Кошурка у пушкина что это
Значение слова «кошурка»
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
кошу́рка
2. народная песня «Зовёт кот кошурку в печурку спать», которая пелась на святочном гаданье и предвещала свадьбу ◆ И вынулось колечко ей // Под песенку старинных дней: // «Там мужички-то всё богаты, // Гребут лопатой серебро; // Кому поём, тому добро // И слава!» Но сулит утраты // Сей песни жалостный напев; // Милей кошурка сердцу дев. Пушкин, «Евгений Онегин», 1833 г.
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: айкидо — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Синонимы к слову «кошурка»
Предложения со словом «кошурка»
Цитаты из русской классики со словом «кошурка»
Отправить комментарий
Дополнительно
Предложения со словом «кошурка»
Так мы с нею и сидели, пока шумела косилка. Кошурка успокоилась, улеглась у меня на коленях и преспокойненько уснула.
Он и так не считал себя обделённым судьбой, следовательно, пёстрая кошурка должна была, по идее, превратить его жизнь в сплошной праздник.
Синонимы к слову «кошурка»
Морфология
Правописание
Карта слов и выражений русского языка
Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.
Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.
Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.
Кошурка у пушкина что это
2 воск потопленный. Пушкинский эпитет возник под влиянием глаголов «растопить» (переходи.) и «топить» (переходн. и непереходн.), означающих «погружать в воду» и «растворять». Иногда вместо горячего воска растапливали и бросали в воду олово, где оно принимало различные формы, по которым предсказывали будущее. Служебник 1639 г., «Потребник», упоминает чародеев двух видов, занимавшихся волшбой — это «восколеи» и «оловолеи» (те, кто разливает эти вещества).
5–8 Рождественские и крещенские песнопения во время гаданий (подблюдные песни) начинаются запевом, прославляющим Бога: «Слава Тебе, Боже, слава!» Девушки и женщины, собравшиеся на гаданье, бросают кольца и другие дешевые украшения в блюдо или миску с водой. Затем блюдо покрывают платком и начинают петь святочные песни. В конце каждой песни из воды наугад вынимают брошенное туда украшение и его владелица по характеру только что спетой песни определяет, что ее ждет в будущем.
7 вынулось. Напрашивающийся очевидный перевод «был вынут» не содержит элемента случайности и неизвестности, присущего русскому глаголу.
9 мужички-то. Эта уменьшительная форма существительного и простонародная частица «-то» не находят себе аналога в английском языке.
9–12 Это хорошо известная «святочная» песня (прилагательное образовано от слова «святки», обозначающего период продолжительностью в двенадцать дней с Рождества Христова — 25 декабря, до Крещения — 6 января). Песня звучит так:
14 кошурка. В песне поется:
Эта «улещивающая» песенка — предвещание свадьбы, как замечает Пушкин в своем примеч. 29.
5 В открытом платьице. Сполдинг переводит это место как «в полуоткрытом пеньюаре», Элтон — «с непокрытой головой, в шарфе», мисс Дейч — «не обращая внимания на холод»; только у мисс Рэдин перевод верен.
6 На месяц зеркало наводит; 13 Как ваше имя? Это хорошо известный способ гаданья на улице. Не только эта офранцуженная девица с голыми плечами, но и русская крестьянская девушка в сапожках и платке выходила на деревенский перекресток и наводила свое зеркальце на месяц, ожидая, когда в нем появится ее суженый. Читатель может вспомнить старый английский заговор:
Другой старинный способ гаданья (не упоминаемый Пушкиным, но открывающий «Светлану» Жуковского) состоял в том, что за ворота на дорогу бросали башмачок и смотрели, как он лег на снег — куда показывает его носок, там и живет будущий супруг.
Строфа заканчивается описанием обычая, который робкая Татьяна вряд ли осмелилась бы исполнить — он заключался в том, чтобы выйти за ворота и заговорить с первым встречным прохожим.
