Куда приводят мечты книга о чем
СОДЕРЖАНИЕ
Главные персонажи
Краткое содержание сюжета
В прологе рассказывается мужчиной, рассказывающим о своем визите к женщине-экстрасенсу, которая дает ему рукопись, которая, как она утверждает, была продиктована ей его покойным братом Крисом. Большая часть романа состоит из этой рукописи.
Нижний мир (который позже в книге называется «Ад») холоден, темен и бесплоден. Альберт и Крис могут использовать свой разум, чтобы сделать свое окружение немного более терпимым, но Альберт предупреждает Криса, что это будет труднее сделать, чем дальше они будут путешествовать. В конце концов они достигают места, занятого людьми, которые при жизни были жестокими преступниками. Крис становится свидетелем серии ужасных зрелищ и подвергается жестокому нападению со стороны толпы, хотя вскоре обнаруживает, что нападение произошло только в его сознании.
Представляя себя новым соседом, Крис предпринимает многочисленные безуспешные попытки помочь ей осознать истинную ситуацию. Он описывает подробности своей жизни, чтобы она напомнила ей о муже. Он обращает ее внимание на невероятно плохое состояние дома. Он бросает подсказки, постепенно приводя ее к истине, но она, кажется, блокирует все, что вызовет признание. Наконец он прямо говорит ей правду. Она злится и называет его лжецом. Поскольку она не верит в загробную жизнь, она считает, что мысль о том, что он может быть ее мертвым мужем, буквально немыслима.
После момента дезориентации, когда он начинает забывать о своей личности, атмосфера ада постепенно втягивает его и угрожает заманить его в ловушку, он произносит монолог признательности для нее, подробно описывая способы, которыми она обогатила его жизнь. Затем он принимает самое ужасное решение: он решает остаться с ней и не возвращаться в Саммерлэнд. В его последние минуты перед тем, как потерять сознание, Энн узнает его и понимает, что произошло.
Крис снова просыпается в Саммерленде. Альберт, пораженный тем, что Крис смог спасти Энн, сообщает ему, что она переродилась на Земле, потому что она не готова к Саммерленду. Крис тоже хочет переродиться, несмотря на протесты Альберта. Крис узнает, что у них с Энн было несколько прошлых жизней, и во всех из них у них была особая связь друг с другом.
Когда рукопись подходит к концу, Крис объясняет, что он скоро переродится и забудет все, что произошло. Он заканчивает посланием надежды, говоря своим читателям, что смерти не следует бояться и что он знает, что в будущем он и Энн в конечном итоге воссоединятся на Небесах, даже если в другой форме.
Религиозная основа
История также имеет ту же тему, что и древнегреческий миф « Орфей и Эвридика», в котором одаренный музыкант совершает сложное путешествие в ад, чтобы вернуть свою жену.
Основные темы
Прием
Разные редакции
Детали выпуска
1998, США, Gauntlet Press 20th Anniversary Edition Limited Edition, ISBN 1887368175
Куда приводят мечты
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Отзывы 247
Шикарная книга, которая заставляет переосмыслить свои ценности. Читается очень легко на одном дыхании. Матесон, дает возможность понять, что все в наших руках, что наши мысли материальны, что даже в самый критический момент нужно верить себе.
Шикарная книга, которая заставляет переосмыслить свои ценности. Читается очень легко на одном дыхании. Матесон, дает возможность понять, что все в наших руках, что наши мысли материальны, что даже в самый критический момент нужно верить себе.
Книга просто невероятная. Печальная, но очень светлая, даже неземная, если хотите. Она нереально завораживает и заключает в свои объятия. Достаточно тяжело оторваться, так как это безумное желание – узнать, что же будет дальше, что же ещё нам поведает главный герой – не покидает ни на минуту.
Поражает, насколько сильно Крис любит свою жену. Он был готов буквально спуститься в ад, только чтобы помочь Энн.. чтобы хотя бы немного уменьшить ее страдания.
Возможно, я переосмыслила некоторые вещи во время и после прочтения. И я считаю, что такие книги, определённо, оставляют отпечаток.
Книга просто невероятная. Печальная, но очень светлая, даже неземная, если хотите. Она нереально завораживает и заключает в свои объятия. Достаточно тяжело оторваться, так как это безумное желание – узнать, что же будет дальше, что же ещё нам поведает главный герой – не покидает ни на минуту.
Поражает, насколько сильно Крис любит свою жену. Он был готов буквально спуститься в ад, только чтобы помочь Энн.. чтобы хотя бы немного уменьшить ее страдания.
Возможно, я переосмыслила некоторые вещи во время и после прочтения. И я считаю, что такие книги, определённо, оставляют отпечаток.
Фильм не смотрела, сравнивать эту книгу могу только с «Моими посмертными приключениями» Вознесенской и «Ты – моя половинка» Вернер. Правда, книга Вернер не о жизни там, а о жизни вообще. Хотя, и Матесон писал именно о жизни, о великой силе любви и о том, что изменить можно все и в любой момент. Даже если ты уже не в этом мире. Хотя, конечно, есть вещи, которые на Земле лучше не совершать. Пожалуй, «куда приводят мечты» – самая оптимистичная и светлая книга из всех. Как бы ни было плохо, на каком свете ты бы не находился, ангел-хранитель будет рядом и придет на помощь. Да и стать им может практически любой, было бы желание – мечта… А все наши беды и неприятности по большому счету сидят только в нашей голове.
