Кяхтинский чай что это такое

КЯХТИНСКИЙ ЧАЙ

Смотреть что такое «КЯХТИНСКИЙ ЧАЙ» в других словарях:

кяхтинский чай — КЯХТИНСКИЙ ЧАЙ, китайский, идущий на Кяхту и гужем в Россию; заграницей называют его русским, для отличия от кантонского, идущего морем в Европу; различают у нас еще: семипалатинский и другие по месту привоза. Кяхтинский язык, называемый там и… … Толковый словарь Даля

Кяхтинский договор — (Kiakhta, Treaty of), подписан в 1727 г. между Россией и Китаем в Кяхте, пограничном с Монголией рус. городе. К.д. зафиксировал русско кит. границу, причем Китай уступал России обширную окраинную терр. Кроме того, К.д. урегулировал торг,… … Всемирная история

ПИЩА — Где ни сесть, так сесть, было бы что съесть. Хоть решетен (решетом), да ежедень; а ситный несытный. Кому люба честь, тому бы в передний угол сесть; а голодного, хоть за порог, только дай пирог. Без хлеба не работать, без вина не плясать. Остатки… … В.И. Даль. Пословицы русского народа

Нижегородская ярмарка — Достопримечательность Нижегородская ярмарка … Википедия

Макарьевская ярмарка — Нижегородская ярмарка крупнейшая ярмарка в России (1817 1917, 1921 1929, с 1990 по настоящее время). Один из всероссийских центров оптовой и розничной торговли. Расположена в нижней части Нижнего Новгорода (Канавино), на Стрелке мысе,… … Википедия

КАЛАЧ — Белый пшеничный русский хлеб старейший вид белого хлеба в России. Известны только две разновидности калачей: муромский и московский, из которых до наших дней сохранился лишь последний. Калач долгое время представлялся загадкой на… … Большая энциклопедия кулинарного искусства

КАЛАЧ — муж. (калач, татар. будь голоден; коло, колесо?) белый, пшеничный хлеб вообще; пшеничный сгибень с дужкою, из жидкого теста; сайка из крутого. У калача различают: животок с губкою, и ручку, дужку или перевясло. | Круглый проток, оток, впавший в… … Толковый словарь Даля

калач — Белый пшеничный русский хлеб старейший вид белого хлеба в России. Известны только две разновидности калачей: муромский и московский, из которых до наших дней сохранился лишь последний. Калач долгое время представлялся загадкой на фоне… … Кулинарный словарь

Муромский калач — Три калача изображены на гербе Мурома. Муромский калач (или Тёртый калач) старинный вид калача, известный по месту его первоначального производства в Муроме (второй вид, появившийся позже московский). Содержание 1 И … Википедия

Источник

Кяхтинский чай

Однажды в мой кабинет вошел мужчина и подал сверток: «Бабушка говорила, что это принадлежало ее предкам». Я развернула газету и увидела стеклянную бутылочку в форме штофа, мутную от грязи и пыли. Когда отмыла, обнаружила надпись «Кяхтинский чай».

Такие емкости называли прежде «чайницами». Город же Кяхта (от слова «хяктэ», то есть «местность, поросшая пыреем») находится на самом юге Бурятии на границе с Монголией. Через долину реки Кяхты испокон веку шли караванные пути в глубь Азии. Здесь пролегала самая короткая дорога на Пекин.

Через Кяхту Россия торговала в том числе и с Америкой. Однако преобладающим товаром был все же китайский чай. Великий чайный путь тянулся на 8840 верст. Путешествие начиналось с китайской провинции Фучань, от Хатькоу чай везли по рекам, затем на мулах доставляли в монгольский город Калган, а уже оттуда караваны направлялись в Кяхту. Таким образом, чай проходил три великие страны: Китай, Монголию и Россию.

Труден и опасен был в ХVIII веке путь товара от Кяхты в европейскую часть России: по рекам Селенге, Ангаре, Енисею, Оби и озеру Байкал до Енисейска, потом на собачьих упряжках до Тобольска и далее на лошадях.

