Конница и кавалерия в чем разница

Конница и кавалерия в чем разница

1913 AD

Основы боевого применения

Находясь в мирное время почти в полной мобилизационной готовности, конница с объявлением войны должна была прикрывать мобилизацию своего государства, a вторжением в неприятельскую страну мешать мобилизации противника.

Огромные армии с тяжёлым, сложным тылом и хрупкими путями сообщений (железные дороги) могли дать широкий простор работе конницы на флангах и в тылу противника; длинные, прерывчные боевые строи других родов войск на полях сражений могли создать благоприятную обстановку для подвижной и умеющей использовать местность кавалерии в бою совместно с другими родами войск.

Относительная численность кавалерии с увеличением армий вследствие дороговизны её содержания постепенно падает: y Петра В. она составляла 2/5—1/4 пехоты, при Фридрихе — 1/3, при Наполеоне 1/5—1/8.

В начале прошлого века, y нас 1/8, в Германии, Франции и Австрии — 1/10—1/12, в Италии — 1/15, a в Японии 1/20—1/25.

Организация

Бригада — 2—3 полка, дивизия — 2—3 бригады.

Корпусов в мирное время нигде не было.

Таким образом, самостоятельная кавлерия могла составить около 1/2 всей конницы, за исключением Японии (1/3).

Казаки составляли особый род легкой кавлерии, организация, комплектование и обучение которой велось на особых началах. Наши кавалерийские дивизии состояли обыкновенно из 1 драгунского, 1 уланского, 1 гусарского и 1 казачьего полков. На дивизию придавался конно-артиллерийский дивизион из 2 батарей (12 opудий).

Вооружение

Конское снаряжение состояло из седла с вьюком и оголовья с мундштуком; y наших казаков — уздечка.

Источник

Кавалерия

Описание

Задачи

Организация

Основной единицей, по которой производился подсчет кавалерии (конницы), являлся эскадрон силой в 143 чел. Полк состоял из 6 эскадронов, бригада – 2–3 полков, дивизия – 2–3 бригад (от 4 до 7 полков; обычная кавалерийская дивизия состояла из 1 драгунского, 1 уланского, 1 гусарского и 1 казачьего полков). Кавалерийских корпусов перед началом войны в русской армии не было. В военное время организация конницы предполагалась такая: часть ее будет придана мелкими частями тактическим соединениям из других родов войск (войсковая конница), а остальная составит так называемую стратегическую («самостоятельную») кавалерию для широких кавалерийских операций. Войсковую конницу предполагалось образовать из состава казачьих частей 2-ой очереди по 6–12 сотен на армейский корпус (во время войны, помимо казачьих полков и сотен функции войсковой конницы исполняли пограничные и ополченские конные сотни). Стратегическую кавалерию должны были составить 24 дивизии, 8 отдельных бригад (не считая 9 второочередных казачьих дивизий), т. е. около ½ всей конницы. Чтобы сделать кавалерию самостоятельной ей придали конную артиллерию (дивизион из 2 батарей – всего 12 орудий на дивизию), пулеметы (4–8 на дивизию), конно-саперные части (одна команда на дивизию, с подрывными средствами, легким шанцевым инструментом и средствами для переправ).

Вооружение и снаряжение

Обмундирование и знаки различия

В 1908 году армейские драгунские, уланские и гусарские полки получили новые мундиры. При этом драгунские полки, получившие темно-зеленые (практически черные у нижних чинов) мундиры, разделены были на бывшие до 1860 года кирасирскими и искони драгунские. Первым девяти даны мундиры типа колета с крючками посредине груди, с обшитыми тесьмой (галуном у офицеров) воротниками, бортами и обшлагами, а двенадцати остальным драгунским – мундиры на восемь пуговиц с цветными клапанами на воротниках, обшлагах, кантом по борту и с золотыми или серебряными петлицами на воротниках и обшлагах офицерских мундиров. Уланским и гусарским полкам была возвращена их традиционная форма, существовавшая до реформы 1882 года – синие мундиры с цветными лацканами у улан и расшитые шнурами цветные доломаны у гусар. В 1909 году появились новые парадные головные уборы – драгунские кожаные каски с поперечным волосяным гребнем (белым у бывших кирасир и черным у восьми исконно драгунских полков), уланские шапки лакированной кожи с султанами из белого конского волоса, гусарские из черного барашка с цветными шлыками. Издавна стоявшим на Кавказе Тверскому, Нижегородскому и Северному драгунским полкам были пожалованы низкие шапки с меховым околышем, подобные тем, что носили в Кавказском корпусе в середине XIX века, а Нижегородскому и затем Тверскому полкам – еще и газыри на грудь мундиров и малиновые лампасы на рейтузы. Приморский драгунский полк, стоявший на Дальнем Востоке, получил папаху казачьего фасона.