Очень религиозным людям я бы эту книгу не советовала, потому что ТОТ мир в изложении автора не соответствует какой-либо одной религиозной концепции.
Фильм не смотрела, сравнивать эту книгу могу только с «Моими посмертными приключениями» Вознесенской и «Ты – моя половинка» Вернер. Правда, книга Вернер не о жизни там, а о жизни вообще. Хотя, и Матесон писал именно о жизни, о великой силе любви и о том, что изменить можно все и в любой момент. Даже если ты уже не в этом мире. Хотя, конечно, есть вещи, которые на Земле лучше не совершать. Пожалуй, «куда приводят мечты» – самая оптимистичная и светлая книга из всех. Как бы ни было плохо, на каком свете ты бы не находился, ангел-хранитель будет рядом и придет на помощь. Да и стать им может практически любой, было бы желание – мечта… А все наши беды и неприятности по большому счету сидят только в нашей голове.
Очень религиозным людям я бы эту книгу не советовала, потому что ТОТ мир в изложении автора не соответствует какой-либо одной религиозной концепции.
Книга великолепная! Она даёт такую пищу для размышления!
Я очень рекомендую прочитать,она не большая,но в ней очень много смысла.
Сразу хочется сказать,что книга написана очень реалистично,в какой-то момент начинаешь забываться и и появляется такое ощущение,как будто автор действительно рассказывает свою историю «с того света».
Отдельного внимания достойна глава где главный герой благодарит свою жену. Она трогательная,такая нежная.
Большое внимания нужно уделить последней главе,там есть о чем задуматься.
Книга великолепная! Она даёт такую пищу для размышления!
Я очень рекомендую прочитать,она не большая,но в ней очень много смысла.
Сразу хочется сказать,что книга написана очень реалистично,в какой-то момент начинаешь забываться и и появляется такое ощущение,как будто автор действительно рассказывает свою историю «с того света».
Отдельного внимания достойна глава где главный герой благодарит свою жену. Она трогательная,такая нежная.
Большое внимания нужно уделить последней главе,там есть о чем задуматься.
Прочитала очень быстро. Очень понравилось. Есть над чем задуматься. Как всегда, не пожалела, что купила.
После этой книги я перестала бояться смерти. А что, если это, хотябы частично, правда? Я бы хотела верить в это. Нет, я понимаю, что слепо всему прочитанному\услышанному верить нельзя, но все таки…
Мы не можем знать что нас ждет после смерти, но мы должны «сажать семена» при жизни, чтобы потом «собирать урожай». Главное не забывать об этом, когда собираешься «бросить какое-то семя в землю», ведь оно прорастет!
Эта книга действительно заставляет взглянуть по другому на свою жизнь и задуматься о том, что нас может ожидать дальше.
Как бы там ни было, одно я знала давно:
Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие, как часовые.
P.S. Абсолютно не согласна с теми, кому эта книга не понравилась. Значит вы либо ее не поняли, либо вы – ни во что не верующий человек.
Прочитала очень быстро. Очень понравилось. Есть над чем задуматься. Как всегда, не пожалела, что купила.
После этой книги я перестала бояться смерти. А что, если это, хотябы частично, правда? Я бы хотела верить в это. Нет, я понимаю, что слепо всему прочитанному\услышанному верить нельзя, но все таки…
Мы не можем знать что нас ждет после смерти, но мы должны «сажать семена» при жизни, чтобы потом «собирать урожай». Главное не забывать об этом, когда собираешься «бросить какое-то семя в землю», ведь оно прорастет!
Эта книга действительно заставляет взглянуть по другому на свою жизнь и задуматься о том, что нас может ожидать дальше.
Как бы там ни было, одно я знала давно:
Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие, как часовые.
P.S. Абсолютно не согласна с теми, кому эта книга не понравилась. Значит вы либо ее не поняли, либо вы – ни во что не верующий человек.
Задумка интересная, её и использовали в фильме. Но язык и сюжет бедные и примитивные, такое ощущение, что читаешь литературу для детей или комиксы.
Задумка интересная, её и использовали в фильме. Но язык и сюжет бедные и примитивные, такое ощущение, что читаешь литературу для детей или комиксы.
Фильм не советую смотреть. Отсебятина. Снят не по книге. Книга интересная, можно почитать. Очень хочется верить что все именно так, как рассказано)
Фильм не советую смотреть. Отсебятина. Снят не по книге. Книга интересная, можно почитать. Очень хочется верить что все именно так, как рассказано)
Книга интересная. Сравнивать книгу и фильм не стоит – это совершенно разные произведения. Фильм портясающе красивая история любви. А книга – популяризированный философский трактат, понятный для всех… очень упрощенное изложение основ восточных религий в форме, доступной западному обывателю. Для новичков в этой теме полезно прочитать
Книга интересная. Сравнивать книгу и фильм не стоит – это совершенно разные произведения. Фильм портясающе красивая история любви. А книга – популяризированный философский трактат, понятный для всех… очень упрощенное изложение основ восточных религий в форме, доступной западному обывателю. Для новичков в этой теме полезно прочитать
Фильм по этому роману я когда-то видел, и большого впечатления он не произвёл. Однако к творчеству Матесона давно отношусь с огромным уважением, и очень надеялся отыскать когда-нибудь положенный в основу сюжета роман – тема-то благодатнейшая. Автор «Я-легенда», «Пляски мертвецов» или «Сумасшедшего дома» не подведёт, думалось мне… Но вот купил книгу, прочитал – и понял, что Матесон тоже может разочаровывать.