В 40-х годах ХIХ столетия основными местами сбыта кяхтинского чая были Нижегородская ярмарка и Первопрестольная. В период с 1840 по 1863 год в Кяхте торговали около 75 купцов и купеческих объединений. Был здесь и торговый дом Александра Федоровича Второва «Второв и сыновья», здание которого сохранилось до нашего времени (современный адрес: ул. Серова, дом 4).

Любопытно опубликованное в кяхтинской газете «Байкал» от 22 декабря 1905 года письмо типографских рабочих Троицкосавска (так Кяхта называлась до 1934 года). «Проникнутые идеей всеобщего освободительного движения нашего многострадального народа» типографы призывают служащих магазина Второва к забастовке не более как на четыре дня». Кстати, приказчики от участия в забастовке отказались…

А теперь вернемся к нашему экспонату и немного пофантазируем. Вполне возможно, чайница с чаем была куплена в магазине «Второв и сыновья», а затем, проделав длинный путь через всю Россию, оказалась в наших краях и спустя много десятилетий попала наконец в Электросталь, город, основанный Николаем Александровичем Второвым, сыном владельца магазина, где когда-то и купили чайницу. А принес ее в музей в качестве дара Владимир Петрович Киселев.

Синицина А.И.
Газета «Новости недели» от 12.11.2013 г.

Источник

Кяхтинский чай: почему напиток из России считался эталоном качества у англичан

На протяжении века небольшой сибирский городок на российско-монгольской границе являлся столицей мировой чайной торговли. Кяхтинский чай ценили не только гурманы Москвы и Петербурга, но и подданные Британской короны. Всеми правдами и неправдами они старались купить именно «русский чай», ведь он обладал эталонным вкусом.

Восточные ворота Великого чайного пути

В XVIII-XIX вв. центром чайной торговли в Европе считалась Кяхта. Основанный в 1727 году как форпост на тогдашней границе с Китаем, город быстро стал главным торговым центром Великого чайного пути.
В «Критике политической экономии» Карл Маркс писал о кяхтинском чае как о главном товаре, который китайцы продают русским. По данным немецкого экономиста, к середине XIX века в Кяхте продавалось 1 миллион 750 тысяч ящиков чая в год на общую сумму 15 миллионов американских долларов. На кяхтинском чае наживали состояния не только китайские производители, но и русские купцы. Даже савошники – кяхтинские рабочие для погрузки-разгрузки чая в месяц получали по 25 рублей. При этом хорошего жеребца в то время можно было купить рубля за три.

Неудивительно, что путешественника Петра Палласа впечатлило, сколь много в Кяхте состоятельных людей, живущих на широкую ногу. Местные купцы могли за вечер проиграть состояние, строили роскошные особняки, немало жертвовали на возведение храмов и общественных зданий. На всю Россию гремели имена Лушниковых, Молчановых, Сабашниковых, Старцевых, Немчиновых, Кандинских. Представители этих состоятельных купеческих домов в XIX веке получили исключительное право оптовой чайной торговли с Китаем, тем самым многократно увеличив семейные капиталы.

Дешево и сердито

Значительную часть импортируемого из Китая чая составлял так называемый «кирпичный». В 1881 году американец Дж. Кеннан объяснял, что делается он из дешевого чайного листа. Его смешивают с прутиками и смолой, а затем прессуют в твердые лепешки-кирпичики.

Привозят «кирпичики» в Кяхту из Монголии и Северного Китая. Для сохранения свежести дешевого чая в сибирском городке производят переупаковку. Чтобы предотвратить намокание, появление плесени и порчу товара, ящики с кирпичиками зашивали в сырые кожи. Такая упаковка позволяла перевозить чай на большие расстояния.

Европейцы называли «кирпичный» чай «плиточным», но высоким спросом дешевая продукция у европейцев, в первую очередь, состоятельных англичан, не пользовалась.