13 Смотрит он. Глагол «смотреть», «глядеть» (глава Шестая, XXIV, 13) в русском языке употребляется чаще, чем в английском. Иногда он играет роль всего лишь синтаксического указателя, привлекающего внимание читателя к наступающему действию или событию (как в данном случае) или создает определенное настроение (удивления или неуверенности) — «Князь на Онегина глядит» (глава Восьмая, XVII, 11). Широко распространен также глагол совершенного вида «взглянуть» — «Взгляну на дом» (глава Седьмая, XVI, 4). Но самым поразительным феноменом этого ряда являются русские «взгляд» и «взор». К ним легко подобрать рифму и, подкрепленные эпитетом («томный», «печальный», «радостный», «мрачный»), они становятся готовой формулой, передающей состояние души посредством выражения лица персонажа.
14 Агафон. Производит гротескное впечатление. Эта русская версия имени Агато или Агатоникус (см. примеч. 13 Пушкина к главе Второй, XXIV, 2, относительно сладкозвучных греческих имен) для русского уха звучит тяжеловесно и по-деревенски грубо. Аналог ему в Англии можно найти среди библейских имен. Только представьте себе юную английскую леди образца 1820 г., которая, украдкой выбравшись за ворота своего имения и спросив проходящего мимо работника, как его зовут, узнает, что имя ее будущего супруга не Аллан, а Ной.
А.С.П. ЖИВ
Святки символизируют двенадцать месяцев наступившего года и делятся на две половины. «Святые вечера» длятся одну неделю со дня Рождества, а в остальные дни до Крещения идут «страшные вечера».
В русском крестьянском быту святки — самый весёлый и шумный праздник, отчасти напоминающий более знакомый современной детворе Halloween. На святки ряженые ходили по домам, устраивались маскарады, ложные похищения. Они шутейно похищали какой-нибудь предмет, но потом непременно возвращали его. В одной газете, помнится, довелось прочитать, что уже в советское время в деревнях случались святочные похищения тракторов. Они ещё и проказничали, например, запирая ворота снаружи. Пушкин пропускает в «Евгении Онегине» гуляния ряженых и останавливается на самом интересном занятии в это время — гадании.
Настали святки. То-то радость!
Гадает ветреная младость,
Которой ничего не жаль,
Перед которой жизни даль
Лежит светла, необозрима;
Гадает старость сквозь очки
У гробовой своей доски,
Все потеряв невозвратимо;
И все равно: надежда им
Лжет детским лепетом своим.
Святки связывали с обилием детей и семейным счастьем, поэтому считалось, что самое время узнать суженых. Гадания проводили как раз в «страшную неделю».
У Спаса в Чигасах за Яузою,
Слава!
Живут мужики богатые,
Слава!
Гребут золото лопатами,
Слава!
Чисто серебро лукошками.
Слава!
Гадали также на воск и растопленный свинец. У Лариных тоже гадают:
Татьяна любопытным взором
На воск потопленный глядит:
Он чудно вылитым узором
Ей что-то чудное гласит;
Из блюда, полного водою,
Выходят кольцы чередою;
И вынулось колечко ей
Под песенку старинных дней:
«Там мужички-то всё богаты,
Гребут лопатой серебро;
Кому поем, тому добро
И слава!» Но сулит утраты
Сей песни жалостный напев;
Милей кошурка сердцу дев.
А вот «кошурка» предвещала замужество.
Кот кошурку
Звал спать в печурку:
«У печурке спать
Тепло, хорошо».
Диво ули ляду!
Кому спели,
Тому добро.
Были ещё гадания на петухе. На столе вычерчивали круги. В круги сыпали овёс, землю, ставили блюдце с водой, иногда ставили зеркало. Если петух пойдёт клевать овёс, муж будет богатый. Если петух пойдёт к зеркалу, муж будет гулящий. А уж если к земле пойдёт, жди большой беды.
После гаданий на блюде в большой компании девушки начинали кликать суженого под руководством опытных нянюшек.
Морозна ночь, все небо ясно;
Светил небесных дивный хор
Течет так тихо, так согласно…
Татьяна на широкой двор
В открытом платьице выходит,
На месяц зеркало наводит;
Но в темном зеркале одна
Дрожит печальная луна…
Чу… снег хрустит… прохожий; дева
К нему на цыпочках летит,
И голосок ее звучит
Нежней свирельного напева:
Как ваше имя? Смотрит он
И отвечает: Агафон.