Нет, конечно, совсем плохо Ричард Матесон писать просто не умеет – есть здесь и захватывающий сюжет, и прекрасно выписанные, вызывающие сопереживание образы героев; книга в общем и целом читается легко и не без удовольствия, отрицать не буду. Но всё-таки, чем ближе к финалу – тем слабее было желание продолжать чтение.
Уже с самого начала авторский посыл о «строгих научных данных», положенных в основу романа, учитывая тематику загробной жизни, сильно настораживает. Ну и далее пошло-поехало – пространные лекции, к концу романа переходящие в настоящие нравоучения, всё более назойливые отсылки к богу (хотя так и остаётся неясным, к которому) и высшему суду (опять же непонятно, по законам которой из религий там судят – критерии греха и добродетели у них сильно разные). Ну а финал с реинкарнацией по Матесону – просто покоробил. У него получается, что несчастный ребёнок вместо своей собственной судьбы и личности может лишь рассчитывать, что к нему в небесной канцелярии определят правильно подготовленную душу, которая всё решит за него. Родители, воспитатели, наставники – строго побоку, личность-то уже готовая… Нечасто такое говорю, но здесь именно такой случай, что фильм по сюжету понравился больше, чем книга, на которой он основан. Там, в фильме, все эти скользкие моменты с противоречивостью религий и реинкарнацией, насколько мне помнится, достаточно деликатно обошли.
Самое обидное, что пенять за недостатки не на кого, кроме как на самого писателя – перевод, насколько могу судить, вполне приличный и передаёт как раз то, что хотел сказать автор. Название, конечно, передано совершенно неверно – в оригинале это прямая цитата из «Гамлета», поэтому what dreams may come правильно было бы переводить «Какие сны в том смертном сне приснятся». Но эта промашка была допущена ещё при прокате фильма у нас – название книги явно привязали именно к тому кривому переводу, чтобы сделать роман более узнаваемым.
Куда приводят мечты
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Моей жене, сердечным участием скрашивающей мое существование, с признательностью и любовью
От автора
Предисловие к роману – почти без исключений – вещь ненужная. Это моя десятая опубликованная книга, и мне ни разу не пришло в голову писать предисловия.
Однако этот роман, как мне кажется, требует некоего введения. Поскольку его темой является жизнь после смерти, очень важно, чтобы перед прочтением читатель осознал следующее: лишь один аспект этой истории вымышленный – персонажи и их взаимоотношения.
За редким исключением, все детали взяты из научных исследований.
Умереть, уснуть. – Уснуть!
И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность;
Какие сны приснятся в смертном сне,
Когда мы сбросим этот бренный шум, –
Вот что сбивает нас…
Предисловие
Рукопись, которую вам сейчас предстоит прочитать, попала ко мне следующим образом.
Вечером семнадцатого февраля 1976 года в дверь нашей квартиры позвонили, и жена пошла открывать. Через пару минут она вернулась в спальню, где мы смотрели телевизор, и сказала, что меня спрашивает какая-то женщина.
Я встал и пошел в прихожую. Дверь была открыта. Я увидел стоящую на пороге высокую женщину лет пятидесяти с большим, пухлым конвертом в руках.
– Вы Роберт Нильсен? – спросила она.
Я ответил утвердительно, и она протянула мне конверт со словами:
Я с подозрением взглянул на конверт и спросил, что это такое.
– Сообщение от вашего брата, – ответила она.
Мои подозрения усилились.
– Что вы имеете в виду? – спросил я.
– Ваш брат Крис надиктовал мне эту рукопись, – объяснила она.
Ее слова меня разозлили.
– Не знаю, кто вы такая, – сказал я ей, – но имей вы хоть какую-то информацию о моем брате, вы бы знали, что он умер больше года тому назад.
– Я это знаю, мистер Нильсен, – устало произнесла она. – Я – медиум. Ваш брат передал мне этот материал из…
Она замолчала, а я тем временем начал закрывать дверь.
Тут она быстро прибавила:
– Мистер Нильсен, прошу вас.
В ее голосе звучала такая неподдельная мольба, что я взглянул на нее с удивлением.
– В течение полугода я неотрывно трудилась над расшифровкой этой рукописи, – сказала она. – Не по собственной воле. У меня уйма других дел, но ваш брат не хотел оставить меня в покое, пока я не запишу каждое слово его послания и не пообещаю, что обязательно доставлю его вам. – В ее голосе зазвучали нотки отчаяния. – А теперь вы должны взять это, чтобы я могла обрести покой.
С этими словами она сунула конверт мне в руки, повернулась и заспешила по дорожке к тротуару. Я видел, как она села в машину и та быстро тронулась с места.