Зато у бедных англичан и в России «чайные кирпичики» были нарасхват. В XIX веке русский купец Николай Чукмалдин так рекламировал свой товар: «то же, что и байховый, но в другом виде» и намного дешевле. Если фунт байхового чая стоил 1 рубль 20-60 копеек, то цена за фунт «кирпичного» самого высокого сорта не превышала 35 копеек.

По вкусу напитки не сильно отличались. Разница заключалась в способе приготовления. Рассыпчатые листочки байхового предлагалось насыпать специальной ложечкой. «Кирпичик» приходилось резать на порции небольшим ножом. В рекламе русский купец уверяет, что поставляет «кирпичный» чай из «самого высокого материала», поэтому чайный настой не имеет неприятного вкуса.

Фамильные традиции Фуцзяни

Через Кяхту импортировали чай и для богатых европейцев. Они получали самый лучший продукт, названный «фамильным». Основу премиального кяхтинского чая составляли сорта, производимые в южных провинциях Поднебесной. Одной из самых известных была Фуцзяни, где целые семьи из поколения в поколение занимались чаеводством. Знание фамилий фуцзянских производителей подтверждало компетенцию кяхтинских купцов.

Лучшие сорта китайского чая начали упаковывать особенным образом еще в XVIII веке. Как пишет в статье «Китайский чай в России» Н. Ахметшин, чайные листья обертывали в несколько слоев тончайшей свинцовой фольгой, бамбуковыми листьями, бумагой. Именно в такой упаковке к европейскому потребителю приходил из Кяхты жулан (премиальный зеленый чай) и монихо (зеленый чай с жасмином). Вкус такого чая был превосходным – насыщенным, ярким, бодрящим.

Сухопутная доставка – гарантии качества

Кяхтинский чай доставлялся только по суше. Такой способ идеально подходит для транспортировки первоклассного чая легкой обжарки. Российские и европейские потребители ценили его за отменный вкус, отсутствие нежелательного привкуса, красоту заварки. По этим критериям кяхтинский чай превосходил сорта прожаренного чая, который переправляли из Китая через океан в трюмах британских кораблей. Нередко он подмокал, покрывался от сырости налетом, пропитывался неприятными запахами.

Русский путешественник Николай Пржевальский неоднократно становился очевидцем сухопутной транспортировки китайского чая в Кяхту. В первые дни осени из разных уголков Восточной Монголии русские купцы снаряжали караваны. Каждый верблюд нес по 4-5 ящиков с китайским чаем весом не мене 12 пудов. Ящики с чаем перед отправкой оборачивали толстым шерстяным сукном. В Кяхте его убирали, обшивали ящики кожей, грузили на телеги или сани и отправляли дальше в Россию и Европу.

По наблюдениям Н. Пржевальского, один караван в среднем состоял из 25 верблюдов и 2 монгольских погонщиков. На один рейс уходило 30-40 дней, поэтому за сезон удавалось сделать несколько ходок. Сухопутные транспортировки кяхтинского чая имели много сложностей. Частая летняя засуха норовила испортить товар, экономия на корме и отсутствие подножного корма приводили к тому, что верблюды погибали от истощения. Но даже эти издержки с лихвой покрывала получаемая прибыль. За один рейс хозяин каравана получал по 25 рублей чистой прибыли с каждого животного.

Сложность караванной транспортировки делала «русский чай» очень дорогим. Его стоимость была доступна лишь состоятельным британцам. Поэтому в середине XIX века Британия настояла на открытии портов, из которых китайский чай переправляли морем напрямую. Этот шаг, наряду с растущими объемами контрабанды, снизил прибыльность сухопутных поставок из Кяхты, а с открытием Суэцкого канала практически свел их к минимуму.

Источник

TeaTerra

Чайный путь через Кяхту и Иркутск

Чайный путь из Китая через Иркутск по территории России начинался в Кяхте.

Фото №1. С Троицкосавском-Кяхтой, городом с уникальной судьбой, своеобразной экономикой и культурой, связаны жизнь и деятельность многих замечательных людей. О Кяхте писали В. Обручев, К. Назимов, А. Деспот-Зенович, В. Птицын, И. Носков, И. Багашев, И. Попов, Е. Петряев и другие.