При повседневной форме одежды офицеры и нижние чины кавалерийских полков носили погоны с цветными полями и выпушками из сукна, золотистыми или серебристыми галунами (у гусар с «зигзагом»), шифровками и вензелями, особого вида в каждом полку. При походной форме нижним чинам кавалерии полагались защитные погоны со светло-синими шифровками и вензелями.

Список полков кавалерии к 1914 г.

Кирасирские полки

Драгунские полки

Уланские полки

Гусарские полки

Конные полки, сформированные в период Первой мировой войны 1914–17 гг.

История

Русская конница XI – XVII вв.

Русская кавалерия XVIII века: от Петра I до Екатерины II

Преемники Петра I, слепо подражая Западной Европе, привели конницу к упадку. Часть полков были переформирована Минихом в кирасирские, конно-гренадерские и гусарские, не способные к пешему бою. Систематического обучения в мирное время не производилось, почему при атаке части теряли порядок, исчезала подвижность. В боях с турецкой конницей встречали атаку стрельбой с коня, стоя на месте, строили каре, спешивали первую шеренгу, прятались за пехоту, ограждавшуюся рогатками.

Русская кавалерия XIX века

После русско-турецкой войны конница вооружилась ружьем, почти одинаковым с пехотой, со штыком (кроме казаков); разнообразная по названиям полков, она вся превратилась в конницу драгунского типа. В 1882 г. все армейские гусарские и уланские полки были переименованы в драгунские. Кавалерия стала больше посвящать времени полевой службе, аллюры стали резвее. Для эволюций в сфере огня вводится полевой галоп, конница становится значительно более подвижной, полки свободно проходят до 4 верст полевым галопом, вырабатываются новые боевые порядки, широко практикуется маневрирование массами на обширных полях. Однако, несмотря на изменившиеся условия боя в кавалерии все еще остаются линейные формы боевых порядков, сковывающие инициативу начальников, затрудняющие взаимодействие частей и применение их к местности.

Русская кавалерия в начале XX века

В Китайском походе 1900 г. успехи в Маньчжурии во многом были вызваны энергичным действиям казаков (забайкальских, амурских и уссурийских) и Маньчжурской охранной стражи, организованной и обученной по образцу казачьих войск.