Пушкин подшучивает над бедною Татьяной, назвав суженого Агафоном. Но кульминацией страшных гаданий было «гадание на сон». Дело в том, что гадающий должен был предварительно избавиться от всего, что связывало его с крестной силой, — от всех оберегов и нательного креста. Вместе с тем, святки считались временем разгула нечистой силы, призываемой в это время всеми и повсеместно. Гадатель, пусть даже и под надзором опытных нянюшек, шёл на небывалый риск, оставаясь один на один с нечистью и сознательно отбросив крестную защиту.
Татьяна, по совету няни
Сбираясь ночью ворожить,
Тихонько приказала в бане
На два прибора стол накрыть;
Но стало страшно вдруг Татьяне…
И я — при мысли о Светлане
Мне стало страшно — так и быть…
С Татьяной нам не ворожить.
Татьяна поясок шелковый
Сняла, разделась и в постель
Легла. Над нею вьется Лель,
А под подушкою пуховой
Девичье зеркало лежит.
Утихло все. Татьяна спит.
Отсылка Пушкина к Светлане — это воспоминание о балладе Жуковского, где героиня гадает на суженого, сидя за столом, накрытым на два прибора. Ровно в полночь к ней явился мёртвый жених.
Пояски считались оберегом, защитой от нечистой силы. Снимали и крест, но Пушкин не мог прямо на это указывать, так как это могло бы вызвать затруднения с цензурой. Гадание происходит в бане — в помещении, где нет иконы. Татьяна засыпает, а над нею вьётся Лель — русский эквивалент Амура. Татьяна видит сон о медведе, предвещающий замужество за немилым человеком. Все гадают. Гадают и по сей день.
Петух и подблюдные песни — для нас уже сложноватые способы. Да и нянюшки повывелись. Как ни причудливы изгибы судьбы, со временем особую популярность приобрело гадание на «Евгении Онегине». Так что у всех есть возможность достойно завершить «страшную неделю».
Кошурка у пушкина что это
Здравствуйте уважаемые.
Продолжим рассматривать с Вами бессмертное произведение Александра Сергеевича Пушкина. Напомню, что в прошлый раз мы с Вами остановились вот тут вот:http://id77.livejournal.com/1398336.html
Итак.
Татьяна любопытным взором
На воск потопленный глядит:
Он чудно вылитым узором
Ей что-то чудное гласит;
Из блюда, полного водою,
Выходят кольцы чередою;
И вынулось колечко ей
Под песенку старинных дней:
«Там мужички-то всё богаты,
Гребут лопатой серебро,
Кому поем, тому добро
И слава!» Но сулит утраты
Сей песни жалостный напев;
Милей кошурка сердцу дев.
Морозна ночь, все небо ясно;
Светил небесных дивный хор
Течет так тихо, так согласно.
Татьяна на широкий двор
В открытом платьице выходит,
На месяц зеркало наводит;
Но в темном зеркале одна
Дрожит печальная лупа.
Чу. снег хрустит. прохожий; дева
К нему на цыпочках летит,
И голосок ее звучит
Нежней свирельного напева:
Как ваше имя? Смотрит он
И отвечает: Агафон.
Нда. Вышла такая вся воздушная к поцелуям зовущая Татьяна в одном платьице легком на мороз, продолжила гадание с помощью зеркальца, надеясь узнать имя будущего супруга. ну там Эжен или Вольдемар, а тут бац. Агафон :-))) Разрыв шаблона был обеспечен, однозначно :-))
Хотя может быть такой Агафон 🙂
И спится чудный сон Татьяне.
Ей снится, будто бы она
Идет по снеговой поляне,
Печальной мглой окружена;
В сугробах снежных перед нею
Шумит, клубит волной своею
Кипучий, темный и седой
Поток, не скованный зимой;
Две жердочки, склеены льдиной,
Дрожащий, гибельный мосток,
Положены через поток;
И пред шумящею пучиной,
Недоумения полна,
Остановилася она.
Как на досадную разлуку,
Татьяна ропщет на ручей;
Не видит никого, кто руку
С той стороны подал бы ей;
Но вдруг сугроб зашевелился.
И кто ж из-под него явился?
Большой, взъерошенный медведь;
Татьяна ах! а он реветь,
И лапу с острыми когтями
Ей протянул; она скрепясь
Дрожащей ручкой оперлась
И боязливыми шагами
Перебралась через ручей;
Пошла — и что ж? медведь за ней!
