Murder made history death in june
Murder made history death in june
На странице представлены текст и перевод с английского на русский язык песни «Murder Made History» из альбома «Peaceful Snow» группы Death In June.
Текст песни
A new ugliness and a new fear Heaven filled season, was here A new ugliness and a new fear Heaven filled season, was here Murder made history Murder made Mary Our obituary To security Murder made history Murder made Mary Our obituary To security Don’t darken my doorstep again With your towers of lies inflamed Real and absolute and everlasting We gave up on, thee ever passing Real and absolute and everlasting We gave up on, thee ever passing That’s what I want That’s where I want it Silence is God given Life will red written That’s what I want That’s where I want it Silence is God given Life will red written That’s what I want That’s where I want it Don’t darken my doorstep again With your towers of lies inflamed A new ugliness and a new fear Heaven filled season, was here A new ugliness and a new fear Heaven filled season, was here Murder made history Murder made Mary Our obituary To security Murder made history Murder made Mary Our obituary To security Don’t darken our doorstep again With your towers of lies inflamed x3 A new ugliness and a new fear Heaven filled season, was here x2 Murder made history Murder made Mary Our obituary To security
Перевод песни
Новое уродство и новый страх Небеса заполнили сезон, был здесь Новое уродство и новый страх Небеса заполнили сезон, был здесь Убийство сделало историю Убийство сделало Мэри Наш некролог Для безопасности Убийство сделало историю Убийство сделало Мэри Наш некролог Для безопасности Не затемняй свой порог снова С воспаленными вами башнями лжи Реальный, абсолютный и вечный Мы сдались, ты все проходил Реальный, абсолютный и вечный Мы сдались, ты все проходил Это то, что я хочу Вот где я хочу. Молчание есть Бог. Жизнь будет красной Это то, что я хочу Вот где я хочу. Молчание есть Бог. Жизнь будет красной Это то, что я хочу Вот где я хочу. Не затмевайте свой порог снова. Когда воспламенились ваши башни лжи Новое уродство и новый страх Небеса заполнили сезон, был здесь Новое уродство и новый страх Небеса заполнили сезон, был здесь Убийство сделало историю Убийство сделало Мэри Наш некролог Для безопасности Убийство сделало историю Убийство сделало Мэри Наш некролог Для безопасности Не омрачите наш порог снова С вашими башнями лжи воспламеняется x3 Новое уродство и новый страх Небеса заполнили сезон, был здесь x2 Убийство сделало историю Убийство сделало Мэри Наш некролог Для безопасности
Death In June — Murder Made History
Слушать Death In June — Murder Made History
Текст Death In June — Murder Made History
A new ugliness and a new fear
Heaven filled season, was here
A new ugliness and a new fear
Heaven filled season, was here
Murder made history
Murder made Mary
Our obituary
To security
Murder made history
Murder made Mary
Our obituary
To security
Don’t darken my doorstep again
With your towers of lies inflamed
Real and absolute and everlasting
We gave up on, thee ever passing
Real and absolute and everlasting
We gave up on, thee ever passing
Thats what I want
Thats where I want it
Silence is God given
Life will red written
Thats what I want
Thats where I want it
Silence is God given
Life will red written
Thats what I want
Thats where I want it
Don’t darken my doorstep again
With your towers of lies inflamed
A new ugliness and a new fear
Heaven filled season, was here
A new ugliness and a new fear
Heaven filled season, was here
Murder made history
Murder made Mary
Our obituary
To security
Murder made history
Murder made Mary
Our obituary
To security
Don’t darken our doorstep again
With your towers of lies inflamed x3
A new ugliness and a new fear
Heaven filled season, was here x2
Murder made history
Murder made Mary
Our obituary
To security
Текст песни Murder Made History (Death In June) с переводом
A new ugliness and a new fear
Heaven filled season, was here
A new ugliness and a new fear
Heaven filled season, was here
Murder made history
Murder made merry
Murder made history
Murder made merry
Don’t darken my doorstep again
With your towers of lies inflamed
Real and absolute and everlasting
We gave up on, thee ever passing
Real and absolute and everlasting
We gave up on, thee ever passing
That’s what I want
That’s where I want it
Silence is God given
Life will red written
That’s what I want
That’s where I want it
Silence is God given
Life will red written
That’s what I want
That’s where I want it
Don’t darken my doorstep again
With your towers of lies inflamed
A new ugliness and a new fear
Heaven filled season, was here
A new ugliness and a new fear
Heaven filled season, was here
Murder made history
Murder made merry
Murder made history
Murder made merry
Don’t darken our doorstep again
With your towers of lies inflamed x3
A new ugliness and a new fear
Heaven filled season, was here x2
Murder made history
Murder made merry
Перевод песни Murder Made History
Новое уродство и новый страх,
Наполненный небом, был здесь.