Я никогда больше не видел ее и ничего о ней не слышал. Не знаю даже ее имени.
Я перечел рукопись уже три раза, однако так и не понял, что с ней делать.
Правда, там присутствуют реальные факты. Факты из жизни моего брата и его семьи, едва ли известные той женщине – если только не предположить, что перед написанием рукописи она посвятила несколько месяцев утомительным и дорогостоящим расследованиям, касающимся жизни нашей семьи. Но какой в этом смысл? Какая ей выгода от подобных действий?
В голове у меня роятся вопросы по поводу этой книги. Не стану их перечислять, а дам возможность читателю поставить свои собственные. Лишь в одном я уверен. Если в рукописи изложена правда, нам всем надлежит пересмотреть свою жизнь. И очень основательно.
Смертный сон
Наплыв мелькающих образов
Есть такое выражение – «Начни с начала». Я не могу этого сделать. Начну с конца – с завершения моей жизни на земле. Излагаю так, как все произошло – и что случилось после.
Замечание по поводу этого текста. Роберт, ты уже знаком с моим стилем изложения. Этот текст может тебе показаться иным. Причина в том, что меня ограничивает мой интерпретатор. Мои мысли должны пройти через ее сознание – без этого мне не обойтись. Не все зерна проходят сквозь сито. Не суди меня строго за упрощенность. Особенно вначале.
Мы оба делаем все, что в наших силах.
Слава богу, в тот вечер я был один. Обычно со мной в кино ходил Йен. Дважды в неделю – из-за моей работы, ты же понимаешь.
В тот вечер он не пошел. Выступал в школьной пьесе. И снова скажу – слава богу.
Я пошел в кинотеатр около торгового центра. Не могу вспомнить название. Тот большой, который разделили на два. Спроси у Йена, как называется.
Я вышел из кино после одиннадцати. Сел в машину и поехал на площадку для гольфа. Маленькую, для детей. Не могу объяснить. Ну ладно. Попытаюсь сказать по буквам, медленно: м-и-н-и-гольф. Хорошо. Получилось.
По улице шел поток машин. Нет, не по улице, по пр…о-спекту. Неточно, но сойдет. Я подумал, что проскочу, и выехал из своего ряда на обгон. Пришлось затормозить – навстречу неслась машина. Места для объезда было достаточно, но она все же врезалась мне в левое переднее крыло, отчего мою машину развернуло.
Меня тряхнуло, но на мне был пояс безопасности. Не пояс. Р-е-м-е-н-ь. Я не был бы сильно ранен, если бы не фургон, врезавшийся в правое заднее крыло моей машины и ударивший вдоль осевой линии. С другой стороны приближался грузовик. Ударил мою машину в лоб. Послышался скрежещущий грохот, звон разбитого стекла. Я сильно ударился головой, и свет померк у меня перед глазами. На миг мне показалось, что я вижу себя без сознания, истекающим кровью. Потом наступила темнота.
Я снова пришел в себя. Боль была нестерпимой. Я слышал свое дыхание, этот ужасный звук. Затрудненное поверхностное дыхание с редкими булькающими вздохами. Мои ступни были ледяными. Я это помню.
Постепенно я понял, что нахожусь в комнате. Думаю, там были люди. Что-то мешало мне в этом увериться. Упоительное. Нет, не то. Произнесу медленно: у-с-п-о-к-о… успокоительное.
Я начал различать чей-то шепот. Но слов было не разобрать. На краткий миг я увидел очертания фигуры. Глаза мои были закрыты, но я видел ее. Я не мог различить, мужчина это или женщина, но понимал, что человек со мной разговаривает. Когда я перестал слышать слова, фигура удалилась.
Возникла другая боль, на этот раз в моем сознании, и она все росла. Казалось, я настраиваюсь на нее, как на радиоволну. Боль была не моя, а Энн. Она плакала от страха. Потому что я был ранен. Она за меня боялась. Я чувствовал ее боль. Она ужасно страдала. Я тщетно пытался произнести ее имя. «Не плачь, – думал я. – Я поправлюсь. Не бойся. Я люблю тебя, Энн. Где ты?»
В тот же миг я оказался дома. Был воскресный вечер. Все мы собрались в гостиной, разговаривали и смеялись. Энн сидела рядом со мной, возле нее – Йен. Рядом с Йеном – Ричард, Мэри – на другом краю дивана. Я обнял Энн одной рукой, она прижалась ко мне, такая теплая. Я поцеловал ее в щеку. Мы улыбнулись друг другу. Был воскресный вечер – покойный и идиллический, когда все собрались вместе.
Я почувствовал, что начинаю подниматься из мрака. Я лежал на кровати. Боль вернулась, пронизывая все мое существо. Никогда прежде не испытывал я подобной боли. Я понимал, что исчезаю. Да, именно исчезаю.
Тут я услышал ужасающий звук. Хрип в горле. Я молил Бога, чтобы поблизости не было Энн с детьми и чтобы они этого не услышали. Эти звуки привели бы их в ужас. Я просил Бога не позволить им услышать этот жуткий звук, оградить их от этого ужаса.
