Креститься по раскольничьи что это значит
Почему миряне благословляют троеперстием, а священники двумя перстами?
Приблизительное время чтения: 4 мин.
Вопрос читателя:
Иерей Виктор НИКИШОВ
Отвечает иерей Виктор Никишов:
Крестное знамение мирян и благословение священников, хоть и внешне немного похожие, имеют разную смысловую нагрузку и разное исполнение.
Обыкновенное крестное знамение означает молитвенное обращение к Распятому на Кресте Господу и является выражением веры всех христиан.
Крестное знамение упоминается еще в апостольские времена. Тертуллиан писал, «мы ограждаем свое чело крестным знамением при всех обстоятельствах жизни: входя в дом и выходя из него, возжигая светильник, одеваясь, ложась спать, садясь за какое-либо занятие».
Из истории Церкви Христовой известно, что вначале христиане крестились одним перстом, подчёркивая этим веру в единого Бога, и крестились они малым крестом, осеняя крестом только чело. К IV веку христиане стали осенять крестом все свое тело, то есть появился «широкий крест». После IV Вселенского собора (451 г.), сформулировавшего догмат о единстве двух природ во Христе, к IX веку единоперстие постепенно заменило двуперстие, что было обусловлено широким распространением на Ближнем Востоке и Египте ереси монофизитства. Когда Русь была крещена, в Византии крестились ещё двумя перстами. Поскольку к XII веку борьба с монофизитами уже закончилась, то двоеперстие утратило свой демонстративный и полемический характер. Приблизительно в XI-XII веках в грекоязычных Поместных Православных Церквях (Константинопольской, Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской и Кипрской) двоеперстие было заменено троеперстием, так как двоеперстие уравнивало православных христиан с несторианами, которые также употребляли двоеперстие. Православные греки начали осенять себя троеперстным крестным знамением, подчеркивая свое почитание Пресвятой Троицы..
Устоявшаяся практика нанесения двумя перстами (пальцами) с прижатыми тремя пальцами к ладони крестного знамения, существовала в Русской Православной Церкви до раскола, который произошел при патриархе Никоне (1605-1681) (подробнее об этом Как крестились до раскола в 1054 году?).
В современности для крестного знамения мы складываем пальцы правой руки так: большой, указательный и средний слагаем вместе концами ровно, а безымянный и мизинец пригибаем к ладони (Как творить крестное знамение?).
И вот теперь мы возвращаемся к Вашему вопросу.
Когда нас осеняют крестным знамением священнослужители, это называется благословением. Силу священнического благословения Господь указал еще в Ветхом Завете. Облекая священников властью благословлять народ, он говорит им: «Пусть призывают Имя Мое на сынов Израилевых, и Я благословлю их».
Ветхозаветное благословение для сынов Новозаветной Церкви получило силу и значение с того времени, когда Господь Иисус Христос в день Вознесения на горе Елеонской поднял руки и благословил Своих учеников.
Подражая Спасителю, христианские пастыри также стали поднимать руки для преподания благословения верующим. Действуя властью и Именем Спасителя, они складывают пальцы так, чтобы в этом сложении изображалось Имя Иисуса Христа «Иисус Христос».
Сложенную руку православный священник поднимает вверх и благословляет изображением креста пред ним стоящих. Так вся сила благословения и освящения подается нам крестом. Во время богослужения, священник, осеняя народ крестообразно, желает ему мира, по примеру Христа: «Мир всем». В ответ на это верующие должны поклониться без крестного знамения.
На иконах некоторых святых используется именословное благословение, которым благословляют архиереи и священники. С таким жестом изображаются святители (то есть святые епископы, митрополиты и патриархи), а также преподобные и праведные, имевшие священный сан. Например, святитель Иоанн Златоуст, который был архиепископом Константинопольским; святитель Николай Чудотворец, архиепископ Мир Ликийских; преподобный Серафим Саровский…
Резюмируем: миряне крестятся и благословляют пищу, родственников, складывая определенным образом пальцы, где три пальца сложенные обозначают Троицу, а два пальца прижатые к ладони – природу Христа: Божественную и человеческую. Священник же благословляет не двумя пальцами. Когда священник или епископ благословляет нас рукой, то он складывает пальцы так, что они изображают буквы IC XC, то есть Иисус Христос. Это значит, что через священника благословляет нас Сам Господь наш Иисус Христос. Также часто на иконах изображаются святые с благословляющей десницей, символично обозначая то, что при жизни они так же благословляли людей и сейчас продолжают это делать с любовью о Христе.