В русско-японскую войну 1904–05 гг. Россия выставила в Маньчжурии 18 эскадронов и 162 сотни (ок. 22 тыс. чел.), а японцы до 90 эскадронов (13–14 тыс. чел.). Вооружение русской конницы состояло из магазинной винтовки (у драгун со штыком), шашки, а у сибирских и уральских казаков еще и пики (которую постепенно все побросали); у японцев – магазинный карабин и сабля. Корпусам придавалось по 1–2 конных полков, остальные составляли отдельные бригады и дивизии; под конец войны был сформирован кавалерийский корпус. У японцев были 2 отдельные кавалерийские бригады (по 8 эскадронов), пехотным дивизиям были приданы полки (по 3 эскадрона), а резервным бригадам – по 1 эскадрону. Большая часть казачьих полков сидела на малорослых лошадях сибирских и забайкальских пород, неприхотливых, но не имевших крупных аллюров; драгуны, донцы и кавказцы сидели на прекрасных лошадях. Японская кавалерия имела в большинстве выводных лошадей из Австралии, по своим качествам представлявших середину между нашей сибирской казачьей и драгунской лошадями. Главную массу русской конницы составляли казаки, которые получили подготовку мирного времени, обучаясь обычно по сотням, разбросанным на огромных пространствах, а потому были хорошо подготовлены для действий в одиночку или малыми группами, но к маневрированию значительными силами не готовы. Японская кавалерия была хуже нашей, не вступала в конный бой и не отходила от пехоты. После объявления войны в Корею выступил конный отряд генерал-майора Мищенко (14 сотен), остававшийся там 2 месяца для наблюдения за армией Куроки. В период между боями под Тюренченом и Ляояном отдельные конные отряды действовали: генерал-майора Ренненкампфа – на левом фланге (на направлении Ляоян – Саймацзы), генерал-майора Мищенко – между восточной и южной группой (в районе Сюяня) и перед южной группой – Приморский драгунский полк и сибирские казаки. Деятельность этих отрядов состояла в непрерывных рекогносцировках и стычках с передовыми частями японцев. В сражении под Ляояном конница сражалась наряду с пехотой и местами прикрывала ее фланги. При отступлении от Ляояна к Мукдену конница густой завесой прикрыла армию. В операции на Шахе конный отряд генерал-майора Любавина на левом фланге зашел в тыл японцам под Беньсиху; в центре сибирские казаки генерал-майора Самсонова содействуют наступлению восточного отряда, а конный отряд генерал-майора Мищенко смело проникает в промежуток между восточным и западным отрядами и пробивает дорогу 4-му Сибирскому корпусу, а затем обеспечивает левый фланг 1 и 4-го Сибирских корпусов. В конце декабря 1904 г. огромный конный отрядом (72 эскадрона и сотни, 4 команды и 22 орудия) произвели набег на Инкоу, но не достигли никаких решительных результатов, вследствие громоздкой организации отряда и неправильно поставленной ему задачи. В январском наступлении 1905 г. конный отряд генерал-адъютанта Мищенко (38 сотен и 24 конных орудия) действовал уступом впереди правого фланга 2-й Маньчжурской армии, пробиваясь сквозь ряд укрепленных пунктов, сметая мелкие группы японцев и отвлекая на себя часть подкреплений противника, идущих к Сандепу. В Мукденском сражении конница обеих сторон не проявила деятельности, которая могла бы оказать влияние на исход операций. После отступления от Мукдена между сторонами образовался широкий промежуток, на котором русская конница вела разведывательную деятельность. В мае кавалерийский корпус генерал-адъютанта Мищенко произвел набег на Факумынь, уничтожил несколько неприятельских транспортов, взял в плен 234 чел., захватил 2 пулемета; в этом набеге сотни неоднократно атаковали пехоту. 18 июня под Санвайзой корпус, вместе с 2-ой отдельной бригадой, атаковал укрепленную японскую позицию.

Русско-японская война дала наряду с отрицательными примерами действий конницы много и положительных, хотя действия ее и не дали решительного результата, который изменил бы ход всей кампании. Увлекаясь до войны построением боевых порядков на ровных пространствах, мало обращали внимания на широкую маневренную практику на пересеченной местности. Война показала, что конница должна перейти от действий линиями к действиям группами, применяясь к местности, действуя то на коне, то пешком или комбинируя тот и другой способ. И после войны все строевые кавалерийские уставы были переработаны в этом направлении.

Источник

100 лет русской славы. Русская кавалерия: уланы, драгуны, гусары

Для начала сразу опустим привычные уже рассуждения о том, что пулемет и магазинная винтовка низвели роль кавалерии до некоего вспомогательного вида войск. В Первую мировую войну, особенно на Восточном фронте, кавалерия была все еще мобильным ударным родом войск, способным оказать значительное влияние на ход сражения. Вопрос в основном заключался в умении ее применять.

Да, пулемет значительно осложнил действия кавалеристов в плане выполнения задачи открытого удара. Но по ходу войны тактика использования кавалерией постепенно изменялась, приспосабливаясь к существующим условиям.

Особенно на Восточном фронте, отличавшемся большой пространствами и невысоким уровнем огневых средств на единицу площади. Там конница использовалась более активно.

Кавалерию использовали для разведки, при преследовании отступающего противника, обходных маневров и ближнего боя. Кроме того, лошади в то время все еще являлись единственным средством быстрого развертывания войска при отсутствии дорог.

На Восточном фронте, в отличие от Западного, значение кавалерии в бою оставалось высоким. В качестве примера можно привести и русские удары в Восточной Пруссии, Галиции, Польше, и немецкие удары в Литве и Румынии.