И тогда мне на ум пришла мысль: «Крис, ты умираешь». Я изо всех сил пытался вздохнуть, но воздуху мешала пройти жидкость в дыхательном горле. Я чувствовал себя раздувшимся и вялым, погруженным в какую-то вязкую среду.
У постели опять кто-то появился. Та же фигура.
– Не противься, Крис, – услышал я.
Я рассердился на эти слова. Кто бы ни были эти призраки, они хотели моей смерти. Я этому сопротивлялся. Не поддамся. Энн! Я мысленно ее звал: «Не отпускай меня! Не дай мне уйти!»
И все же я ускользал. «Я получил слишком серьезные повреждения», – с ужасом подумал я. Меня одолевала слабость. Потом появилось странное ощущение. Щекотание. Понимаю, что это необычно. Смешно. Но я это чувствовал. Во всем теле.
И еще одно новое ощущение. Я лежал не в постели, а в люльке. Я чувствовал, как она раскачивается взад-вперед, взад-вперед. Но постепенно до меня дошло. Я не лежал в люльке, и кровать не раскачивалась. Качалось взад-вперед мое тело. Из моего нутра доносилось легкое потрескивание. Те звуки, что слышишь при медленном снятии бинтов. Боль уменьшилась. Она постепенно утихала.
Испугавшись, я попытался восстановить боль. Через несколько мгновений она вернулась, еще более нестерпимая. Агонизируя, я за нее цеплялся. Боль означала, что я еще жив. «Не поддамся! Энн!» Мой рассудок с мольбой взывал к ней: «Не отпускай меня!»
Бесполезно. Я чувствовал, как жизнь вытекает из меня, вновь слышал эти звуки, теперь раздававшиеся громче: словно разрывались сотни тонких нитей. Вкус и обоняние пропали. Ступни, пальцы ног потеряли чувствительность. Онемение стало подниматься по ногам. Я пытался вновь обрести чувствительность, но не мог. Мой желудок и грудь заполняло что-то холодное. Потом оно охватило льдом мое сердце. Я чувствовал, как медленно-медленно, с глухим шумом бьется мое сердце, словно барабан в похоронной процессии.
Я вдруг представил себе, что происходит в соседней комнате. Я видел лежащую там пожилую женщину с разметавшимися по подушке прядями седых волос. Пожелтевшая кожа и усохшие руки, напоминающие птичьи лапы: рак желудка. Кто-то сидел рядом с ней, тихо разговаривая. Дочь. Я решил, что не хочу это видеть.
Я тотчас же покинул ту комнату и вновь оказался в своей. Теперь боль почти прошла. Как ни пытался, я не мог ее восстановить. Потом я услышал жужжание – да, жужжание. Нити по-прежнему продолжали рваться. Я чувствовал, как скручивается конец каждой оторванной нити.
Снова зашевелилось холодное «нечто». Оно перемещалось до тех пор, пока не сосредоточилось в моей голове. Все остальное во мне онемело. «Ну пожалуйста!» Я звал на помощь. Но голоса не было; мой язык был парализован. Я чувствовал, как мое существо втягивается внутрь, полностью сосредоточиваясь в голове. Сжимались облачка… Нет, попробую еще раз. О-б-о-лочки. Да. Выталкивались и двигались к центру – все сразу.
Я начал выдвигаться из отверстия в голове. Послышались жужжание и звон; что-то очень быстро мчалось, как поток через узкое ущелье. Я почувствовал, что начинаю подниматься. Я был пузырем, качающимся вверх-вниз. Мне показалось, я увидел над собой бесконечный темный туннель. Я перевернулся, посмотрел вниз и с изумлением обнаружил свое тело, лежащее на кровати. Забинтованное и неподвижное. С подведенными к нему пластмассовыми трубками. Я был соединен с ним шнуром, отсвечивающим серебром. Этот тонкий шнур входил в мое тело на макушке. «Серебряный шнур, – подумал я. – Бог мой, серебряный шнур». Я понимал, что это единственное, что поддерживает во мне жизнь.
Наступил резкий перелом, и я увидел, как начали судорожно подергиваться мои руки и ноги. Дыхание почти остановилось. Лицо мое исказилось агонией. И снова я стал бороться – чтобы спуститься вниз и вернуться в свое тело. Нет, не пойду! Я слышал, как кричит мой рассудок: «Энн, помоги мне! Пожалуйста! Мы должны быть вместе!»
Я заставил себя посмотреть вниз и стал разглядывать свое лицо. Губы были фиолетовыми, на коже виднелись мелкие капельки пота. Я видел, как начинают набухать вены на шее. Мышцы задергались. Я изо всех сил пытался вернуться обратно в тело. «Энн! – обращался я к ней. – Пожалуйста, позови меня, чтобы я остался с тобой!»
И чудо произошло. Мое тело наполнилось жизнью, кожа приобрела здоровый оттенок, на лице появилось выражение покоя. Я возблагодарил Бога. Энн и детям не придется видеть меня таким, каким я недавно был. Понимаешь, я подумал, что возвращаюсь.
Но это было не так. Я увидел свое тело в разноцветном мешке с приделанным к нему серебряным шнуром. Потом почувствовал, словно что-то роняю, услышал громкий треск – будто разорвалась гигантская резиновая лента – и ощутил, что начинаю подниматься.