Новое уродство и новый страх,
Наполненный небом, был здесь.
Убийство, сделанное историей,
Убийство, сделанное веселым,
Убийство, сделанное историей,
Убийство, сделанное веселым,
Не омрачай мой порог снова
Своими башнями лжи, воспламененными
Реальными и абсолютными и вечными.
Мы сдались, ты всегда проходишь мимо
Настоящего, абсолютного и вечного.
Мы сдались, ты когда-нибудь проходишь мимо,
Дуглас Пирс: «Убийства творят историю!»
Лидер Death in June, отмечающих в Москве юбилей, о знаках свыше, предателе Дэвиде Тибете и готовности к смерти
© New European Recordings
Читать!
который стал работать с различными приглашенными музыкантами. На протяжении своего существования стиль Death in June претерпел значительные изменения — от постпанка, индастриала, нойз-экспериментов и сэмплирования Адольфа Гитлера к более мелодичной музыке, близкой по звучанию к фолку. Несмотря на спорность и сомнительную эпатажность (а скорее благодаря им), связанную с эксплуатацией Death in June нацистско-мистической и апокалиптической тематики, группа стала популярной в постиндастриал-кругах. Именно благодаря Death in June, а также их друзьям (и до начала 1990-х постоянным соавторам) Current 93 распространился музыкальный стиль неофолк. В России группа считается культовой, наряду с прочими представителями так называемого «эзотерического подполья» — хотя и в меньшей степени, чем, например, Coil. За тридцать лет Death in June записали несколько десятков альбомов и синглов, последний из которых, «Peaceful Snow», вышел в 2010 году. На этом диске Пирс перешел к более меланхоличным песням, записанным под аккомпанемент только лишь фортепиано.
Туp, посвященный 30-летию Death in June, пpеpывaет шеcтилетнее затворничество Пирса и начнется единственным концертом в России, который состоится 9 октябpя в московском клубе «16 тонн».
Накануне выступления OPENSPACE.RU поговорил с лидером группы Дугласом Пирсом, усталым человеком с внешностью пожилого боевика на пенсии.
— Почему вы решили начать тур, посвященный 30-летию Death in June, именно в России? Что вас связывает с нашей страной?
— Предложения о гастролях поступали ко мне со всего мира в течение последних шести лет. Шесть — это порядковый номер июня, и к тому же 2011 год — тридцатая годовщина с момента создания Death in June и выхода первого сингла, «Heaven Street». Все знаки указывали на то, что пора возобновлять концертную деятельность, последней каплей, однако, оказалось более чем символическое одновременное предложение о гастролях из Германии и России! Столь очевидному посланию свыше я не мог сопротивляться, и вот «мы идем на восток». Мои впечатления о России после визита в 2002 году таковы: холодно, ветрено, очень красиво.
— В 80-х ваш проект был на гребне волны european cultural revival в духе британского эзотерического андеграунда, Бойда Райса, переиздания забытых авторов etc. На дворе, однако, 2011 год, Coil больше нет, а остальных выживших героев подполья трудно воспринимать всерьез. Вы же до сих пор на коне. В чем смысл существования Death in June сейчас, фактически вне какого-либо контекста?
