The noble woman s guide on how to tease one s husband
The noble woman s guide on how to tease one s husband
The Noble Woman’s Guide On How to Tease One’s Husband / Руководство Знатной Дамы О Том, Как Дразнить Своего Мужа
Год выпуска: 2019
Количество глав: 129
Выпуск: завершён
При их первой встрече все знатные дамы бросились прочь, стараясь держаться от него как можно дальше. Лишь Е Хуайян осталась стоять на месте словно вкопанная, не в силах оторвать взгляд от Чу Цзинланя.
При их третьей встрече, он угрожал лишить ее жизни; и все же она смело шагнула к нему; беспрепятственно добившись того, чтобы в полной мере запечатлеть поцелуй на его губах, прежде чем удовлетворенно вздохнуть – теперь она счастлива; и может умереть без сожалений.
При их пятой встрече, вдвоем они были вынуждены спрятаться за книжным шкафом. Воспользовавшись шансом потискать его, она умудрилась дразнить его до тех пор, пока он не почувствовал, что все его тело пылает.
Впоследствии они, наконец, поженились. Он хотел свергнуть Императора и занять свое законное место, поэтому она безропотно сопровождала его на этом вероломном пути, неустанно устраняя всевозможные препятствия на его пути. И когда, наконец, настал решающий момент, Е Хуайян расставила самую большую ловушку в своей жизни, и храбро шагнула навстречу своей одинокой смерти.
Чу Цзинлань, который всегда был спокоен и сдержан, сердито схватил ее: «За кого ты меня принимаешь? Неужели ты думала, что после всего, что ты сделала, можешь так внезапно перестать дразнить меня?»
Дорогие читатели, пожалуйста, не распространяйте мой перевод на другие сайты! Уважьте труд переводчика!
Готовый перевод The Noble Woman’s Guide On How to Tease One’s Husband / Руководство Знатной Дамы О Том, Как Дразнить Своего Мужа: Глава 1 – Цзинлань
Глава 1 – Цзинлань
Брезжил рассвет, делясь своим светом с кристально чистыми каплями росы, заставляя их сверкать. Запряженная лошадьми карета тихо выехала из постоялого двора на главную дорогу, ведущую в Ванду Страны Чу.
Приближались осенние деньки. В это время облака парили ближе к земле, даря освежающую и приятную температуру. В проезжающей карете слегка развевались бирюзовые занавески, за которыми не видно было ни малейшей тени. Кучер, известный как Тан Цинфэн, высокий и крепкий мужчина, удерживал поводья в одной руке, держась второй рукой за длинный меч, висящий у него на поясе. Он выглядел простым и честным, но на его лице всегда отражалось некое напряжение, которое необъяснимо делало его сердитым и неприступным.
Лошади уверенно скакали по дороге. Вскоре в поле зрения появились высокие стены Ванду, примерно через четыре часа они будут там. Тан Цинфэн обернулся, чтобы доложить об этом человеку в карете, который лишь неопределенно кивнул в ответ.
Внезапно с обеих сторон окружающего их кленового леса послышался шум. Тан Цинфэн немедленно остановил карету, ощутив ненормальность, и мгновенно огляделся. Дюжина черных теней внезапно выскочила из тени деревьев со вспышками холодных отблесков.
«Ну, снова-здорово. Мы уже около границы стен Ванду, а они все никак не уймутся». Тан Цинфэн наполовину сердился, наполовину испытывал презрение, но он не двигался, ожидая приказа человека, сидящего в карете. Вскоре спокойный, глубокий и низкий голос донесся до его ушей через тяжелые занавеси.
«На этот раз поймай одного живым».
«Да, Ванъе*». (П.п.: Ван ( 王 , wáng) – титул правителя в Древнем Китае, в основном переводится как Князь, Король, Принц, но оставим оригинальное обращение; отдельная благодарность murka_555 за пояснение ≧ ◡≦ )
Более дюжины стражников неожиданно появились из ниоткуда на открытой и просторной главной дороге.
Внезапно их ранее занимаемое выгодное положение бесследно исчезло. Они не только не смогли приблизиться к карете, но и были полностью разбиты без малейшего шанса на возмездие превосходными воинственными теневыми стражами и постепенно оказались в невыгодном положении. Лидер, стиснув зубы, уже собирался приказать отступить, когда чья-то рука, схватив его за плечо, развернула к себе и воткнула в него стальной коготь, тем самым практически раздробив ему кость.
Голос едва успел затихнуть, как он почувствовал онемение в пояснице и вскоре уже не мог пошевелиться. Тан Цинфэн подошел со спины и легко расправился с двумя одетыми в черное мужчинами, которые вернулись на выручку своему лидеру. Он просто стоял в стороне, пока стражники не уничтожили всю эту группировку.
Он нахмурил брови, вытирая окровавленную руку, прежде чем подойти к тяжелому занавесу и тихо доложил: «Ванъе, этот подчиненный потерпел неудачу, так как все люди мертвы».
«Оставь это. Приведи себя в порядок, и продолжим путь».
Тан Цинфэн, подняв голову, огляделся. Тела убитых людей были разбросаны повсюду, что ясно бросалось в глаза. Он махнул рукой своим подчиненным, которые тут же начали расчищать место происшествия. Отшвырнув ногой несколько тел, преграждавших путь карете, он подошел к их мертвому лидеру, наклонился и стал рыться в его одежде, когда из одного из карманов с громким стуком выпал серебряный жетон. Подняв его, выражение лица Тан Цинфэна тут же омрачилось.
«Ванъе, взгляните на это».
Он держал серебряный жетон обеими руками, поднеся к карете. Чу Цзинлань не взял его, но бросил быстрый взгляд в его сторону и равнодушно произнес два слова: «Семья Е».
Тан Цинфэн кивнул, и в его глазах вспыхнул огонек: «Герб семьи Е».
«Сохрани его. Мы обсудим это, когда доберемся до Ванду. Это должна быть последняя группа наемников».
Тан Цинфэн засунул серебряный жетон себе за пояс, после чего схватил поводья и прикрикнул лошадям, которые помчались вперед по дороге; в то время как группа стражников рассеялась в тени деревьев, продолжив тайно охранять Чу Цзинланя.
Время медленно приближалось к полудню, небо было солнечным и ярким. Взору предстал величественный и внушительный Ванду, расположившийся прямо под светло-голубым небом.
Открытая и просторная главная улица Сюаньу сегодня была переполнена людьми. Солнечный свет проникал сквозь осеннюю листву цвета кленовых листьев, устилающих мощеную дорогу слоем золотой фольги. Тени порхающих диких гусей пронеслись по волнам осеннего ветра, направляясь на юг, и вскоре растворились в дали.