Русская армия в начале войны получила 124 полка армейской кавалерии, а к концу 1917 года имела до двух с половиной сотен кавалерийских полков (в основном — казачьих, но казаки достойны отдельной темы).

Кавалерия Русской Императорской армии была самой многочисленной и подготовленной не только в Европе, но и в мире. Так считают многие эксперты, в том числе и зарубежные.

Если русская конница и не выполнила всех тех задач, что ставились перед ней, то тому виной не сокращение численности кавалерии или ее отсталость, а во многом несостоятельность конного командования.

Одной из главнейших задач конницы перед войной считалось ведение разведки. Причем не только ближней, перед фронтом своих общевойсковых соединений, но и дальней — в тылу неприятеля. Имеется в виду та разведка, что предоставляет командованию ценную информацию оперативно-тактического характера.

Развитие авиации фактически лишило кавалерию этого вида действий. Прогресс техники (фотоаппараты, дирижабли, самолеты) переломил ситуацию с получением разведданных в пользу технических средств. Авиация почти совершенно вытеснила кавалерию как средство дальней разведки.

Тем не менее, русская конница продолжала оставаться основным родом войск. Хотя бы и на последнем месте в триаде после пехоты и артиллерии.

С 1882 года кузницей кавалерийских кадров стала Офицерская кавалерийская школа. Первоначально эта подготовка ограничивалась обыкновенным набором — теорией тактики и практикой конной езды. Постепенно дело подтягивалось к обучению офицеров кавалерии умению действовать на войне.

С назначением на пост начальника школы А. А. Брусилова (1902 — 1906 гг.) дело было окончательно поставлено на основу подготовки кавалериста к войне. Генералу Брусилову школа, а потом и вся кавалерия, были обязаны введением новой системы выездки лошадей (системы Филлиса), имевшей вначале много недоброжелателей, новых тактических приемов. Энергия Брусилова вызывала зависть, и генерал приобрел репутацию беспринципного карьериста и интригана.

Последнее замечание относится к распространенному мнению, что именно А. А. Брусилов убрал с поста своего предшественника. Но, как показала практика, интриги зачастую принося немалую пользу.

«Наставление для занятий в кавалерии» 1912 года гласило, что кавалерийское подразделение считается подготовленным, если оно в состоянии выполнить все предстоящие ему в военное время задачи. Среди этих задач особо выделялись следующие умения:

атаковать в конном строю все рода войск противника;
подготовить успех конной атаки огнем;
свободно маневрировать на всякой местности, не нарушая порядка движения, преодолевая препятствия и применяясь к местности;
действовать в спешенном порядке наступательно и оборонительно;
совершать походные движения как днем, так и ночью;
нести службу охранения и разведки как на походе, так и на бивуаке.

Перед войной в русской армии числились двадцать один драгунский полк, семнадцать уланских полков, восемнадцать гусарских полков.

Но особенного отличия в видах кавалерии, за исключением парадной формы, к началу 20 века уже не было. Вся кавалерия РИА по сути своей превратилась в драгун — всадников, по внешнему виду похожих на пехоту, вооруженных винтовкой, пистолетом, саблей и пикой.

Исключением являлись казаки. Но о них повторюсь, поговорим отдельно.

Каждый конный полк состоял из шести эскадронов (сотен). Эскадрон по штату насчитывал пять офицеров, двенадцать унтер-офицеров, три трубача и сто двадцать восемь рядовых нижних чинов.

Согласно штатам при каждой дивизии состояла конно-саперная команда, которая должна была иметь восемь мотоциклов и один легковой автомобиль.

Конно-артиллерийский дивизион, придаваемый кавалерийской дивизии, имел в своем составе две батареи по шесть легких орудий (76-мм). Каждая батарея имела боекомплект в тысячу снарядов, в том числе 144 гранаты, а остальное — шрапнели. К началу войны в русской коннице насчитывалось шестьдесят пять конных батарей по шесть орудий. В 1914 — 1917 гг. было сформировано еще сорок две конные батареи, по преимуществу казачьих.

Кроме того, кавалерийская дивизия имела дивизионную пулеметную команду из восьми пулеметов. Пользу пулеметов для конных подразделений признали уже в ходе русско-японской войны 1904-1905 гг. На вооружении первоначально были пулеметы Мадсена, которые впоследствии были заменены на пулеметы Максима.