— Ни Death in June, ни кто-либо другой из той волны 1980-х никогда не воспринимали себя как авангард чего бы то ни было. Это было время жестокой борьбы за право существовать такими, какими мы хотим, и каждый из нас прекрасно осознавал свое аутсайдерство в музыке и жизни вообще. Быть вне контекста — это как раз то, к чему всегда стремились Death in June: «жить в осаде — значит жить не по правилам». Что касается «вы же до сих пор на коне», то эта фраза звучит так, будто я Вилли Нельсон или Боб Дилан, кем, к счастью, никогда не стану.
Читать текст полностью — Как вы относитесь к международной популярности песни «Fields of Rape», на которую до сих пор делают десятки кавер-версий, порой абсолютно неожиданных. Не странно ли это?
— Я не знал о том, что «Fields of Rape» так популярна. Мне казалось, самыми перепеваемыми вещами Death in June остаются «Runes and Men», «Fall Apart» и «Little Black Angel». На последнюю, кстати, сделали кавер даже Ladytron. По-моему, у них вышло совсем не то, что было задумано.
— Что у вас все-таки произошло с Дэвидом Тибетом (Current 93), давним другом и коллаборатором, посвятившим вам в начале 90-х прекрасный прижизненный реквием? Вы поссорились потом, кажется, из-за его дружбы с Тайни Тимом (настоящее имя Герберт Хаури, 1932—1996, забытый певец и пародист, фанатичный христианин, незадолго до смерти разысканный и возвращенный на сцену Тибетом. — OS), однако потом у DIJ вышел альбом с вокалом Тибета «Free Tibet», а еще немного позже вы в интервью заявили, что он «проклял себя» и «ваши пути никогда больше не пересекутся».
— О, это такой древности вопрос, что у него, по-моему, вышли уже все сроки давности. Специально для вас повторюсь и расставлю точки над i — как это происходило, с моей точки зрения. Я не был, строго говоря, инициатором разрыва с Тибетом. Все началось, когда он выпустил какой-то новый альбом Тайни Тима и прислал мне копию. Я заметил, что на обложке пластинки в разделе «Благодарности» упоминается мое имя, что само по себе было довольно странным, ведь я вообще не подозревал о существовании этого альбома.
Надо отметить, впрочем, что в то время это входило у Тибета в привычку: он благодарил в примечаниях к каждому альбому любую официантку, с которой сталкивался (или просто думал о них) в процессе записи. Весьма обременительная манера, если, скажем прямо, не безумная.
Так вот, после того как я послушал этот альбом и прочел свежее интервью Тайни Тима, я был просто взбешен: там была «юмористическая» песня про СПИД и напыщенный пафосный монолог про него же, где этот человек утверждал, что ВИЧ — божья кара для всех гомосексуалистов; что быть геем — смертный грех (по-видимому, речь идет о вышедшем на World Serpent Distribution в 1994 году альбоме Тайни Тима «Songs of an Impotent Troubadour» и треке «Santa Claus Has Got The Aids This Year». — OS).
Учитывая, что не только я сам гей, но еще и масса наших общих с Тибетом друзей, в том числе Джефф и Слизи (Джон Бэланс и Питер Кристоферсон из Coil. — OS), я счел данное заявление оскорбительным, мерзким и бесчувственным. Было действительно глупо со стороны Тибета связываться с этим нафталиновым психом Тайни Тимом. Я попросил Тибета убрать мое имя с обложки всех дальнейших тиражей диска и выразил ему свое возмущение.
С моей точки зрения, конфликт был исчерпан. Однако для Тибета это было не так. Его самомнение в то время росло и раздувалось как воздушный шар, его чувство собственной важности уже доминировало над чувствами любого из его друзей. Он был искренне возмущен, этот великий и могучий Дэвид Тибет, тем, что кто-то мог упрекнуть его в неправильности каких-то действий!