Имперские солдаты стояли на страже, как лесные деревья, по обеим сторонам улицы. Они гордо стояли в доспехах в пяти шагах друг от друга, с серебряными копьями, перекрещивающимися между собой, твердо блокируя толпу. Всякий раз, когда возникало какое-нибудь необычное движение, серебряное копье строго направлялось в его сторону. Простой люд не осмеливался сделать ни одного опрометчивого шага под влиянием этой устрашающей сцены, поэтому только шептались друг с другом. Потомков знатных семей, естественно, в толпе не было. Они заранее заказали места в ресторанах с окнами, выходящими на улицу, что позволяло им хорошо все разглядеть.
Такое грандиозное событие сегодня было устроено ради возвращения Ван Ланя.
Говоря о Чу Цзинлане, он был третьим ребенком предыдущего Императора и пользовался огромной благосклонностью с его стороны. Он вошел в императорский двор, занявшись политическими делами в возрасте четырнадцати лет, и был награжден военными заслугами в возрасте восемнадцати лет, а также удостоен титула Ван. Его заслуги были бесчисленны, из-за чего простолюдины даже считали его Наследным Принцем. Шесть лет назад, когда он был на границе, подавляя восстание, предыдущий Император внезапно скончался от тяжелой болезни. Перед смертью он успел даровать своему старшему сыну, Чу Санхуайю, титул Наследного Принца, передав тем самым ему трон после смерти. С тех пор Чу Цзинлань не появлялся в Ванду и последние шесть лет жил уединенно на Севере.
В последние годы постоянно велись дискуссии о нестабильной ситуации с передачей престола Чу в тот год со всевозможными домыслами. Однако четыре влиятельные семьи, Ван, Се, Бай и Е, которые были вовлечены в это дело, все эти годы хранили молчание, что привело к появлению более творческих кривотолков; таким образом, это стало самой неполной состоящей из небольших отрывков историей.
Карета Ван Ланя медленно продвигалась вперед, в то время как беседы и чаепития продолжались.
Е Хуайли сидел один на третьем этаже своего ресторана, наблюдая за видом, когда внезапно услышал звук мягких шагов позади себя. Он повернулся, чтобы посмотреть. Волосы этого человека были убраны в пучок, одета она была в одежды цвета нефрита, а длинные красивые брови с озорными глазами и розовые губы, изогнутые в красивой дуге, улыбались ему.
«Почему ты здесь, Ян’эр*?» (П.п.: этот суффикс зачастую добавляют к именам близких людей, маленьких детей, тем самым придавая своей речи некий ласковый оттенок)
Он очень хорошо знал темперамент своей младшей сестры. Она была безмятежной, в сравнении с другими восемнадцатилетними девушками, с тех пор как стала главой семьи Е. Редко можно было найти то, что могло бы вызвать у нее интерес, и сегодняшний ажиотаж был как раз тем, к чему она больше всего не хотела приближаться. Неизвестно, что на самом деле заставило ее совершить этот беспрецедентный поступок, придя в ресторан Тяньцюэ сегодня.
«Мне стало скучно дома, поэтому я последовала за тобой».
Эти слова были по-настоящему приятны для ушей Е Хуайли, на его всегда серьезном холодном лице появились проблески удовлетворения. Он протянул руку и потянул Е Хуайян, чтобы та села рядом.
В этот момент карета Ван Ланя как раз проезжала мимо ресторана. Е Хуайян отстраненно смотрела, и хотя темно-серые тяжелые занавеси загораживали общий вид, они не могли скрыть ее едва заметную мягкую улыбку. К сожалению, раздались звуки, которые нарушили ее спокойствие, когда какие-то незнакомцы на втором этаже ресторана начали бессовестно громко шуметь.
«Разве этот Ван Лань не бежал на Север с позором, поджав хвост, когда не смог захватить трон в тот год? Почему он осмелился вернуться сейчас?»
«Вот и я об этом. Посмотри, он совершенно один, без какой-либо личной охраны. Неужели он действительно думает, что может вызвать шум? Конечно, ведь во времена мира и процветания это прекрасная возможность оказать достойную службу!»
Затем оба человека рассмеялись в унисон, что звучало грубо и отвратительно.
Улыбающееся лицо Е Хуайян постепенно застыло. Ее тело и глаза не двигались, но холод в ее голосе разнесся по всей комнате, хрупкий, как лед, что никто не осмелился бы ослушаться ее.
«Цы Юань, выгони их».
Как только эти слова слетели с ее губ, темная тень метнулась прямо вниз, вскоре, после чего шум прекратился и два человека – без малейшего звука сопротивления – были выброшены за дверь.
Е Хуайли слегка нахмурился: «Когда это тебя заботило подобное?»
«Их лай раздражает», – заметила Е Хуайян, в то время как ее глаза феникса слегка поникли.
«Они не обязательно мелят чепуху», – Е Хуайли пристально посмотрел на простую и ничем не украшенную карету: «В то время ты была еще слишком мала и не понимала, что происходит. Возвращение Ван Ланя на этот раз может иметь нечистые намерения, и к нему не следует относиться легкомысленно».
«Старший брат, хоть я и была тогда мала, но не настолько, чтобы не быть способной отличить правое от неправого», – Е Хуайян отвела взгляд, нежный оттенок исчез, оставив только легкий блеск: «Требовать назад то, что принадлежит тебе нельзя назвать нечистым намерением».
«Нахалка! Кто тебя этому научил?»
Е Хуайли с чрезвычайно суровым видом, как будто он был очень чувствителен к этому вопросу, внезапно встал и упрекнул Е Хуайян, но она просто казалась безразличной. Она неторопливо отряхнула рукава, когда мимолетно увидела, что карета Чу Цзинланя уехала, она умело уклонилась от ответа на его вопрос, сказав: «Что ж я увидела поднявшееся волнение, а теперь отправляюсь в дом нашего клана. Буду ждать тебя сегодня вечером к ужину».
Закончив говорить, она повернулась и спустилась по лестнице, не дав Е Хуайли возможности ответить. Е Хуайли долго стоял на том же месте и смотрел ей вслед, пока стройная спина не исчезла в конце лестницы, но хмурое выражение так и не покинуло его лица.
