Вратарь цска который разбился на автомобиле
«На МКАД клал стрелку — 260 км/ч». Как пьяная авария разрушила жизнь известного вратаря
Вениамин Мандрыкин играл за ЦСКА и сборную Россию, но после роковой ночи не может встать с кровати. Уже 11 лет.
Болельщики вспоминают этого футболиста до сих пор, однако дело здесь не в игровых заслугах. Вениамин Мандрыкин — бывший вратарь ЦСКА и сборной России чудом остался жив после страшной аварии и вот уже 11 лет прикован к постели.
Из талантливого и надежного вратаря Мандрыкин в одночасье превратился в живой пример того, к чему может привести вседозволенность и пренебрежение правилами.
Сам Вениамин давно всё осознал, но за свою роковую ошибку платит до сих пор.
Выступал за сборную, но проиграл конкуренцию Акинфееву
Имя Вениамина Мандрыкина отлично знал каждый, кто следил за российским футболом в начале нулевых. Голкипер начал взрослый путь в 1997 году в «Алании», которую тренировал Валерий Газзаев, а в 2001-м перешел в ЦСКА, где трижды стал чемпионом страны и выиграл тот самый легендарный Кубок УЕФА. И это без Кубков и Суперкубков России, коих в сумме семь. Хотя все трофеи относятся больше к заслугам Игоря Акинфеева, Мандрыкин был его сменщиком, но всё равно важным членом команды.
До 2005 года, когда Кубок УЕФА взяли, мы с Акинфеевым серьезно конкурировали, а потом ставка была сделана. Почти весь сезон я только в 2007-м отыграл, после травмы Игоря. Когда он был здоров — играл практически всегда. Про себя я знал, что неплохой, даже хороший вратарь, могу играть на высоком уровне. Наплевательских настроений — чего тренироваться, всё равно играть не буду — не допускал. Но, к сожалению, на поле всего одно вратарское место, и его, как правило, занимал Игорь. Близкой дружбы у нас не было, но отношения сложились хорошие, — говорил Мандрыкин «Чемпионату».
В 2003 году Вениамин даже вызывался в сборную России, провел два матча — товарищеский с Кипром (1:0) и встречу отбора к ЧЕ-2004 с Грузией (0:1). Однако время шло, Мандрыкину не находилось места в воротах армейцев, и с 2008 года футболист стал скитаться по арендам. Он провел сезон в «Томи», потом отправился в «Ростов», а в 2010-м Мандрыкин уехал в брянское «Динамо». Этот переход положил конец карьере игрока.
Автомобиль Мандрыкина влетел в дерево на скорости 200 км/ч
Алкоголь, Porsche Cayenne, полиция, погоня, дерево. Этих слов достаточно, чтобы понять события той роковой ночи. Автомобиль летел на скорости порядка 200 км/ч. С Мандрыкиным в машине было еще четыре человека, и удивительно, как при такой скорости все остались живы. Два партнера по «Динамо» обошлись без травм и вернулись в футбол, а девушкам досталось прилично — у одной перелом грудного отдела позвоночника, у другой — перелом ключицы. Но хуже всего пришлось водителю: Мандрыкин получил перелом позвоночника с повреждением спинного мозга. Вениамин списал ДТП не на алкоголь, а на… плохое знание города:
«Я с 19 лет за рулем. Фанатом тачек никогда не был, но погонять любил. На «Мерседесе» на МКАД клал стрелку спидометра — 260 км/ч. Я хорошим водителем был. До ноября 2010-го всего одно ДТП, и то по чужой вине — поцарапали немного машину. А в Брянске разбился, потому что незнакомый город, темень…», — говорил Мандрыкин.
Три месяца Вениамин был в реанимации. Сначала его лечили в Брянске, потом перевели в Москву. Врачи давали лишь 25% на то, что он выживет, но в июне 2011-го стало известно, что футболист идет на поправку.
«Круглые сутки бездельничаешь — мечта идиота»
Сильный организм помог Мандрыкину опровергнуть неутешительные прогнозы, но последствия аварии всё равно оказались катастрофическими. Сегодня, спустя 11 лет после происшествия, Мандрыкин прикован к постели.