Потом взгляд в прошлое. Да, именно так. Ретроспектива – как в кино, но гораздо быстрее. Ты много раз слышал фразу: «Перед ним промелькнула вся его жизнь». Роберт, это правда. Так быстро, что я не мог уследить, и в обратном порядке. Дни перед несчастным случаем, жизнь детей вплоть до рождения, моя женитьба на Энн, моя писательская карьера. Колледж, Вторая мировая война, средняя школа, начальная школа, мое детство и младенчество. Каждое мгновение жизни с 1974‑го до 1927‑го. Каждое движение, мысль, чувство, каждое произнесенное слово. Я все это увидел. Наплыв мелькающих образов.
Видеть сон о сне
Я резко сел в постели и рассмеялся. Это был всего лишь сон! Я ощущал необыкновенный подъем, все чувства были обострены. «Невероятно, – думал я, – до чего реальным может быть сон».
Но с моим зрением что-то случилось. Оглядываясь по сторонам, я видел все размытым, а дальше десяти футов не видел почти ничего.
Комната казалась знакомой: стены, оштукатуренный потолок. Пятнадцать футов на двенадцать. Бежевые шторы в коричневую и оранжевую полоску. Я увидел подвешенный под потолком цветной телевизор. Слева от меня – кресло с оранжево-красной обивкой под кожу и с подлокотниками из нержавеющей стали. Ковровое покрытие того же оранжево-красного цвета.
Теперь я понял, почему предметы выглядели размытыми. Комната была заполнена дымом. Правда, запаха не чувствовалось; мне это показалось странным. И тут я понял окончательно. Несчастный случай. Я повредил глаза. Но меня это не обескуражило. Облегчение при мысли, что я еще жив, свело на нет возникшее беспокойство.
«Но сначала – самое главное, – подумал я. – Надо разыскать Энн и сказать ей, что со мной все в порядке, прекратить ее муки». Я спустил ноги с кровати и встал. Прикроватный столик был из металла, покрашен бежевой краской, верх, как в нашей кухне, из пластика. Скажу по буквам: ф-о-р-м-а-й-к-а. Я увидел нишу с раковиной. Знаешь, краны напоминали головки клюшек для гольфа. Над раковиной висело зеркало. У меня перед глазами был туман, и я не увидел своего отражения.
Я хотел подойти к раковине, но должен был остановиться, потому что вошла медсестра. Она шла прямо ко мне, и я отступил в сторону. Она даже не посмотрела на меня, а лишь охнула и поспешила к кровати. Там лежал мужчина с разинутым ртом и пепельно-бледной кожей. Он был сильно перебинтован, и к его телу тянулись многочисленные трубочки.
Я с удивлением обернулся, когда медсестра выбежала из комнаты. Я не расслышал, что именно она прокричала.
Я подошел к мужчине поближе и понял, что он, вероятно, мертв. Странно, почему же кто-то оказался в моей постели? Что это за больница, в которой укладывают в одну кровать двух пациентов?
Странно. Я наклонился, чтобы его рассмотреть. Его лицо очень напоминало мое. Я покачал головой. Это невозможно. Я взглянул на его левую руку. На пальце было в точности такое же обручальное кольцо, что и у меня. Как это возможно?
В желудке появилось ощущение болезненного холода. Я попытался стянуть с лежащего тела простыню, но не смог. У меня почему-то пропало осязание. Я продолжал свои попытки, пока не увидел, что мои пальцы проходят сквозь простыню, и я с отвращением отдернул руку. «Нет, это не я», – сказал я себе. Как такое может быть, раз я все еще жив? У меня даже болело тело. Подтверждение того, что я жив.
Когда в комнату вбежали два врача, я резко повернулся, отступив назад, чтобы дать им подойти к телу.
Один из них начал делать мужчине искусственное дыхание рот в рот. Другой держал шприц для поднож… по буквам: п-о-д-к-о-ж-н-ы-х инъекций; верно. Я смотрел, как он вводит иглу в плоть мужчины. Потом вбежала медсестра, толкая перед собой какую-то установку на колесиках. Один из врачей прижал к голой груди человека два толстых металлических стержня, и тот задергался. Теперь я знал, что между этим мужчиной и мной нет ничего общего, поскольку я ничего не почувствовал.
Их усилия ни к чему не привели. Бедняга был мертв. «Плохо, – подумал я. – Его семья будет горевать». Это навело меня на мысли об Энн и детях. Я должен их найти и ободрить. Особенно Энн; я знал, в каком ужасе она пребывает. Моя бедная, милая Энн.
Я повернулся и направился в сторону двери. Справа была ванная комната. Заглянув в нее, я увидел туалет, выключатель, а также красную лампочку и кнопку с нанесенными под ней словами «Вызов персонала».
Выйдя в коридор, я сразу узнал это место. Да, разумеется. Карточка в моем бумажнике предписывала доставить меня сюда при несчастном случае. Госпиталь «Моушн пикча» в Вудленд-Хиллз.