Чего они не знали, так это того, что их разговор дошел до кареты. Тан Цинфэн в глубине души размышлял, что ему была немного интересна эта маленькая девочка с момента, как она упомянула свой клан, и задавался вопросом, к какой именитой семье она принадлежит? Он просто задумался, но, в конце концов, так и не повернул головы, чтобы проверить. Выражение его лица все еще было торжественно холодным, как у великана, охраняющего от испытующих глаз и препятствующего любым помехам влиять на Чу Цзинланя.
Он почему-то забыл, что мастерство Чу Цзинланя было намного выше, чем у него, поэтому, если он мог слышать разговор из ресторана, то Чу Цзинлань и подавно.
Чу Цзинлань бесшумно отложил свиток, в то время как его темно-карие ястребиные глаза охватили своим взором всю улицу за окном. Глядя на шумную сцену и людей, похожих на густые тени, видимые в свитке под мрачным светом, можно было различить только очертания, но не цвета, дающие неописуемое ощущение слепоты и тупости. Он сжал тонкие губы и не произнес ни слова, изо всех сил стараясь подавить вздымающиеся огромные волны в своем сердце.
The Noble Woman’s Guide On How to Tease One’s Husband
Chapter 1: Jing Lan (1)
As the sky was just getting bright, with crystal dew hanging on the leaves, a carriage quietly drove out of the inn and set foot on the official road leading to the capital of Chu King.
The horse galloped at a constant speed all the way, and the towering walls of the king’s capital had appeared in the field of vision, and they would be there in about two hours. Tang Qingfeng reported back, and the people in the car nodded almost invisible.
Suddenly, there was a commotion in the maple groves on both sides. Tang Qingfeng stopped his horse immediately when he noticed something was wrong. He stared and scanned for a moment. A dozen black shadows shot out from the shadows, and the cold light flashed forward.
«Here again, it’s all down to the roots of the imperial city. They haven’t given up.» Tang Qingfeng was half sullen and half disdainful, but he didn’t move at all, as if waiting for the order from the people in the car. Soon, it was low. And the calm voice reached his ears through the curtain.
«Catch a live this time.»
The leader of the black clothed man suddenly drank low, everyone immediately rushed forward, and the murderous intent appeared. Tang Qingfeng split the one closest to the carriage with his bare hands, and then jumped in front of the black clothed leader like a ghost, the long sword suddenly unsheathed. Carrying Li Mang to stab him in the chest, he raised his sword to block it, but Tang Qingfeng’s footwork changed and drifted behind him. Such a fast speed was simply too much to resist. He leaned over to avoid it. He stepped back and stood still, and was about to call for help. He looked up and was shocked instantly.
More than a dozen shadow guards appeared out of thin air on the empty official road!
The previous advantage suddenly disappeared. Not only was the man in black unable to get close to the carriage, he was beaten helplessly by the martial arts superb shadow guard, and gradually fell into the wind. The leader of the black man gritted his teeth slightly and was about to give an order. After retreating, he just turned around and clasped a hand on his shoulder, almost crushing his bones like steel claws.
As soon as the voice fell, his waist was numb, and he couldn’t move anymore. Tang Qingfeng walked out from behind him and dealt with the two men in black who had been killed. Then he stood there until the man in black was shadowed. Wei beheaded.
Seeing that the situation was wrong, the black-clothed leader immediately crushed the poison that was hidden between his teeth. Tang Qingfeng’s face changed slightly, and he suddenly reached out to clamp his jaw, but he was still a step too late, and blood rushed out wildly. The palm of his hand was red, and the man in black fell to the ground, splashing countless flying dust.
He twisted his eyebrows to wipe the blood away, then walked to the curtain and said in a low voice, «Master, the subordinates have missed, and everyone is dead.»
«Fine, pick up and continue on the road.»
Tang Qingfeng raised his eyes and looked around. The corpses of people in black were all around, which was an eye-catching sight. He made a gesture to the people under his hand. They immediately began to clean the scene, while he himself kicked a few and blocked the road. His corpse walked towards the leader of the man in black, and then bent down to explore the inside of his shirt. Suddenly, a silver medal slipped to the ground and made a crisp sound. He picked it up and saw that he immediately masked the frost.
«Master, look at this.»
He held the silver medal and handed it into the car. Chu Jinglan didn’t pick it up, so he glanced lightly at the incoming light, and then coldly uttered two words: «Yejia.»
Tang Qingfeng nodded, a flame burst into his eyes, «It is the emblem of the Ye Family.»
«Just put it away, let’s talk about it after entering the king’s capital, this should be the last group of people.»
Tang Qingfeng took the silver medal into his waist, followed by **** the reins, and after a scream, the horse shook his feet and ran forward, while the dozen or so shadow guards hid in the forest and continued to protect secretly. Chu Jinglan.
Time came quietly at noon, the sky was already clear, and the huge king capital stood under the blue sky, unable to see the end at a glance, extremely majestic and majestic.
The empty Xuanwu Street was actually overcrowded today. The sunlight fell from the red but not red maple leaves and paved the stone road with a layer of gold foil. From time to time, the shadow of the geese passed by, accompanied by the curling autumn wind and went south, and soon Drowned in the crowd.
Forbidden troops on both sides of the street are like forests, all dressed in armor standing upright, five steps and one strike, silver guns overlap in the air, firmly locking the crowded people, but whenever there is a change, the silver light will follow closely, and the people will be photographed. He dared to make trouble, so he whispered to each other quietly. The children of the aristocratic family are certainly not among them. They have already booked a seat near the window in the restaurant, and you can see it when you turn around.
Such a grand occasion is only because today is the day when the Lan Dynasty returns to the court.
Speaking of Chu Jinglan, he was the third son of the first emperor. He was once extremely favored by the emperor. He entered the central government at the age of fourteen and established the military meritorious service at the age of eighteen. The memorials he has made are endless. The people are treated as princes. But when he went to the frontier to quell the chaos six years ago, the first emperor suddenly became critically ill. Before he died, he established his eldest son Chu Sanghuai as the prince and succeeded to the throne. But since then, Chu Jinglan has never returned to the capital and has been living in In Northland, one stay is six years.
In the past few years, there have been constant discussions about the Li Chu Fengyun of the year, and there are all kinds of speculations, but the four great families of Wang, Xie, Bai, and Ye who have experienced all of this have never mentioned them, and they have become more and more imaginative. The most talked-about anecdote among the storyteller population.
While talking and laughing while tasting the tea, King Lan’s car drove slowly from a distance.
Ye Huaili was sitting alone on the third floor of her restaurant, and she suddenly heard the sound of silk shoes behind her. When she looked back, the visitor was wearing a cross-hair bun, wearing a jade dress, eyebrows as far away as daisies, eyes with floating waves and pink lips. Bend a very beautiful arc, smiling at him.