Она, взглянуть назад не смея,
Поспешный ускоряет шаг;
Но от косматого лакея
Не может убежать никак;
Кряхтя, валит медведь несносный;
Пред ними лес; недвижны сосны
В своей нахмуренной красе;
Отягчены их ветви все
Клоками снега; сквозь вершины
Осин, берез и лип нагих
Сияет луч светил ночных;
Дороги нет; кусты, стремнины
Метелью все занесены,
Глубоко в снег погружены.
Татьяна в лес; медведь за нею;
Снег рыхлый по колено ей;
То длинный сук ее за шею
Зацепит вдруг, то из ушей
Златые серьги вырвет силой;
То в хрупком снеге с ножки милой
Увязнет мокрый башмачок;
То выронит она платок;
Поднять ей некогда; боится,
Медведя слышит за собой,
И даже трепетной рукой
Одежды край поднять стыдится;
Она бежит, он все вослед,
И сил уже бежать ей нет.
Упала в снег; медведь проворно
Ее хватает и несет;
Она бесчувственно-покорна,
Не шевельнется, не дохнет;
Он мчит ее лесной дорогой;
Вдруг меж дерев шалаш убогой;
Кругом все глушь; отвсюду он
Пустынным снегом занесен,
И ярко светится окошко,
И в шалаше и крик и шум;
Медведь промолвил: «Здесь мой кум:
Погрейся у него немножко!»
И в сени прямо он идет
И на порог ее кладет.
Вот такая вот фигня, малята :-))
Продолжение следует.
Приятного времени суток.
Реальные и мистические кошки в творчестве Пушкина
Великий русский поэт не был фанатичным любителем кошек, но относился с симпатией к этим грациозным животным, внимательно наблюдал за ними. В его литературных произведениях упоминается немало реальных и мистических кошек. Запечатлены они и на рисунках Пушкина, которых особенно много в альбоме Елизаветы Николаевны Ушаковой[1], в замужестве Киселёвой. По преданию семьи Киселёвых, Пушкин любил рисовать кошек в альбомах барышень, на клочках бумаги, на сукне ломберного столика. Чаще всего поэт изображал дородных котов, сидящих спиной к зрителю, с «ушками на макушке» и извивающимся хвостом, выдающим напряженное ожидание или заинтересованность чем-то вне поля рисунка. Такой кот нарисован, к примеру, в 1833 году в черновике незаконченного письма тёще Наталье Ивановне Гончаровой.
На карикатуре, сделанной поэтом в Кишинёве, изображён испуганный француз Дегильи[2], отказавшийся от дуэли с Пушкиным. На окне сидит невозмутимый кот, равнодушно отвернувшийся от хозяина и наблюдающий за происходящим на улице.
Иначе ведут себя кошки на зарисовке 1829 года, изображающей сумасшедший дом. Привлечённая необычными движениями и, возможно, криками умалишённых, кошечка свесила голову с подоконника и глядит на ноги одного из них. Похоже, она хочет спрыгнуть с зарешеченного оконца. Вторая кошка сидит в стороне, с интересом глядя на происходящее. Поза её довольно настороженная: она готова в любую минуту бежать прочь. Кошки придают зарисовке реалистичность и особую динамичность. Невольно вспоминается написанная гораздо позже рисунка пушкинская строка: «Не дай мне Бог сойти с ума…».
Сказочные и мистические кошки
Самый знаменитый «кошачий» персонаж у Пушкина – это, безусловно, «кот учёный» из Пролога к поэме «Руслан и Людмила», погружающего читателя в особое сказочное пространство:
У лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том:
И днём, и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом.
Пойдёт направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит.
И там я был, и мёд я пил;
У моря видел дуб зелёный;
Под ним сидел, и кот учёный
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню: сказку эту
Поведаю теперь я свету…
Пролог был написан в Михайловском в 1826 году и включён в текст 2-го издания поэмы, вышедшего два года спустя. Образ «кота учёного» восходит к персонажу русской мифологии и волшебных сказок коту Баюну, в котором волшебный голос птицы Гамаюн объединился с силой и хитростью сказочного чудовища. В сказках кот Баюн, сидящий на высоком железном столбе, песнями и заклинаниями лишает силы всех, кто хочет подойти к нему. Чтобы поймать Баюна, Иван Царевич надевает железный колпак и железные рукавицы. Покорённого кота он приносит во дворец к больному отцу. Своими сказками Баюн исцеляет царя.