«Дни проходят одинаково: проснулся, поел, посмотрел телек. Дневной сон. Вечером — какой-нибудь фильм или спортивная трансляция. Круглые сутки бездельничаешь — мечта идиота. Состояние — без изменений. Иногда возникают сложности с дыханием при перемещении по квартире — последствия травмы. А так — нормально. Правой рукой могу лицо протереть, почесать. Левая хуже двигается. Пальцы не работают. Мелкая моторика в таких случаях если восстанавливается, то только в первые год-два. А у меня 10 лет прошло. Переключить программу или набрать телефонный номер домашних прошу», — рассказывал Мандрыкин.
Вениамину можно лишь посочувствовать. Однако у большинства болельщиков другая точка зрения. Они считают, что футболист получил от кармы заслуженное наказание: «Пусть теперь лежит думает», «пример тем, кто насмотрелся «Форсажа»», «хорошо, что не сбил пешехода, а угробил лишь свою жизнь». Вот такие комментарии можно найти на просторах интернета.
Не знаю, насколько этично набрасываться на инвалида с гневной критикой, но вывод из этой истории нам всем сделать нужно. Хотя бы один. Выпил алкоголь — забудь о руле. Лучше потратиться на такси, чем потом жалеть о содеянном всю жизнь.
Как же ярко жил Мандрыкин до аварии: выкрал невесту, мог уехать в «Бордо», отказал «Спартаку» из-за «скучных побед»
10 ноября — очередная годовщина крупной аварии, в которую попал голкипер Вениамин Мандрыкин. Экс-вратарь ЦСКА и сборной России уже больше 10 лет прикован к кровати после того, как на скорости далеко за 200 км/ч влетел в дерево. Четыре человека (двое из них — одноклубники Вениамина) практически не пострадали или получили легкие травмы. У Мандрыкина — полный паралич.
В последние годы вышло много текстов о том, как Вениамин живет сейчас. Этот материал — мозаика футбольных и нефутбольных историй, напоминающая о том, что Мандрыкин прежде всего был крутым голкипером.
Поездка в США как фактор продолжать карьеру
Забавно, но Мандрыкин был близок к тому, чтобы бросить футбол, толком не начав заниматься им профессионально — в 12 лет. «Жизнь подростка состоит из учебы в школе и свободного времени. Когда в моей жизни появился футбол, автоматически стало меньше свободного времени. А мы с друзьями в свободное от учебы время уже стали зарабатывать деньги. Покупали жвачку, шоколадки. Приходили в школу королями, угощали девчонок. А футбол никаких дивидендов не приносил, к тому же отнимал драгоценное время».
А тут еще и в больнице пришлось 3 месяца пролежать — желтуха.
«Как только вышел из больницы, приехал к нам домой мой тренер (его я первым считаю) Валерий Горохов: «Давай снова в футбол!» Я отказался. Он говорит: «Через три месяца приеду, когда тебе можно будет тренироваться, поговорим». Приехал: «Давай начинай, через неделю в Москву на турнир ехать». Но я все равно не хотел. Он: «А летом мы в Америку летим». И я подумал: «Америка — другое дело! Надо слетать. А потом брошу», — рассказывал Мандрыкин.
Вениамин впечатлил игрой в воротах что в Москве, что уже во время североамериканской поездки на международный юношеский турнир. Команда Мандрыкина его в итоге выиграла (в полуфинале убрали англичан, в финале — ирландцев): «Может, — думаю, — что-то и получится?» И дальше уже серьезно начал заниматься».
Из личного архива Вениамина Мандрыкина
Жили в семьях. В первый приезд втроем в одной семье жили. А на следующий год, когда снова туда поехали, — вдвоем в той же семье. Мы тогда второе место заняли — в финале канадцам проиграли».
Кстати, семейные затраты на поездку в США Мандрыкин отбил — за победу на турнире получил как раз 200 долларов, пусть их выдали уже спустя пару месяцев во Владикавказе.
Похищение невесты
Мандрыкин родился в Оренбурге — его отец приехал на учебу из Красноярского края, где встретил будущую жену. Но уже через год после рождения Вениамина семья вернулась поближе к Кавказу: «Отец всегда очень любил горы, да и вообще природу Кавказа. Каждый раз, когда у него спрашивали о причинах переезда, он расхваливал климат и говорил: «Лучше Северный Кавказ, чем Южный Урал».