В 1728 г. С. Л. Владиславич-Рагузинский основал кяхтинский форпост как опорный пункт русско-китайской торговли, кото­рый с годами превратился в известную всему деловому миру торговую слободу. Тогда же была заложена Троицкосавская крепость. Во второй половине XIX в., в силу объективных со­циально-экономических условий, этот городок стал одним из крупных куль­турных центров Забайкалья. Через Кяхту-Троицкославск до пуска в эксплуатацию в 1869 г. Суэцкого канала осуществлялся транзит чая из Китая в Россию и Западную Европу. К 70-м гг. XVIII в. Кяхта была единственным пунктом, через который со­вершалась льготная русско-китайская торговля. Особую известность сло­бода приобрела в конце XVIII — середине XIX вв., во время возраставшего интереса к чаю у населения европейских стран и России. В России употребление чая начинается в 1640-х гг., но широких размеров оно достигает только в начале XIX в. А приход его из Китая закономерен уже потому, что эта страна — древний центр культу­ры чая.

Чай, постепенно завоевывая российский и сибирский рынки, стал глав­ным предметом китайской торговли.

Прибыль, принесенная казне караванами первых «чаепроходцев» Ф. Байкова, И. Перфильева, С. Аблина, толкала пра­вительство на более широкие торговые контакты с южными соседями. Китай стали рассматривать как выгодный рынок сбыта сибирской пушнины и поставщика шелка и чая. А так как путь от Тобольска до Пекина через степи Прииртышья и пустыню Гоби был долгим и опасным, российские подданные — посол Н. Спафарий и торговый человек Г. Никитин — проложили новый путь — через Забай­калье и Иркутск. Частная торговля запрещалась, а государственная караванная торгов­ля не была стабильной, она неоднократно прерывалась. 11 караванов в 1693-1728 гг. вывезли и ввезли товаров на сумму около 1170 тыс. рублей.

Фото №2. Кяхта, склад чая. Две трети поступавшего из Китая чая приходилась на байховый, а треть — на кирпичный. По утверждениям современников, китайский чай принадлежал к числу самых общенародных предметов потребления в России.

Рагузинский в 1727 г. удалось заключить Буринский, а в 1728 г. — Кяхтинский договоры, в результате которых открывалась новая эпоха во взаимоотношениях России и Китая. К октябрю 1728 г. из Пекина прибыл русский караван. Так начиналась кяхтинская торговля.

Китайцы отдавали предпочтение пушнине, другие российские товары их интересовали меньше.

К середине XVIII в. караванный торг пришел в упадок, прежде всего, из-за контрабандной продажи пушнины китайцам. Мощный стимул развитию кяхтинской торговли дали проведенные на государственном уровне мероприятия: отмена казенной монополии на торговлю пушниной и внутренних таможен; введение вексельной системы расчетов с таможней, сначала для европейских, а с 1781 г. – и для сибирских купцов.

Из Китая вывозились товары широкого потребления: хлопчатобумажные ткани, шелк, шелк-сырец, сахар, табак, чай, ревень. Большая доля экспорта долгое время составляла пушнина, где соболя постепенно оттесняли белка и горностай. Постепенно, с увеличением объемов ввоза китайского чая, в номенклатуре российских товаров все большее место стало отводиться сибирским кожам, прежде всего – юфти. Сибирская юфть по качеству уступала европейской, но здесь ее выделывалось достаточно много, а доставка обходилась дешевле.

Фото №3. Караван с чаем. Дорога от Кяхты до Москвы составляла в середине XIX в. 5555 верст. Три месяца пути чайного обоза стоили от 4 до 8 руб. с пуда.

С конца XVIII в. мелкий сибирский капитал «питался» кяхтинской торговлей. Купцы 2-й и 3-й гильдий, мещане, крестьяне, казаки, буряты, жившие в приграничных районах, имели возможность вести небольшую торговлю продуктами скотоводства и земледелия. Дополнительный доход они получали за счет извозного промысла, извозчики купеческой клади уходили после Нового года до Иркутска на санях, в пути продавали сани, покупали телеги и уже с китайскими товарами возвращались домой к осени.

