Курка млеко яйко что это
Курка, яйки, млеко. Как «штаб Ост» собирался поить нас баварским
9 июня 1941 года в Германии создан «штаб особого назначения Ост» – для эксплуатации оккупированных территорий СССР
Тема одной из самых известных и самых подлых плясок на истории Великой Отечественной войны – вопрос «Может, не нужно было сопротивляться? Гитлер только с коммунизмом воевал, пили бы сейчас баварское».
Сегодня, когда мы справляем 75-ю годовщину создания штаба, уполномоченного грабить нашу Родину, стоит поговорить о том, как мы зажили бы, если бы всё тогда сложилось не в нашу пользу.
Учёт и контроль
Кого-то может удивить основательность подхода Рейха. До нападения на СССР остаётся ещё две недели, а штаб для ещё не оккупированных территорий уже создали. Однако на самом деле это было уже завершение процесса. То, что в июне 1941 года оформилось в «штаб особого назначения Ост» при специальной экономической организации «Ольденбург», готовилось на протяжении предшествующих месяцев 1941 года. В целом же планирование экономической эксплуатации СССР стартовало одновременно с утверждением плана «Барбаросса».
Деятельность штаба, курировавшегося непосредственно Германом Герингом, имела несколько направлений.
1. Составление картотеки, куда вносилась информация о всех сколько-нибудь заметных советских предприятиях. Её создание облегчалось тем обстоятельством, что до войны немецкие производители поставляли в СССР энергетическое оборудование (турбины для электростанций), то есть были во многом осведомлены о структуре промышленности;
В отдельных случаях к работе по составлению картотеки и последующей эксплуатации предприятий привлекались бывшие собственники (акционеры, управляющие), владевшие ими до революции. Скажем, паровозостроительный завод в Луганске был передан его экс-владельцу Гартману.
2. При каждой группе армий «Ольденбург» имел собственного экономического инспектора, задачей которого было оценить и сообщить об экономическом потенциале захваченных территорий исходя из реальных условий.
3. Штаб являлся своего рода связующим звеном между экономикой Рейха в целом, вермахтом и крупнейшими немецкими концернами. Их представители не просто входили в штаб – фактически он из них и состоял.
При этом экономический штаб корректировал вермахту задачи, руководствуясь собственными интересами. Фельдмаршал Кейтель своим распоряжением (16 июля 1941 г.) подтвердил приоритет задач «Ольденбурга». Нет, грабёж не был главнее войны. Но то, что обе эти сферы деятельности были равноценны и дополняли друг друга, можно говорить с уверенностью.
4. И, конечно, же банальный вывоз в Германию сырья и продовольствия. Особенно продовольствия. Важная задача оккупированных советских территорий в войне – полное обеспечение вермахта продуктами питания. Снабжение местным продовольствием – вопрос исключительно военной компетенции. От него зависит мобильность войск, их автономность, способность к поддержанию темпа наступления. Одной из причин поражения армии Наполеона во время российской кампании стала именно неспособность наладить снабжение: дошедшим до Москвы солдатам и лошадям было банально нечего есть. Рейх постарался учесть ошибки предшественников.
Баварское и колбаски
Отдельно следует сказать о работниках заводов и колхозов, попавших под власть оккупационной администрации и уполномоченных из «Ольденбурга». В ноябре 1941 года были сформулированы «Общие основы экономической политики в оккупированных восточных областях», которые устанавливали следующее:
– Главный приоритет – потребности военной экономики;
– Низкая себестоимость местной продукции за счёт низкого жизненного уровня населения оккупированных земель – способ компенсации военных затрат;
– Сохранение обрабатывающей промышленности – только если это оправдывается иными факторами (транспортировать полуфабрикат вместо руды, например); в остальном же логика существования промышленности на оккупированной территории подчинена главной потребности: больше немецких товаров туда => больше сырья оттуда => больше прибыль => скорее наступит расчёт по военным долгам.
– И, наконец, главное. Снабжение Остланда строго регламентируется. Никаких предметов роскоши, исключение – только для немецких колонистов. Уровень зарплаты местного населения следует держать на уровне, поддерживающем физиологический минимум.
Это в теории. На практике получалось ещё выразительнее.