Некоторые кавказские традиции Мандрыкин, пусть и вынужденно, воспроизвел уже во время учебы в институте — например, когда похищал невесту.
«Познакомились с ним в институте, — рассказывала жена Мандрыкина, Диана. — Наши факультеты, я учусь на инязе, а Веня на физвоспитании, находятся в одном здании. Вот общий знакомый и представил нас. Все говорил: «Это же Мандрыкин, игрок «Алании». Ты что не знаешь?» А я действительно не знала: очень далека была от футбола. Но когда посмотрела на высокого парня, он мне сразу понравился. Веня стоял такой скромный, хороший…
Из личного архива Вениамина Мандрыкина
Мои родители, а я наполовину осетинка, наполовину узбечка, решили переезжать на постоянное место жительство в Ташкент. Папа как раз уехал покупать билеты, а мамы не было дома. Мой любимый позвонил и сказал, чтобы я собирала вещи, он едет меня воровать… Рассчитал все четко. Уже вечером Венина мама связалась с моими и успокоила их. Кстати, родители так никуда и не уехали.
— А предложение он вам как сделал?
— Честно говоря, и не помню…
— (Вениамин). Так ведь я же позвонил ей и сказал, что еду ее воровать. Это и было предложение! Разве этого не достаточно?
Пара прожила в браке 11 лет, родив двоих детей — сыновей Давида и Даниила. Развод оформили в январе 2011-го — меньше чем за год до трагической аварии. «Мы вместе решили, что на данный момент для нас обоих так будет лучше. Расстались мы друзьями, ничего не делили. На его отношения с детьми развод никак не повлиял. В свободное время Веня мчался к детям, гулял с ними в зоопарке, ходил в кино. Дети до сих и не знают, что мы не живем вместе, ведь рабочий график у футболистов плотный», — говорила Диана сразу после ДТП с Вениамином.
Первый разговор с Гинером
После «Алании» Мандрыкин легко мог оказаться в другом московском клубе, и на тот момент куда более статусном, «Спартаке». Вениамина звали, но он отказался; как признавался потом, была мечта стать чемпионом не с красно-белыми.
«Они тогда еще всё выигрывали, казалось, это будет длиться вечно. Хотелось более острых ощущений. И тут Гинер начал скупать игроков. Я подумал: «Вот с ЦСКА и стану чемпионом». Плюс очень хорошие условия предложили. Как раз в те дни дал интервью, в заголовок вынесли фразу: «ЦСКА стоит того, чтобы забыть о загранице».
Из личного архива Вениамина Мандрыкина
Когда обсуждали мой переход из «Алании», встречались с Гинером дважды. Первый раз — в Новогорске. Я там был с молодежкой, которую тренировал Газзаев. Тот уже знал, что со следующего сезона возглавит ЦСКА. Увидев Гинера, поднял большой палец: «Веня, советую прислушаться к Евгению Ленноровичу…» Второй раз общались в армейском клубе. Снова уговаривал, а я думал: «Зачем менять шило на мыло? Да, красиво излагает, будет строить новую команду. Но через год уйдет, а ты ковыряйся в этом болоте до конца контракта». Тогда никто не верил, что Гинер в ЦСКА всерьез и надолго».
Мандрыкин во всех интервью отзывается о президенте ЦСКА крайне положительно: «После прихода в ЦСКА часто с ним говорили по каким-то рабочим моментам. Футбол обсуждали. Больше всего в молодом Гинере подкупала одна черта: что говорил — делал, что обещал — выполнял. Он не просто строил планы о будущем клуба — последовательно воплощал их в жизнь. Его человеческие и деловые качества вызывали и вызывают у меня искреннее уважение».
К слову, после аварии Гинер оплатил перевозку Мандрыкина в Москву и лечение в одном из лучших госпиталей столицы: «Вы не представляете, что это за суммы. Чтоб доставить меня на специальном самолете из Брянска в Москву, держать в реанимации…
— Что за цифры?