До проведения железной дороги извозный промысел составлял главное занятие крестьянского населения Сибири и для значительной его части являлся действительным источником благосостояния.

Извозом занимались почти все притрактовые селения, образовывались артели и товарищества. Многие составили на этом крупные состояния.

Задействованы были сотни тысяч лошадей, чаем загружались десятки тысяч подвод. Загрузка, перегрузка, разгрузка, ремонт и проведение дорог, постой, содержание и смена лошадей, обеспечение сеном, фуражом и прочие услуги обеспечивали работой и средствами к существованию огромную массу людей. Даже с проведением железной дороги извоз не прекратил своего существования, хотя значительно сократился, понизилась его доходность.

Кяхтинская торговля оказала благоприятное влияние на экономику России, Китая, а также стран Ближнего Востока и Западной Европы. В 1757-1762 гг. Россия променяла в Кяхте своих и иностранных товаров на 2,85 млн. руб., в 1796-1800 гг. – на 1,55 млн. руб., в 50-х гг. XIX в. торговый оборот достиг 16 млн., а в 60-е гг. – 30 млн. руб. в год. Продавая товары промышленного производства и ввозя преимущественно сырьевые товары, Россия в кяхтинской торговле выступала как страна с более развитым производством. В 1875 г. она ввезла товаров на 0,13 млн. руб. и экспортировала на 5 млн. руб. К 1880 гг. при общем ежегодном ввозе в страну 2 млн. пудов кирпичного чая, через Иркутскую таможню проходило около 0,8 млн. пудов.

Фото №1. С Троицкосавском-Кяхтой, городом с уникальной судьбой, своеобразной экономикой и культурой, связаны жизнь и деятельность многих замечательных людей: ученых, купцов-меценатов, талантли­вых предпринимателей-торговцев, деятелей политики, литературы и искусст­ва.

О Кяхте писали В. Обручев, К. Назимов, А. Деспот-Зенович, В. Птицын, И. Носков, И. Багашев, И. Попов, Е. Петряев и другие.

Фото №2. Две трети поступавшего из Китая чая приходилась на байховый, а треть — на кирпичный. Были и другие сорта: цветочный, зеленый. Два первых получили у нас большую популярность, и к середине ХIX в. практи­чески в любой российской семье без чая за стол не садились. Байховый, дорогих сортов, продавался преимущественно в Центральной России и крупных сибирских городах. Кирпичный, представлявший из себя прессо­ванную чайную крошку, наибольшее распространение получил в Средней Азии и Сибири, и потреблялся не только людьми состоятельными. По ут­верждениям современников, китайский чай принадлежал к числу самых общенародных предметов потребления в России.

Фото №3. Дорога от Кяхты до Москвы составляла в середине XIX в. 5555 верст. Три месяца пути чайного обоза стоили от 4 до 8 руб. с пуда. Существовала дифференцированная плата: от Кяхты до Иркутска – от 1,5 до 3,5, от Иркутска до Томска зимой – 4-7 (к весне – 12-24), от Томска до Тюмени (сухим путем) – 3-4 рубля за пуд груза. Средняя провозная плата от Кяхты до Нижнего Новгорода составляла 4 рубля за пуд.

Иркутск. Чайный магазин Н. П. Полякова на углу Ивановской и Большой улиц. Фото В. В. Дегтярева. 1890-е. Собрание НБ ИГУ

Иркутск. Владелец магазина со своими служащими. ФОТО В. В. Дегтярева. 1890-е. Собрание НБ ИГУ

Источник

Русский Клондайк: история Кяхты.

Великий чайный путь, бравший свое начало в Китае, пересекал территорию нынешней Монголии и через Россию доходил до Европы. По товарообороту он лишь немногим уступал Великому шелковому пути. И ключом от него была маленькая сибирская слобода Кяхта.