Джефф и я часто говорили ночью по телефону о происходившем безумии: Джефф жаловался, как Тибет взбесил его очередной сумасбродной выходкой. Джефф и Слизи, впрочем, в то время постоянно были слишком пьяны и удолбаны, чтобы найти в себе силы заявить Тибету протест. Они просто прогнулись под него. Это был определенно не мой вариант.
С 1997 до 2002 года, однако, отношения между мной и Тибетом были вполне нормальными, однако в 2002-м я испытал настоящий шок, обнаружив некоторые документы. Оказывается, затаивший зло Тибет на полном серьезе строил заговор у меня за спиной с директорами лейбла World Serpent Distribution (который я в 1991 году и основал). С последними мне очень скоро пришлось вступить в двухлетнюю судебную тяжбу.
Во время судебного процесса Тибет, не зная, что я видел обличающие его документы, утверждал, что он не будет ввязываться, но полностью на моей стороне. Я не мог поверить своим глазам: Тибет лгал мне в лицо, на деле активно работая против меня и пытаясь завербовать в свой стан мягкотелых людей вроде Джеффа. Как человек, столь много разглагольствовавший про духовность, может вести себя столь мелочным и коварным образом?
Впоследствии я решил провести нечто вроде упражнения по экзорцизму и выпустил диск «Free Tibet» с его вокалом. Я хотел избавиться от всей этой тибетовской фальши и негатива, даже не упоминая о банальном ощущении предательства.
Все то, что он говорил, и то, что он на самом деле делал, сожгло мосты между нами.
— Вы читали «Эзотерическое подполье Британии» (вышедшее в 2003-м объемное документальное исследование журналиста Дэвида Кинана о лондонском андеграунде 80-х. — OS)? Там есть небольшая глава и про историю Death in June, в основном записанная со слов Тибета.
— Нет, никогда не держал в руках. Насколько мне известно, эта книга с самого начала была упражнением в нарциссизме со стороны участвовавших в ней групп. Небольшой объем рассказа про DIJ, вероятно, объясняется их желанием вообще вычеркнуть меня из истории андеграунда 80-х. Наверное, в последний момент у них все-таки пробудилась совесть.
Я слышал, кстати, что участники групп, о которых написана книга, в итоге не получили ни цента с ее продаж. Надеюсь, журналист хотя бы угостил их обедом.
— О Death шn June написано как минимум три книги — на французском, английском и итальянском. Что вы чувствуете по поводу того, что фактически выступили создателем музыкального направления неофолк, поныне живого и процветающего?
— Единственное, что я «чувствую», это что 30 лет борьбы наконец-то вознаграждены и Death шn June получает то признание, которого заслуживает. Скоро выйдет, кстати, еще и немецкий перевод итальянской книги «Nascosto Tra Le Rune».
— Что означает название последнего альбома «Peaceful Snow» — может, это какой-то символ?
— Нет, это просто слова. Они возникли в моем уме однажды, на исходе зимы 2009 года, когда я сидел у себя в Fort Nada (Пирс называет так здание в Австралии, где сейчас проживает. — OS) и думал о разрушительных последствиях вьюги. А потом просто пришли эти слова, и я решил записать пластинку.
— Раньше в сети было распространено практически единодушное мнение, что DIJ получили свое название из-за событий 30 июня 1934 года, вошедших в историю как «Ночь длинных ножей». Однако в одном из недавних интервью вы упоминали, что это словосочетание было результатом «ослышки» на студии Alaska в Лондоне в 1981 году. Что тут правда?
— Верна вторая версия. Я не расслышал какую-то реплику барабанщика, когда мы записывали самый первый сингл, «Heaven Street», еще как безымянная группа. Я переспросил: «Эээ, что, Death in June?» И в этот момент все, кто был в студии, поняли, что это и станет названием проекта.