Старообрядческое крестное знамение
Даже мало просвещенный человек знает, что старообрядцы крестятся по-другому, нежели христиане других конфессий. Это крестное знамение называется «двуперстием», потому что в нем слагается не один, не три, не четыре или пять пальцев, а только два.
Для чего христиане крестятся?
Крестное знамение возлагается христианами в знак того, что мы исповедуем распятого на кресте Господа. Крестным знамением при начале каждого дела мы свидетельствуем, что все, что мы делаем, происходит во славу Распятого Христа.
Крестное знамение, т.е. обычай начертания креста на теле возложением перстов на чело, перси и рамена (плечи) есть древнейший обычай, явившийся вместе с христианством. Обычай христиан осенять себя крестным знамением в молитве св. Василий Великий относит к числу таких, которые мы прияли от апостольского предания по преемству.
В.И. Суриков. Фрагмент картины «Боярыня Морозова»
Как слагать пальцы во время крестного знамения?
Для крестного знамения мы слагаем персты правой руки так: «великий со двема малыми». Это знаменует, по учению Большого Катехизиса, Св. Троицу: Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого, не три боги, но Единого Бога в Троице, иже именами разделяется и лицами, но Божество едино. Отец не рожден, а Сын рожден, а не создан; Дух же святый ни рожден, ни создан, но исходен (Вел. Кат.). Два же перста (указательный и великосредний), соединив вместе, имеем простертыми и несколько наклоненными — это образует два естества Христова: Божество и человечество; одним (указательным) перстом означаем Божество, другим (средним), мало согбенным, означаем человечество; наклонение перстов толкуется святыми отцами как изображение воплощения Сына Божия, Который «преклонь небеса и сниде на землю нашего ради спасения».
Сложив таким образом персты правой руки, полагаем два перста на свое чело, т.е. лоб. Этим мы обозначаем, что «Бог Отец начало всего Божества, от Него же прежде век Сын родися и в последния времена преклонь небеса, сниде на землю и бысть человек». Когда же полагаем персты на живот, то этим обозначаем, что в утробе Пресвятой Богородицы осенением Св. Духа бысть безсеменное зачатие Сына Божия; от нея родися и на земли с человеки поживе, плотию пострадал за грехи наши, погребен был и в третий день воскрес и возвел из ада праведных души, там пребывавших. Когда же полагаем персты на правое плечо, это толкуется так: первое, что Христос вознесся на небо и седе одесную Бога Отца; второе, что в день судный поставит Господь праведных одесную Себя (по правую руку), а грешников — ошуюю (по левую руку). Стояние грешников по левую руку означает и положение руки при совершении крестного знамения на левое плечо (Большой Катех., гл. 2, лист. 5, 6).
Двуперстие
Откуда пошло двуперстие?
Обычай складывать персты указанным образом принят нами от греков и у них хранился неизменно от времени апостолов. Ученые, проф. Каптерев и Голубинский, собрали целый ряд свидетельств, что в XI-XII веке Церковь знала только двоеперстное перстосложение. Двоеперстие находим мы и на всех древних иконных изображениях (мозаики и фрески XI-ХIV веков).
Спас Вседержитель. Андрей Рублев. Иконостас Успенского собора во Владимире (1408 г.)
Сведения о двуперстии находятся и в древнерусской литературе, включая сочинения преподобного Максима Грека и знаменитую книгу «Домострой».
Почему не трехперстие?
Обычно верующие других конфессий, например, новообрядцы, спрашивают, почему старообрядцы не крестятся тремя перстами, как члены иных восточных церквей.
 |  |
Слева изображено троеперстие, это крестное знамение принято новообрядческой традицией. Справа — двуперстие, этим крестным знамением осеняют себя старообрядцы
На это можно ответить следующее:
Подлинная история раскола. Как крестились раскольн
Странно это сегодня выглядит, но такое ощущение, что о каких-то вероисповеднических передвижках, которые нам внушили к сегодняшнему дню, якобы произошедших во времена раскола Русской Церкви, мы не знаем вообще ничего. Это очень хорошо видно из мемуарной литературы той поры. Вот как, например, описывает увиденный им пасхальный крестный ход посетивший в марте 1684 г. Новгород Великий шведский путешественник, ученый и лингвист, Юхан Габриэль Спарвенфельд.
