом опять таки никуда не деться что подавляющее большинство американских машин того времени имело рамную конструкцию и намного более низкий и широкий кузов.
Тут обычно большинство «осведомленных товарищей» предлагает некий компромисс в стиле «но в главном то он прав», а именно — «все таки волга представляла собой автомобиль сделанный в стиле и по схеме американских автомобилей.
И тут настает время задать вопрос. А в чем?
Стиль. Ну так с этим никто и не спорит. Делали с оглядкой на Детройт. Только, никому в голову не приходит назвать, скажем, Вольво Амазон, Мерседес «Плавник» или Ровер П5 копией какого либо американского автомобиля, хотя их делали точно также. В любом случае, дизайн Волги удался и лепили-строгали ее в Горьком а не в Детройте. Хотя то, что перед глазами были американские машины — безусловно. Справедливости ради надо сказать, что этот самый американский стиль был вполне уместен в общей канве советской стилистики — трудно было бы представить, скажем, Ситроен ДС на фоне сталинской застройки. Так что и тут Волга сенсации не получится.
Конструкция. У любой машины есть два основных агрегата. Двигатель и кузов.
Кузов у Волги был свой, можно даже сказать «советской школы» — несущий, с передним подрамником, очень жесктий и массивный по стандартам тех времен. Довольно узкий и высокий. В стране, где две беды, а к концу 20 века не построили ни одного хайвея это было оправданно — в Америке — врядли.
Американцы в то время строили практически исключительно рамные кузова, они были длиннее, шире и ниже.
К слову сказать, Волга по размерам меньше чем Мэйнлайн, имеет легкий четырехцилиндровый алюминиевый двигатель vs
чугунную восьмерку, не говоря уже об отсутствии рамы, а весит при этом столько же. И это — мощный кузов. И была это вполне осознанная политика, чем хуже дороги, тем прочнее и жесче должен быть кузов автомобиля, если мы хотим, конечно, чтобы машина жила долго.
Кстати, в технологии производства кузовов Волга тоже сильно отличается от американских ровесников, но тут должны сказать свое слово те, кто разбирается в данном вопросе.
Ну и наконец — по стандартам второй половины 50х годов, кузов ГАЗ-21 имеет прямо таки сверхмощную антикоррозийную защиту, что в сочетании с толстым металлом и высокой жесткостью сыграло свою роль в долговечности машины.
Двигатель. Американский стандарт той поры это практически всегда 6-8 цилиндров, большой объем, чугунный блок и низкая степень сжатия. Дешево и сердито. При этом американский потребитель не хотел видеть ничего другого вплоть до нефтяного кризиса 70х. Попытка сделать GM сделать относительно небольшой (3.5 литра) прогрессивный алюминиевый V8 закончилась провалом — потребитель обиделся, а мотор со всей оснасткой продали в Британию, где он до 2006 года ставился на Рэйндж-Ровер. Ставился бы и дальше, если бы компанию не купил Форд — использовать мотор конкурентов 50 летней давности на своем люксовом бренде несколько унизительно, не правда ли?
А Волга? У Волги стояла полностью сконструированная в СССР алюминиевая рядная четверка с мокрыми гильзами (совсем не американская схема), с очень скромным по американским понятиям объемом но довольно высокой степенью сжатия. «Американского» на это моторе — список навесного оборудования, перекочевавшего еще с Доджа образца 1928 года. Вкратце — все что у Волги взаимозаменяемо с ГАЗ-51/52 — вполне себе от Доджа.
То есть по двум основным параметрам имеет место принципиальное отличие. От этого «пляшет» все остальное. Скажем, благодаря высокой крыше, посадка в Волге намного выше и «прямее» чем в американских машинах, а диваны мягче. В чем то это неудобно, но на плохих дорогах вполне оправданно.
После всего вышесказанного, сравнивать рамки задних фонарей и кнопки гудка можно до бесконечности, но наличие отдельных (или даже весьма многих) элементов экстерьера сделанных «по мотивам» в ГАЗ-21 никто и не отрицает.
Справедливости ради, надо сказать, что один цельнотянутый агрегат у Волги все же был — это автоматическая трансмиссия, которая должна была пойти в серию, да не пошла. В середине 50х годов, автоматическая коробка передач = Соединенные Штаты Америки. Настолько, что в то время даже Роллс-Ройс строился исключительно с ручной коробкой, а потом еще 30 лет подряд ставил Джиэмовский автомат на свои машины.
Ну и разумеется, фордовские гены, только не от Мэйнлайна а от моделей А и V8, передавшееся через Победу и Эмку, безусловно дают о себе знать. Что то осталось от старого доброго Капитана, безусловно, многократно улучшенное и модернизированное. Ну и несмотря на абсолютно новый, сконструированный в СССР двигатель, вполне передовой по тем временам, многое на этот мотор перекочевало таки с старого доброго Dodge D5 образца 1928 года — да это и неудивительно, ведь этот мотор без каких либо серьезных изменений ставился на ГАЗ-52 до 1992 года и выпускается в России до сих пор, а унификацию никто не отменял.
Тут хотелось бы сделать заключительное отступление. Специально для любителей «догнать и перегнать».
Эта статья не сравнение советского и американского автопрома 50х годов. Тут сравнивать в общем-то нечего. Ни по объемам ни по качеству. Американский автопром в то время это ежегодно несколько миллионов автомобилей по своему техническому уровню находящихся на уровне (и даже выше) собиравшегося вручную поштучно ЗИЛа 111.
То есть не только мощные двигатели и коробка-автомат, а и кондиционеры (а спустя несколько лет, климатроник), полный электропакет, усилитель руля, круиз-контроль, сложные регулируемые подвески и многое, многое другое. Это и синтетические материалы, неведомые в остальном мире. Два десятка производителей, несколько десятков базовых моделей, сотни кузовов, многие тысячи вариантов отделки. Плюс ежегодное обновление модельного ряда, со сменой базовой модели каждые 2-3 года, у машин подешевле 4-5 лет. И ко всему этому великолепное качество и вполне доступная для рядового потребителя цена. Не инопланетяне же эти миллионы машин покупали.
Это Америка середины 50х годов.
А в 55-м году в СССР в общем и целом закончили послевоенное восстановление и отправили домой последних немецких военнопленных. Восстановленные металлургические заводы начали давать достаточно тонкого листа и ГАЗ-51 получил наконец полностью металлическую кабину. Через 6 лет Гагарин полетит в космос. Через 7 лет колхозники получат паспорта.
Так что, на фоне этого, амбиции советских конструкторов, инженеров, технологов выглядят еще более внушительно и вызывают уважение к тому поколению людей.
Вот такая вот история, о генеалогии двух русских машин.