«Yang’er, why are you here?»
He is well aware of the temperament of his younger sister. Since she became the owner of the Ye Family Patriarch, she hasn’t been as calm as an 18-year-old girl. There are few things that can arouse her interest, like this kind of people swarming to watch the excitement. She must be the least willing to approach the scene, and I don’t know what to do today, and actually went up to the Tianque Tower in front of the crowd, which is truly unprecedented.
«I came here when I was idle at home, and I happened to be with you.»
He didn’t know how useful this was to Ye Huai-li’s ears, a bit of joy overflowed on the face that had always been so cold and hard, and his big palm stretched forward, pulling Ye Huaiyang to sit down beside him.
King Lan’s car also went downstairs at this moment, Ye Huaiyang watched from a distance, even though the dark gray curtain blocked everything, but she couldn’t stop her quietly revealing smile. There was noise that made her feel uneasy, and no one was sitting on the second floor, making a loud noise.
«This King Lan didn’t grab the throne back then. Didn’t he flee to the north with his tail sandwiched? How dare he come back now?»
«That’s right, look at this one-handed man, none of the guards brought one. Is it possible that you want to make any waves? If it is really like that, it would be fine. In the peaceful and prosperous world, this is a good opportunity to make merit!»
After that, the two of them laughed together, their voices were wretched and licentious, unbearable.
The smile on Ye Huaiyang’s face gradually solidified, the person did not move, the light did not move, the cold voice spread from square inches, crisp as ice, no beak was allowed.
«Ci Yuan, drive them out.»
As soon as the voice fell, Xuan Ying flashed and went straight downstairs. The clamor stopped shortly before, and there was no sound of resistance, and the person had been thrown out of the door.
Ye Huaili sank his eyebrows without a trace, and said, «When have you taken care of this kind of thing too?»
«Dog barking is annoying.» Ye Huaiyang said with his Feng eyes down.
«They don’t necessarily mean lies.» Ye Huaili looked at the unpretentious car and looked very deep. «You were young back then, and I don’t know what happened. King Lan’s return this time must be a wolf’s ambition. Defense.»
«Presumptuous! Who learned this to you?»
Ye Huai Li stood up quickly and reprimanded Ye Huaiyang, her expression was extremely stern, and she seemed to be very sensitive to the matter, but Ye Huaiyang looked calm and calm, and she caught a glimpse of Chu Jinglan’s car driving away. He brushed his sleeves on the ground and said, «I’ve seen the excitement. I will go back to my home first. I will wait for you to come back for dinner in the evening.»
After saying that, she turned and went downstairs, without giving Ye Huaili a chance to say more. Ye Huaili stood there and looked at it for a long time, until the slender figure disappeared at the end of the stairs, and the melancholy color on his face still disappeared. Subside.
What they didn’t know was that this conversation had already spread into the carriage. Tang Qingfeng thought to himself that this little girl was quite interesting. He mentioned her family in her words. I wonder which family she belongs to? Just thinking about it, he never turned his head to take a look, his expression still cold, like a formidable colossus guarding the car, blocking those probing eyes one by one to prevent it from affecting Chu Jinglan in the car.
It’s just that he forgot that Chu Jinglan’s martial arts is much higher than him. Since he can hear the conversation in the restaurant, Chu Jinglan is no exception.
After six years, he finally returned here again.
Готовый перевод The Noble Woman’s Guide On How to Tease One’s Husband / Руководство Знатной Дамы О Том, Как Дразнить Своего Мужа: Глава 1 – Цзинлань
Глава 1 – Цзинлань
Брезжил рассвет, делясь своим светом с кристально чистыми каплями росы, заставляя их сверкать. Запряженная лошадьми карета тихо выехала из постоялого двора на главную дорогу, ведущую в Ванду Страны Чу.
Приближались осенние деньки. В это время облака парили ближе к земле, даря освежающую и приятную температуру. В проезжающей карете слегка развевались бирюзовые занавески, за которыми не видно было ни малейшей тени. Кучер, известный как Тан Цинфэн, высокий и крепкий мужчина, удерживал поводья в одной руке, держась второй рукой за длинный меч, висящий у него на поясе. Он выглядел простым и честным, но на его лице всегда отражалось некое напряжение, которое необъяснимо делало его сердитым и неприступным.
Лошади уверенно скакали по дороге. Вскоре в поле зрения появились высокие стены Ванду, примерно через четыре часа они будут там. Тан Цинфэн обернулся, чтобы доложить об этом человеку в карете, который лишь неопределенно кивнул в ответ.
Внезапно с обеих сторон окружающего их кленового леса послышался шум. Тан Цинфэн немедленно остановил карету, ощутив ненормальность, и мгновенно огляделся. Дюжина черных теней внезапно выскочила из тени деревьев со вспышками холодных отблесков.
«Ну, снова-здорово. Мы уже около границы стен Ванду, а они все никак не уймутся». Тан Цинфэн наполовину сердился, наполовину испытывал презрение, но он не двигался, ожидая приказа человека, сидящего в карете. Вскоре спокойный, глубокий и низкий голос донесся до его ушей через тяжелые занавеси.
«На этот раз поймай одного живым».
«Да, Ванъе*». (П.п.: Ван ( 王 , wáng) – титул правителя в Древнем Китае, в основном переводится как Князь, Король, Принц, но оставим оригинальное обращение; отдельная благодарность murka_555 за пояснение ≧ ◡≦ )
Более дюжины стражников неожиданно появились из ниоткуда на открытой и просторной главной дороге.
Внезапно их ранее занимаемое выгодное положение бесследно исчезло. Они не только не смогли приблизиться к карете, но и были полностью разбиты без малейшего шанса на возмездие превосходными воинственными теневыми стражами и постепенно оказались в невыгодном положении. Лидер, стиснув зубы, уже собирался приказать отступить, когда чья-то рука, схватив его за плечо, развернула к себе и воткнула в него стальной коготь, тем самым практически раздробив ему кость.
Голос едва успел затихнуть, как он почувствовал онемение в пояснице и вскоре уже не мог пошевелиться. Тан Цинфэн подошел со спины и легко расправился с двумя одетыми в черное мужчинами, которые вернулись на выручку своему лидеру. Он просто стоял в стороне, пока стражники не уничтожили всю эту группировку.
Он нахмурил брови, вытирая окровавленную руку, прежде чем подойти к тяжелому занавесу и тихо доложил: «Ванъе, этот подчиненный потерпел неудачу, так как все люди мертвы».