Крестный ход проходил по центральным улицам:
«Однако было много таких, кто придерживался старой веры и крестился двумя пальцами как католические священники…» [324] (с. 148).
Вот чье священнодейство в то время напоминало сложение пальцев раскольников.
Однако ж имеются и такие сведения, что раскольниками в те времена были вовсе не те, кто крестился двуперстно. Вот как обрисовывает четверть века спустя дневниковой записи Спарвенфельда наше Крестное Знамение уже теперь в своем дневнике, например, датский посол Юст Юль:
«Следует заметить, что в России есть секта схизматиков, называемых раскольниками. (Они) совершенно отстраняют себя от прочих русских, избегая всякого общения с ними. Некоторое время (раскольников) жестоко преследовали; так, многие из них были сожжены либо выселены; но теперь [к 1709 г. — А.М.] гонение (на них) прекратилось. Раскол их заключается главным образом в том, что они… крестятся тремя первыми пальцами (sik — прим. переводчика), каковой способ (креститься), по их словам, сохранился (у них) от времен Христа, Который, равно как и ветхозаветные патриархи, (складывал так персты) при благословении. Остальные русские, когда крестятся, соединяют большой палец, безымянный и мизинец» [322] (с. 67–68).
То есть, что из этого удивительнейшего свидетельства вытекает, — крестятся двумя перстами: указательным и средним, сложив при этом вместе большой, безымянный и мизинец. Так что узаконенным к 1709 г. он называет двуперстие. Троеперстие же накладывают на себя, как это ни странно теперь выглядит, те самые несогласные с новоделом Романовых, которых именуют в этот период раскольниками.
Практически тоже сообщает десятилетием позже побывавший в России брауншвейгский посол Фридрих Вебер (1719 г.):
«Русские безпрестанно прибегают к крестному знамению, которое совершают они сложив два (sic — прпим. переводчика) перста и прикладывая их сперва на голову, потом на грудь, на правое и на левое плечо, и на всех улицах, где только завидят они церковь или крест, их всегда встречаешь в таком благоговейном положении» [383] (аб. 309, с. 1371).
И здесь разговор идет вовсе не о раскольниках, а о гражданах Москвы, времен Петра I, официально считающихся самыми благочестивыми. Причем, разговор-то идет в том числе и о монахинях Московского Кремля. Странно?
И если во времена реформ Патриарха Никона и одиночного отстаивания «старой веры» боярыней Морозовой побывавшие в Московии тех времен Августин Майерберг, а за ним спустя пять лет и Яков Рейтенфельс, никакого двоеперстия среди постоянно молящихся москвичей так и не отмечают, то четверть века спустя, в 1684 г., что сообщает Спарвенфельд, таковых было уже много. А еще четверть века спустя, что отмечает Юст Юль, а за ним и еще десятилетие спустя, что отмечает Фридрих Вебер, уже знаменующихся троеперстно, которых, что и понятно, к тому времени становится меньшинство, официально считают раскольниками.
А ведь это именно их, как расписывала нам одно время советская пропаганда, и преследовали при Петре I вооруженные команды солдат, запирая в срубах и сжигая заживо!
Теперь же становится ясным, что раскол, что выясняется, был произведен совсем с другого конца. И единственное, что все же так и остается непонятным, как нам все же удалось снова вернуться к своему древнему перстосложению. Ведь материалов, еще и в самом зачатии, на эту тему нет нигде и никаких. Есть лишь сетования ревнителей «древлеправославия», что выясняется, исключительно от Филарета, на наших общепризнанных русских святых: на Иоанна Кронштадтского и Серафима Саровского. Именно эти писатели, в лице, например, дореволюционного писателя Мельникова, как это ни покажется странным, сами против себя и свидетельствуют. Помогает же этим свидетельствам и высказывание Рябушинского, уверяющего, что никогда ни одного старообрядца не постигла лютая участь Андрюши Ющинского, ритуально замученного жидовскими резниками. А ведь ритуальность этого убийства судом доказана (не доказана, лишь из-за разброса мнения присяжных 5-ть к 5-и, причастность к убийству самого резника — Бейлиса). То есть «древлеправославные» филаретообрядцы, что проясняют сами же они, по свидетельствам Мельникова и Рябушинского, аккурат и относят себя к той самой странной секте, чьи деяния мы столь скрупулезно и разбираем.