Кроме дивизионной пулеметной команды, были еще и полковые команды пулеметчиков, созданные по образцу пехотных и вооруженных пулеметами Максима. В 1912 году в кавалерийской дивизии числилось двенадцать пулеметов «Максим». Это были вьючные пулеметы системы Максима. Во вьюках перевозились и сам пулемет, и станок системы полковника Соколова, который специально разработал его для кавалерии в 1910 году.

Противники, немцы, тоже придавали пулеметам большое значение и придали каждой кавалерийской дивизии отдельную пулеметную батарею из восьми пулеметов. Вдобавок в состав каждой кавалерийской дивизии вошел егерский батальон вместе со своей пулеметной ротой (еще шесть пулеметов).

Конница Австро-Венгрии в начале войны пулеметов не имела вообще.

На вооружении русских кавалеристов были шашки и трехлинейные винтовки со штыком (у казаков винтовки до 1915 года были без штыка).

При императоре Александре II кавалерийская дивизия состояла из трех бригад — драгунской, уланской и гусарской. В эпоху императора Александра III в связи с общей унификацией конницы казаков было решено объединить с регулярной кавалерией. При последнем императоре Николае II, последняя организация сохранилась.

В то же время считали, что казачьи сотни не имеют той ударной силы, которая свойственна сомкнутым, стройным эскадронам регулярной кавалерии. На этом основании признано было за благо кавалерийские дивизии составить из четырех полков шестиэскадронного состава: драгунского, уланского, гусарского и казачьего. Такая организация должна была привести к тому, что от близкого единения с казаками регулярные полки усовершенствуются в сторожевой, разведывательной службе, партизанских действиях и вообще предприятиях так называемой малой войны. С другой стороны, ожидалось, что казаки приобретут навык к сомкнутым атакам, развивая для этого надлежащую силу удара, необходимую при встрече стройных неприятельских атак.

Хотелось бы еще сказать несколько слов о лошадях.

Для Восточного фронта лошадь явилась единственно доступным и единственно возможным в начале двадцатого века транспортным средством. Ни железная дорога, ни тем более автомобиль в 1914-1917 гг. не смогли заменить обычную лошадь в борьбе на Востоке. При этом чем больше затягивалась война, тем больше, вследствие изношенности вагонно-паровозного парка, возрастала роль лошади.

Общее же число лошадей в 1914 году предстает в следующих примерных цифрах: Россия — почти 35 000 000, США — 25 000 000, Германия — 6 500 000, Австро-Венгрия — 4 000 000, Франция — более 4 000 000, Великобритания — 2 000 000.

Как видно, количество лошадей в России превосходило их число во всех великих державах Европы, вместе взятых. И особенно характерно сравнение количества лошадей на душу населения в Европе. В России одна рабочая лошадь приходилась на семь человек, в Германии — на пятнадцать, во Франции — на двенадцать, в Австро-Венгрии — на двадцать девять человек.

И не надо рассказывать сказок о высокой механизации в этих странах. Не пахали в Европе на тракторах крестьяне.

Касаемо комплектования кавалерии конским составом.

Лошади в действующей армии подразделялись на несколько категорий, будучи предназначены для различных функций. Поставляемые в войска лошади, в зависимости от своих качеств, шли в кавалерию, артиллерию (считая здесь и пулеметные команды) и обозы.

Соответственно, цены на лошадей разных категорий также были различными: цены на верховых и артиллерийских лошадей в полтора раза превышали цены на обозных лошадей 2-го разряда. При этом цены военного ведомства, по которым лошадей брали в войска, могли существенно отличаться от рыночных цен на лошадь. Например, верховая лошадь стоила 355 рублей, артиллерийская — 355, обозная первого разряда — 270, обозная второго разряда — 195 рублей за голову.

В обозы шли обыкновенные крестьянские лошадки. В артиллерию — крестьянские и степные лошади, более выносливые по сравнению с основной массой лошадей.

Кавалерия должна была комплектоваться исключительно скаковыми породами лошадей. В начале века в России выращивали такие скаковые породы, как текинская (ахалтекинская), стрелецкая, орловская, скаковая, донская, кабардинская, терская. Основные поставщики строевых лошадей — частные степные донские конезаводы Воронежской и Ростовской губерний. Также верховых лошадей давали Херсонская, Екатеринославская, Таврическая губернии.