Постфактум, разумеется, можно придумать любое толкование этих слов — как, собственно, мы и сделали. Но на самом деле они были результатом чистой случайности. Помимо «Ночи длинных ножей», среди фанатов, кстати, одно время была весьма популярна версия, что название группы намекает на развязавшее Первую мировую убийство эрцгерцога Фердинанда в июне 1914 года. Мне кажется, что это убийство было подлинным началом XX века — как 11 сентября стало подлинным началом века двадцать первого. Убийства творят историю (намек на «Murder Made History», песню с последнего альбома Пирса. — OS)!
— Вы сообщали недавно, что «Peaceful Snow», на котором из всех инструментов остались только голос и пианино, стал продолжением вашей «деконструкции» Death in June, начатой на альбоме 2008 года «The Rule of Thirds». Учитывая, что дальше «убирать» уже нечего, не станет ли 13-я пластинка последней?
— Кто знает, кто знает. «Peaceful Snow» был для меня буквально как снег на голову. Я не буду зарекаться.
— Вам уже 55 — возраст, в котором, как вы сами упоминали, умирали большинство мужчин в вашей семье. Что вы думаете сейчас о смерти, готовы ли к ней?
Дуглас Пирс (Death in June): «Вы когда-нибудь видели несчастного исламского террориста?»
— Неофолкеров обычно считают нелюдимыми самоедами — вот и вы отказываетесь давать интервью по телефону, предпочитая электронную почту. Вы можете назвать себя мизантропом? Связано ли это с тем, что в ваших песнях постоянно идет речь о смерти, насилии и конфликтах?
— Я скорее с подозрением отношусь к людям, чем с презрением. Хотя и держу в голове, что мизантропия — это урок номер 1 (Пирс отсылает к альбому Death in June «Lesson 1: Misanthropy». — Прим. ред.). На самом деле, любые интервью отнимают очень много времени, поэтому уж лучше я потрачу его на хорошие, продуманные ответы — а их сложно давать в устном разговоре, тем более по телефону. К тому же, насколько я помню, мой голос по радио звучит так, будто кто-то душит попугая. Что до тем, которые меня интересуют и отражаются в творчестве Death in June, то это Любовь, Магия Жизни, Разочарование и Вдохновение. То есть совсем не так просто, как то, что вы назвали.
— В этом году Death in June исполняется 30 лет, немалый срок. Вы когда-нибудь думали о том, чтобы оставить музыку и заниматься чем-то иным?
— Столь бессмысленные гипотезы и разрушительные мысли редко задерживаются в моей голове. К чему они? С самых ранних дней я знал, что Death in June — это нечто особенное, что борьба стоит того. Да, были очень мрачные, бесцветные годы, но все равно — Death in June всегда были моей личной историей успеха.
Так выглядело последнее на сегодняшний день выступление Death in June
— Как вы стали сотрудничать с Миро Снейдром — словаком, который написал всю музыку к вашему последнему альбому, «Peaceful Snow»? Вы будете делать еще что-то вместе?
— Нас с Миро познакомили поклонники Death in June: мне показали несколько видео на YouTube, где он исполнял инструментальные версии песен с моего предыдущего альбома «The Rule of Thirds». Мне понравилось, и я попросил его сыграть целый альбом из своих любимых песен DiJ в таком ключе — так получился «Lounge Corps» (вторая половина «Peaceful Snow». — Прим. ред.). «Peaceful Snow» появился позднее: я слушал записи Миро в конце 2009 года, размышляя над теми разрушениями, которые произошли в моем имении в Австралии из-за поздних зимних бурь, — и придумал новый альбом. Записав несколько демоверсий под гитару, я понял, что больше не хочу делать «гитарные» альбомы, просто не могу это больше слышать. Я очень хотел вообще избежать роли музыканта и попросил Миро, чтобы он сделал фортепианные версии новых песен. А потом мы уже записали мой вокал поверх них. В итоге мне так понравился результат нашего удаленного сотрудничества, что я решил соединить эти два альбома в один. Это был уникальный, очень убедительный и искупительный опыт. Чтобы сохранить это чувство, я, скорее всего, не буду его больше повторять. А что касается других экспериментов в рамках Death in June — время покажет. Совершенно точно, что за эти годы я не сделал ничего подобного второй половине альбома «All Pigs Must Die», который вышел десять лет назад.