Так, официальная продолжительность рабочего дня составляла 10-12 часов. Фактически владельцы предприятий, руководствуясь потребностями военной экономики, могли доводить его до 16 часов. Разумеется, без компенсации за сверхурочную работу.
Уровень зарплаты/продуктовый паёк был существенно ниже физиологического минимума: источники говорят о 200 граммах хлеба (либо хлеба в сочетании с иными продуктами) плюс баланда, что вполне сопоставимо с нормами блокадного Ленинграда. С оговоркой: в Ленинграде такие нормы существовали примерно с октября 1941-го по март 1942 года – в самый тяжёлый период блокады. В дальнейшем нормы были повышены.
Относительно зарплат. Они варьировались в пределах 300-400 рублей (средний уровень) до 1500 рублей (у туземного руководства предприятий). То есть от 1 до 5 буханок хлеба по ценам свободного рынка. Следует учесть, что из этой зарплаты ещё удерживался налог (6-10%, либо фиксированный – в сельской местности). У жителей села заработки были ещё ниже, кроме того излишками продовольствия с собственных земельных участков свободно торговать было запрещено. Как правило, они выкупались по низким фиксированным ценам и использовались для всё того же – обеспечения вермахта.
Помимо основной задачи – скорейшей выплаты военных долгов – низкие зарплаты и мизерные пайки выполняли побочную: ликвидацию «избыточного» населения (по различным оценкам от голода, истощения и спровоцированных ими болезней на оккупированных территориях умерло 3-10 млн человек).
Человеконенавистническая суть той войны с нами заключается не только в определении славян унтерменшами, судьбой которых должно стать вечное рабство. Гораздо важнее то, что идеологическая накачка позволила скрыть основной мотив войны – банальный грабёж. По сути, Великая Отечественная война стала крупнейшей колониальной войной в истории человечества. И одновременно – одним из немногочисленных примеров, когда несостоявшаяся колония смогла отбиться от несущего культуру и цивилизацию колонизатора.
Мы говорим о событиях 75-летней давности, однако они вполне современны. Элементы «Основ экономической политики. » в новом переложении можно обнаружить в нормах ВТО, евроассоциации Украины (постепенное сворачивание обрабатывающей промышленности, снижение зарплат к уровню физиологического минимума). В самом общем плане речь вообще идёт об одной большой многолетней войне – за дешёвое сырьё и рынки высоких переделов. Сложно сказать, сколько лет она ведётся, зато можно сказать, сколько лет в ней участвуем мы: около 300, с момента петровской модернизации.
Сколько лет она продлится и закончится ли вообще – тоже неизвестно. Зато понятно другое. Пьёт баварское в этой войне тот, кто удобряет колонизаторами свои чернозёмы. Роль остальных сводится лишь к тому, чтобы помочь колонизаторам поскорее вернуть военные кредиты, попутно подыхая от голода.
Читайте также:
Игорь Пыхалов, Дмитрий Пучков. Про кавалерию в Великой Отечественной войне: тупой миф и яркая правда
Разговорник немецкого оккупанта: что там необычного
Разговорник вермахта
Уже в 1941 году берлинское издательство E. S. Mittler & Sohn напечатало огромным тиражом типовой «Немецко-русский солдатский словарь»
. Он включал в себя 3000 слов. Вероятно, генералы полагали, что военнослужащие будут зубрить их в промежутках между боями. Словарь действительно мог облегчить жизнь оккупантам. Слова в книге были написаны русским алфавитом, который немцам предлагалось выучить для начала, но на случай затруднения рядом с каждым словом приводилась его транскрипция.
Уже на первой странице вслед за такими безобидными словами, как «здравствуйте», «до свидания», «пожалуйста» и «спасибо», шла характерная лексика военного времени. Например, «Стой!» и «Руки вверх!». Содержание словаря разрушает миф о том, что фашисты изначально намеревались беззастенчиво грабить население. Одним из первых русских выражений, которое солдатам вермахта следовало усвоить, была фраза «Сколько стоит?».
«Апельсин», «скрипка», «казино»
Со второго разворота книги начинались типичные вопросы, которые немцы задавали местным жителям: «Были ли здесь красноармейцы (партизаны)?