На самом краю России, на границе Бурятии и Монголии, стоит удивительный старинный русский городок Кяхта. Сегодня это название мало что говорит большинству людей, а вот в XVIII–XIX веках оно гремело далеко за пределами Российской империи – Кяхта была единственным в мире поселением миллионеров. В 1862 году в слободе насчитывалось 276 купцов и 165 торговых домов, из которых около 60 принадлежали купцам, имевшим оборот более пяти миллионов рублей в год. И это при общем населении чуть более четырех тысяч человек! Кяхта была известна любому предпринимателю Европы, Америки и Азии, а экономику сибирской слободы изучал и упоминал в своих трудах Карл Маркс.

Основная масса грузов проходила через Кяхту зимой: замерзшие степь и русла рек и сегодня во многих местах остаются лучшими дорогами.

Фото: Сергей Каптилкин

Чертеж государства китайского. Добираться до Кяхты было всегда непросто. В наше время можно сесть на поезд Москва–Улан-Батор и сойти на приграничной станции Наушки, откуда еще 30 километров нужно проехать на автобусе Наушки–Кяхта, который, правда, ходит нечасто. Второй, менее бюджетный путь: самолетом до Улан-Удэ, а потом – три часа на автомобиле по безлюдным степным дорогам. Обозу из 60 телег, сопровождавшему российскую дипломатическую миссию из 120 человек во главе с Саввой Лукичом Владиславичем-Рагузинским, в 1725 году на преодоление пути из Санкт-Петербурга до этих мест понадобилось почти десять месяцев.

В Кяхте многое поражало приезжего: и сам поселок миллионеров, и его обитатели, их нравы и обычаи, и соседняя колоритная Монголия с ее бесконечной степью.

Задача перед Рагузинским стояла непростая: установление политических и, самое главное, торговых отношений с Китаем. Переговоры Рагузинского с китайцами затянулись на семь месяцев: более 30 раз Савва Лукич садился за стол переговоров, около 20 проектов договоров предлагалось с обеих сторон. Тем не менее 20 августа 1727 года на реке Буре (Монголия) был подписан Буринский трактат, а 14 июня 1728 года уже в российской Кяхте – Кяхтинский договор, установивший границы империй и правила ведения приграничной торговли.

На первом плане купеческие дома, вдали – Воскресенский собор, за которым виден шпиль гостиного двора. Справа – российско-монгольская граница.

Фото: Кяхтинский краеведческий музей им. В. А. Обручева

Кяхта. Вокруг места, выбранного Рагузинским для постройки Новотроицкой крепости, ходит много легенд. Одна из них гласит, что, знавший китайцев не понаслышке, Савва Лукич долго искал речку, текущую не из Китая в Россию, а наоборот: остерегался потравы. Такая оказалась в данной местности одна – Кяхта. Вот на обоих берегах реки к концу 1727 года и была выстроена крепость, впоследствии превратившаяся в городок Троицкосавск, получивший свое название в честь Новотроицкой крепости и основателя Кяхты Саввы Владиславича-Рагузинского. Крепость всех желающих вместить не могла, поэтому у самой границы годом позже Рагузинский заложил торговую слободу Кяхта, будущую столицу сибирских миллионеров. К концу 1728 года армией на казенные деньги были возведены гостиный двор с 24 лавками и 32 (!) купеческие избы, расположенные по периметру защитных стен гостиного двора. А вот о том, откуда Рагузинский взял три с лишним десятка купцов для заселения этих изб, архивы умалчивают. Но точно не из Китая.