«Оставь это. Приведи себя в порядок, и продолжим путь».
Тан Цинфэн, подняв голову, огляделся. Тела убитых людей были разбросаны повсюду, что ясно бросалось в глаза. Он махнул рукой своим подчиненным, которые тут же начали расчищать место происшествия. Отшвырнув ногой несколько тел, преграждавших путь карете, он подошел к их мертвому лидеру, наклонился и стал рыться в его одежде, когда из одного из карманов с громким стуком выпал серебряный жетон. Подняв его, выражение лица Тан Цинфэна тут же омрачилось.
«Ванъе, взгляните на это».
Он держал серебряный жетон обеими руками, поднеся к карете. Чу Цзинлань не взял его, но бросил быстрый взгляд в его сторону и равнодушно произнес два слова: «Семья Е».
Тан Цинфэн кивнул, и в его глазах вспыхнул огонек: «Герб семьи Е».
«Сохрани его. Мы обсудим это, когда доберемся до Ванду. Это должна быть последняя группа наемников».
Тан Цинфэн засунул серебряный жетон себе за пояс, после чего схватил поводья и прикрикнул лошадям, которые помчались вперед по дороге; в то время как группа стражников рассеялась в тени деревьев, продолжив тайно охранять Чу Цзинланя.
Время медленно приближалось к полудню, небо было солнечным и ярким. Взору предстал величественный и внушительный Ванду, расположившийся прямо под светло-голубым небом.
Открытая и просторная главная улица Сюаньу сегодня была переполнена людьми. Солнечный свет проникал сквозь осеннюю листву цвета кленовых листьев, устилающих мощеную дорогу слоем золотой фольги. Тени порхающих диких гусей пронеслись по волнам осеннего ветра, направляясь на юг, и вскоре растворились в дали.
Имперские солдаты стояли на страже, как лесные деревья, по обеим сторонам улицы. Они гордо стояли в доспехах в пяти шагах друг от друга, с серебряными копьями, перекрещивающимися между собой, твердо блокируя толпу. Всякий раз, когда возникало какое-нибудь необычное движение, серебряное копье строго направлялось в его сторону. Простой люд не осмеливался сделать ни одного опрометчивого шага под влиянием этой устрашающей сцены, поэтому только шептались друг с другом. Потомков знатных семей, естественно, в толпе не было. Они заранее заказали места в ресторанах с окнами, выходящими на улицу, что позволяло им хорошо все разглядеть.
Такое грандиозное событие сегодня было устроено ради возвращения Ван Ланя.
Говоря о Чу Цзинлане, он был третьим ребенком предыдущего Императора и пользовался огромной благосклонностью с его стороны. Он вошел в императорский двор, занявшись политическими делами в возрасте четырнадцати лет, и был награжден военными заслугами в возрасте восемнадцати лет, а также удостоен титула Ван. Его заслуги были бесчисленны, из-за чего простолюдины даже считали его Наследным Принцем. Шесть лет назад, когда он был на границе, подавляя восстание, предыдущий Император внезапно скончался от тяжелой болезни. Перед смертью он успел даровать своему старшему сыну, Чу Санхуайю, титул Наследного Принца, передав тем самым ему трон после смерти. С тех пор Чу Цзинлань не появлялся в Ванду и последние шесть лет жил уединенно на Севере.
В последние годы постоянно велись дискуссии о нестабильной ситуации с передачей престола Чу в тот год со всевозможными домыслами. Однако четыре влиятельные семьи, Ван, Се, Бай и Е, которые были вовлечены в это дело, все эти годы хранили молчание, что привело к появлению более творческих кривотолков; таким образом, это стало самой неполной состоящей из небольших отрывков историей.
Карета Ван Ланя медленно продвигалась вперед, в то время как беседы и чаепития продолжались.
Е Хуайли сидел один на третьем этаже своего ресторана, наблюдая за видом, когда внезапно услышал звук мягких шагов позади себя. Он повернулся, чтобы посмотреть. Волосы этого человека были убраны в пучок, одета она была в одежды цвета нефрита, а длинные красивые брови с озорными глазами и розовые губы, изогнутые в красивой дуге, улыбались ему.
«Почему ты здесь, Ян’эр*?» (П.п.: этот суффикс зачастую добавляют к именам близких людей, маленьких детей, тем самым придавая своей речи некий ласковый оттенок)
Он очень хорошо знал темперамент своей младшей сестры. Она была безмятежной, в сравнении с другими восемнадцатилетними девушками, с тех пор как стала главой семьи Е. Редко можно было найти то, что могло бы вызвать у нее интерес, и сегодняшний ажиотаж был как раз тем, к чему она больше всего не хотела приближаться. Неизвестно, что на самом деле заставило ее совершить этот беспрецедентный поступок, придя в ресторан Тяньцюэ сегодня.
«Мне стало скучно дома, поэтому я последовала за тобой».
Эти слова были по-настоящему приятны для ушей Е Хуайли, на его всегда серьезном холодном лице появились проблески удовлетворения. Он протянул руку и потянул Е Хуайян, чтобы та села рядом.
В этот момент карета Ван Ланя как раз проезжала мимо ресторана. Е Хуайян отстраненно смотрела, и хотя темно-серые тяжелые занавеси загораживали общий вид, они не могли скрыть ее едва заметную мягкую улыбку. К сожалению, раздались звуки, которые нарушили ее спокойствие, когда какие-то незнакомцы на втором этаже ресторана начали бессовестно громко шуметь.
«Разве этот Ван Лань не бежал на Север с позором, поджав хвост, когда не смог захватить трон в тот год? Почему он осмелился вернуться сейчас?»
«Вот и я об этом. Посмотри, он совершенно один, без какой-либо личной охраны. Неужели он действительно думает, что может вызвать шум? Конечно, ведь во времена мира и процветания это прекрасная возможность оказать достойную службу!»
Затем оба человека рассмеялись в унисон, что звучало грубо и отвратительно.
Улыбающееся лицо Е Хуайян постепенно застыло. Ее тело и глаза не двигались, но холод в ее голосе разнесся по всей комнате, хрупкий, как лед, что никто не осмелился бы ослушаться ее.
«Цы Юань, выгони их».
Как только эти слова слетели с ее губ, темная тень метнулась прямо вниз, вскоре, после чего шум прекратился и два человека – без малейшего звука сопротивления – были выброшены за дверь.
Е Хуайли слегка нахмурился: «Когда это тебя заботило подобное?»
«Их лай раздражает», – заметила Е Хуайян, в то время как ее глаза феникса слегка поникли.