— Как мне сказали, если не по квоте попадаешь в НИИ Бурденко, за каждые из первых десяти суток платишь по 30 тысяч рублей. Дальше — по 20 тысяч. Провел я там около десяти месяцев. Плюс мини-операции для дыхания. Оплачивал все Гинер. Сразу же написал гарантийное письмо от футбольного клуба».
Отец, воспоминания о горах
Мандрыкин довольно рано потерял отца (в 17 лет), но часто в интервью рассказывает об одном из самых сильных детских воспоминаниях — походах с папой в горы.
«Он с пяти лет брал меня с собой. — вспоминал Мандрыкин. — Заранее разрабатывал маршруты так, чтобы по световому дню мы успевали преодолеть какой-нибудь хребет и вернуться домой.
И вот мы поднимаемся в горы, а я уже устал и начинаю жаловаться, что больше не могу идти. А отец говорит, что нельзя останавливаться, хотя бы медленно, но надо идти. Потому что если не успеем до темноты, то это очень опасно. Кроме того, вечером становилось довольно холодно, в горах много шакалов. Я уже чуть не плачу: «А можно на карачках идти?». «Как угодно. Главное, всегда двигайся вперед!». И вот я на четвереньках, из последних сил шел за ним. Это очень сильно закаляло характер.
Помню, однажды мы поднялись на хребет, а там на площадке стоит стол со скамейками и рядом крест. Отец объяснял, что в этом месте человек сорвался в обрыв и разбился. И вот специально, чтобы путник мог отдохнуть, перекусить и помянуть погибшего, сделали такую площадку.
— Страшно в горах?
— Очень страшно. Я больше всего боялся подойти к обрыву и посмотреть вниз. А однажды мы забрались так высоко, что дошли до снега. И я так удивлялся — лето в самом разгаре, а у меня снег под ногами!»
Из личного архива Вениамина Мандрыкина
Мандрыкины перестали ходить в горы в 1992-м, Вене было одиннадцать. В 1992 году начался Осетино-Ингушский конфликт, и в горах стало очень опасно. Хотя этнические конфликты на семье вратаря не сказались, несмотря на неспокойное время: «До распада Советского Союза не было вообще никаких проблем. А вот потом повсюду начались сепаратистские настроения, национализм. Я вот даже помню, как говорили, что создадим сборную Северной Осетии по футболу.
Мы на тот момент уже 10 лет как жили в Осетии и воспринимались как свои. В команде ребята тоже относились нормально. Но, на самом деле, в девяностые не было ни своих, ни чужих. Местные бандиты, ребята постарше с твоего же района, могли залезть в твой дом и не пощадить никого из-за тысячи долларов. Из-за 50-100 долларов грабили и убивали прямо на улице. И так было по всей стране, не только на Кавказе. Ну, может, на Кавказе чуть более выражено.
На Кавказе два главных вида спорта: борьба и футбол. В борьбу меня особо не тянуло. Так и пошел с ребятами за компанию в футбольную секцию. Все мальчишки мечтают быть нападающими, забивать голы. Вот и меня больше тянуло к чужим воротам. Но однажды наш вратарь травмировался, и тренер поставил меня в раму. А я уже тогда выделялся ростом. Ну и как-то с первых же игр стало хорошо получаться».
«Бордо», «Лечче» и «Рубин» — где еще мог оказаться Мандрыкин?
Кстати, о загранице. Мандрыкин мог уехать в топовый чемпионат еще до переезда в Москву — в январе 2000-го игроком «Алании» ездил на просмотр в «Бордо»: «Четко помню цифру — 600 тысяч долларов. То ли «Алания» столько просила, а французы отказались. То ли они предложили шестьсот, а во Владикавказе ответили: «Мало». В общем, не договорились».
Вениамин на тот момент провел всего семь или восемь матчей за основу «Алании», поэтому чередовал тренировки во Франции с главной командой и дублем. «Пока основа готовилась к матчу, работал с ней. Когда уезжала на выезд, меня отправляли во вторую команду. Где полно молодежи из Африки. У каждого в раздевалке свой шкафчик. Я после тренировки оделся, хвать по карманам — денег нет! Сказал Лешке Косоногову, который уже подписал контракт с «Бордо». Он позвонил управляющему. Вора не нашли, но вскоре меня вызвал президент клуба, извинился за инцидент и отсчитал девять стодолларовых бумажек».