Маймачен. Китай в те времена был страной чрезвычайно закрытой, куда из России пропускались только казенные караваны, ходившие раз в три года. Возглавлял караван доверенный купец, к которому приставлялись правительственный комиссар, четыре целовальника и гвардейский офицер с сотней казаков. Путь из Москвы до Пекина занимал целый год, столько же шло на обратную дорогу, плюс год – на формирование нового каравана. Свой товар в караване могли иметь только те купцы, которые попадали туда в должности торгового агента. Как попадали, объяснять не надо – за три столетия в России ничего не поменялось. Каждый караван, основной товар которого состоял из 100–200 тысяч пушных шкур, приносил когда 270 тысяч рублей прибыли, а когда – сплошной убыток. Единственным местом, где можно было осуществлять частные коммерческие контакты с Китаем в обход казенного каравана, была Кяхта. И торговля здесь была организована весьма экзотическим образом. В 120 саженях, то есть меньше чем в трех сотнях метров от слободы, у самой монгольской границы китайцы построили собственный торговый город Маймачен – правильный четырехугольник, обнесенный высокой деревянной стеной и прорезанный тремя параллельными улицами с севера на юг. Одни ворота выходили как раз к Кяхте, другие – в сторону Урги, как называли тогда Улан-Батор. В Маймачене жили исключительно мужчины, чуть более 400 человек, поскольку китаянкам в то время запрещалось селиться за пределами Великой стены. Будущие купцы попадали в Маймачен 12–14-летними мальчиками и, прослужив несколько лет, получали право каждые три-четыре года выезжать на родину, где обзаводились семьями. Впрочем, встречались китайцы, не видевшие семей лет по десять. Пришлый китайский купец по приезде в Маймачен не имел права торговать в течение года, который должен был посвятить тщательному изучению русского языка. Делалось это для того, чтобы русским купцам незачем было изучать китайский: овладев языком, они могли бы проникнуть в тайны китайской торговли.

Удунгинский купеческий тракт – самая короткая дорога от Кяхты до Иркутска, проложенная через хребет Хамар-Дабан во второй половине XIX века. Дореволюционный сибирский хайвей.

Фото: Кяхтинский краеведческий музей им. В. А. Обручева

Товарообмен. Торговля с Китаем имела архаичный меновый характер: товар менялся исключительно на товар. Из Китая нам, понятное дело, нужно было многое, гораздо интереснее другое: что мы могли предложить восточному соседу? Тогда основной и важнейшей товарной позицией России была «мягкая рухлядь», пушнина.

Под страхом смерти. Мало кто сегодня даже с третьей попытки назовет второй по важности после пушнины российский экспортный товар XVIII века. Что стоило в Санкт-Петербурге 37 рублей за пуд, а в Европе уже 160–290 рублей? И за частную торговлю чем с 1735-го по 1782 год полагалась в России смертная казнь? Не поверите – ревень, вернее, его высушенный корень, служивший в допенициллиновую эпоху довольно эффективным лекарством. С появлением Кяхты весь трафик ревеня пошел через слободу.

Российский ревень, называемый в Европе московским или императорским, вытеснил с рынка голландский и португальский именно благодаря своему высшему качеству. Высокий спрос на ревень продержался почти до 1840 года, после чего пошел на убыль, а открытие в 1860 году китайских портов для европейских торговцев и вовсе свело российский ревенной бизнес на нет. Но к этому времени Кяхту охватила другая лихорадка – чайная.

По данным на 1900 год, в кяхтинской женской гимназии состояли 252 ученицы: 61 – дворянского и чиновничьего сословия, 22 – дочери купцов 1-й гильдии, 130 – купцов 2-й гильдии и мещан, 12 – духовного, 14 крестьянского и 11 – казачьего сословия. Плюс одна инородка и одна иностранка. Полная демократия и толерантность.

Чай по-купечески. Появившись в России сравнительно поздно (посол Василий Старков привез царю Михаилу Федоровичу четыре пуда китайского чая в подарок от монгольского Алтын-хана), чай завоевывал позиции постепенно. Сначала как царский лечебный напиток, в эпоху Петра I – как дворянский. С ростом импорта чай стали пить купцы, а следом – и простой люд. Аристократы-дворяне копировали в петербургских салонах английскую чайную церемонию. Купцы и помещики создали собственную культуру, отдавая должное сладостям. Ну а появление самовара – идея пришла с Тибета – сделало чаепитие настоящей народной традицией. С ростом популярности чая росли и доходы кяхтинских купцов. Великий чайный путь протяженностью около 8840 верст, проходивший полторы сотни городов трех государств, пересекал российскую границу только один раз – в Кяхте. Свое путешествие чай начинал в провинции Фучань, где носильщики переносили его коромыслами по узеньким тропиночкам. Далее от Ханькоу он следовал водой по рекам, затем перегружался на мулов, которые доставляли его до монгольского Калгана. И уже караваны из тысяч верблюдов, за 45 дней преодолевая 1284 версты бесплодных степей, доставляли чай в Маймачен, после чего китайские купцы слали своим кяхтинским коллегам «узоры» – пробы чая всех сортов. После дегустации составлялось Секретное положение, или Сравнительный расценок русских и китайских товаров (торговля-то была меновая!), и слобода оживала.