«Они не обязательно мелят чепуху», – Е Хуайли пристально посмотрел на простую и ничем не украшенную карету: «В то время ты была еще слишком мала и не понимала, что происходит. Возвращение Ван Ланя на этот раз может иметь нечистые намерения, и к нему не следует относиться легкомысленно».
«Старший брат, хоть я и была тогда мала, но не настолько, чтобы не быть способной отличить правое от неправого», – Е Хуайян отвела взгляд, нежный оттенок исчез, оставив только легкий блеск: «Требовать назад то, что принадлежит тебе нельзя назвать нечистым намерением».
«Нахалка! Кто тебя этому научил?»
Е Хуайли с чрезвычайно суровым видом, как будто он был очень чувствителен к этому вопросу, внезапно встал и упрекнул Е Хуайян, но она просто казалась безразличной. Она неторопливо отряхнула рукава, когда мимолетно увидела, что карета Чу Цзинланя уехала, она умело уклонилась от ответа на его вопрос, сказав: «Что ж я увидела поднявшееся волнение, а теперь отправляюсь в дом нашего клана. Буду ждать тебя сегодня вечером к ужину».
Закончив говорить, она повернулась и спустилась по лестнице, не дав Е Хуайли возможности ответить. Е Хуайли долго стоял на том же месте и смотрел ей вслед, пока стройная спина не исчезла в конце лестницы, но хмурое выражение так и не покинуло его лица.
Чего они не знали, так это того, что их разговор дошел до кареты. Тан Цинфэн в глубине души размышлял, что ему была немного интересна эта маленькая девочка с момента, как она упомянула свой клан, и задавался вопросом, к какой именитой семье она принадлежит? Он просто задумался, но, в конце концов, так и не повернул головы, чтобы проверить. Выражение его лица все еще было торжественно холодным, как у великана, охраняющего от испытующих глаз и препятствующего любым помехам влиять на Чу Цзинланя.
Он почему-то забыл, что мастерство Чу Цзинланя было намного выше, чем у него, поэтому, если он мог слышать разговор из ресторана, то Чу Цзинлань и подавно.
Чу Цзинлань бесшумно отложил свиток, в то время как его темно-карие ястребиные глаза охватили своим взором всю улицу за окном. Глядя на шумную сцену и людей, похожих на густые тени, видимые в свитке под мрачным светом, можно было различить только очертания, но не цвета, дающие неописуемое ощущение слепоты и тупости. Он сжал тонкие губы и не произнес ни слова, изо всех сил стараясь подавить вздымающиеся огромные волны в своем сердце.
Готовый перевод The Noble Woman’s Guide On How to Tease One’s Husband / Руководство Знатной Дамы О Том, Как Дразнить Своего Мужа: Глава 3 – Цзинлань
Глава 3 – Цзинлань
Чу Цзинлань никогда бы не вошел в Императорский Дворец, если бы в этом не было необходимости; таким образом, просто из вежливости он пришел сюда сегодня, чтобы нанести официальный визит Вдовствующей Императрице, а также почтить своим присутствием обед, устроенный Императором Чу Санхуай специально в честь его приезда.
На закате туманные тени резных балок и расписных стропил Павильона Золотого Пруда окутывались светом заходящего солнца. Представшая картина все еще тесно сочеталась с запечатленными в его памяти образами, где каждое место содержало яркие безмятежные, либо оживленные образы, все, казалось, снова возникало перед его глазами, и путь, ведущий к Дворцу Чэнь Цзи, становился несравненно длинным.
К тому времени как он добрался, многие министры уже успели занять свои места. Осталось не так уж много знакомых лиц со времен правления предыдущего Императора. Вместо них многие новые ученые из слабых и скромных семей собрались вместе, обсуждая исторические труды, а также политические вопросы. Все они были хорошо образованы, уравновешены и непродажны. По другую сторону собрались высокопоставленные чиновники знатных семей; с их мест слышались изысканные речи, редкий смех, они явно демонстрировали свои благородные манеры.
В центре имелось плоское, вымощенное белым мрамором открытое пространство, которое первоначально использовалось для наслаждения песнями и танцами, но теперь оно отделило чиновников из известных семей от тех, кто был беден и скромного происхождения. Точно так же, как река, разделявшая Чу и Хань, обе стороны не имели никакого взаимодействия друг с другом, доказывая, что вопрос о неравенстве статусов на самом деле не был беспочвенным. (П.п.: «река, разделявшая Чу и Хань» – линия, разделяющая соперничающие территории)
Тем не менее, у них было нечто общее – держаться подальше от Чу Цзинланя.
Действительно смехотворно, поскольку многие из этих многообещающих талантов никогда раньше не видели Чу Цзинланя. Когда они встретили его перед дворцом, они просто подумали, что этот мужчина выглядит выдающимся и внушительным с парой карих глаз, холодных, как полуночные звезды, никто не осмеливался смотреть ему прямо в глаза. Однако когда они обернулись и увидели его мистическую драконью мантию, они тут же пожалели, что не отпрыгнули от него на три фута в сторону, чтобы никто не счел их предыдущую заминку чем-то неправильным.
Кто не знал, что он был бельмом в глазах Императора в тот год, когда выбирали наследника? После того, как он уехал на Север, ходили слухи, что истинный Наследный Принц, к которому лежало сердце предыдущего Императора, на самом деле был им. Всем было очевидно, что приблизиться к нему было равносильно тому, чтобы вырвать ковер из-под ног Императора? Даже если бы и были те, кто не хотел продвинуться по службе, все равно были те, кто хотел сохранить свою жизнь!
Следовательно, это была сцена.
Чу Цзинлань сделал глоток вина, и как раз в тот момент, когда вино наполнило желудок, до него донесся очень знакомый мужской голос: «Чжэнь* помнит, что в прошлом младший брат не пил вина, неужели он изменил своим привычкам?» (П.п.: Чжэнь ( 朕 Zhèn) – обращение Императора в отношении себя, дословно переводится как монаршее «Мы»)
Наконец прибыл Император.
Он был одет в малиновую церемониальную мантию с красными туфлями, на его голове восседала корона с двенадцатью нефритовыми бусинами, которая ослепляла, как солнце. Как только Император взошел на императорский пьедестал, все министры тут же замолкли и поднялись со своих мест один за другим, чтобы поприветствовать его. Чу Цзинлань также не был исключением, каждое его движение было чрезвычайно почтительным и осторожным.