Так что Петр, что выясняется, кроме ежегодного умерщвления русских людей на своих людоедских стройках века, заковывая их десятками и сотнями тысяч в кандалы, а затем, уже не расковывая, убивал их и достаточно разрекламированным большевиками способом — сжиганием в церквях. С той лишь разницей нам рассказанному, что убивала шайка Петра и его птенчиков вовсе не ревнителей веры Филарета и К;, то есть раскольников, но русских людей, даже под пытками так все и не желающих предавать своей истинной исконной веры, противостоя ереси: Вавилы и Неронова, Капитона и Аввакума.
Вот еще пример не совпадения нами заученного материала по своей собственной истории с мимолетным взглядом на происходящее иностранца. В своем «Полном описании России» побывавший во времена правления «двух царей» (1682–1685 гг.) немец Шлейссингер вот что сообщает об увиденном им здесь в ту пору. Наш патриарх, что для того момента и действительно отвечает истинности положения вещей, имеет у нас просто неограниченную власть. И вот удивительнейшая о его действиях история:
«…несколько лет назад он ввел такой обычай, что русские, не являющиеся ординарными священниками [а являющиеся священниками, о чем эта фраза говорит, уже крестились двуперстно, как их коллеги с Запада — католические священники, о чем замечает Спарвенфельд — А.М.], должны креститься двумя пальцами, а не тремя, как ранее» [319] (с. 118).
Еще раз уточним: немец Шлейссингер пишет аккурат в тот самый период, когда крестный ход в Новгороде, о чем сообщает швед Спарвенфельд, проходит как-то на удивление неслаженно — под хмурое неодобрение вывалившей на улицу ратующей за двуперстие толпы.
А ведь кто знает, может быть уже к тому времени официально принятое патриархом, в то время — Иоакимом, двуперстие в Новгородской, второй тогда по значимости епархии в России, из-за упрямства местных церковных властей, пока не прошло? Вывалившие же на улицы сторонники двуперстия, пока оставшись в меньшинстве, хмуро пока лишь наблюдали последние уже выдыхающиеся попытки своих обезсиленных к тому времени оппонентов оставить все как было.
Еще раз обратим внимание на какие-то возникшие тогда проблемы у организаторов комментируемого Спарвенфельдом новгородского праздничного богослужения:
«23 марта после проповеди и трапезы мы пошли на улицу посмотреть крестный ход, который должен был следовать из кремля, но он не состоялся, была лишь небольшая процессия простолюдинов, перед которой несли хоругвь с изображением шествия на осляти» [324] (с. 148).
На что такое похоже?
Так ведь как раз на то, что владели Великим Новгородом в 1684 г. аккурат представители власти, принявшие двуперстие! Именно их многочисленные сторонники столь хмуро и провожали процессию простолюдинов, явно перехвативших в тот момент инициативу лишь при каком-то теперь не совсем ясном стечении обстоятельств. И перехватили лишь временно. Потому как сторонники патриарха Иоакима, а именно он с 1674 по 1690 гг. возглавлял РПЦ, судя по рассказу еще четверть века спустя датчанина Юля, пользуясь поддержкой властей, уже завоевывают главенство в церкви. В церкви, заметим, масона чернокнижника Петра и его масонского окружения — «птенчиков» масонов же.