Примерно это Пирс имеет в виду, когда говорит о второй половине «All Pigs Must Die»
— Вы же в какой-то момент переехали из Англии в Австралию — почему? Что думаете о беспорядках в Лондоне?
— С точки зрения социальной напряженности в Великобритании с годами становилось все хуже и хуже. Существует развращенная, почти дикая часть населения, может, не слишком заметная на первый взгляд — но сильно увеличившаяся в последнее время. Это была их первая попытка показать мускулы. Особой неожиданности тут нет: свыше 80% из полутора тысяч арестованных во время и после беспорядков уже имели приводы в полицию и были хорошо известны следствию. Великобритания — это сплошное разочарование. К счастью, Судьба и Любовь привели меня в Австралию. Что я думаю по поводу будущего Европы? Это печально, но ей предстоит испытать множество неприятных потрясений.
— На последнем альбоме есть строчка «Murder Made History» — и песня с таким названием. Что вы имели в виду?
Тот самый номер «Murder Made History» с последнего альбома Death in June
— А что за история с одеждой, брендированной логотипами Death in June, которой торгует уберхипстерский нью-йоркский магазин «Мишка»? Какой в этом смысл?
— «Мишка» несколько лет неофициально использовал один из логотипов группы на некоторых моделях одежды, но я ничего не предпринимал по этому поводу — решил, что это, видимо, такой оммаж. А в прошлом году они связались со мной и сказали, что хотят выпустить капсульную линию одежды этой осенью. Это совпало с юбилеем Death in June, и я подумал, что линия одежды от «Мишки» может стать неожиданным и интересным дополнением к празднованию круглой даты. Честно говоря, меня не беспокоит их репутация, поскольку я давно знаю, что множество настоящих фанатов Death in June работают в больших домах моды по всему миру. Мне даже говорили, что мои песни звучат на модных показах! Что, по-моему, прекрасно. На самом деле, это отличное продолжение истории, начатой еще нашим сотрудничеством с Энрико Чарпарином, который работал на Донну Каран и Prada, — он оформлял нам диски еще в девяностых. Да и вообще: если бы ГУМ вышел на меня и дал карт-бланш, я бы им тоже сделал коллекцию!
«Rose Clouds of Holocaust», классическая старинная песня Death in June, без которой на концерте наверняка не обойдется
Death in June выступят в московском клубе «Шестнадцать тонн» в это воскресенье, 9 октября.
Тони Уэйкфорд (Sol Invictus): «Большинство людей в этой стране — полная дрянь»
— Вы считаете себя мизантропом?
— Раньше я был куда большим мизантропом, чем сейчас. Теперь моя неприязнь к человечеству сбавила обороты: есть, конечно, ужасные люди, и их большинство, но есть и те, кто вполне себе ничего, и мне нравится быть с ними рядом. Что мне помогло изменить свои взгляды? Не знаю, может быть, то, что я женился? С годами становится сложнее делать все в одиночку, и тогда начинаешь ценить помощь со стороны достойных представителей человечества. Приходит день, и ты понимаешь, что все вокруг далеко не черно-белое. Хотя я все равно настроен пессимистично.
Одно из последних на сегодняшний день появлений Уэйкфорда на публике
— Одна из ключевых тем в вашей музыке — это закат Европы. Как вы думаете, насколько связан этот процесс с постепенным уменьшением влияния христианства?