Император сел, и обе его руки легли на позолоченные подлокотники, украшенные драконьими головами. Затем он наугад махнул рукой в сторону группы министров, которые выразили свою благодарность и уселись на места. Он, казалось, не заметил их, вместо этого он обратил свой взор на Чу Цзинланя, в его глазах промелькнула вспышка света, которая так же быстро погасла.
«Почему Наш младший брат так любезен? Мы не виделись много лет и очень скучали. Тебе не нужно сдерживаться в присутствии министров, расслабься».
«Да, младший брат подчинится».
Голос Чу Цзинланя был мягок, как вода, так что никто не был уверен, слышал ли он эти слова. Улыбка на лице Императора постепенно углублялась, а атмосфера становилась необъяснимо странной. Министры также действовали с особой осторожностью, что даже стука палочек о тарелки не было слышно, в зале стояла полнейшая тишина, словно в бассейне со стоячей водой.
«Почему все министры такие тихие? Чжэнь устроил этот приветственный ужин не для того, чтобы вы за ним следили. Почему бы не поднять тост за Принца Ланя?»
Услышав слова Императора, министры сразу же посмотрели друг на друга, они мало что могли сказать, но то был приказ Императора. Некоторые мелкие чиновники не могли дождаться, чтобы начать играть в лесть и заискивание перед Чу Санхуай, в то время как другая сторона поднимала тост за Чу Цзинланя. За попыткой угодить обеим сторонам вскоре последовали многие.
Глаза Императора на мгновение потемнели, а затем быстро вернулись к своему первоначальному виду. Когда он небрежно оглядел толпу людей, его взгляд внезапно остановился на одном месте, и сразу же открыв рот, он задал вопрос: «Почему Генерал Е не предлагает тост?»
Е Хуайли слабо ответил: «Докладываю Императору. Этот чиновник уже много лет находится на оборонном посту, и ему было запрещено пить спиртное на военной базе. Как командир, этот чиновник должен строго соблюдать военный приказ; следовательно, с течением времени он, скорее всего, больше не сможет пить».
«Так вот в чем дело». Император легонько постучал по подлокотнику, когда уголки его рта растянулись в улыбке: «Если бы все войска на пограничных рубежах были такими же сдержанными и преданными общественному долгу, как Генерал Е, Мы бы больше не беспокоились понапрасну о защите границы».
Люди, которые только что произносили тост, увидев, что Император даже не упрекнул Е Хуайли, а вместо этого похвалил его, поменялись в лице. Чаша с вином в их руках теперь казалась раскаленным докрасна металлом, слишком горячим, чтобы держать его. Чу Цзинлань выглядел так, словно не понимал глубокого смысла сказанного. Он просто опустил голову и налил себе еще вина. Едва уловимая меланхолия, промелькнувшая в его глазах, была несколько терпимой и сдержанной, но исчезла, как только он поднял голову.
Он узнал этот голос. Это был тот самый человек, который говорил вчера в ресторане. Он знал, что этот человек был выдающимся Генералом Е Хуайли. Он также был очень хорошо знаком с этой фамилией, которая была четко выгравирована на серебряном жетоне, выпавшем из одежд убийцы.
Какая верная и преданная семья Е! Столь своеобразная точка зрения без всякой двусмысленности!
«Если говорить о границе, то в последнее время было подано много ходатайств, в основном касающихся строительства гарнизона и увеличения выделения боеприпасов. Что по этому поводу думает Наш младший брат, только что вернувшийся с Северных земель?»
Чу Цзинлань мгновение помолчал, прежде чем неторопливо ответил: «Младший брат не знает о других местах, но северная граница издавна подвергалась притеснениям со стороны иностранных врагов. Поскольку обороняющиеся войска имеют ограниченную поддержку, простые люди также страдают от невыразимых трудностей. Если эти вопросы могут увеличить силу войск, чужеземцы, скорее всего, больше не осмелятся вторгнуться на границу нашей страны».
«Если это правильная мера, то это дело будет передано тебе. Ты можешь уже завтра официально обсудить это с Военным Министерством. Министр Чжу предоставит счетную книгу, чтобы Чжэнь смог ознакомиться с принятыми решениями». Император вертел в руках нефритовую чашу с вином, половина его лица была скрыта тенью, отбрасываемой дворцовым фонарем: «Поскольку ты, наконец, вернулся, будет правильно, если ты разделишь с Нами некоторые обязанности в делах управления».
Все министры тут же разразились шумом.
Цель возвращения Чу Цзинланя была неясна, а Император не только не опасался его, но даже давал ему возможность немедленно приступить к участию в управлении и политических делах!
Звуки льющейся музыки маскировали низкий, приглушенный шепот публики, но, находясь там, его можно было сравнить с жужжанием пчел в ушах, которые вызывали раздражение. Именно в этот миг мощный и звучный голос прорезался сквозь весь этот шум.
«Этот чиновник считает, что Его Высочество Принц Лань не годится для участия в управлении политическими делами».
После того, как Е Хуайли закончил говорить, он посмотрел на Чу Цзинланя поверх бесчисленных столов розового дерева с бесстрашным выражением лица. Чу Цзинлань ответил на его взгляд безразличием, без следа раздражения, за исключением того, что безмятежность его глаз была подобна глубокому океану, который, казалось, мог накатить в любой момент.
Е Хуайли слегка нахмурился.
Как правило, темперамент человека не может оставаться дружелюбным и великодушным, как раньше, после подобного инцидента. Вот почему реакция Чу Цзинланя была особенно сомнительной. Возможно, он действительно разыгрывает пьесу на всеобщее обозрение.
Е Хуайли все еще размышлял об этом, когда Чу Цзинлань принял его предложение и громко произнес: «Генерал Е прав. Младший брат не возвращался уже много лет и должен продолжать поклоняться предкам, а также заниматься самопознанием. Я уже довольно давно не практиковался в управлении государственными делами. Разочарование ожиданий Императорского Старшего Брата тривиально, но неспособность обеспечить безопасность границы и умиротворение народа является важным вопросом; поэтому я хотел бы обратиться к Императорскому Старшему Брату с просьбой отозвать приказ».
Император поднял брови, внимательно всматриваясь в его лицо. Каждая секунда казалась бесконечной, прежде чем он, наконец, открыл рот: «Что ж так и быть. Тогда подождем, пока ты не будешь готов».
Чу Цзинлань поклонился в знак благодарности и сказал: «Вопрос поклонения предкам…»
«Это так тебя беспокоит?» Император улыбнулся и повернул голову, чтобы вызвать командира императорской гвардии Чжан Иня к себе, чтобы отдать приказ: «Сопроводите Принца Ланя завтра в Императорский Храм Предков».