Без тем «продовольственного характера», впрочем, не обошлось. Уважающий себя фриц должен был уметь сказать: «Сколько у вас скота?», «Нам нужны съестные припасы (хлеб, мясо, молоко, мука, масло, яйца)», а также «Принесите!». В словаре встречались и грубые ошибки — например, довольно неуклюжая фраза «Видели ли вы парашютов?».
Разговорник заканчивался предложением «Мы хотим здесь переночевать». Основную же часть книги составлял собственно словарь с преобладанием военной терминологии, слов для обозначения географических понятий и бытовых вещей. Примечательно, что завоевание России немцы не мыслили без использования таких слов, как «апельсин», «скрипка» и «казино». В то же время практически не было лексики, связанной с теорией расового превосходства и вообще с политикой, хотя слова «еврей», «колхоз» и «национал-социализм» упоминались.
Допросы «методом перечисления»
На 79 страницах «Немецко-русского словаря» не нашлось места для выражений, употребляемых на допросах. Не было и фраз на случай попадания в плен — на сей счет фашистам вообще предписывалось лишь назвать себя и свое звание и не отвечать ни на какие вопросы.
В предисловии к книге «скудность» издания объяснялась тем, что подробный разговорник немецкому солдату особенно и не нужен. Ссылаясь на опыт Первой мировой войны, авторы утверждали, что достаточно перечислить нужные слова, не заботясь о соблюдении грамматических правил. В книге действительно было более чем достаточно слов для того, чтобы спрашивать почти о чем угодно. Но для этого следовало либо постоянно иметь под рукой словарь, либо помнить все его содержание. Большинство же немцев ленилось изучать русский язык (это не относится к балтийским немцам, среди которых было много офицеров и эсэсовцев, и которые часто владели русским языком на хорошем уровне).
«Хоть и есть у них специальные разговорники, в общении с населением слов все равно используют мало. Рус, шнель, цурюк, никс, гут — это нам и так понятно. Матка, млеко, яйка — тоже ясно (у нас ни того, ни другого). Больше объясняются жестами», — вспоминал житель одной из оккупированных деревень, бывший во время Великой Отечественной войны подростком.
Добавим, что, в отличие от немецкого издания, «Русско-немецкий военный разговорник», напечатанный в Москве в 1941 году, полностью состоит из шаблонных фраз для допроса с упоминанием множества военных терминов. Причина этого состоит, разумеется, в принципиальном отличии между армией, находящейся в чужой стране, и армией, отражающей нашествие врага.
КУРКА, МЛЕКО, ЯЙКИ
А вы знали, что почти 90% всего племенного материала – инкубационных яиц и суточных цыплят поставляют в Россию две транснациональные компании – Аviagen Brands (ФРГ) и Cobb-Vantress (США)? Вот и я не знал, пока не начал готовиться к эфиру программы «Де юре» на Радио Москвы по теме «продовольственная безопасность». Так вот, две вышеуказанные компании ежегодно только для формирования племенного поголовья ввозят в Россию 6 млн суточных цыплят и 400 млн инкубационных яиц. А теперь представьте, что произойдет, если американцы и немцы включат яйца в санкционный список или границы в результате более катастрофической пандемии закроются? Скажете – перейдем на свинину или говядину? Спешу вас расстроить – в этих отраслях животноводства почти та же ситуация. В овощеводстве – не веселее. Как рассказала в эфире заместитель генерального директора Национального союза селекционеров и семеноводов Людмила Смирнова, до 70% картофеля, выращиваемого на российских полях, – иностранной селекции, и в целом страна зависима от зарубежной селекции и поставок семенного материала. А так-то да: овощи и мясо на наших прилавках российские.
Отрасль особой прочности
Российские сельхозпроизводители – люди особой породы – сверхпрочной. Отечественный АПК после провала 90-х демонстрирует блестящие показатели восстановительного цикла. И это несмотря на то, что в ЕЭС в стоимости сельхозпродукции субсидии составляют 30%, а в России только 3%. Несмотря на то, что, как рассказал наш эксперт, основатель «Белой Дачи», бывший министр сельского хозяйства РФ Виктор Семенов, электроэнергия для сельхозпроизводителей стоит дороже, чем для промышленности. Что «правовые нормы в США регулируется так, что водитель американского зерновоза везет одновременно 80-100 тонн, а в России если раньше возили 40 тонн, то сейчас, ссылаясь на необходимость сохранения дорог, ввели нагрузку на ось в 20 тонн» – еще один взнос в копилку высокой себестоимости. Чем это компенсируется? Виктор Семенов раскрыл «секрет достижений» АПК – низкие зарплаты работников, и отметил, что долго держаться на этом ресурсе не получится, кривая система рухнет, если не развивать правильное правовое сопровождение и инфраструктуру.