Мандрыкин не жалел о том, что не получилось договориться с французами: «В Бордо в итоге 10 дней пробыл. Сильная была команда — Ласланд, Мику, Вильтор… Не договорились, но я был рад. Там вратарь стоял из сборной Франции. Мне сказали, что его скоро продадут. А он еще лет десять отыграл! Я же в 2000 году в «Алании» лучшим вратарем страны стал, а в 2001‑м перешел в ЦСКА».
Из личного архива Вениамина Мандрыкина
Правда, еще до этого перехода за голкипером следил клуб из Серии А: « Через полгода после возвращения из «Бордо» начал стабильно играть в премьер-лиге, неплохо проявил себя в юношеской сборной. Во Владикавказ приезжал тренер вратарей «Лечче», одобрил мою кандидатуру. «Алания» выставила за меня уже два миллиона долларов. Итальянцы готовы были заплатить миллион двести. Потом сказали: «Ладно, подождем. Скоро твой контракт закончится, и заберем». Но летом я все-таки ушел в ЦСКА. А получила за меня «Алания» даже меньше, чем давал «Лечче». Умеет Гинер убеждать».
Интересный факт: переход Мандрыкина в ЦСКА — первый успешный агентский кейс легенды армейцев Виктора Панченко: «Веня еще в «Алании» считался большим талантом, юношескую сборную вытащил во все финалы. Но в Европе уже тогда отмечали: в игре ногами следовало бы прибавить.
— Из-за этого проиграл конкуренцию в ЦСКА 16-летнему Акинфееву?
— Конечно. Игорь в шестнадцать раздавал передачи на сорок метров! С ним защитники чувствовали себя спокойно. Вене же откатят мяч — и паника. То в аут пульнет, то чужому».
К слову вторым, кого Панченко привел в ЦСКА, был Юрий Жирков.
Уже потом, когда Игорь Акинфеев окончательно застолбил место основного голкипера, Мандрыкин просил у Гинера отпустить его в другие клубы РПЛ: «После 2005-го я раз в год подходил с этим к Евгению Ленноровичу. Он отвечал: «Всё понимаю». «Сатурн» интересовался, из «Рубина» Кафанов за мной приезжал — не смогли договориться с ЦСКА. Мне страшно хотелось играть! Узнаю, как спокойно годами себя чувствовал Чепчугов, все его устраивало — меня это убивает. А он так и досидел до конца контракта».
Мандрыкин ушел из ЦСКА в аренду в 2008-м в «Томь». Больше за ЦСКА он не провел ни одной игры, проехав по арендному маршруту Томск-Ростов-Нальчик-Брянск. Но до той самой злополучной аварии Вениамин продолжал числиться игроком армейцев.
Дебют во время трагедии
Первую игру за ЦСКА Мандрыкина помнят все по черному дню в истории клуба — в столкновении с игроком «Анжи» Будуном Будуновым получил тяжелую травму головы и впоследствии скончался Сергей Перхун.
Мандрыкин вспоминать тот момент по понятным причинам не любит. Единственный раз, когда раскрыл тот эпизод более-менее подробно — у Голышака и Круглова.
«Это был первый случай, когда я заменил Перхуна. Но не последний — я и лежал на том самом месте, где он умер. Он же неделю в Бурденко пробыл. Таких боксов в первом отделении штук пятнадцать. Место номер один — для самых тяжелых больных. Я там провел четыре месяца — пока сам дышать не начал.
Мне даже рассказали, почему он умер. Кости черепа были тоньше, чем у обычного человека. В момент удара череп треснул, кровь стала поступать внутрь. Если б в Махачкале сразу сделали МРТ, поняли бы — необходима срочная трепанация. Вскрыли бы череп, убрали всю кровь, не было бы никаких последствий. Кровь же давит на мозг! Просто упустили время. У Петера Чеха травма была тяжелее. Но там Лондон, а здесь — Махачкала.
Со скамейки казалось — ничего необычного. В 2000-м на сборах с «Аланией» играли против минского «Динамо». Точно такой же эпизод, сталкиваюсь с кем-то лбом. Для меня все завершилось тремя швами, для Перхуна — смертью. Я спросил медсестер, которые через неделю отключали Серегу от аппаратов: «Почему так вышло?» Объяснили. Когда привезли — было поздно спасать, половина мозга умерла.