Посол Брауншвейга в России Вебер уточняет время принятия двуперстия в России в качестве крестного знамения. Это происходит во время патриаршества Иоакима и царствования Федора (1676–1682). Петр I, сообщает Вебер:
«…хорошо еще помнит, какие великие суммы извлечены были сказанными Восточными патриархами из России в то время, когда в правление царя Феодора призывали их в Москву для того, чтобы они укрепили своим авторитетом и приговором новый указ Русских патриархов к мирянам, чтобы они крестились двумя перстами — ибо миряне решительно не хотели исполнять этого указа и желали оставаться при своем трехперстном крестном знамении, как бы прообразующем Святую Троицу. Но наконец они принуждены были повиноваться, а остальные — отделились от Русской церкви и пристали к раскольникам, о которых я упоминал выше и которые готовы лучше подвергнуться всевозможным смертельным наказаниям, чем изменить обычное свое крестное знамение » [384] (аб. 401, с. 1621–1622).
И вот что связывает ставшую на сегодняшний день совершенно заретушированной историями историков настоящую причину в 1682 г. восстания стрельцов против воцарения Петра I, общепризнанного антихристом, в обход мнимого его брата Ивана. Вот как объясняет причины этого восстания его очевидец — Желябужский:
«…и на Москве б выбрали на Московское царство его, князь Ивана; и патриарха и властей поставить, кого изберут народом, которые бы старые книги любили» [334] (с. 266).
То есть стрельцы поднялись, что нами выясняется, не только за Ивана, который старший, а потому править, по-русскому, по крайней мере, закону, надлежит именно ему. Но большей частью причиной, побудившей их восстать, было то обстоятельство, что страна опустилась в какую-то ересь. И возглавлял эту ересь тогдашний патриарх Иоаким, которого восставшие стрельцы и требовали сместить. И вернуть старые книги, что также требовали стрельцы, вовсе не значит, как мы уже выяснили, чтобы вернуть так называемое «старообрядчество». Но, наоборот, силою вводимое в тот момент это на самом деле филаретообрядчество, связанное с подменой книг, церковными нововведениями и с заменой Крестного Знамения, искоренить, вернув простому народу, который, собственно, и восстал, его исконное троеперстие.
Историями же историков все это перекручено с точностью до наоборот. Потому-то и по сию пору мы все так и барахтаемся в полных непонятках о тогда произошедшем. И именно по данной причине наше русское общество так и продолжает существовать расколотым. Потому нет и не будет у него сил, чтобы попытаться преградить путь уже наступившему признаку надвигающегося на мир Апокалипсиса — апостасии.
Но объявить введение двуперстия в приказном порядке, вернемся все же к нашей истории, — это одно, а вот заставить подчиниться диктату и переиначиванию Крестного Знамения — совсем другое. Вот какими методами проходила эта реформация, оставшаяся за кадром истории, которая являлась реформацией уже не Никона, но Иоакима. Реакцию на это новшество русского населения Шлейссингер описывает следующим образом:
«Большинство и по сию пору не хочет этому подчиниться, поскольку им не желательно отступать от своего старого обычая. Что же было делать? Царь за свой счет пригласил патриарха из Константинополя и других лиц, чтобы решить этот спор и распрю. Поскольку этим патриархам и их сопровождению были обещаны большие почести, они явились, и состоялся собор, на котором мнение русского патриарха [Иоакима — А.М.] было подтверждено, и приняли заключение, что миряне должны с этого момента креститься двумя пальцами, а всех тех, кто с этим не соглашался, казнили топором, и это происходит еще и поныне. И при моем пребывании в Москве не проходило ни единого утра, чтобы кого-то не казнили на Лобном месте. Так, я видел среди прочих одного старичка, который положил на плаху свою седую голову столь охотно, будто иначе и быть не может. Царевна [Софья — А.М.] передала ему, что стоит ему лишь публично отречься от заблуждения, и он будет помилован. Однако старик ответил: “Не нуждаюся в царевниной милости, а нужна мне только милость Бога всемогущего”. После этого он захотел во имя Святой Троицы в последний раз перекреститься тремя пальцами и даже успел несколько раз это проделать, так и сложив за это свою голову. Вот к чему привела деятельность старого патриарха, живущего и поныне» [319] (с. 118–119).