К нему волшебница явилась,
Вещая: «Знаешь ли меня?
Ступай за мной; седлай коня!»
И ведьма кошкой обратилась.
Осёдлан конь. Она пустилась;
Тропами мрачными дубрав
За нею следует Фарлаф.
В стихотворении Пушкина «Гусар» кот мистически связан со своей хозяйкой-ведьмой. По сюжету бравый военный рассказывает байку о приключении в Малороссии, где он жил на постое душа в душу с вдовой Марусенькой. Однажды ночью ревнивый гусар увидел, как она, выпив зелье из склянки, вылетела в печную трубу:
Эге! Смекнул в минуту я:
Кума-то, видно, басурманка!
Постой, голубушка моя!…
И с печки слез – и вижу: склянка.
Понюхал: кисло! что за дрянь!
Плеснул я на пол, что за чудо?
Прыгнул ухват, за ним лохань
И оба в печь. Я вижу: худо!
Гляжу: под лавкой дремлет кот;
И на него я брызнул склянкой –
Как фыркнет он! Я: брысь!… И вот
И он туда же за лоханкой…
По другому поверью, в агрессивных кошек с целью мщения могут превращаться души умерших. В неоконченной поэме «Тазит» чеченец Гасуб проклинает своего сына Тазита, не отомстившего за убийство брата:
Будь проклят мной! Поди – чтоб слуха
Никто о робком не имел,
Чтоб вечно ждал ты грозной встречи,
Чтоб мёртвый брат тебе на плечи
Окровавленной кошкой сел
И к бездне гнал тебя нещадно…
Прослеживается связь домашней кошки с миром мёртвых и в раннем стихотворении Пушкина «Тень Фонвизина»:
«Так ты здесь в виде привиденья. —
Сказал Державин, — очень рад;
Прими мои благословенья…
Брысь, кошка. сядь, усопший брат…»
С кошками связаны многие народные поверья и песни. Некоторые из них поэт использовал в романе «Евгений Онегин». В V главе говорится о том, что «Татьяна верила преданьям / Простонародной старины»:
Жеманный кот, на печке сидя,
Мурлыча лапкой рыльце мыл:
То несомненный знак ей был,
Что едут гости.
Среди чудовищ, которых видит Татьяна в своём вещем сне незадолго до дуэли Онегина и Ленского, фигурирует фантастическое существо «полужуравль и полукот». Святочной ночью во время гадания на воске Татьяна слышит грустную колядку.
…Но сулит утраты
Сей песни жалостный напев;
Милей кошурка сердцу дев.
Кошурка – персонаж святочной песни, предвещающей брак:
Зовёт кот кошурку
В печурку спать.
В этих словах отразились славянские поверья о кошке как об охранительнице дома и семьи. Недаром в сказках (не только русских: достаточно вспомнить «Кота в сапогах» Ш. Перро) кошки и коты часто защищают своих хозяев и домашних животных, помогают им обрести счастье.
Возможно, это поверье косвенно отразилось в серии аллегорических рисунков Пушкина, сделанных в альбоме москвички Елизаветы Николаевны Ушаковой. Рисунки «повествуют» о взаимной любви хозяйки альбома и Сергея Дмитриевича Киселёва[4], которого прозвали «Кис» по первым буквам фамилии. Да и внешностью С.Д. Киселев напоминал добродушного домашнего кота. Намекая на влюблённость Елизаветы Николаевны, Пушкин в шутку начинал кликать при ней кошку: «Кис, кис, кис!», а её саму называл «Кисонькой». На одном рисунке он даже изобразил девушку в виде хорошенькой кошечки, влюблёно смотрящей вслед маленькому, но бравому на вид военному (С.Д. Киселёву) в роскошной шляпе с плюмажем. За всей сценой наблюдает дородный кот в излюбленной поэтом позе. Кого изобразил Пушкин под видом этого кота, точно неизвестно. Может быть, себя.
5 октября 1829 года поэт нарисовал Елизавету Николаевну, одетую как замужняя дама, в чепец и душегрейку. На руках у неё умиротворённо дремлет кот – символический «Кис». Внизу – сосуд с пылающим сердцем. Вверху – деревня, куда уехал в то время С.Д. Киселев. На лице Елизаветы Николаевны выражение нежности и ожидания. Этот рисунок – намёк на скорую свадьбу.