Система ремонтирования в мирное время заключалась в следующем процессе: ремонтная комиссия покупала лошадь возрастом 3,5 года. Эта лошадь шла в запасной кавалерийский полк, где в течение года воспитывалась и обучалась. На пятом году жизни она поступала в регулярный полк: «Только пятилетняя лошадь складывается настолько, чтобы ее пустить в работу».

Через год лошадь проходила экзамен, после чего окончательно отправлялась в строй. При этом в год перед экзаменом нельзя было ставить лошадь в строй и посылать на учения с аллюрами.

Конечно, в условиях военного времени, данное положение нарушалось. Но это не дает права «экспертам» и «историкам» рассказывать о русской кавалерии, воевавшей на замученных крестьянских лошаденках. А нам дает полное право посылать таких «экспертов» куда подальше.

В качестве примера я предложил бы читателям ознакомиться с творчеством известнейшего российского и советского репортера Гиляровского. В те годы он как раз занимался отбором и перегонкой лошадей для армии. Кому интересно — книга называется «Мои скитания».

О форме кавалеристов РИА.

Говоря о форме военного времени, естественно, мы имеем в виду походную/полевую форму. Парадная форма у кавалеристов, конечно, различалась, но здесь мы касаемся только полевой.

Полевая (походная) форма для кавалерии была введена накануне Первой мировой войны. Для кавалеристов она включала:

фуражку или папаху (зимой);
китель (летом) или походный мундир (зимой) у офицеров и гимнастерку у нижних чинов; шаровары, заправленные в высокие сапоги со шпорами;
погоны (у нижних чинов походные погоны);
походное снаряжение (офицеры) или пояс (нижние чины);
коричневые перчатки (офицеры);
шашку на ременной портупее и револьвер с походным шнуром (офицеры) или
шашку, стальную пику без флюгера, револьвер, драгунскую винтовку и патронную сумку (нижние чины).
Защитная фуражка зеленовато-серого цвета, с защитным кожаным козырьком, кокардой, подбородным ремнем.

Драгунские, уланские и гусарские полки фактически ничем на фронте не отличались в плане формы.

Форма драгун напоминала пехотную, лишь мундиры отличались обшлагами с мысками. Погоны были обшиты кантом мундирного цвета: черным у нижних чинов и темно-зеленым у офицеров. Походные погоны кантов не имели, на них располагался номер и рядом с ним — прописная буква «Д» светло-синего цвета либо монограмма полка для именных полков.

Канты на шароварах были различного цвета, в соответствии с цветом полка.

Уланы носили форму, аналогичную драгунской, погоны были с темно-синим кантом у офицеров и без канта у нижних чинов. На погоне располагались номер полка светло-синего цвета и литера «У» или монограмма для именных полков.

Уланы носили серо-синие шаровары с цветными кантами, так же зависящими от номера полка. Снаряжение не отличалось от снаряжения драгун, за исключением того, что примерно четверть личного состава каждого полка была вооружена пиками без флажков.
Польские уланы носили бриджи с алыми лампасами.

В отношении походной формы гусары следовали стилю, принятому драгунами, хотя офицеры часто продолжали носить красные бриджи (чакчиры) и погоны с зигзагообразным галуном.

Погоны рядовых не имели канта, на них располагались номер полка и буква «Г» светло-синего цвета или монограммы именных полков.

Подводя некий промежуточный итог перед тем, как основательно взяться за рассмотрение действий русской армии и ее командования, стоит сказать только то, что мы имеем дело с глобальным переписыванием истории, к сожалению.

Столько лет нам вбивали в головы, что Русская Императорская армия была многочисленной, но слабо вооруженной всяким устаревшим хламом, что нельзя было не поверить.

Да, передовой в техническом плане РИА не была. Но и сборищем «пушечного мяса», отправленного на убой, тоже никак не являлась.

В принципе, весь этот цикл «100 лет русской славы» можно расценивать как извинение и признание в адрес солдат, офицеров и всех, кто стоял за их спинами в России.

Это была армия, которой можно и нужно гордиться.

Источник