То есть патриарха, как мы уже определили, Иоакима. К тому же, как свидетельствует немец, этот собор произошел несколько лет назад. То есть разговор идет вовсе не о соборе 1666 г., проходившем почти за два десятилетия до этого. Да и патриарх уже ко времени повествования Шлейссингера трижды поменялся: Иоасаф II (1667–1672), Питирим (1672–1673), Иоаким (1674–1690). Так что в повествовании сообщается о каком-то нам совершенно неизвестном соборе, на котором, что удивляет, было принято официальным крещением двуперстие. А проходил этот собор, что уточняет нам Вебер, во времена правления Федора.
Вот еще свидетельство все на ту же тему. На этот раз сообщает о наших церковных обычаях побывавший у нас в плену с 1709 по 1718 г. шведский священник Седерберг. После указания на общепринятое в петровские времена крестное знамение выше рассмотренным перевернутым масонским крестом, он сообщает:
Вот об одном из них, казненных на его глазах, и сообщает Шлейссингер.
А вот что сообщает на затронутую нами тему привезенный Петром I из Англии в Россию для строительства кораблей, доков и каналов английский капитан Джон Перри. Он находился в России с 1698 по 1712 год. Но свидетельствует все то же, о чем сообщает процитированный выше швед:
«Самые сильные и жаркие распри между ними, когда зайдет речь о каком вероисповедном разногласии, заключается в том, как складывать пальцы для совершения крестного знамения. Недавно Патриарх установил закон, по которому миряне должны креститься только двумя перстами, но, несмотря на это, между ними существует упорная секта, которая совершает крестное знамение тремя перстами» [336] (с. 150–151).
То есть раскольниками во времена так называемых «Петровских реформ» именовались вовсе не филаретообрядцы, некие-де «древлеправославные», но те из русских людей, которые этому нововведению противились и которым за это даже, по свидетельству Шлейссингера, рубили головы. Так что это запрещение в петровские времена, пусть и не явно, что было под строжайшим запретом, но все равно простолюдинами было проигнорировано, а потому и сохранилось, после смерти узурпатора, и по сию пору. О чем Седерберг сообщает:
«Несмотря на то еще крестятся тремя перстами, хотя не открыто» [330] (с. 16).
Причем, переводчики практически во всех приводимых здесь на данную тематику цитатах приписывают при этом свое к переведенному отношение практически в одном ключе — автор-де ошибается. Переводчик, например, Перри, после сообщения этого одного из светил английской науки, лучшего в Англии строителя кораблей, шлюзов и каналов, что русские крестятся при нем двуперстно, хоть и переводит все правильно, но приписывает при этом свое по этому поводу возражение:
«Совершенно наоборот — О.Б.» [336] (с. 151).
Обознался, мол, англичанин. И это за 14-ть-то лет в нашей стране присутствия!
А ведь практически подобными же фразами открещиваются от этих просто до безобразия безтолковых иностранцев, не знающих на эту тему постановления нашей партии и нашего же правительства, вообще все переводчики вообще всех приведенных выше свидетельств. Причем того самого священнодейства русских, которое на их глазах ими было производимо, в силу нашей на тот момент набожности, вообще просто безсчетно везде и по любому поводу. При входе и выходе из дома, перед принятием пищи и после принятия пищи, при входе и выходе из церкви или часовни, которых в те времена в одной 200-тысячной Москве было сорок сороков. То есть под полторы тысячи. Да и вообще везде, где только русский человек перед иноземцами ни появлялся.
Так что ж, слепые они, что ли?
И это все, замечу, притом, что о прилюдном троеперстном Крестном Знамении, а автором этих строк (взгляните лишь на количество используемой литературы), перелопачено мемуарного плана литературы количество просто немереное, в петровские времена не упоминается вообще ни кем. Авторы либо вообще не касаются этой им вовсе не интересной темы, либо сообщают полностью противоположное тому, что нами впитано с пеленок. Что раскол-де — двуперстие, а троеперстие, по Мельникову, некая господствующая, то есть официальная, религия.
В тон же нами отысканному периоду официально признанного двуперстия, скрытому сегодня от нас пропагандой, вторит и аккурат в ту же пору сочиненное «хождение» одного из московских священников. Этот священник церкви Петра I, чтобы нам более понятно было, чем она отличается от нашей нынешней, вот что сообщает о своем посещении пещер Киево-Печерской Лавры:
«Видехом храброго воина Илью Муромца в неистлении… правая ево рука изображена крестным знамением и сложением перст, как свидетельствует Феодорит блаженный и Максим Грек, крестился он двемя персты… И тут, в той же пещере, преподобный Иосиф такое же изображение в перстах имать. Что уже более того свидетельства, что нагия кости свидетельствуют?!» [355] (л. 18).