Мы подружиться не успели. Я к тому времени всего месяц был в ЦСКА. В Махачкале гостиница маленькая, нас поселили в трехместном номере — Перхуна, Гогниева и меня.
Садырин на похоронах сокрушался: «Это третий футболист ЦСКА, который при мне гибнет — Еремин, Мамчур, Перхун…» Он жутко переживал. А с семьей Перхуна потом общался Сергей Семак. Собрали деньги всей командой, когда выиграли чемпионат — снова скинулись».
Скорость
До 2010-го у Мандрыкина, по его словам, было всего одно ДТП — и то по чужой вине, но тогда все обошлось поцарапанной машиной.
«Я с 19 лет за рулём. Первая машина — «Жигули», семерка. Друзья научили водить ещё во Владикавказе. Фанатом тачек никогда не был, но погонять любил. На «Мерседесе» на МКАД клал стрелку спидометра — 260 км/ч (во время аварии в Брянске на спидометре было 240 км/ч. — Прим. Sport24). С ребятами из ЦСКА по молодости устраивали заезды — много там было любителей наперегонки покататься: два Дениса — Евсиков и Попов, Спартак Гогниев».
В другом интервью Вениамин рассказывал подробности клубных заездов: «Если по прямой гонишь — никакого страха. Вот приоткроешь окошко — оглушает! Ветер лупит с такой силой, что ударной волной стекло может вынести!
— Кто-то из футболистов ЦСКА говорил: «С Веней ездить было жутко. Одной рукой держит руль, другой набивает SMS. Гляжу, а у него на спидометре 200».
— Еще и сигарета была. Ха! Когда база ЦСКА находилась в Архангельском, мы, молодые, созванивались — и выезжали одновременно. Кто быстрее до базы долетит. Потом созваниваться перестали, если видели друг друга на трассе, начинались зарубы.
— Кто был главным конкурентом?
— У Дениса Попова машина мощнее. Спортивный кабриолет «Мерседес» SL 60. Небольшой автомобиль с шестилитровым мотором.
— А у вас?
— «Мерседес» CLK, объем 3,2. Но я первый приезжал! Останавливаешься за воротами базы, выходишь — а у тебя колодки дымятся».
Из личного архива Вениамина Мандрыкина
Денис Попов потом вспоминал, что Гинер и Газзаев часто высказывали футболистам-гонщикам за заезды: «Но мы особо не слушали. Пока ты сам не придешь к пониманию того, что нужно быть осторожным — бесполезно что-то объяснять.
Хотелось как-то переключиться после футбола — тренировок, режима, замкнутого пространства. Речь не о том, чтобы напиться и почудить. Я садился в машину и просто катался по Москве. Когда тебе 20 лет и у тебя мощный автомобиль — считаю, это было неизбежно.
Очень многие сейчас гоняют в нетрезвом состоянии. У нас такого не было. За все время только одна серьезная авария — с Веней. Конечно, после таких историй что-то переосмысливаешь в голове. Думаешь: «Не надо гневить Бога!». Я после Вени тоже зарекся быстро ездить. Какое-то время удавалось.
Полноценное понимание только с возрастом приходит. Вот мне сейчас 41 год, трое детей, и то иногда бывает — сядешь в машину, включил музыку хорошую. Дорога более-менее пустая — раз, и выскочил куда-то, прокатился быстренько».
Конкуренция с Акинфеевым
Самый крутой сезон Мандрыкина — 2003-й год. Больше половины матчей в основе ЦСКА (19 и всего 22 пропущенных мяча), чемпионский титул, дебют за сборную России, рождение сына — в общем, все складывалось.
Но именно в этом году за армейцев дебютировал Игорь Акинфеев — человек, который на десятилетие застолбит первый номер что в клубе, что в сборной.
«Первый раз увидел Игоря, кажется, в 2002-м. Я травмировал мениск, в Германии оперировался. Игоря привлекли к тренировкам с основой. Пару матчей был в запасе у Крамаренко. Затем в ЦСКА пригласили Нигматуллина. А на сборы Акинфеева в 2003-м взяли.