Битва с урожаем
А вот с этим, как выяснилось, тоже беда. Национальный союз селекционеров и семеноводов, например, сейчас находится в жестком клинче с Минсельхозом по поводу проекта нового закона «О семеноводстве». Специалисты сферы считают, что закон открывает путь коррупции, устанавливает необоснованные административные барьеры, требования, навязывает новые платные госуслуги. Аграрии насчитали в законе 29 новых обязательных требований к сельхозпроизводителям, а также функций и полномочий для федеральных органов исполнительной власти. Отчаявшись, семеноводы написали коллективное письмо президенту Владимиру Путину.
Историю своего клинча с чиновниками рассказал дозвонившийся в эфир, можно сказать, ветеран отрасли – 82-летний Вадим Петрович, ученый-тимирязевец, доктор сельскохозяйственных наук, предприниматель. Он организовал площадку для целого конгломерата пищевых производств в Москве, где почти 2,5 тыс. человек в экологически чистом районе города пекут хлеб, делают соки, кондитерские изделия и еще десятки наименований продукции и разводят по всему городу. Но Департамент городского имущества хочет эти площади снести, о чем и судится с предприятием. Чтобы спасти производства Вадиму Петровичу надо тоже Путину писать? Это, конечно, помогает. Как в истории волгоградского фермера Александра Гаврилова, который в отчаянии заявил, что больше не может работать из-за тяжб с чиновниками, задавившими его торговлю, поставил над своим павильоном крест и написал на нем: «Здесь похоронены надежды на Путина». Из администрации президента местным чиновникам выписали такой волшебный пендель, что все их требования и придирки чудесным образом испарились. И Гаврилов теперь может и дальше торговать своей продукцией по честным (низким) ценам. Чего, видимо, ответственные чиновники выдержать не могли.
Но президента на всех не хватит. Мы, конечно, не администрация президента, но редакция ЭСМИ «ЗАКОНИЯ» уже получила от Вадима Петровича по моей просьбе все материалы по делу и журналистское расследование готовится к публикации. Мы обязательно эту историю обнародуем, ибо верно сказано: «не кусай руку, тебя кормящую», а гнобить тех, кто кормит, жнет и сеет – путь к краху.
Главный редактор ЭСМИ «ЗАКОНИЯ»,
член Общественного совета при Минюсте России,
заместитель президента Гильдии российских адвокатов,
Рубен Маркарьян
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях:
Курка млеко яйко что это
Согласно расхожему стереотипу, словарный запас вторгшихся в СССР гитлеровцев ограничивался словами «яйки», «курка» и «млеко». На самом деле и рядовые солдаты, и эсэсовцы должны были изучить тысячи русских слов.
Разговорник вермахта
Уже в 1941 году берлинское издательство E. S. Mittler & Sohn напечатало огромным тиражом типовой «Немецко-русский солдатский словарь». Он включал в себя 3000 слов. Вероятно, генералы полагали, что военнослужащие будут зубрить их в промежутках между боями. Словарь действительно мог облегчить жизнь оккупантам. Слова в книге были написаны русским алфавитом, который немцам предлагалось выучить для начала, но на случай затруднения рядом с каждым словом приводилась его транскрипция.
Уже на первой странице вслед за такими безобидными словами, как «здравствуйте», «до свидания», «пожалуйста» и «спасибо», шла характерная лексика военного времени. Например, «Стой!» и «Руки вверх!». Содержание словаря разрушает миф о том, что фашисты изначально намеревались беззастенчиво грабить население. Одним из первых русских выражений, которое солдатам вермахта следовало усвоить, была фраза «Сколько стоит?».
«Апельсин», «скрипка», «казино»
Со второго разворота книги начинались типичные вопросы, которые немцы задавали местным жителям: «Были ли здесь красноармейцы (партизаны)?», «Куда они ушли?», «Имелись ли у них пулеметы?», «Кто из населения имеет связь с партизанами?». Немаловажно было узнать: «Какой ширины ручей?» и «Где находится брод?».