— Христианство как движущая сила современной Европы совершенно точно пребывает в агонии, но это сопутствующее явление, и я не уверен, что оно в данном случае является первичным. Это просто неизбежный процесс: цивилизация по своей природе является таким же организмом, как и отдельно взятый человек, и она стареет и в конце концов умирает, как и все живущее. Англия, будучи одной из стран, рано познавших христианство, переживает этот процесс тяжелее других — но я не могу сказать, что это хорошо или плохо. Таков порядок вещей — можно сколько угодно переживать, что ты умрешь, но этим не отменишь сам факт смерти. Поймите, я не против христианства как такового, как многие думают. Если твоя религия делает тебя лучше, то это хорошо, но не стоит забывать, что есть и обратная сторона — когда люди начинают обращаться с другими как с низшими существами только по той причине, что они не разделяют их веру.
— Вы когда-то спели: «And when we fall, we’ll fall like Rome». Не кажется ли вам сейчас, что прав был скорее Элиот, написавший, что этот мир закончится не взрывом, но всхлипом?
— Полностью с этим согласен. Закат Англии — он ведь совершенно английский по духу: эта страна уходит, как это принято у нас, незаметно, не привлекая внимания. Правила хорошего тона, эгоизм и равнодушие — вот что потопило Англию.
«An English Garden»: пасмурная британская эсхатология Sol Invictus в лучшем виде
— Вас это самого не задевает? Вам не хочется бороться? Или позиция наблюдателя вас полностью устраивает?
— Как я уже сказал, это неизбежный процесс, просто именно мы стали его свидетелями. Я не испытываю желания вступать в конфликт с природой вещей — с тем же успехом можно бороться с наступлением зимы. Я провел очень много времени, занимаясь изучением различных идеологий, проповедующих великие утопии, и, честно говоря, ни одна из них не выдерживает критики. Они похожи на речи влюбленных подростков, считающих, что их чувства продлятся всю жизнь, а жить они будут вечно. Что до меня — один человек, сочиняющий музыку, не может ни на что повлиять. Я больше наблюдатель, чем участник.
— Я прошу прощения, но вы производите впечатление очень уставшего от жизни человека — и по вашим последним работам это тоже заметно. Осталось еще хоть что-то, что вас по-настоящему задевает?
— Я не обижаюсь на правду. Я действительно пожилой уставший человек, проблемы со здоровьем меня беспокоят больше, чем какие-либо другие (смеется). Я предпочитаю проводить время в Лондоне, с теми, кто мне близок, читать книги. Кроме того, я постоянно занимаюсь административной стороной своего дела, различными переговорами с издателями и промоутерами — это тяжкий труд, но он по-своему увлекает, позволяет отвлечься.
«Fools Ship»: песня с последнего, вышедшего в этом году альбома Sol Invictus, который, если по правде, непросто дослушать до конца
— Что вы думаете о беспорядках в Лондоне?
— Для атомизированного, разодранного изнутри капиталистического общества это очень предсказуемые события. Когда нет ценностей, которые можно было бы уважать, именно такие вещи и происходят. Это очень хорошая политическая метафора: люди, которые грабят тех, кто успел обзавестись чем-то ценным, попутно разрушая сами ценности. Я думаю, что в первую очередь беспорядки являются следствием того, что большинство людей в этой стране — полная дрянь.
— Вас не удивляет, что до сих пор находятся те, которые протестуют против ваших концертов, обвиняя вас в фашизме — только на основании ваших связей с Британским национальным фронтом четверть века назад?
— Тут ответ будет похож на предыдущий. Да, всякий раз находится горстка людей, которым нужно кого-то обвинять и демонстрировать свой страх и ненависть, основываясь лишь на паре фактов из обширной истории группы. С другой стороны, приятно, что все известные антифашисты и их организации просто игнорируют подобные затеи, у них есть более серьезные занятия. А так. Что мы можем сделать с пятью идиотами, которым просто нравится привлекать к себе внимание?
«Believe Me» — еще одна классическая вещь Sol Invictus
Sol Invictus выступят в московском клубе «Дом» в субботу, 22 октября.