Вроде бы странно: все нынешние источники в один голос свидетельствуют именно о троеперстном сложении рук Ильи Муромца. Почему же такая неувязочка?
Так ведь все дело в том, что «хождение» это приходится на 1701–1703 гг. То есть писано аккурат для вводимой Петром в тот период, как скончался последний патриарх, какой-то ереси, очень возможно, именно отсюда, из Киева, откуда практически и все священноначалие той поры было, к нам и приползшей. Ведь вот там кому памятник в те же времена красовался:
«…в той же церкви у правого столпа изваян ис камяни князь Костентин Острожски, лежит на боку, в латах, как будто живой» [355] (л. 19).
Ну, словно Ленин, который тоже в свое время считался живее всех живых. Вот такие чудеса в табакерке. Все у них как будто живые: и масоны, устроители смут, и святые с перстосложением, известным лишь по данному печатному документу тех лет. Все же остальные, по крайней мере известные, двуперстие отмечают зафиксированным лишь у Анны Кашинской. В том числе и проповедники раскола — кружковцы царя Алексея — Неронов со компанией. А уж как им-то самим не знать, что Илья Муромец лежит не с их двуперстием, потому как:
«Илья Муромец был причислен к лику святых в 1643 году и стал одним из 69 угодников Киево-Печерской лавры» [518].
То есть им, если он оказался бы с «древлеправославным» двуперстием, именно о нем тогда же и заявить бы на весь свет, что внесомненно и утвердило бы их верование в двуперстие. Однако ж нет — только Анна Кашинская — больше никого по тем временам с аввакумо-нероновским символом среди прославленных во святые в те еще годы не обнаруживается.
А все почему? В их пору это «чудо» с Ильей Муромцем заинтересованными в том лицами спроворено еще не было. Другого объяснения этой несуразицы просто нет. То есть пласты наслаивающейся в те времена пропаганды видны теперь становятся наиболее отчетливо. Глупей положения для последователей самосожженческой ереси и не придумаешь.
Однако ж цитируемую книжонку, следует заметить, заинтересованные в том силы, когда они, наконец, поняли, что данная версия пока не проходит, все же достаточно благоразумно отставили в сторонку. Больно уж нахальна была эта версия в то время, когда очевидцы еще слишком прекрасно помнили — у каких святых как руки только совсем недавно сложены были.
Княгиня Кашинская — да. Сам Алексей Михайлович причислением ее к лику святых столь серьезно озабочен был. Потому с ее перстосложением, напоминающим двуперстие, все обстоит убедительно — комар носу не подточит. Но вот уж с Ильей Муромцем петровские священники слишком пересолили. Потому данный рассказец, как слишком многому противоречащий, был на время отставлен в стороночку. И объявляется лишь сегодня. Да и то не в исторических книгах официальных обученных чужебесию историков, но в море информации, спущенной сегодня через интернет.
Кстати, сам этот священник, повествующий о своем путешествии в Иерусалим, является сторонником нами обнаруживаемой ереси даже не по приписыванию двуперстия Илье Муромцу. Но по куда как более известному признаку. Вот как он исключительно по-«старообрядчески» именует Бога Слова:
«Господъ наш Исусъ Христосъ» [355] (л. 105).
Иерусалим же, явно подражая грецизмам все той же ереси, он именует:
«Иеросалим» [355] (л. 1, 8, 11, 14, 15, 19 и т.д.).
И при всем при этом он является официальным представителем церкви Петра I, так как при себе имеет официальные письма от Российского правительства турецкому султану для пропуска в Иерусалим.
То есть и здесь вновь встречаем нами уже разобранное — при Петре I именно «староверчество» являлось официальным видом вероисповедания. То есть именно церковь Петра рубит головы за троеперстие; позволяет целовать святых, изображенных на иконах, в губы; вместо Иисус пишет Исус; вместо Иерусалим, Иеросалим; Русь сию заменяет Россией и т.д.