Красная таблетка матрица в чем суть
Дилемма красной и синей таблетки из «Матрицы» была придумана 2500 лет назад
В трилогии «Матрица» используется множество известных философских концепций и образов. Какие-то из них очевидны, а какие-то не очень. Так, многие фанаты даже не догадываются, что знаменитый выбор между красной и синей таблеткой является отсылкой к философской дилемме, придуманной еще 2500 лет назад.
Сцена, в которой Морфеус предлагает Нео выбрать красную или синюю таблетку, является одним из самых известных моментов в кино. Красная таблетка дает возможность отключиться от Матрицы и увидеть суровую реальность. Синяя — позволяет остаться в иллюзии и забыть про все свои сомнения.
Похожий выбор между привычной реальностью и настоящей описывается в знаменитом «Мифе о пещере», древнегреческого философа Платона. Платон придумал миф о некой пещере, в которой были заключены узники. С самого детства заключенные видели в пещере только одну стену. За спинами заключенных горел костер и потому они видели на стене только тени, показываемых им предметов — и воспринимали эти тени, как реальные вещи.
Затем Платон представил ситуацию, когда одному узнику удалось вырваться из оков. В таком случае он бы узнал о существовании огня и так испугался бы его, что захотел бы вернуться к привычному существованию. Однако если бы заключенный подавил это желание или же его бы заставили покинуть пещеру, он бы осознал истинную реальность. По мнению, Платона только философ смог бы из нее выбраться. Когда узник привык к новой реальности, он бы захотел вернуться в пещеру, чтобы раскрыть истину остальным заключенным. Но они бы не вняли его словам и подумали, что их сбежавший друг просто сошел с ума.
Если сравнивать миф Платона о пещере с «Матрицей», то можно заметить много параллелей. Узники это люди, тени предметов показывали Машины, а сами тени это Матрица. Испуганные люди, покинувшие Матрицу, наверняка захотят выбрать синюю таблетку и вернуться к привычному существованию (как это сделал Сайфер). Но тот, кто выбрал красную таблетку, обретает истину и понимает, что такая реальность все же лучше существования в пещере.
Возможно, в четвертой «Матрице» снова вспомнят про философию Платона. Фанаты предполагают, что в новом фильме главными злодеями будут сторонники синей таблетки, которые желают вернуть человечество в Матрицу. Съемки сиквела возобновятся уже совсем скоро, а пока премьера картины запланирована на май 2021 года.
Как работала красная таблетка из «Матрицы»?
Все помнят сцену из первой «Матрицы», в которой Морфеус предлагает Нео совершить выбор — принять синюю таблетку и продолжить жить в симуляции или же взять красную и увидеть реальный мир. Выбор между красной и синей таблеткой это одна из множеств аллегорий, которые использовали сестры Вачовски в трилогии «Матрица», а еще это отсылка к философской дилемме, придуманной более 2500 лет назад.
Но если отбросить философский смысл, то как же работала красная, «освобождающая» таблетка в каноне вселенной? Что происходило с человеком, который ее принимал?
В 2001 году Вачовски объяснили, что красная таблетка это кусок кода. Когда Нео принял свой код, команда «Навуходоносора» смогла найти его тело в реальном мире и достать его из гигантской системы, добывающей энергию для машин (в ней так много людей, что найти кого-то можно только по коду аватара из Матрицы).
Кроме того, красная таблетка служит не только своеобразным маячком. Когда команда активирует капсулу с Нео, она выводит его из инертного состояния и отключается. По словам Вачовски, красная таблетка это еще и форма вируса, которая позволяет пробираться в код машин.
Так что мир Матрицы куда более проработан, чем кажется на первый взгляд. В апреле 2022 года выйдет новый фильм по вселенной — и он наверняка раскроет еще больше секретов и загадок Матрицы и ее обитателей.
Красная пилюля: 15 лет со дня выхода «Матрицы»
А что если я скажу тебе, что твой мир нереален? Что ложки не существует, а чтобы узнать правду, нужно выпить красную таблетку и пойти за белым кроликом? Пятнадцать лет назад мир узнал, что он, оказывается, увяз в матрице. Мы нырнули в кроличью нору следом за хакером Нео, чтобы выяснить, что вся наша жизнь — один большой обман, иллюзия, навязанная человечеству поработившими его машинами. По крайней мере, именно в этом нас пытались убедить два талантливых режиссера — тогда еще братья Вачовски, в 1999 году представившие на большом экране свою версию беспросветного будущего с лаконичным названием «Матрица».
Человечество долгие годы ведет неравную войну с искусственным интеллектом, превратившим людей в неисчерпаемый источник энергии. Но большая часть населения Земли даже не догадывается об этом: погруженные в специальные капсулы, люди выполняют беспрекословную роль батареек для захвативших планету машин. Их разум в это время подключен к специальной программе — той самой «матрице», похожей на огромный, почти бесконечный мегаполис, создающей иллюзию реального мира. Помимо виртуальных копий людей, по матрице бродят и так называемые агенты — специальные антивирусные программы, написанные для того, чтобы устранять любые ошибки внутри системы. Их главная цель — Избранный, который в одиночку может сломать матрицу и помочь человечеству победить в войне с машинами.