Естественная ассоциация «котёнок – ребёнок» несколько раз встречается у Пушкина. 8 сентября 1833 года Пушкин пишет жене из Казани в Петербург: «Здорова ли ты? Здоровы ли вы все? Дорогой я видел годовую девочку, которая бегает на карачках, как котёнок, и у которой уже 2 зубка. Скажи это Машке. »[5].
Герой трагедии «Борис Годунов» юродивый Николенька на площади в Москве перед собором поёт:
Месяц светит,
Котёнок плачет.
Юродивый, вставай,
Богу помолися!
Плачущий котёнок в этом эпизоде ассоциируется с убиенным царевичем Дмитрием. В соборе поют ему вечную память, а чуть позже юродивый говорит царю: «Николку маленькие дети обижают… Вели их зарезать, как ты зарезал маленького царевича».
В «Сказке о попе и работнике его Балде» в сцене у речки, где Балда требует оброк у бесов,
Вынырнул подосланный бесёнок,
Замяукал, как голодный котёнок…
В стихотворении «Будрыс и его сыновья» с игривым котёнком сравнивается молоденькая польская девушка:
Нет на свете царицы краше польской девицы.
Весела – что котёнок у печки –
И, как роза, румяна, а бела, что сметана;
Очи светятся, будто две свечки!
В произведениях Пушкина встречается немало вполне реальных котов и «кошачьих» сравнений, основанных на естественном поведении этих животных. Главный герой поэмы «Граф Нулин», который крадётся ночью в спальню к Наталье Павловне, сравнивается с хитрым котом:
Так иногда лукавый кот,
Жеманный баловень служанки,
За мышью крадётся с лежанки:
Украдкой, медленно идёт,
Полузажмурясь подступает,
Свернётся в ком, хвостом играет,
Разинет когти хитрых лап
И вдруг бедняжку цап-царап.
Создаётся впечатление, будто эта картинка написана поэтом «с натуры» в Михайловском, где создавалась поэма. С другой стороны, здесь очевиден намёк на развращённость незадачливого графа, ведь кот обычно ассоциируется с похотливым мужчиной, а ночные «песни» кошек – с блудом.
В поэме «Домик в Коломне» (стр. XVIII-XIX) есть такие строки:
Бывало, мать давным-давно храпела,
А дочка на луну ещё смотрела
И слушала мяуканье котов
По чердакам, свиданий знак нескромный…
Этот эпизод намекает на мечты дочки об утехах любви и замужества. В её домике живёт и домашний кот, но, по-видимому, особого внимания ему хозяева не уделяют. После смерти кухарки Феклуши
Об ней жалели в доме, всех же боле
Кот Васька…
В лицейском стихотворении «Послание к Галичу» наличие в комнате дремлющего кота помогает выразить атмосферу успокоения перед сном, придаёт всей картинке реалистичность:
Уж тёмна ночь объемлет
Брега спокойных вод;
Мурлыча, в келье дремлет
Спесивый старый кот.
В юношеской поэме «Монах» кот бедного отшельника, составляющий значительную часть его собственности, тоже вполне земной:
Наш труженик не слишком был богат,
За пышность он не мог попасться в ад.
Имел кота, имел псалтирь и чётки,
Клобук, стихарь да штоф зелёной водки.
Бес искушает старого монаха, появившись ночью в келье в виде соблазнительной юбки, которая при свете дня исчезает:
А наш монах, увы, лишён покоя.
Уж он не спит, не гладит он кота…
Упоминаются реальные кошки и в прозаических произведениях Пушкина. Это придаёт описываемым событиям живость и достоверность. В повести «Станционный смотритель» жена пивовара, поселившегося в доме умершего смотрителя, велит своему сыну показать автору дорогу на погост: «Эй, Ванька! Полно тебе с кошкою возиться. Проводи-ка барина на кладбище да укажи ему смотрителеву могилу».