Савошники. В Кяхте существовали две необычные профессии, не встречавшиеся в других местах: савошники и ширельщики, к представителям которых можно было отнести большую часть рабочего люда слободы. Каждый чаехозяин имел в Кяхте собственную савошную и ширельную артели. Работа савошников заключалась в следующем: в здании гостиного двора они помогали монголам развьючивать верблюдов и взвешивать каждое место. Затем на собственных лошадях отвозили чай в ширельни. После ширки савошники принимали заширенный чай, взвешивали и снова перевозили в гостиный двор, складывая его под хозяйские навесы, чтобы просыхал в ожидании ямщиков для отправки в Иркутск. Средний заработок савошника составлял от 15 до 25 рублей в месяц (лошадь стоила 3 рубля!), и жили они значительно лучше окрестных крестьян.

Караваны из тысяч верблюдов, груженных чаем, преодолевали 1284-верстовый путь от монгольского Калгана до Кяхты за 45 дней. Плиточный чай был поистине народным напитком. Листовой же попадал лишь в дворянские и купеческие гостиные.

Фото: Кяхтинский краеведческий музей им. В. А. Обручева

Ширельщики. Слова «ширка», «ширить» и «ширельщик» в Кяхте позапрошлого века значили совсем не то, что в современной России. Китайский чай в пути от плантаций до Москвы проводил около года, и в дороге его поджидал главный враг – влага. Поэтому перед путешествием по неприветливой России чай «ширили» – зашивали в воловьи шкуры шерстью внутрь. Ширка чаев происходила в специально построенных каждой купеческой фирмой деревянных казармах рядом с гостиным двором – ширельнях. За день до ширки ширельщикам доставлялись вымоченные шкуры – одной хватало на две упаковки. Артельщик брал место чая, заворачивал в шкуру и зашивал ремнями с помощью особой железной иглы. Дело свое артельщики знали, но главным их недостатком была жуликоватость: стянуть кирпич чая считалось не воровством, а проворством.

Фокусники. Каждый китаец пытался обмануть своего покупателя. У торговца были весы трех видов: на одних он вешал покупаемое, на других – продаваемое, третьи были верные, для тех, кто не дался на обман. Также и аршины всегда нужно было иметь при себе свои. Русские купцы тоже были не прочь объегорить китайцев. Некоторые зашивали в лапки пушного зверя, продаваемого на вес, свинец. Подменивали белых песцов мангазейскими зайцами. Продавали зайцев с песцовыми хвостами.

Листовой китайский чай.

Фото: Сергей Каптилкин

Закат Золотого века.С постройкой Суэцкого канала в 1869 году появился более короткий и удобный путь транспортировки чая из Китая в Европу и Россию. Товарооборот начал сокращаться: морем перевозили дорогие сорта байхового чая, а дешевые, широко употреблявшиеся в России, продолжали везти через Кяхту. Но в конце 1890-х годов было завершено строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, и основной грузопоток пошел по ней. А после Русско-японской войны в 1905 году гостиный двор в Кяхте опустел окончательно. История знает массу примеров процветания и дальнейшего упадка торговых путей и городов: Ганза, Венеция, Фламандия. Торговля умирала, но города оставались прекрасными памятниками ушедшей эпохи. Советской Кяхте выпала совсем другая судьба: от веселой слободы остались одни развалины и экспонаты в местном музее, директор и сотрудники которого были расстреляны коммунистами.

Текст: Александр Грек Фотографии: Сергей Каптилкин

Источник