Не стоит переоценивать талант Вачовски: идеи, представленные в фильме, задолго до появления «Матрицы» на большом экране появлялись в том или ином виде в самых разных произведениях. Вачовски, работая над «Матрицей», явно находились под впечатлением от книг отцов-основателей киберпанка — Филиппа Дика и Уильяма Гибсона. Например, в вышедшем за 30 лет до фильма романе Дика «Убик» поднимается схожая тема бессмертия разума при бренности тела, помещенного в криокамеры — стеклянные гробы, поддерживающие остатки жизни в людях, пока те путешествуют по просторам виртуальной реальности. С Гибсоном прослеживаются еще более четкие параллели. В его «Кибепространстве» рассказывается история хакера-социофоба, оказавшегося пленником своей физической оболочки, но обретшего свободу в том самом киберпространстве, которое сам автор неоднократно называет «матрицей». Кроме того, есть мнение, что «Матрица» была создана под прямым влиянием романа Станислава Лема «Футурологический конгресс», в котором также поднимались схожие темы подмены реальности, только здесь за путешествия между мирами отвечала не электроника, а — предсказуемо — химические препараты.
Если же абстрагироваться от книг, то наиболее близким к «Матрице» по духу будет японский анимационный фильм « Призрак в доспехах ». Продюсер будущего блокбастера Джоэль Сильвер в интервью как-то однозначно признался, что все началось именно с этой ленты, показанной ему однажды братьями Вачовски. «Призрак» изъяснялся на языке, знакомом любому поклоннику киберпанка: высокие технологии, хакерство, размышления об одушевленности искусственного интеллекта и извечное «Что есть реальность?». Пока Сильвер обдумывал происходящее на экране, режиссеры клятвенно пообещали превратить увиденное продюсером в большой голливудский блокбастер. Скорее всего последнее заявление и стало определяющим в будущей судьбе «Матрицы».
«Матрица» появилась на свет очень вовремя — в самом конце ХХ века, когда человечество уже было хорошо знакомо с компьютерами, робототехникой, и уже привыкало к интернету. Мало кто сомневался, что это лишь начало долгого путешествия человеческого разума по ранее недоступным информационным дебрям и технологиям. «Матрица» была наглядной иллюстрацией того, чем может закончиться это путешествие. В мире будущего, изображенном Вачовски, извечная тяга людей к преодолению новых границ, свободе во всех ее проявлениях, победе над собственной природой путем технических свершений привели к тому, что человеческая цивилизация сама себя заключила в тюрьму. Тюрьму не для тела, но для разума, который даже не осознает себя пленником, и сбежать из нее вряд ли представляется возможным.
Поразительно, но Вачовски удалось совершить революцию, просто оперируя возведенными в абсолют паранойей и идеями солипсизма. Какие уж тут теории заговора и власть корпораций, когда сомнению приходится подвергать абсолютно все без исключения. «Что есть реальность?», — задает вопрос Морфеус и сам же на него отвечает: реальность — это всего лишь набор ощущений, воспринимаемых мозгом. Мы верим в то, что видим и слышим, и вольны отрицать то, чего нет перед нами в данную минуту.
В разговоре о природе матрицы на ум невольно приходят аналогии с религией, благо почва для этого благодатная: Избранный — мессия, а Матрица — некий высший разум, полностью контролирующий жизнь своей паствы — стада, которое даже не знает, что его пасут. Невозможно доказать скептику существование Бога, используя рациональные аргументы, равно как и невозможно выступить с опровержением лишь потому, что мы его не видим и не слышим. Кант говорил, что такие абстрактные материи, как Бог, душа, мир, недоступны теоретическому познанию, и их невозможно рационально доказать. Точно так же как узники Матрицы не могут самостоятельно вырваться из оков восприятия, наше мировоззрение само удерживает нас в плену иллюзий. Например, французский философ Жан Бодрийяр в своих произведениях трактовал мир как отражение реальности, пропущенной через наше восприятие (симуляция) и наполненной знаками и проекциями действительных вещей, за которых наш разум и цепляется в попытках воспринять происходящее (симулякры). Вачовски не отрицали связь между их творением и произведениями Бодрийяра, позволив себе даже реверанс в его сторону. И это лишь малая часть тех глубоких смыслов, которыми авторы наполнили свою картину — напомним, по сути являющуюся произведением сугубо развлекательного характера.
Впрочем, несмотря на мощный философский подтекст, «Матрица» оказалась гораздо дружелюбнее для рядового зрителя, чем тот же «Призрак». Картина Вачовски в перерывах между рассуждениями о вечном не забывала развлекать зрителя так, что отдельные сцены приобрели культовый статус даже в отрыве от фильма и цитируются по сей день. В первую очередь, речь, конечно, идет о стопроцентно постановочных, но невероятно эффектных экшн-эпизодах, подкрепленных вязкой slo-mo-съемкой, которая придала фильму фирменный визуальный стиль.
Родственники Вачовски и сегодня продолжают рассуждать в своих фильмах на приглянувшуюся им тему «избранности» — это чувствуется и в «Облачном атласе», и в грядущем «Восхождении Юпитера» — но не спешат возвращаться в мир, состоящем из бесконечно бегущих сверху вниз зеленых символов. И, пожалуй, это к лучшему. Какими бы спорными ни были «Перезагрузка» и «Революция» (особо ортодоксальные фанаты считают сиквелы совершенно необязательными и даже вредными для целостности оригинального произведения), все вместе они составляют совершенно уникальную трилогию, вещь в себе. Это философский трактат, упакованный в оболочку яростного и невероятно стильного боевика. Несмотря на толпы последователей и подражателей, «Матрица» такая одна, и мы в ней увязли всерьез и надолго.