Без тем «продовольственного характера», впрочем, не обошлось. Уважающий себя фриц должен был уметь сказать: «Сколько у вас скота?», «Нам нужны съестные припасы (хлеб, мясо, молоко, мука, масло, яйца)», а также «Принесите!». В словаре встречались и грубые ошибки — например, довольно неуклюжая фраза «Видели ли вы парашютов?».
Разговорник заканчивался предложением «Мы хотим здесь переночевать». Основную же часть книги составлял собственно словарь с преобладанием военной терминологии, слов для обозначения географических понятий и бытовых вещей. Примечательно, что завоевание России немцы не мыслили без использования таких слов, как «апельсин», «скрипка» и «казино». В то же время практически не было лексики, связанной с теорией расового превосходства и вообще с политикой, хотя слова «еврей», «колхоз» и «национал-социализм» упоминались.
Допросы «методом перечисления»
На 79 страницах «Немецко-русского словаря» не нашлось места для выражений, употребляемых на допросах. Не было и фраз на случай попадания в плен — на сей счет фашистам вообще предписывалось лишь назвать себя и свое звание и не отвечать ни на какие вопросы.
В предисловии к книге «скудность» издания объяснялась тем, что подробный разговорник немецкому солдату особенно и не нужен. Ссылаясь на опыт Первой мировой войны, авторы утверждали, что достаточно перечислить нужные слова, не заботясь о соблюдении грамматических правил. В книге действительно было более чем достаточно слов для того, чтобы спрашивать почти о чем угодно. Но для этого следовало либо постоянно иметь под рукой словарь, либо помнить все его содержание. Большинство же немцев ленилось изучать русский язык (это не относится к балтийским немцам, среди которых было много офицеров и эсэсовцев, и которые часто владели русским языком на хорошем уровне).
«Хоть и есть у них специальные разговорники, в общении с населением слов все равно используют мало. Рус, шнель, цурюк, никс, гут — это нам и так понятно. Матка, млеко, яйка — тоже ясно (у нас ни того, ни другого). Больше объясняются жестами», — вспоминал житель одной из оккупированных деревень, бывший во время Великой Отечественной войны подростком.
Добавим, что, в отличие от немецкого издания, «Русско-немецкий военный разговорник», напечатанный в Москве в 1941 году, полностью состоит из шаблонных фраз для допроса с упоминанием множества военных терминов. Причина этого состоит, разумеется, в принципиальном отличии между армией, находящейся в чужой стране, и армией, отражающей нашествие врага.
курки, млеко, яйки
Интересный момент, здесь во Франции немцы тоже болтались по деревням и шукали «курки, млеко, яйки», потому что их снабжали только жестким мясом и шоколадом. Шоколада у них было завались, и именно его они и меняли на молочные продукты, чтобы разбавить рацион, а не из каких то других целей.
В целом дисциплина в немецкой армии была высокой и эксцессов против мирного населения не допускали. В их городишке он вспомнил только один случай, когда двое подвыпивших солдат ночью решили пострелять из автомата в центре города. На завтра их отправили на русский фронт, о чем было объявлено публично. Словосочетание «русский фронт» на поднятие дисциплины в гарнизоне действовало безукоризнено.
Его отец на начало войны имел возраст 42 г. и кучу детей, поэтому не был призван в армию. Когда пришли немцы, из за фамилии (Бен) заподозрили, что он еврей. Что бы избежать депортации он был вынужден предъявить сертификат о крещении и предъявить двух свидетелей, что он действительно крестился в детстве, а не в честь прихода немецкой армии.
Во второй половине войны отца все таки угнали на работу в Германию. Так называемые «обязательные работы», что собственно и питало Французское сопротивление до 1944 г., большая часть его участников это и были уклонисты от этих работ. В конце войны всех иностранцев поместили в лагерь, где почти не кормили. Лагерь был освобожден Советской Армией. Пленники были настолько ослаблены от голода и болезней, что их не смогли сразу отправить во Францию. Советские военные их лечили и кормили. Кормили в основном бобами, от которых бывшие заключенные довольно быстро набрали вес, причем чрезмерно. Только после этого была организована отправка домой, и когда он приехал домой, родная жена его не узнала, настолько он был толст. Только через несколько месяцев он пришел в норму.