Я остановился и попытался осмыслить происходящее. Произошел несчастный случай, меня доставили сюда. Тогда почему я не в постели? Но я же был в постели. В той самой, в которой лежал теперь мертвец. Человек, очень похожий на меня. Всему этому должно найтись какое-то объяснение. Но я никак не мог его найти. У меня в мыслях не было ясности.
Наконец ответ нашелся. Я не был уверен, что он правильный, но ничего другого на ум не приходило. Мне пришлось его принять, по крайней мере в тот момент.
«Меня оперировали под анестезией. Все происходит у меня в голове». Ответ должен был быть таким. Все остальное не имело смысла.
«И что теперь?» – думал я. Несмотря на душевные страдания от происходящего, надо было улыбаться. Если все происходило в моей голове, разве не мог я все контролировать?
«Правильно, – подумал я. – Я сделаю именно то, что намеревался». А намеревался я найти Энн.
Подумав об этом, я увидел другого врача, который бежал по коридору мне навстречу. Мне захотелось его остановить, но моя протянутая рука прошла сквозь его плечо. «Не важно, – сказал я себе. – По существу, это мне снится. Во сне могут происходить любые странности».
Я пошел по коридору. Проходя мимо какой-то комнаты, я увидел на двери зеленую табличку с надписью белыми буквами: НЕ КУРИТЬ! ИСПОЛЬЗУЕТСЯ КИСЛОРОД. «Необычный сон», – подумал я. Мне никогда раньше не удавалось читать во сне: когда я пытался, буквы сливались. А эта надпись была вполне различимой, хотя и несколько размытой.
«Разумеется, это не совсем сон, – говорил я себе, пытаясь найти ему объяснение. – Быть под наркозом – не то же самое, что спать». Я кивнул, соглашаясь с этим объяснением, и продолжал идти дальше. Энн должна быть в комнате ожидания. Я мысленно убеждал ее не волноваться, успокаивал. Ее страдания воспринимались мною как собственные.
Проходя мимо сестринского поста, я слышал разговор медсестер, но не пытался с ними заговорить. Ведь все происходило у меня в голове. Приходилось с этим примириться и принять правила. Ладно, может, это и не сон – но проще было считать происходящее сном. Пусть сон – под наркозом.
«Подожди, – сказал я себе, останавливаясь. – Сон это или нет, нельзя разгуливать в больничной пижаме». Я окинул себя взглядом и с удивлением увидел одежду, которая была на мне во время несчастного случая. «Где же кровь?» – спрашивал я себя. На миг я увидел себя самого, без сознания, истекающего кровью в момент катастрофы.
И тут я возьми… Нет! Прошу прощения за нетерпение. В-о-з-л-и-к-о-в-а-л. Почему? Потому что, несмотря на замедленность мышления, пришел к одному выводу. Я никак не мог быть тем человеком в кровати. Он был в больничной пижаме, перебинтованный, с подведенными трубками. А я одет, без бинтов и могу перемещаться. Ничего общего.
Ко мне приближался мужчина в уличной одежде. Я ожидал, что он пройдет мимо меня. Вместо этого он, к моему изумлению, останавливая меня, положил руку мне на плечо. Я чувствовал каждый его палец, надавливающий на кожу.
– Ты еще не знаешь, что случилось? – спросил он.
– Да. – Он кивнул. – Ты умер.
Я с отвращением посмотрел на него.
– Это абсурд, – сказал я.
– Если бы я умер, то не мог бы размышлять, – заявил я. – И не мог бы с вами разговаривать.
– Тут все по-другому, – настаивал он.
– Умер тот пациент в палате, а не я, – возразил я. – Я сейчас под наркозом, и меня оперируют. В сущности, я сплю. – Я был доволен своими умозаключениями.
– Нет, Крис, – сказал он.
У меня мороз пошел по коже. Откуда он знает мое имя? Я стал пристально в него всматриваться. Я что, его знаю? И поэтому он появился в моем сне?
Нет, вовсе нет. Я испытывал к нему неприязнь. Во всяком случае, я подумал (несмотря на досаду, эта мысль вызвала у меня улыбку), что это мой, и только мой сон и появившийся человек не имеет к нему никакого отношения.
– Идите и разыщите свой сон, – сказал я, испытывая удовлетворение от своей остроумной реплики.
– Если не веришь мне, Крис, – сказал он мне, – посмотри в комнате ожидания. Там твоя жена и дети. Им еще не сообщили, что ты умер.
– Постойте минутку, постойте. – Я стал тыкать в него пальцем. – Это ведь вы сказали, чтобы я не противился?
Он хотел было ответить, но я был так разъярен, что не дал ему говорить.
– Я устал от вас и от этого дурацкого места, – сказал я. – Я иду домой.
В тот же миг что-то сорвало меня с места. Ощущение было такое, словно мое тело заключили в металлический кожух и его притянул к себе находящийся на удалении магнит. Я пронесся по воздуху так быстро, что не успел ничего увидеть и услышать.
Все кончилось так же неожиданно, как началось. Я стоял в тумане, осматриваясь по сторонам, но нигде ничего не видя. В конце концов я решил, что надо что-то делать, и пошел, медленно перемещаясь во мгле. Там и сям, казалось, мелькали силуэты людей. Правда, когда я пытался их рассмотреть, они расплывались. Я едва не окликнул одного из них, но потом передумал. Хозяином этого сна был я. Нельзя позволить ему меня одолеть.