Из личного архива Вениамина Мандрыкина
Игорь Акинфеев, Вениамин Мандрыкин, Вячеслав Чанов и Владимир Габулов (слева направо)
Когда понял, что конкурент серьезный? Трудно сказать, но после победы в Кубке УЕФА стало очевидно: из ЦСКА надо уходить, если хочу играть. Первым номером будет Акинфеев. Почему? Такой титул завоевали! Если прежде я боролся, конкурировал — то сейчас всё. По отношению Газзаева было понятно, что ставка на Акинфеева. В 2007-м у Игоря травма, полгода восстанавливался. Месяца четыре Газзаев ко мне относился мягко. Только поддержка: «Играй!» Чем ближе к выздоровлению Игоря, тем больше придирок. Ясно: вот Акинфеев выздоровеет и встанет в ворота. Меня зачехлят.
— Со стороны Чанова (тренер вратарей ЦСКА. — Прим. Sport24) отношение такое же?
— Нет. Чанов со всеми нормально общался. Но он ничего не решал. Первое, второе и третье слово за Газаевым. Как скажет, так и будет.
Сам Чанов ситуацию с Мандрыкиным видел несколько иначе: «Веня сам своей игрой давал повод, действовал небезошибочно. И всё это передавалось полевым игрокам. Была видна разница между ним и Игорем. Что помешало ему оставаться на топ-уровне? Думаю, та же психология. Вопрос характера.
Но обид и зависти и не помню. Настолько был отличный микроклимат и ребята хорошо друг к другу относились. Никаких подлостей и подковерных игр. Наоборот, я уже как-то рассказывал: готовы были шнурки друг другу перед матчами завязывать. Так переживали друг за друга.
У нас в целом была отличная вратарская бригада, в которой абсолютно всем было комфортно друг с другом. Акинфеев, Мандрыкин, Габулов. Настоящая команда в команде».
На вопрос, мог ли кто-то из сменщиков Акинфеева (включая Мандрыкина) посадить на лавку здорового Игоря, Чанов отвечал так: «Только если поначалу, в самом первом сезоне. И то Газзаев специально так делал — Игорь 3-4 матча играл, а потом ему давали отдохнуть. Валерий Георгиевич спрашивал меня: «Как думаешь, может, паузу дать? Передернуть вратарей?».
Было понятно, что запускать Игоря в таком возрасте, в 16 лет, сразу по полной программе рискованно. Психика неокрепшая и так далее. Но уже после зимних сборов 2004 года стало ясно — номер один. Без вопросов.
И потом уже, когда он все и всем доказал, представить живого-здорового Акинфеева в запасе ЦСКА, соглашусь, было невозможно. Лично я такой ситуации не припомню. За все эти годы — ни разу».
Несмотря на это, отношения Мандрыкина и Акинфеева всегда были нормальными. «Дружим ли? Ну, в рестораны вместе не ходим. Но на сборах общаемся постоянно», — рассказывал еще во время карьеры Вениамин.
Акинфеев с Чановым навещали Мандрыкина после аварии — тоже очень показательный момент.
Из личного архива Вениамина Мандрыкина
Чемпионский тост и Ролан Гусев
Еще одна кавказская традиция — тосты. Мандрыкин признавался, что умел говорить длинные и красивые тосты, но после одного случая в ЦСКА охладел к этому:
«В Осетии чтят застольные традиции. Тостов много, строгая очередность. Первый — за Бога, второй — за Святого Георгия… Нельзя молча накатить или сказать: «Ну, будем!» Пока старший не произнесет следующий тост, к бокалу никто не притрагивается. Но за столько лет в Москве я уже от всего этого отвык. Отчасти из-за Гусева.
— Почему?
— Вспоминаю 2003 год, банкет по случаю первого чемпионства ЦСКА. После двух-трех тостов поднимаюсь, начинаю говорить, а Гусь за рукав дергает, смеется: «Зверь, хорош! У себя в горах будешь речь толкать. Давай здесь без лишних предисловий. Очень уж выпить хочется…» Вот с того момента я к тостам охладел. Да и не отличались они в ЦСКА разнообразием. «За команду!» «За тренера!» «За руководство!» Все твердили одно и то же».