«Этот чиновник повинуется приказу Императора».
Со всей серьезность ответил Чжан Инь, после чего быстро вышел из главного зала. Чу Цзинлань не отказался, снова поднялся и поклонился: «Благодарю, Императорский Старший Брат».
Император махнул рукой и сразу же оставил эту тему; вместо этого он сказал: «Чжэнь видит, что резиденция Принца Ланя пустует уже долгие годы. Возможно, будет несколько неудобно снова жить там. Не лучше ли остаться во дворце и переехать обратно после реконструкции?»
Блеск промелькнул в глазах Чу Цзинланя, но когда он поднял голову, то неожиданно посмеялся над собой прямо перед всеми: «Младший брат одинок и холост, так что может позволить себе остановиться где угодно. Однако беспокоить Императорского Старшего Брата по этому поводу поистине неловко».
Всем присутствующим на пиру было ясно, что это был тактичный отказ.
Выражение лица Императора не изменилось, когда он громко рассмеялся: «Говоря о браке, Мы должны попросить Вдовствующую Императрицу найти для тебя достойную жену, чтобы избавить тебя от использования этой уловки в следующий раз».
«Младший брат не осмелится после этого нанести официальный визит Вдовствующей Императрице, если Императорский Старший Брат продолжит так говорить».
«Тогда даже не думай покинуть сегодня Имперскую Столицу».
Как только эти слова были произнесены, министры вздрогнули от холодного пота, после чего резко перевели свои взгляды на почетное место, а затем выдохнули с облегчением, увидев слабую улыбку в уголках рта Императора. Их разум, однако, был крайне неустойчив, так как они, в конце концов, почувствовали, словно что-то упустили. Намерения Императора, казалось, становились все более и более трудными для понимания. Однако Чу Цзинлань просто сложил руки и вернулся на свое место, Император тоже не стал продолжать разговор, оставив вопрос нерешенным.
Вскоре после того, как пир закончился, все министры постепенно покинули банкетный зал группами по двое и по трое, медленно направились к воротам Императорского дворца и удалились.
Так как было еще слишком рано, Чу Цзинлань отправился во Дворец Хань Чжан. Он спустился в мощеный пролет, где виднелись голубоватые кирпичи, а ноги утопали в подступающей тьме. Он уже сворачивал за угол, когда перед ним внезапно возникла знакомая тень. Подняв глаза, он увидел, что это был именно Тан Цинфэн, который ждал его все это время.
«Ванъе». Тан Цинфэн поклонился в знак приветствия.
Чу Цзинлань коротко кивнул, затем его элегантная фигура продолжила путь. Тан Цинфэн молча последовал за ним. Затем они прошли через бесчисленные деревья кассии к Дворцу Дянь Лань. Он смутно вспоминал те ранние годы, когда он был еще императорским телохранителем в Запретном городе (древняя резиденция китайских императоров), где он обычно следовал за Чу Цзинланем точно так же, как сейчас; мотаясь туда-сюда по Имперской Столице. Однако в настоящее время обстоятельства уже изменились.
Сами того не осознавая, они оказались перед заброшенным дворцом с ползучими лозами, покрывающими стены цвета киновари, и сорняками, достигающими их лодыжек. Было видно, что здесь уже долгое время никто не жил. Чу Цзинлань все же остановился и молча уставился на покрывшуюся трещинами дверь. По его блуждающим глазам, невозможно было прочесть, что происходит в его голове.
Тан Цинфэн сначала удивился, почему они остановились здесь, пока не поднял голову и не увидел надпись на табличке сверху, внезапно все осознав. Он втайне осуждал себя за то, что был настолько рассеян, что даже не узнал этого места.
Это была резиденция матери Чу Цзинланя, Императорской Наложницы Чэнь до ее смерти.
Когда предыдущий Император умер шесть лет назад, Императорская Наложница Чэнь впоследствии тоже скончалась, и это место осталось пустынным. Несмотря на то, что они знали об этом, глядя на этот Дворец, он неизбежно пробудил бы глубокие чувства; особенно для Чу Цзинланя, так как его сердце все еще не могло смириться и утопало в крови.
Императорская Наложница Чэнь умерла, защищая его.
Прошлое нахлынуло из глубины его сердца, не давая ему успокоиться, но Чу Цзинлань продолжал просто стоять там. На его прекрасном лице не отразилось ни малейшей тоски. Как раз в тот момент, когда он поднял ногу, чтобы уйти, послышался тихий звук сломанной сухой ветки. Он резко обернулся, и в его глазах мелькнуло что-то глубоко затаенное.
Тан Цинфэн хотел что-то сказать, но увидел, как Чу Цзинлань широким шагом направился во внутренний двор. Деревянная дверь распахнулась, и из-за неровного засова послышался скрип. Они увидели фигурку человека, испуганную их появлением, которая тут же попыталась беспорядочно сбежать к противоположному выходу, немного шатаясь и запутываясь в собственных ногах, она не была похожа на человека, занимающегося боевыми искусствами. Судя по всему, это была дворцовая служанка или, возможно, Гугу*. (П.п.: Гугу ( 姑姑 ) – старая дворцовая служанка, но также имеет значение – тетя по отцовской линии)
Эти двое быстро бросились вслед за этой фигуркой, скрывшейся за дверью, так как хотели догнать и выяснить, кто был этим человеком. Но как только их взгляд охватил каждый уголок зала, они были потрясены, увидев это место чистым и безупречным. Предметы уборки были небрежно положены рядом с гравюрой, изображавшей «Восемь Бессмертных»*, очевидно, доказывая, что у кого-то не было достаточно времени, чтобы собрать их и убрать на свое место. Может быть. она все это время заботилась об этом месте? (П.п.: Восемь бессмертных – это группа легендарных сянь («бессмертных») в китайской мифологии. Сила каждого бессмертного может быть передана сосуду, который может даровать жизнь или уничтожать зло. Вместе эти восемь сосудов называются «Восемь тайных бессмертных»)
После смерти Императорской Наложницы Чэнь в том же году все слуги-рабы, которые служили ей, также были казнены один за другим, так что бывших рабов больше не должно было остаться. Кто осмелится пойти на такой риск?
Множество вопросов крутилось в голове Тан Цинфэна, но он понимал, что было глупо оставаться дольше в этом месте, и мягко напомнил: «Ванъе, мы и так слишком долго пробыли здесь. Если мы вернемся поздно, Врач Лу будет волноваться».
Чу Цзинлань крепко сжал кулак, разжав его через некоторое время: «Пойдем».