Герой повести «Дубровский» кузнец Архип спасает кошку на пожаре, но оставляет в закрытом горящем доме работников суда – приказных: «В сию минуту новое явление привлекло его внимание; кошка бегала по кровле пылающего сарая, недоумевая, куда спрыгнуть, — со всех сторон окружало её пламя. Бедное животное жалким мяуканием призывало на помощь. Мальчишки помирали со смеху, смотря на её отчаяние. «Чему смеётеся, бесенята, — сказал им сердито кузнец. — Бога вы не боитесь: божия тварь погибает, а вы сдуру радуетесь», — и, поставя лестницу на загоревшуюся кровлю, он полез за кошкою. Она поняла его намерение и с видом торопливой благодарности уцепилась за его рукав. Полуобгорелый кузнец с своей добычей полез вниз. «Ну, ребята, прощайте, — сказал он смущённой дворне, — мне здесь делать нечего. Счастливо, не поминайте меня лихом».
Отчаянный Архип оказался милосерднее к животным, чем жестокий самодур Кирилла Петрович Троекуров, который для потехи стравливал медвежат с кошками и щенками, а медведей с людьми.
Львы и тигры у Пушкина
Определённую роль в произведениях Пушкина играют не только домашние кошки, но и их дикие родственники тигры и львы[6]. В «Нравоучительных четверостишиях», написанных Н.М. Языковым[7] при участии А.С. Пушкина, все эти животные как бы собраны вместе:
Орёл бьёт сокола, а сокол бьёт гусей;
Страшатся щуки крокодила,
От тигра гибнет волк, а кошка ест мышей.
Всегда имеет верх над слабостию сила.
Если в четверостишии «Сила и слабость» упор сделан на природные особенности тигра и кошки, то образ льва-царя зверей в двух других выдержан в басенных традициях. Это оправдано, поскольку «Нравоучительные четверостишия» написаны в 1826 году в Михайловском как пародия на переводные апологи И.И. Дмитриева[8]. В этом же духе выдержан эпиграф к IX главе «Капитанской дочки», повествующей о приезде Гринёва в стан Пугачёва:
В ту пору лев был сыт, хоть с роду он свиреп.
«Зачем пожаловать изволил в мой вертеп?» —
Спросил он ласково.
А. Сумароков
К нему и птица не летит,
И тигр нейдёт…
Природные особенности и повадки сильных хищников семейства кошачьих используются для описания внешности, характера или душевного состояния героев. Так, в очерке «Александр Радищев» Пушкин писал: «Мог ли чувствительный и пылкий Радищев не содрогнуться при виде того, что происходило во Франции во время Ужаса? Мог ли он без омерзения глубокого слышать некогда любимые свои мысли, проповедуемые с высоты гильотины при гнусных рукоплесканиях черни? Увлечённый однажды львиным рёвом колоссального Мирабо, он уже не хотел сделаться поклонником Робеспьера, этого сентиментального тигра».
Другой пример подобного рода относится к образу французской национальной героини Жанны Д’Арк (Начало Первой песни «Девственницы»):
Я признаюсь – вечернею порой
Милее мне смиренная девица –
Послушная, как агнец полевой;
Йоанна же была душою львица…
В повести «Выстрел» сравнение с тигром помогает глубже ощутить раздражённое состояние жаждущего мести Сильвио: «…При сих словах Сильвио встал, бросил об пол свою фуражку и стал ходить взад и вперёд по комнате, как тигр по своей клетке».
«Тигриное» сравнение есть и в новелле «Пиковая дама». Состояние тигра, готового к охоте, сходно с чувствами Германна перед свиданием в доме графини, у которой он хочет выведать тайну трёх карт: «Германн трепетал, как тигр, ожидая назначенного времени».
В трагедии «Скупой рыцарь» Герцог сравнивает сына, вызвавшего скупого отца на дуэль, с задиристым тигрёнком:
Что видел я? что было предо мною?
Сын принял вызов старого отца!
В какие дни надел я на себя
Цепь герцогов! Молчите: ты, безумец,
И ты, тигрёнок! полно.
В «Путешествии в Арзрум» Пушкин так описывает внешность генерала Ермолова[10]: «Ермолов принял меня с обыкновенной своей любезностию. С первого взгляда я не нашёл в нем ни малейшего сходства с его портретами, писанными обыкновенно профилем. Лицо круглое, огненные, серые глаза, седые волосы дыбом. Голова тигра на Геркулесовом торсе». Оценить точность последнего сравнения можно, взглянув на портрет прославленного генерала.