Я попытался отвлечься, представив себе, что я опять в Лондоне. Помнишь, как я туда ездил в 1957‑м, чтобы написать сценарий? Стоял ноябрь, и я не единожды попадал в туманы вроде этого – настоящий «гороховый суп». Правда, этот туман был даже гуще. Мне казалось, я нахожусь под водой, ощущая повсюду сырость.
Наконец я разглядел сквозь туман наш дом. Эта картина успокоила меня по двум причинам. Во-первых, сам его вид. Во-вторых, то, что я добрался туда так быстро. Такое могло случиться только во сне.
На меня неожиданно нашло вдохновение. Я тебе уже говорил о том, как болело мое тело. Несмотря на то что это был сон, я все же ощущал боль. Итак, я сказал себе, что поскольку боль порождена сном, не обязательно ее испытывать. Роберт, при этой мысли боль прошла. Ее сменили чувства облегчения и удовольствия. Разве это не доказательство того, что все происходило во сне?
Тогда я вспомнил, как, сидя недавно на больничной койке, я рассмеялся при мысли о том, что все это сон. Это и был именно сон. Точка.
И вот я без всякого перемещения оказался в прихожей нашей квартиры. «Сон», – подумал я и с удовлетворением кивнул. Я оглянулся вокруг; перед глазами по-прежнему все расплывалось. «Подожди, – размышлял я. – Тебе удалось ослабить боль, почему бы не исправить зрение?»
Но ничего не произошло. Все, что было дальше десяти футов, скрывалось за какой-то пеленой.
Я повернулся на клацающий звук когтей по кухонному полу. В прихожую вбежала Джинджер; ты ведь помнишь, это наша немецкая овчарка. Увидев меня, она принялась скакать от радости. Я назвал собаку по имени, радуясь, что вижу ее. Наклонившись, я стал гладить ее по голове и увидел, что моя рука глубоко уходит в ее череп. С визгом отскочив, она в ужасе помчалась прочь, с плотно прижатыми к голове ушами и стоящей дыбом шерстью, а по дороге сильно ударилась о дверной косяк.
– Джинджер, – позвал я, отгоняя от себя страх, – иди сюда.
Ну почему она так глупо себя ведет? Я пошел за ней и увидел, что она, обезумев, скользит по кухонному полу, пытаясь убежать.
– Джинджер! – закричал я.
Я готов был на нее разозлиться, но она была так напугана, что я не смог. Она пробежала через гостиную и нырнула под щиток собачьей дверцы.
Я хотел пойти за ней, но потом передумал. Нельзя было позволить ввести себя в заблуждение этому сну, каким бы безумным он ни казался. Я повернулся и позвал Энн.
Никто не ответил на мой зов. Осмотрев кухню, я увидел, что включена кофеварка – горели две красные лампочки. Стеклянный кофейник на подложке был почти пуст. Я выдавил из себя улыбку. «Как всегда», – подумал я. Через несколько мгновений дом про… п-р-о-п-и-т-а-е-т-с-я вонью жженого кофе. Я в рассеянности потянулся, чтобы выдернуть вилку. Моя рука прошла через провод, и я весь сжался, но потом заставил себя улыбнуться. «Во сне всегда все делаешь не так», – напомнил я себе.
Я стал обследовать дом. Наша спальня и ванная. Комнаты Йена и Мэри, их общая ванная комната. Комната Ричарда. Я не обращал внимания на туман перед глазами. Я решил, что это не важно.
Что я был не в состоянии проигнорировать, так это возрастающую вялость. Сон это был или нет, но мое тело казалось мне оцепеневшим. Я вернулся в нашу спальню и сел на свою сторону кровати. Мне стало немного не по себе, потому что кровать подо мной не продавилась – а матрац был водяным. «Брось, – сказал я себе, – сон есть сон. Они безумны, вот и все».
Я взглянул на радиоприемник с часами, наклонившись поближе, чтобы рассмотреть стрелки и цифры. Шесть пятьдесят три.
Я бросил взгляд через стеклянную дверь. Снаружи брезжил свет. И все же как могло быть утро, если дом пустой? В это время все мои должны были бы спать.
«Не важно, – сказал я себе, тщетно пытаясь сложить все в уме. – Тебя оперируют. Это лишь сон. Энн с детьми сейчас в больнице, ждут…»
Меня вдруг смутила еще одна вещь. Я действительно был в больнице? Или это тоже было частью сна? Может, несчастного случая вовсе не было? Так много разных вариантов, каждый из которых влияет на следующий. Вот если бы голова моя прояснилась. Но я плохо соображал. Словно выпил спиртного или принял успокоительное.
Я лег на постель и закрыл глаза. Это было единственное, что мне оставалось делать, – я это понимал. Скоро я проснусь и узнаю правду: находился ли я в больнице под наркозом или видел сон в своей постели.
Я надеялся на последнее, потому что в этом случае я должен был проснуться и увидеть лежащую рядом Энн и рассказать ей, какой дурацкий сон мне приснился. Держать в объятиях ее теплое, родное тело и нежно целовать, со смехом рассказывая о том, до чего это странно – видеть сон о сне.