Особенной глубиной отличается сравнение греха, словно «пожирающего» душу, с хищным львом в духовном четверостишии 1836 года:
Напрасно я бегу к сионским высотам,
Грех алчный гонится за мною по пятам.
Так, ноздри пыльные уткнув в песок сыпучий,
Голодный лев следит оленя бег пахучий.
Известны два случая, когда Пушкин упоминает геральдического льва на гербе Швеции. В «Воспоминаниях в Царском Селе» (1814) речь идёт о победе России над Швецией в Полтавском сражении:
Не се ль Элизиум полнощный,
Прекрасный Царскосельский сад,
Где, льва сразив, почил орёл России мощный
На лоне мира и отрад?
В одном из примечаний к «Запискам бригадира Моро-де-Бразе» Пушкин пишет о победе шведского короля Карла XII «над датским королём Фридериком IV, который начал Северную войну и первый почувствовал когти шведского льва».
«Львы на воротах», упоминаемые в VII главе «Евгения Онегина», очевидно, тоже геральдические: львы изображались на гербах знатных дворянских родов.
Как видим, мистические и реальные кошки, хотя и являются у Пушкина в основном метафорическими и вспомогательными персонажами, но играют немаловажную роль в его творчестве. Их присутствие в сценах из произведений и на авторских рисунках помогает читателю более точно и объёмно воспринимать задуманные литературные образы, события жизни великого поэта и его окружения.
1. Альбом Елизаветы Николаевны Ушаковой. Факсимильное воспроизведение. – СПб.: Logos, 1999.
2. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки. В 3-х томах. М., 1992.
3. Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. – М.: Индрик, 1997.
4. Жуйкова Р.Г. Портретные рисунки Пушкина. Катало атрибуций. – Спб.: Дмитрий Буланин, 1996.
5. Майков Л.Н. Пушкин. Биографические материалы и историко-литературные очерки. – Спб.: Издание Л.Ф. Пантелеева, 1899.
6. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: в 10 т. – М.-Л.: Издательство АН СССР, 1949.
7. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М., 1995
8. Словарь языка Пушкина: в 4 т. – М.: Азбуковник, 2000.
9. Цявловская Т.Г. Рисунки Пушкина. – М.: Искусство, 1983.
10. Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. – Л.: Наука, 1975.
11. Эфрос А.М. Рисунки поэта. – М.: AKADEMIA, 1933.
Ссылки и комментарии
1. Ушакова Елизавета Николаевна (1810-1877), в замужестве Киселёва, московская знакомая А.С. Пушкина.
2. Дегильи – бывший французский офицер, проживавший в Кишиневе в начале 1820-х годов.
3. На лубочных картинках был ещё один сюжет на мотив народной сказки, который назывался «Похороны кота мышами». Эта лубочная картинка дважды упоминается Пушкиным. Герой «Капитанской дочки» Гринёв по прибытии в Белогорскую крепость заметил в комнате Ивана Кузьмича Миронова картинку «Погребение кота». Эту же картинку среди других видит на дорожной станции молодой человек, отправляющийся к месту службы («Записки молодого человека»).
4. Киселёв Сергей Дмитриевич (1793-1851) отставной полковник лейб-гвардии Егерского полка, с 1837 г. московский вице-губернатор, знакомый А.С. Пушкина.
5. У старшей дочки Пушкина Маши первые зубы прорезались уже после года.
6. Других животных семейства кошачьих Пушкин не упоминает. Лишь в стихотворении «Сто лет минуло, как тевтон…» говориться о юных литовцах в шапках из рысьего меха.
7. Языков Николай Михайлович (1803-1845) – поэт, друг Пушкина. Они познакомились в Тригорском летом 1826 года.
8. Дмитриев Иван Иванович (1760-1837), поэт, баснописец, министр юстиции в 1810-1814 годах. А.С. Пушкин познакомился с ним ещё в детстве в доме своих родителей.
9. Сумароков Александр Петрович (1717-1777), поэт, драматург, создатель и директор Российского театра, издатель первого русского литературного журнала «Трудолюбивая пчела».
10. Ермолов Алексей Петрович (1777-1861), военный и государственный деятель, генерал от инфантерии, командующим отдельным Кавказским корпусом в 1816-1827 годах, с 1827 года в опале. В 1829 году, направляясь на Кавказ, А.С. Пушкин специально заехал в Орёл, чтобы познакомиться с Ермоловым.